– А что это дерево у вас посреди дороги растет? – спросила она балагура.

– А почему ему посреди дороги и не расти? – был ей ответ.

Действительно, а почему не расти старому и красивому дереву, если здесь у людей достаточно доброй воли его объехать. Звуки, которыми было наполнено это место, тоже были замечательными. Какой-то человек неподалеку громко позвал:

– Васька, Васька!

Она оглянулась и приготовилась увидеть кота, но вместо этого пробежала большая черная собака с седым носом. Она ткнулась в колени звавшего его хозяина, и они неспешно направились в сторону реки.

– Яблоко будешь? – услышала она и поняла, что это хозяин обращается к псу.

Даша закрыла машину и зашла в магазин.

– Я ему так и ответила: мыши на твоей половине – это твои мыши. Сам их и трави. – Белокурая статная продавщица стояла за прилавком, как профессор за кафедрой. Покупательницы сочувственно и одобрительно кивали. Видимо, в этих местах дом делили вместе с мышами, сверчками и домовыми, если таковые имелись. Звук хлопающей двери заставил всех повернуть голову в ее сторону. Никакой на свете совершенный сканер не может определить за пять секунд то, что определяют деревенские кумушки с одного взгляда. Они поняли, что она чужая, ничего особенного в магазине ей не надо, просто пришла полюбопытствовать, а потому можно не прекращать эту увлекательную беседу про развод Лариски-продавщицы.

Она вышла. Дорожка, по которой она пошла, вела вниз к реке. Маленькие сосенки, низкий кустарник с неизвестными ей цветами, трава высотой с ее рост поначалу закрывали горизонт, потом все куда-то отступило, и показалась река с широким песчаным берегом. Река была полна водоворотов, маленьких стремнин, но, убегая куда-то на небеса, она успокаивалась. На другой стороне реки было так же красиво, как и на этой. Только церквей с их почти игрушечными маковками виднелось больше.

Она вернулась к машине, немного посидела, не отвечая на шутливые заигрывания мужиков у магазина, и отправилась в обратный путь. «Я когда-нибудь буду жить здесь», – подумала она.


Та самая встреча с подругой, а вернее, то, что она увидела на обратном пути, не давало Даше покоя несколько недель. Будучи человеком рассудительным, она обдумывала свой план тщательно, пытаясь предугадать все возможные и самые невероятные сценарии развития событий. Приехав на встречу с хозяином участка, она и не подозревала, что владелец – милый молодой человек, которого почти каждое утро можно было увидеть по телевизору. Ведущий известной музыкальной программы был обаятелен, как д’Артаньян в молодости, сговорчив, как старая дева на сватанье, и стремителен, как спортивный кабриолет. Участок с небольшим домом под коричневой черепичной крышей, принадлежавший ему, находился между большим трехэтажным особняком известного врача и маленьким аккуратным домиком, который принадлежал старушке бабе Ире. По одной из сторон участок граничил с большим картофельным полем, на котором возвышалось пугало, наряженное в старый спортивный костюм. Чуть дальше по улице стоял сельский магазин, продавщица которого делила мышей при разводе. У дверей магазина спал огромный лохматый, в репейниках пес. Спал он крепко, посапывая и изредка дрыгая задней лапой. И это несмотря на то, что у самой его морды валялся здоровенный кусок темно-красной говядины.

– Рублевские собаки, что вы хотите, – сказал хозяин участка, заметив взгляд Даши.

Больше никаких строений на этой улице не было. Зато было много кустов сирени, небольшая площадка с песочницей под синим с желтыми разводами грибком и водокачка, окруженная солидным чугунным забором с замысловатым рисунком.

– Это у нас тут один ученый-миллионер упражняется, – счел нужным дать пояснения молодой человек, указывая на чугунное литье.

