Елена Рахманова - Цап-царап, моя радость

Однако в своем нынешнем каком-то размягченном состоянии, когда хотелось плыть по течению, не контролируя ситуацию, потому что та не несла с собой угрозы привычному существованию, Артему меньше всего хотелось задумываться о возможных проблемах в будущем. Вот когда назреет насущная потребность в их решении, тогда он и станет напрягаться, но только не теперь, когда так тихо и покойно…

Но хорошо известно, что стоит в чем-то стопроцентно увериться, как судьба преподносит тебе сюрприз, о котором сам ты не думал, не гадал. Да и вряд ли пожелал бы, приди тебе такая мысль на ум. И не потому, что сюрприз оказался так уж плох сам по себе, а потому, что способен был все перевернуть в твоей жизни с ног на голову. А на подобное невозможно согласиться с ходу, без обстоятельных размышлений.

Однако сюрприз на то он и сюрприз, что не оставляет времени на подготовку…

В эту пятницу никакие предчувствия не тревожили Артема. Выходные были тщательно спланированы, и самым знаменательным пунктом в списке намеченных «мероприятий» значилось знакомство Лехи с Муркой. Причем друг приглашался не один, а со Светланой. Как женщина, та должна была по достоинству оценить пригретую им кошку выдающихся способностей и безграничного ума…

Вылезая из машины, он привычно взглянул на дом. Свет в окнах его квартиры горел – значит, Лина еще была там. Когда девушка уходила до возвращения Артема, она оставляла включенной только лампу в прихожей, чтобы Мурке было веселее коротать время до появления хозяина. И действительно, он всегда заставал кошку перед дверью. То ли Мурка на самом деле сидела в прихожей в ожидании его, то ли опрометью бросалась на звук поворачиваемого в замочной скважине ключа, оставалось неизвестным. Но факт есть факт – его ждали, кому-то без него было тоскливо и одиноко. И это впервые с тех пор, как Артем Прохоров начал жить самостоятельно, то есть почти десять лет назад…

Они, как обычно, устроились на кухне. Низко висящий светильник из матового белого стекла освещал стол, оставляя другую часть помещения в легкой полутьме. Артем рассказывал Лине о событиях прошедшего рабочего дня, естественно тех, что были доступны ее разумению. Кто что сказал забавное, кому досталось за чужие грехи, как его самого отметило высокое начальство.

«И чего это я так распинаюсь перед ней?» – ненароком промелькнуло в сознании. Но Артем тут же понял, что ему приятно видеть восторженно распахнутые глаза Лины, явную заинтересованность тем, что происходит в незнакомом ей мире.

Подошло время пить чай, и девушка встала, чтобы налить заварки из чайника, который она оставила на рабочем столике.

Неизвестно, где таилась до сих пор Мурка и что она себе думала, но в тот момент, когда Лина наклонилась над обеденным столом, кошка с быстротой молнии сиганула откуда-то сверху и выбила чайник из рук девушки. В следующее мгновение ее и след простыл, осталось лишь эхо звучного «мя-у-у!».

Оба остолбенели от неожиданности, но Артем первым пришел в себя.

– Паршивка! – крикнул он вслед удравшей кошке, затем встревоженно спросил Лину: – С тобой все в порядке?

Она оглядела трикотажный голубой свитер и серые брюки, залитые коричневой жидкостью. Какое тут «в порядке» – было горячо, мокро, неудобно.

Пальцами оттянув намокшую ткань от груди, девушка огорченно пробормотала:

– Даже не знаю, что теперь делать? Как я теперь поеду домой?

– Ерунда. Мы что-нибудь придумаем, – попытался успокоить ее Артем. – Главное, что ты не ошпарилась. Ты ошпарилась?

С навернувшимися на глаза слезами она покивала:

– Есть немного.

– Тогда снимай скорее свой свитер, и…

– И что «и»?

– Иди в ванную и снимай свитер, а я пока поищу, во что тебе переодеться, – поправился Артем.

