Эмили Сноу - Трофей

Я все еще стою так, как он велел: опираясь дрожащими коленками о жесткий пол и держа руки в замке за спиной. Я прекрасно осознаю, что если изменю свое положение, то мне грозит как минимум быть отшлепанной, но в данный момент меня не страшит знакомство с порочным миром Лукаса Вульфа.

Даже если под удар может быть поставлено мое сердце.

Шестой день начинается с событий, которые можно охарактеризовать как маниакально неистовые. В 6:30 утра я получаю сообщение от Кайли по телефону, который ранее получила от Лукаса.

Эй, детка, на какой адрес ты высылала подтверждение брони рейса Лукаса до Атланты? Не увидела его в официальной почте и поэтому забеспокоилась. 

Меня должно было бы раздражать то, что она все за мной перепроверяет, но в данный момент я больше беспокоюсь из-за того, что я не знаю, о чем вообще идет речь. Я быстро набираю ей ответное смс, спрашивая о том, что, черт побери, происходит. Через пятнадцать секунд телефон начинает вибрировать прямо у меня в руках.

- Ладно, просто скажи, что ты надо мной издеваешься и на самом деле отправила это долбанное подтверждение по личной почте. Так и было, верно ведь? - умоляет Кайли. Ее голос звучит почти сонно. И будто бы подтверждая мои подозрения, Кайли зевает в трубку.

Отбрасывая в сторону теплые одеяла, я вытягиваю в сторону ноги и разминаю свои пальчики.

- Нет, это не шутка. Откуда мне было знать, что нужно сделать в первую очередь? - хотя, когда я говорю об этом вслух, то идея проверить вещи такого рода начинает казаться мне довольно логичной. Должно быть, я худший ассистент всех времен, потому что единственная вещь, на которой я реально была сосредоточена в течение последних пяти дней - это сексуальное притяжение к моему боссу.

В какой-то момент я даже потеряла из виду цель, ради которой согласилась на эту работу с Лукасом. Вернуть дом бабули.

Кайли повизгивает. Я слышу, как изголовье ее кровати ударяется о стену, а затем как низкий мужской голос шепчет ей что-то.

- Спи, - шепчет Кайли, явно неудачно прикрывая рукой трубку. Обращаясь ко мне, она говорит. - Прости за это, ммм...

- Уборка номеров? - предполагаю я, подавляя собственный смешок.

- Верно, уборка номеров. Сиенна... это реально плохо. Я могла бы поклясться, что оставляла для тебя инструкции с просьбой подтвердить бронь...

- Ты не оставляла.

Она стонет, впадая в отчаяние, и я могу себе представить, как обе ее руки пробегают по спутанным темно-синим прядям волос.

- Знаешь, мне приснился об этом кошмар? Я проснулась в холодном поту от волнения, и это было ужасно. Что же нам теперь делать?

Решение кажется довольно простым, но после того, как я включаю свой компьютер и открываю несколько вкладок по резервации рейсов, то понимаю, почему Кайли прибывает на грани истерики. Это один из тех безумных случаев, когда вселенная смеется надо мной, потому что я обнаруживаю полное отсутствие свободных рейсов на указанную дату.

- Значит, мне придется его отвезти, - говорю я. Нет никакого другого способа решить эту проблему. Я содрогаюсь от самой идеи провести 5 часов в пути от Нэшвилля до Атланты, в течение которых Лукас будет смотреть на меня и нервировать. Он вероятно сделает все, что в его силах, лишь бы возбудить меня до предела, хотя, по сути ему для этого не нужно прикладывать особых усилий.

Кайли рычит, и слышно, как рядом с ней сонный парень - он же уборка номеров - стонет. Снова скрипит кровать, но я притворяюсь, что не слышу всего этого.

- Лукас не обрадуется, - шепчет она. Я слышу, как где-то на фоне что-то шаркает, и через мгновение доносятся звуки автомобильного гудка и сирены. А затем следует звук глубокого вдоха, и я понимаю, что она вышла покурить. - Я подразумеваю, что после случившегося вчера с Синдженом...

Я сглатываю ком. Уайтт и Кэл, гитарист Your Toxic Sequel, приходили прошлым вечером выпить с Лукасом. Никто из них не выглядел особо жаждущим выпить, но тем ни менее все они пили шот за шотом так, словно мир вот-вот закончит свое существование. Я ушла от них куда подальше, сделав вид, что у меня есть какие-то дела в другой комнате, и скрывалась там до тех пор, пока Лукас не позвал меня отвезти ребят в стрип-клуб, будто бы для встречи с их друзьями. Но когда я высадила их возле пункта назначения, Уайтт оттянул меня в сторону.