Даша, уже измерившая шагами участок, обежавшая сверху донизу дом и успевшая поговорить с будущей соседкой бабой Ирой, пребывала в состоянии восторга и паники. Восторга – потому что не видела еще места красивее, в панике – потому что росчерк ее пера на договоре означал начало военных действий в семье. Молодой человек деликатно ее не торопил, хотя сам гарцевал от нетерпения, как Конек-Горбунок. Торопился он не потому, что ему срочно нужны были деньги, а потому, что он опаздывал на свидание с одной начинающей, но подающей огромные надежды певицей. По правде говоря, никто, кроме молодого человека, ничего особенного в ней не замечал, но, сами понимаете, влюбленный видит все иначе, нежели остальные. Что же касается участка, то по этому поводу хозяин даже не волновался – участок оторвут с руками и ногами. Знаменка – село известное и в отличие от Жуковки или Барвихи, несмотря на пришлые большие деньги, стойко охраняло свою самобытность. Сами посудите, в каком населенном пункте есть две главные улицы? В Знаменке они были. Они так и назывались Главная улица и Главная улица. На вопросы заезжих любознательных, чем одна главная улица отличается от другой, знаменские вполне резонно отвечали, что на одной главной улице стоит здание суда, а на второй главной улице располагается фельдшерский пункт. После этого ответа спрашивающий озадаченно замолкал. Местное начальство как-то пыталось привести в порядок адресное хозяйство, но жители обеих главных улиц подняли такой шум – всем хотелось жить в центре, что начальство решило, что дешевле будет оставить все, как есть.

Даша еще раз окинула взглядом участок за низеньким забором, встретилась глазами с бабой Ирой, деликатно подслушивающей в сторонке, вдохнула запах горячей хвои и поставила на договоре свою подпись.

На следующий день за завтраком, дождавшись, пока муж дочитает газету, Даша аккуратно поинтересовалась:

– Стас, скажи, ты помнишь то кольцо, которое подарил мне на прошлый Новый год?

Муж невразумительно замычал. Даша решила это трактовать как утвердительный ответ и продолжила:

– Я его решила продать, оно стало мне мало, но взамен я куплю другое, ты не будешь возражать?

Ответ был таким, каким и ожидала его услышать Даша.

– Умоляю, дорогая, не впутывай меня в свою женскую чепуху. Не хватало, чтобы я еще за тебя и эти вопросы решал. Что хочешь, то и делай.

– Спасибо, Стасик, – нежно проговорила Даша, – я действительно проведу ревизию своих украшений, кое-что продам, кое-что куплю.

– Вот-вот, дело хорошее, только не приставай больше с этим ко мне.

Через неделю Даша в одном из ресторанов устроила дружеский аукцион – она продала все свои украшения, несколько шуб и старинные женские туалетные наборы из серебра и хрусталя. Сумма, вырученная в результате, была приличная, но смехотворная для реализации Дашиных планов. Тогда она договорилась о встрече с Татьяной Ивановной, хозяйкой тех самых мастерских, где вышивала салфетки для семьи Вороновых. Татьяна Ивановна превратила мастерские в огромный холдинг, который по-прежнему занимался изготовлением домашнего текстиля, но теперь еще шил для театров и концертных залов. Управляться со всем огромным теперь хозяйством помогала невестка. Отношения у Даши и Татьяны Ивановны сохранились дружеские. Теперь Даша ехала к ней, чтобы сделать коммерческое предложение – продать долю своего магазина.

Экономистом Татьяна Ивановна была прекрасным, так что выгоду свою от сделки увидела сразу. Задав несколько вопросов, она попросила оставить у нее копии документов и дать неделю на размышления. Даша согласилась.

Но позвонила Татьяна Ивановна намного раньше и попросила Дашу о встрече.

– Для чего ты продаешь свою долю? – Этот вопрос Татьяна Ивановна могла бы задать и на первой встрече. Но деликатно решила, что если Даша захочет, то сама скажет. Просмотрев внимательно документы, наведя кое-какие справки, Татьяна Ивановна пришла к выводу, что у магазина отличный потенциал, только надо кое-что изменить в маркетинге, чем и посчитала своим долгом поделиться с Дашей.

– Я хочу купить землю и дом. – Даша еще не решила, стоит ли говорить, что она собирается подать на развод и дом нужен для того, чтобы было куда уехать. – Участок я уже нашла и подписала соглашение. Теперь продавец ждет. Я попросила немного времени, чтобы собрать всю сумму.

– Даша, послушай, я тебе дам совет, не продавай магазин – он принесет тебе очень приличные деньги. Возьми у меня в долг. Я знаю, что отдашь. И потом, ты же замужем, все, что приобретено в браке, делится поровну, это теперь знает даже ребенок.

– Значит, половина всего, что купил мой муж за последние двенадцать лет, принадлежит мне? Татьяна Ивановна, это же смешно – я точно знаю, что все оформлено так, что ни один адвокат не отсудит мою часть. Значит, и я должна поступить так же. Я просмотрела кое-какие юридические справочники, но пока ничего подходящего не нашла. В конце концов, я могу дом записать на маму.

