– Да уж, проще некуда. Неужели за такие деньги только вот это и можно получить?

Даша молчала, а дама, увидев что-то на обороте белой салфетки, поднесла ее ближе к лицу и бросила на стол.

– Знаете что, забирайте все назад. И возвращайте деньги. Мне не нравится.

Даша почувствовала себя совсем неуютно. Поведение дамы ее не напугало, но заставило насторожиться – если заказ не оплатят, деньги ей придется возвращать. Этого допустить было нельзя. Еще Даша стала подозревать, что вся эта игра в недовольство лишь уловка, чтобы не расплатиться окончательно – сейчас в мастерской шили огромные дорогие гардины для кабинета. Как говорила Татьяна Ивановна, стоимость заказа была высокая, но заказчик оплатил пока только половину. Поэтому, улучив минуту, Даша вежливо произнесла:

– А что вам не нравится?

Растерявшись от такой наглости, дама вскинула на Дашу глаза:

– Вы что, с ума сошли?

– Я с ума не сошла, я сама выполняла этот заказ, все эти салфетки были сшиты мной. И я имею право знать, что не нравится заказчику.

– Пошла-ка ты вон, дорогуша! Вместе со своими тряпками.

Даша почувствовала, как ее тянет за рукав женщина в форменном фартуке, ощутила, как в висках что-то застучало, и, удивляясь сама себе, спокойно и аккуратно сложила все в белую коробку и так же спокойно вышла из комнаты.

Когда она села в машину, то увидела, что у нее дрожат руки.

– Куда вы там меня звали кофеек попить? – спросила она у водителя. Тот разулыбался и, не веря своей удаче, стал объяснять, что он может ее провести в самый крутой клуб Москвы, там охранником работает его брат.

– Короче, одевайся покрасивее, и встречаемся у метро «Пушкинская», оттуда недалеко.

Одеться «покрасивее» Даша не могла по одной простой причине, ничего не было и купить что-нибудь из одежды в Москве она не успела. Сейчас она понимала, что ей придется присутствовать при решении возникшей проблемы с салфетками. Хотя бы потому, что эту работу выполняла она. Вряд ли все разбирательства займут час или два. Глядишь, весь вечер придется просидеть в мастерской. Но, к удивлению Даши, Татьяна Ивановна совершенно спокойно выслушала отчет о происшедшем, велела салфетки оставить у нее в кабинете, а потом отпустила Дашу отдыхать.

– Иди домой, ты все сделала отлично. Свои деньги ты честно заработала. А дамочка эта любит чудить. Посмотрим, что будет завтра.

Даша радостно выбежала из мастерской и помчалась по магазинам. По рассказам подруг из Пригорска, она знала, что все покупки надо делать в торговых центрах. Там и товар хороший, и, если что, поменять вещь можно, и вообще – чтобы покупать одежду на рынке, не обязательно надо было из Пригорска в Москву переезжать. Проехав несколько остановок на метро, она вышла в город и в огромном торговом центре купила себе черное платье. Платье было простое, но сидело идеально. Девочка-консультант, заглянувшая в примерочную, ахнула:

– Вы выглядите на миллион.

Даша и сама это видела.

«Дискотеки везде одинаковые, – подумала наблюдательная Даша, очутившись в фиолетово-розовом пространстве, заполненном кривляющимися людьми. Владельцы клуба и устроители данного мероприятия умерли бы от досады и гнева, услышав это мнение. Им казалось, что «круче» того, что происходит сейчас в этих стенах, не бывает. Опять же по меткому наблюдению Даши, разница между кривляками главного клуба Пригорска и главного клуба Москвы заключалась в том, что в Пригорске люди кривлялись, когда танцевали, в Москве люди начинали кривляться еще у входа – приветствуя друг друга, знакомясь, просто разговаривая. Водитель Слава, который пригласил сюда Дашу, в этой фиолетовой феерии как-то стушевался. Хотя еще по дороге он без устали рассказывал, что в этот клуб ходят самые знаменитые люди, и перечислял имена актеров, певцов и художников. Потоптавшись у входа, Даша и Слава протиснулись к круглой стойке, заказали напитки и стали смотреть по сторонам. Общаться было невозможно – музыка гремела, а диджей, который работал в этот вечер, считал почему-то своим долгом периодически оглушать всех звуками скрипящих дверей. Был ли это символ какой-либо просто неумная находка творца, никто не понял, но, когда звук заполнял помещение, все, подпрыгивающие в центре темного помещения, начинали визжать, чтобы хоть как-то заглушить скрип двери. Даша потягивала пряный напиток и все ждала, когда Слава позовет ее танцевать. Но тот не спешил. На фоне всей этой блестящей молодежи он почувствовал себя скованно, отчего, видимо, беспрестанно обращался к Даше с вопросом:

– Ну, как? Отлично, да?