- То, как Лукас смотрит на тебя... не наебывай его, ладно? Вы с ним трахаетесь, и это портит нашу музыку. Я не привык бить девушек, но знаю телочек, которые надерут тебя задницу вместо меня.

Предполагаю, Уайтту известно очень мало или совсем ничего о планируемом сольном альбоме Лукаса. Я подошла к нему ближе так, чтобы парень ясно увидел мою улыбку.

- Серьезно? Ты угрожаешь тем, что заставишь какую-то девушку избить меня за то, что ты себе якобы вообразил? Вы рокеры такие чувствительные неженки.

- Мы просто стремимся защитить свою карьеру, - сказал он, доставая удостоверение личности со своего бумажника и направляясь к входной двери клуба. Но в тот момент, когда он разворачивался на пятках, то бросил мне на последок. - Развлекись в Атланте.

- Сиенна? Эй, Сиенна? Ты слышала хоть слово из сказанного мной? - спрашивает Кайли, возвращая мое внимание к настоящему.

- Ага, здесь я. Эй, я попробую сделать несколько звонков в аэропорт. Перезвоню тебе через несколько минут, ладно? Пока, - говорю я на одном дыхании. Я кладу трубку прежде, чем Кайли успеет снова начать волноваться.

Но в конце концов Кайли становится той, кто спасает мой день, высылая на мой личный почтовый ящик подтверждение брони частного самолета, который ей удалось арендовать, прежде чем Лукас спускается к завтраку. Глядя на смету сего праздника жизни, я испускаю стон. Этой суммы хватило бы, чтобы оплатить все наши с Тори расходы в течение трех или даже четырех месяцев.

Кайли отправила копию сметы и Лукасу, но он не выглядит смущенным данным изменением планов или суммой потраченных денег. Он просто зовет меня, чтобы вместе позавтракать, и вот я сижу напротив него, попивая свой кофе. Лукас поглощает свежие фрукты, одновременно с тем пристально следя за всеми моими действиями. Я сползаю ниже на своем стуле, прикрывая рукой лицо.

- Почему вы так смотрите на меня, мистер Вульф?

Он кладет кусочек дыни себе в рот, от чего его губы становятся влажными, липкими и сладкими. Я скрещиваю свои длинные ноги, пытаясь унять накатившее чувство нужды.

- Помнишь, как мы с тобой однажды ели клубнику? - спрашивает он.

Румянец разливается по коже. Я подношу к губам чашку с кофе и делаю огромный глоток. Горячая жидкость опускается по моему горлу, и я потираю язык туда-сюда между зубами.

- Господи, я бы хотела помнить то время.

- Я планирую заставить тебя сесть неподвижно - говорит он, и его карие глаза горят желанием и властью, - пока буду макать в твое тело свои пальцы и фрукты. Пробуя тебя на вкус. Знаешь ли, я пристрастился к твоему вкусу, Рыжая.

Я чувствую, как в глубине моего живота начинает пульсировать, и от этого чувства я не могу спокойно усидеть на стуле.

- И дай угадаю, ты не собираешься этого делать, пока я не скажу нужные слова, верно?

- Ты чертовски умна, Сиенна.

      †

Лукас пребывает в задумчивом состоянии все время полета до Джорджии, который, кстати, заканчивается не успев толком начаться. Мой босс сидит в стороне, занимая при этом два сидения, и пишет что-то в своем ежедневнике. Каждый раз, когда он бросает на меня взгляд, то наклоняет свою голову, словно пытается прочесть мои мысли.

Хотела бы я знать, что он там пишет, это что-то обо мне или о нас? Я хочу знать, какие мысли заполняют его разум каждый раз, как он смотрит на меня. Так много всего я хотела бы о нем знать, что голова идет кругом, а сердце пускается в галоп.

Лукас признает мое присутствие только тогда, когда самолет заходит на посадку, и мы готовимся покинуть борт. Возвышаясь надо мной, он кладет руку на мою щеку, а другой рукой убирает волосы с моего лица. Я тянусь к нему, становясь на носочки и пробегая пальцами по его волосам. Лукас наклоняет лицо, но всего в миллиметре от моего рта, останавливается.

