- Я бы хотел понять, что вы хотите от меня? – нетерпеливо начал Фредди.

- Самую малость, хотя нет, - поправился Виктор, - ты должен окончить здесь школу, чтобы попасть в колледж следующим летом.

- Кто такая эта Бетти? – с возмущением задал он вопрос.

- Бетти моя внучка, ей всего лишь девять, - Виктор отвел взгляд, - вы будете отличной парой.

- Откуда вы знаете? – Фредди повысил голос, почему за него все решают.

- Знаю, вот и все. Поверь я прожил достаточно, чтобы судить о людях, мне скоро будет семьдесят, - Фредди изумил, ведь Виктор выглядел намного моложе, и глядя на него нельзя было сказать, что ему столько лет, - мы с тобой похожи, как и с Бетти. Мне было восемнадцать, когда я ушел от своего деспотичного отца, я приехал из Антрима в Лондон, имея большой багаж амбиций. И добился всего, чего хотел, но не без помощи, если бы не мой друг Артур, если бы не мой учитель-аптекарь с Тюдор-стрит, или не мой тесть, то меня бы просто не было. Поэтому за свои мечты надо бороться, если ты откажешься от моей помощи, я пойму.

- Поймете? – непонимающе переспросил Фредди, видя, как Виктор не хочет думать об этом.

- Да, - Виктор повернул снова к их дому, - я пойму, но Бетти… Узнай ее для начала. Я понимаю она мала, ей всего лишь девять, но пока, ты узнаешь ее, ей не надо знать, что я задумал, набирайся опыта пока.

- Вы…

- Да, Фредди, заводи любовниц, - Виктор все больше и больше поражал его, - в этом нет ничего предосудительного. Тебе нужен опыт, чтобы поступать, как мужчина. Понимаешь, Бетти ветер, а ветер нельзя приручить, если ты это поймешь тогда все сложиться.

- Сэр Виктор, я не могу, она так мала, - Фредди сбился.

- Да, мала, девять лет и она твоя. Диана влюбилась в меня когда мне было лет девятнадцать, я идиот тогда не понял этого, потом она уехала, когда ей исполнилось тринадцать, и я долгое время не видел ее. Я почти женился на другой, но в одном из пабов я увидел ее, повзрослевшую, красивую, бежавшую из Парижа. Домой она не захотела ехать, и я привез ее к себе, и не долго думая, затащил к себе в постель. А утром понял, что хочу провести с ней всю жизнь, и не ошибся, я лишь однажды сожалел, что выбрал ее, но это все было от нашей гордости, - Виктор замолчал, Фредди взглянул на него, - Ты подумаешь?

- Да, - прошептал он, Виктор пожал ему руку, а потом добавил.

- Вы связаны, я чувствую это.

Фредди сблизился с Виктором, но все больше узнавая Лондон он понимал, что не хочет той жизни, что предлагал ему Виктор, и ранить его, Фредди боялся. Не понимая, что его отказ мало, что решит, потому что небо уже все решило давно.

Пришла весна, Лондон зацвел, легкий зеленый дымок окутал столицу, воздух стал невесомым, а солнце так грело, что совсем не хотелось учиться. За эти несколько месяцев жизнь Фредди совсем изменилась. Он сдавал экзамены, не сказав никому, что помимо нужно дисциплин для медицины, сдавал предметы нужные для искусства. Он еще не знал, какую жизнь ему выбрать, какой путь, чтобы он ощущал свободу, и нашел свое предназначение в жизни. Кашмира подтрунивала над ними, не понимая, что он мечется, ищет себя, отчаянно ища решение, чтобы никого не обидеть. Он закурил, следуя моде, отпустил свои иссиня-черные волосы, подражая лондонским рокерам. Хотя, наверное, лето покажет, как ему быть дальше, у него есть время все обдумать.


₪

Лето 1965.

Качели взлетали все выше и выше, иногда казалось, что они скоро достанут небеса. Яркое солнце било в глаза, освещая ее волосы золотыми лучами, как ангела. Качели еще выше взлетели, и она завизжала, выкрикивая его имя, крепко хватаясь за толстые канаты. Могучие дерево даже не смело дрожать, только падали зеленые листки не выдерживающие того полета. Он еще раз сильнее толкнул качели, смотря, как она взмывает вверх, как она кричит от страха и радости. Он еще раз решил сильнее толкнуть качели, но вместо этого она решила на полном лету спрыгнуть, нисколько не боясь сломать себе шею. Она прыгнула в его объятья, повалив его на изумрудную мягкую траву, заливисто смеясь, даже не замечая его строго взгляда. Взять бы да отшлепать ее за такие проделки. Он скинул ее с себя, строго смотря в ее глаза цвета весенней травы после дождя, она улыбнулась ему своей слегка таинственной. Вот чертовка!