Что он имел в виду, было неясно. О чем с ней говорить дальше, он явно не знал, а танцевать или не умел, или стеснялся. Ему хотелось, конечно, обнять свою спутницу, положить, так сказать, начало более тесному знакомству, но что-то в этот вечер не сработало. Даша держалась очень просто, и при этом позволить себе какую-то вольность Слава не мог. Наверное, потому, что по дороге Даша спросила:

– А семья-то у тебя есть?

Слава сконфуженно засмеялся и стал объяснять что-то про работу и Татьяну Ивановну. Из этого ответа Даша поняла, что семья у Славы есть, но он «ходок», как говорила ее мать. Так что придется держать ухо востро.

Наконец Слава решился, и они стали пробиваться сквозь толпу танцующих. Даша танцевать умела и любила. Она ловко двигалась в такт музыке и улыбалась Славе, который неумело подпрыгивал рядом. Потом напротив нее возник какой-то молодой человек, потом ее втянули в круг другие танцующие. Даша обратила внимание, что девушки ярко и дорого одеты, и ее темное платье, наверное, не самый лучший выбор для этого места, а сумочка, которую она сама сшила из расшитой золотой ниткой черной замши, не фирменная, как у многих здесь. Но все это никак Дашу не задело: она тоже была богата – в сумочке у нее лежала заработанная тысяча долларов. Или почти тысяча. Платье же она купила. Сумрачное помещение теперь превратилось в один ритмично двигающийся организм, музыка наконец звучала красивая, а диджей перестал мучить скрипящую дверь. Все это Даше нравилось. Было так весело, что она потеряла счет времени. Наконец кто-то ее крепко схватил за руку:

– Ну, ты даешь! Я думал – сбежала!

Рядом с ней стоял Слава. Потеряв ее на танцполе, он все это время просидел на одном из диванов. Слава уже двадцать раз пожалел, что привел эту девчонку сюда. Ее нельзя было пригласить в комнату брата-охранника «перекурить в тишине», который, ехидно усмехаясь, исчез бы минут на сорок. Своим поведением Даша ломала привычные ему стереотипы.

– Давай двигаться домой. Время позднее, завтра хозяйка рано просила приехать.

– Да! Я даже не заметила. – Даша раскраснелась и возбужденно оглядывалась по сторонам. Задрав голову и увидев на уровне второго этажа огромную стеклянную ложу, она спросила:

– А что там, мы там еще не были, пойдем посмотрим?

– Не пойдем, там VIP-зона. Там почетные члены клуба, так сказать. Самые богатые и известные.

– А почему на такой верхотуре?

– А сверху выбирать удобней, – ответил Слава.

Даша еще раз внимательно посмотрела на ложу. Там были и мужчины и женщины. Но мужчин было больше.

Она вышли на улицу. У дверей клуба толпился народ. Кто-то только что приехал, кто-то вышел покурить на свежий воздух, кому-то надо было выяснить отношения, что в шумном зале сделать было невозможно. Люди объяснялись в любви, ссорились, сплетничали. Даша посмотрела на громаду высотного здания. Здание, в редких светящихся окнах, с башенками на фоне летнего ночного неба, казалось замком, а мост над Москва-рекой – мостом через ров. Даша вздохнула, скорее всего, она отсюда уедет. Но сегодняшний день она будет помнить. В нем не было ничего особенного, кроме одного – она поняла, что, если понадобится, Москву покорить она сможет.

– Смотри! Смотри, муж Аси Георгиевны! – Слава дергал Дашу за руку. Даша посмотрела, куда указывал Слава. Она увидела огромную черную машину, людей в костюмах и с пружинками-проводками в ушах. Они окружили того самого яркого, загорелого блондина, в которого, видимо, сегодня жена бросила чашку со свежезаваренным кофе.

– А он что тут делает?

– Что и все, отдыхает.

– С женой?

– Смеешься? Конечно, без. Потом, у них отношения фиговые, я это точно знаю. Собачатся все время. Мы им и первый этаж декорировали, и второй. Сейчас вот очередь до кабинета дошла. Это уже на третьем этаже. Ася вообще-то злая, как собака.

– Будешь злой, если муж по ночам шляется!

Даша посмотрела на мужчину, тот с кем-то весело разговаривал по телефону. И в Даше вдруг взыграла кровь ее прабабки, казачки, о нраве которой в семье рассказывали страшные истории.

– Ну-ка, постой здесь, – сказала она Славе и решительно двинулась в сторону блондина. Слава успел только про себя ругнуться.

– Передайте вашей жене, чтобы она уважала чужой труд. И умела себя вести.

Даша, выпившая за вечер не один коктейль, безумно гордая собой и оскорбленная до глубины души утренней историей, дала себе волю. И потом, давно замечено, провинциальные девушки отважны, решительны и умеют постоять за себя. Им терять нечего, и они всегда могут уехать домой. Это москвичкам уезжать некуда.

– Убрать ее, Станислав Сергеевич? – один из охранников вышел вперед и встал на пути Даши.

– Я тебе уберу! – Даша осталась стоять на месте.

Блондин оторвался от телефона, посмотрел на Дашу и махнул рукой.

– Да брось, перепила девчонка.