- Это будет непросто.

- Что? - выдыхаю я, когда его пальцы скользят между моих губ. Он двигает ими туда-сюда, и я слегка нажимаю зубами на его кожу, именно так, как Лукас и учил меня.

- Быть рядом с тобой, зная, что вот-вот ты станешь моей, но при этом не иметь возможности трахнуть тебя, попробовать на вкус или владеть тобой любым другим желанным мною способом, потому что несколько следующих дней будут реально сумасшедшими.

- У нас всегда есть время в гостинице, - говорю я, потираясь своим животом о его эрекцию.

Он шумно выдыхает, убирая мои руки от своего тела и поднимая их в захвате у меня над головой.

- Да... у нас всегда есть такая возможность.

      †

Лимузин - впервые я ездила на таком после выпускного вечера около пяти лет назад - везет нас с Лукасом в отель Четыре Сезона Атланты. Даже при том, что я была свидетелем реакции фанов Лукаса на его появление в Лос-Анджелесе и в баре The Beacon в Нэшвилле, это все ничто, по сравнению с реакцией на него в его родном городе. Отелю пришлось усилить меры безопасности, потому что какая-то светская хроника прознала, что Лукас в городе и остановился именно здесь.

Прежде чем я успеваю выйти из авто, Лукас останавливает меня, притягивая к себе, так что я падаю ему на колени. Он натягивает мне на голову одну из своих безразмерных шапок. Нанося на мое лицо нелепые розовые румяна, он мягко говорит:

- Не хочу, чтобы о тебе снова начали сплетничать, размещая наши совместные фото в сети, - он поднимает мои волосы и прячет их под шапкой, убеждаясь, что каждая прядка скрыта от посторонних глаз. Этот жест настолько интимный, что мое дыхание становится прерывистым. - Не говори со СМИ, - приказывает он.

- Да, мистер Вульф.

- Скажи мое имя еще раз.

- Мистер Вульф.

А затем он целует меня так страстно, что от этого поцелуя возникает желание сорвать с него всю одежду прямо здесь и сейчас.

- Боже, я мог бы написать песню о том, как ты произносишь мое имя.

- Так же как ты планируешь написать песню о моей попке? - дразнюсь я.

- О каждой части тебя, - говорит он голосом, от которого мое сердце буквально тает. С силой сжимая мои груди в последний раз, Лукас стучит в перегородку между салоном и водителем, давая тому знак, что готов к встрече с фанатами.

      †

Как только мы оказываемся в своем гостиничном номере, Лукас сообщает мне, что должен уехать, чтобы уладить еще несколько мелких вопросов. Я не против его отсутствия, по крайнем мере в течение недолгого промежутка времени, так как смогу использовать это время на то, чтобы полюбоваться видом на Антланту из окон нашего номера. Он - ошеломляющий. Мы остановились в президентском люксе, на последнем этаже гостиницы, весь номер отделан мрамором, шикарной мебелью и имеет кровать по истине королевского размера. Я бы полежала на ней, если бы не тревожная мысль о том, что мы с Лукасом испытаем ее вместе.

Принимая ванну я неспешно брею ноги и мою волосы, а затем использую свободное время на то, чтобы сделать несколько звонков и ответить на электронную почту, свою и Лукаса.

Когда я дозваниваюсь до бабушки, в ее голосе слышится облегчение от моего звонка.

- С тобой все хорошо? - спрашивает она.

- Ага, я в порядке. Я... – начинаю я, но останавливаюсь, когда слышу ее всхлипы. - Бабуля, что происходит?

- Это из-за Ребекки, - говорит она. Я слушаю, замирая на месте от ее рассказа о том, как моя мать ввязалась в драку с несколькими другими заключенными из-за того, что украла у тех пару обуви. Внутри моего живота начинает собирается горечь и стыд, когда ба продолжает свой рассказ, сообщая мне, что маме теперь придется отправиться в больницу округа для проведения операции. - Я не понимаю, зачем она вообще брала чужую обувь, Сиенна. Я передаю ей деньги в книгах. Там было столько, сколько ей...

Я опускаюсь на пол, опираясь спиной о край дивана. Похоже, что мне не придется выпытывать у бабули насчет моей матери. Она признала, что ездит ее навещать, но мне бы хотелось, чтобы все перенесенные бабушкой страдания взвалились на мою долю, а не на ее.