- Бетти, ты сумасшедшая! – из его голоса испарилась строгость, он уже не мог ругать ее, как хотел.

- Да, я отчаянная, - проговорила она, смотря на него. Он откатился от нее, садясь на траве.

- Горе тому человеку, кто свяжется с тобой, - произнес он, зная, что горе будет ему, - ох, и наплачется он с тобой.

- Ну, и пусть плачет, - она пожала плечами, - мне , что с того. Я выйду замуж за заморского принца!

- Ну, он должен же быть богатым, - начал было он.

- Конечно же, нет, деньги это не самое главное в жизни, - он изумился, хотя весь этот месяц она удивляла его каждый день, - просто он должен меня обожать.

- Тебя и так все обожают, - он сорвал злак, зажимая его между зубов.

- Можешь, курить при мне, - Бетти потянулась к карману его брюк.

- Я обещал твоей бабушке, - возразил он.

- А я разрешаю! – он снова толкнул ее на землю, слыша ее смех.

- Что за девчонка! Не человек, а ветер, - он тоже засмеялся.

- Я только с тобой ветер, Фредди, в Ирландии я не такая отчаянная, - Бетти оправила свой лиловый сарафан, - нам пора, а то Дженни тебя будет отчитывать.

- Дженни милая, а не мегера, - Фредди поднялся с земли.

- Мы девушки из семьи Хомс, как атомное оружие, - вдруг сказала Бетти.

- Ну, да, вы все разные…

- Я же нравлюсь тебе больше? – Фредди вздрогнул. И откуда она все знает?

- Нет, - она ударила его по животу.

- Ах, ты врун! – она быстро вдела ноги в шлепанцы, кидаясь в строну парка, ведущего к замку.

- Стой, дрянная девчонка! – он бросился за ней, но остановился, смотря, как она сменяет шаг на бег. Горе, горе ему…

Месяц пролетел слишком быстро для Фредди. Ему нравились Хомсы, как и Аллен-Холл, это огромное поместье, которое он еще не успел постичь до конца. Поначалу он испугался, что эти высокомерные аристократы, какими ему рисовали в его школе, не примут его, будут смеяться над его легким акцентом, внешностью, не зря его многие принимали за пакистанца, хотя он был парсом, и конечно, высмеют его происхождение. Но все оказалось не так, молодые Хомс сразу же приняли его. Дженнифер Хомс была младше его всего на год, с ней ему было очень легко. Она была милая девушка, романтичная, задумчивая, он сразу же понял, что она не готова совершать необдуманные поступки, в отличие от ее сестер. «Не забывай, она на четверть испанка», - часто повторял Виктор, хотя испанское в Дженни была ее внешность. Ее страстные карие глаза могли привести в замешательство, а ее смуглая кожа и каштановые волосы еще раз напоминала, что она дитя южных берегов.

- Ты прочитал эту книгу? – Дженни снимала с полки очередную стопку книг.

- Пока нет, - застенчиво отвечал он ей, - почему тебе нравиться Байрон и Лермонтов? – Дженнифер стала спускаться с лестницы, мило ему улыбаясь.

- Мамина подруга русская, - он схватил ее за талию, опуская на пол. Он мог бы влюбиться в нее, но Дженни не привлекала его, как девушка, слишком он уже был сложен для нее, да и она слишком романтичная для него.

- Ах, да. Елена Саттон, - проговорил Фредди.

Вечерами они часто с Дженнифер сидели вместе в библиотеке, споря долго о всякой всячине, а днем часто за пикниками они лежали вдвоем на траве тесно прижавшись друг к другу, рассуждая о поэзии и прозе. У них не могло ничего быть, как-то Дженнифер сама поцеловала его. В тот день они в беседке смотрели иллюстрации из старых книг, ее шепот обжигал его, Фредди, как и Дженни в своих чувствах был невинен, они не знали, что такое страсть и любовь, не ведая к чему могут привести сладкие поцелуи. Дженнифер подняла на него свои глаза, ее губы были так близко, что они примкнули к его рту. Она неловко целовала его, а потом отстранилась, хмурясь, понимая, что совсем этого не жаждет.

- Ой, прости, - прошептала она, приложив пальцы к губам.

- Хотела попробовать, - предположил он, - не очень, да?

- Мы друзья… - отчеканила Дженни, словно хотела в это сильно сама поверить.