И, уже садясь в машину, спросил:

– А откуда ты жену мою знаешь?

– От верблюда. – Даша не ожидала, что ее слова воспримут всерьез. Она очень хотела, чтобы блондин обиделся, стал задавать вопросы. Тогда-то она бы ему все и выложила. А он отмахнулся от нее, как от мухи.

– Понятно, значит, в зоопарке познакомились, – бросил блондин уже из машины.

Как Даша добралась до своих Кузьминок, где снимала комнату, она не помнила. В вагоне метро она клевала носом, а едва коснувшись подушки, заснула безмятежным молодым сном. Как будто и не пережила длинный, наполненный такими разными событиями бестолковый день.

В мастерскую Даша приехала только к двенадцати часам. Извинившись за опоздание, она села за свой стол и стала разбирать лоскуты.

– Даш, надо отвезти салфетки Асе Георгиевне.

– Как, опять?! – Даша подняла сонные глаза на Татьяну Ивановну.

– Я же знала, что все кончится благополучно. Она тетка взбалмошная, но иногда себя в руки берет. Я бы со Славой отправила коробку, но там проблема с кабинетом. Когда замерщики работали, не было одного шкафа, теперь непонятно, как гобелен кроить. Салфетки отдашь, потом тебя проведут в кабинет, посмотри там, на месте, что да как.

Даша так не выспалась, что как-то эмоционально отреагировать на поручение хозяйки была не в состоянии. Она послушно взяла салфетки, забилась на заднее сиденье и закрыла глаза. Открыла она их, потому что Слава теребил ее за руку.

– Да проснись, приехали уже.

Даша вылезла из машины, под предводительством той же самой женщины в фартуке прошла в дом.

– Оставляй коробку, хозяйки сейчас нет. И пойдем в кабинет, мне сказали, тебе там что-то уточнить надо.

Даша поднялась по огромной лестнице и оказалась на площадке, где по углам стояли мягкие стулья, а вдоль стен множество небольших бронзовых скульптур. В центре площадки была большая резная дверь. Казалось, дверь вот-вот откроется, и действительно открылась. Вышел тот самый блондин, муж Аси Георгиевны, который, взглянув на Дашу, произнес:

– Я почему-то так и думал.


Как Даша вышла замуж за Станислава Сергеевича Воронова, никто так и не узнал. Она сама ничего никому не рассказывала, только через семь месяцев после своего отъезда из Пригорска написала длинные письма Денису, матери и подруге Яне. В них она сообщила, что в Пригорск приедет не скоро, поскольку собирается в свадебное путешествие, сообщила свой новый адрес, пообещала приехать, как только будет свободное время. Сейчас его совсем нет, во-первых, отъезд, во-вторых, надо обустроить новую квартиру, а в-третьих, она открывает свое собственное дело – магазин модной одежды. Тяжелее всего было писать Денису – письмо получилось длинное, немного запутанное, с бесчисленными извинениями в конце. Отправив их, Даша вздохнула с облегчением. Свою долю московской сказки она получила, ничего абсолютно для этого не сделав. Ну, разве что вышила полотняные салфетки.

Денис, получив и прочитав письмо, выпил с мужиками много пива, подрался с соседом и позвонил Алке, своей однокласснице, с предложением встретиться.

Мать, прочитав письмо, охнула, позвонила дочери и, узнав, что свадьба уже состоялась, отругала. Мать была уверена, что дочь забеременела, отсюда такая таинственность. Даша не стала разубеждать, поскольку знала, что бесполезно.

Внимательнее всех прочла письмо подруга Яна. Между строк она искала знаки, которые помогли бы разгадать тайну Даши. Каким образом ее близкая подруга так стремительно выскочила в Москве замуж, да еще за богатого и красивого мужчину. Но из письма ничего понятно не было, кроме того, что Даша живет теперь в большой квартире в центре, что муж оставил бывшей жене дом на Рублевке. Так как детей у них не было, все имущественные вопросы были решены просто – состояние быстро поделили пополам. Мужем Даша довольна – он добрый, красивый, правда, пока он любит ее не так сильно, как хотелось бы, но они только начинают жить, а потому все поправимо. На этих строчках подруга Яна отложила письмо и задумалась. Она вспомнила, как себя вела Даша, как одевалась, как к ней относились одноклассники и соседские ребята. Тут Яне пришло в голову, что ее подруга похожа на ларец с секретом – такой она видела в единственном антикварном магазине Пригорска. Ларчик был с виду обыкновенный, но имел множество потайных отделений и кармашков, которые вызывали интерес и вселяли надежду обнаружить сокровище. Так и Даша, с вполне заурядными чертами лица, не высокая и не низенькая, не худая и не полная, была наделена тем, что в романтической литературе называли загадкой души. С первого взгляда ничего определенного о Даше сказать было нельзя, поначалу в их школьных компаниях никто на нее внимания не обращал, но в конце концов влюблялся в нее самый симпатичный парень. Яна еще раз перечитала письмо и, вздохнув, села писать ответ.