– Можешь, но учти, что с той стороны все самые лучшие силы будут брошены в бой.

Даша, подгоняемая продавцом и собственными страхами, взяла все-таки деньги в долг.

Мудрая Татьяна Ивановна была права. Муж Даши постарался натравить на жену лучших адвокатов города. Юристы приезжали с угрозами, уговорами и посулами. Даша стояла, как кремень. В эти дни она и познакомилась со Светланой – их дома граничили задними дворами.

Наконец наступил день, когда все осталось позади. Чемоданы, коробки и узлы, занявшие все комнаты второго этажа, можно было распаковывать. Она огляделась – на полу виднелись следы когда-то стоящей здесь мебели. По углам скопилась пыль, валялись веревки и обрывки скотча. Беспорядок и мусор ее, известную аккуратистку, сейчас не трогали, как не трогали обрывки воспоминаний о судебных заседаниях. В этих обрывках было для нее много неприятного, но сейчас ничего не могло ей испортить настроения. Вприпрыжку, через две ступеньки, она поднялась на третий этаж. Там из большого окна была видна вся Знаменка: темно-синий сосновый бор, смешное сооружение водокачки, разноцветные крыши, медный флюгер над соседским особняком и ржавый над старым амбаром, желтая колокольня и золотые купола знаменской церкви. Она смотрела на все это, как будто в первый раз. Потом ее взгляд скользнул вниз и упал на забор их дома. Вдоль забора протянулась густая изгородь из желтой малины. Это ее дом, ее победа и… ее малина!


Дружба двух женщин была неизбежна. Обе с сильными характерами, умеющие вероятное поражение превратить в победу, рассчитывающие лишь на самих себя, они сблизились быстро. Еще одно общее достоинство – отсутствие мелочного женского любопытства – помогло им преодолеть самый сложный первый период знакомства. У каждой из них были свои секреты и тайны, которые они должны были оберегать. Это уже потом, много позже, они расскажут другу другу свои истории и этой откровенностью скрепят свой дружеский союз.

Свободными вечерами – а таких было не очень много, поскольку Даша теперь, как и Светлана, все свое свободное время уделяла магазину, – они навещали друг друга, делились новостями и проблемами. Даша была очень благодарна Светлане за то, что та нередко спасала ее от гнева бывшего мужа. Воронов еще очень долго после развода имел обыкновение приезжать к дому Даши и громко на всю деревню выяснять отношения. Правда, в такие минуты Стас был весьма пьян, нередко ему помогал передвигаться от машины к наглухо запертой Дашиной калитке водитель. В один из таких дней Светлана увидела его и пригласила к себе. Воронов, на удивление, согласился и в течение двух часов пьяно рыдал в гостиной. Спать он остался там же, а утром, страдая от головной боли и стыда, долго рассказывал Светлане историю их с Дашей отношений.

– Да кто же вам мешает и сейчас общаться?! Перестаньте скандалить и наконец смиритесь, что у нее своя жизнь! Кстати, если бы вы это раньше поняли, может, и не было бы развода.

Светлана, глядя на помятое и растерянное лицо Стаса, теряла терпение – ее ждали в офисе, а она должна была уговаривать этого капризного богатого мужика. Но, с другой стороны, ей было жаль Дашу. Подруга до сих пор боялась бывшего мужа и опасалась, что тот воспользуется своими связями, влиянием и деньгами и отберет у нее магазин или дом. Светлана проконсультировалась с Пашкой Соколовым.

– Нет, с домом он ничего не сможет сделать, все очень грамотно оформлено. Так что твоя подруга может спать спокойно, – таков был его вердикт.

Светлана все это передала Даше, и та вздохнула с облегчением.

Как ни странно, после пьяной истерики в доме Светланы Стас образумился, перестал преследовать бывшую жену, теперь наведывался к ней в гости, только предварительно позвонив.

– Ты понимаешь, – делилась Даша с подругой, – начинается все за здравие. Он приезжает, иногда с цветами и конфетами, спрашивает, не нужна ли помощь, но, когда оказывается, что помощь не нужна, все отлично и без него, начинает злиться и обижаться.

– А ты не можешь поплакаться? Сделай человеку приятное – попроси лампочки поменять. Пусть почувствует себя нужным. Ведь он не самый последний монстр, – советовала Светлана.

Даша соглашалась, но все делала по-своему.