Дружеские отношения Фредди установил и с Гарри, единственным наследником Хомсов, что по мнению Фредди тоже могло стать причиной его высокомерности. Гарри исполнилось пятнадцать, но иногда этой разницы между ними будто бы не было. Они ходили на рыбалку, или в поле, где Гарри показывал те или растения. Этот рыжеволосый юноша отличался сдержанностью и практичностью, в нем была скрытая горячность Дженнифер, и дерзость его младшей сестры Мери-Джейн. Ближе всех  к нему была Бетти, и порой Фредди ревновал Бетти к Гарри. Они с Гарри, как два влюбленных, смотрели друг на друга, Бетти прислоняла голову к его плечу, мечтательно вздыхая, что-то шепча ему, то что явно было не предназначено ему, Фредди.

- Тебе должно быть это интересно, - Гарри открыл какай-то медицинский журнал, протягивая его Фредди.

- Гарри, я… - Фредди увидел в его глазах холодную ирландскую сдержанность.

- Знаю-знаю, - пробормотал он, - Дженни сказала, что тебе интересна больше ее литература.

- Не говори это сэру Виктору, я сам скажу, - Гарри заговорщицки взглянул на него, странно при этом улыбаясь.

С озорной Мери-Джейн было просто весело подтрунивать над всеми. Эта одиннадцатилетняя девчонка с зелеными глазами, как изумруды, и с копной огненно-рыжих волос напоминала ему львицу, ее острый язычок, кого угодно мог вывести из равновесия. Ее подруга Анна Саттон, которую все в шутку звали Хани, тоже была вхоже в их маленькую компанию, они втроем могли долго говорить о музыке, а потом носиться в поле, скинув у замка свои туфли, чувствуя прикосновения земли. Только Алиса его настораживала, Фредди понимал насколько накалены отношения между сестрами. Бетти старалась быть независимой, Алиса же точно являлась любимицей своего отца, прежде всего за свою покорность.   Бетти его удивляла, Бетти его покоряла – ее взрослые рассуждения, ее чувство независимости, мелодичный голос, божественная игра на арфе, и ее глаза, глаза как два болотца. Он не влюбился, он просто боялся, что когда-нибудь эта угловатая девчонка, которую собственная мать называла гадким утенком, превратиться в лесную нимфу, и вот тогда он точно потеряет голову, ведь по духу она уже была близка ему.


₪

Завернувшись в теплый плед, Фредди долго не мог согреться. Все еще сказывалась его недавняя болезнью Его сестра Кашмира была у их родственников, он же жил в Аллен-Холле с младшими Хомсами. Три недели назад они все вместе рыбачили на реке именуемой Бабочкой, где попали под холодный проливной дождь. Они вымокли до нитки, и Диана потом долго их всех ругала, в основном их с Дженни, как самых старших. Но только им стоило подняться на вверх, то их одолел приступ смеха, они долго смеялись над собой, над искусственным гневом Дианы. Отогревшись у камина в комнате Дженнифер, так как он был самым большим, и все они могли спокойно наслаждаться как огонь отдает свое тепло. На утро заболела Алиса, она была самой слабенькой из них, и конечно же лихорадка сразу же поразила ее. Диана с помощью своих трав быстро выходила ее, но стоило только Алисе пойти на поправку, как с болезнью слегла Анна, а следом за ней и ее подружка М-Джейн.

Только стоило им всем обрадоваться, что мелкотня переболела, заболел Гарри, а потом и они с Дженни. Только Бетти в их компании держалась, что просто всех удивляло. Все выздоровели, и Диана уехала к Урсуле в Грин-Хилл, а Виктор отъехал в Брюссель по делам. Они остались одни, предоставленные сами себе. Фредди все еще чувствовал слабость, как и все остальные, поэтому их игры стали более медленными и все их увеселения часто ограничивались музыкальной комнатой, библиотекой и спальней Дженнифер. В конце июля зарядили бесконечные дожди, и они переболели какой-то сложной простудой, а Диана дала всей прислуге строгое указание, ни выпускать их всех на улицу на целый день, и прислуга слушалась леди Ди. Все наладилось, но однажды, когда Фредди играл за фортепьяно с Бетти, почувствовал, как она фальшивит. Конечно, она постоянно отмахивалась, что плохо играет, что любит арфу, и чужую игру на рояле, но в этот раз Фредди понял, что дело было в другом. Он взял ее за руку, ее руки были сухими и горячими, Фредди прикоснулся костяшками к ее щеке, Бетти вся пылала, на ее узком лице был заметен болезный румянец.

- Гарри, иди сюда, - Гарри отбросил в сторону свою книгу, подходя к ним.