В ванной Лина не только стянула с себя свитер, но и быстренько застирала пятно под струей воды над раковиной. Потом повесила его сушиться на блестящую хромированную трубу. Брюки, на которые тоже попала заварка, она снять не отважилась, попыталась лишь оттереть подтеки мокрой губкой.

Когда шум воды стих, Артем тихо постучал в дверь ванной и, приоткрыв ее, протянул что-то бледно-розовое, оборчатое, полупрозрачное. И явно не из мужского гардероба.

«Я это ни за что не надену!» – чуть было не воскликнула Лина. Но прикосновение к руке мягкой, шелковистой ткани сбило ее с мысли, заставило улетучиться без следа агрессивный настрой. «Всегда успею сказать, что не подошло, – решила она. – А пока почему бы не примерить? Как-никак, новые ощущения, новые впечатления – пригодится».

Лина сняла брюки и поверх нижнего белья накинула пеньюар. Оказалось, что он будто по ней сшит. Медленно повернулась несколько раз перед большим зеркалом, полюбовалась собой. Ткань была не слишком прозрачная и необыкновенно приятная на теле. Кому пеньюар принадлежал или принадлежит, Лина заставила себя не думать. Нелепо было предполагать, будто у ее работодателя нет любимой девушки. Правда, за время нахождения Лины в квартире Артема она не обнаружила никаких следов пребывания женщин. Впрочем, она и не искала, а то бы наверняка наткнулась на это почти невесомое одеяние.

– Хорошего понемножку, – вздохнула Лина.

Она собралась в последний раз окинуть свое отражение в зеркале, перед тем как снять пеньюар, но тут дверь ванной снова приоткрылась.

– Ну как, подошло? – спросил Артем, и девушка увидела его в зеркале, однако ничего, кроме желания помочь, не прочитала во взгляде молодого человека.

Она смущенно пожала плечами и, не оборачиваясь, призналась:

– Мне как-то неловко ходить в этом перед вами.

– Да брось, – отмахнулся он, – свои люди. К тому же уже поздно и ходить в этом тебе долго не придется. Переночуешь, а к утру все твои вещи уже высохнут.

– Как к утру? – в ужасе воскликнула Лина и резко повернулась к Артему лицом. – Вы что же хотите, чтобы я у вас осталась на ночь?

Он усмехнулся при виде ее испуга. «Любая другая на ее месте только обрадовалась бы», – не без самодовольства подумал Артем. Но любая другая девушка, остающаяся на ночь в его квартире, не была бы домработницей. Поэтому Лине ничто не угрожало, точнее, ей не угрожало провести эту ночь так, чтобы потом с удовольствием вспоминать о ней.

– Ну не везти же тебя домой на ночь глядя, сама посуди! – возразил Артем с нарочитым недоумением.

О том, что вполне можно вызвать такси, он предпочел даже не думать. Почему? Артем так и не смог впоследствии ответить на этот вопрос, как ни старался. Создавалось впечатление, что кто-то незримый тогда руководил всеми его поступками. А он… он вроде как особо и не сопротивлялся.

– Проведешь ночь в кабинете, на диване. Где постельное белье, сама знаешь. Так что нет проблем, – решительно, словно предупреждая возможные возражения девушки, произнес он. – А теперь я удаляюсь, чтобы больше тебя не смущать.

Артем так и сделал. А Лина осталась стоять посреди бежево-коричневой, с чуть тронутым позолотой декоративным пояском ванной. Требовать, чтобы он немедленно отвез ее домой, она не имела права. Выскакивать на улицу в мокрой одежде, словно ей тут что-то угрожает, было нелепо. То, что он предложил пеньюар, а не какую-нибудь свою рубашку или свитер, ни о чем еще не говорило. Может, он решил, что так ей будет удобнее…

Наверное, если постараться, можно было бы найти способ покинуть квартиру Артема благопристойно и без лишних слов. Но щекотливое положение, в котором оказалась Лина, заставляло кровь бешено пульсировать в висках, а кожу – покрываться холодной испариной. Одним словом, девушка была растерянна и смущена до такой степени, что тут было не до трезвого анализа ситуации и рассудочного поиска выхода из нее.

– Всего-то одна ночь, а? – прошептала Лина своему отражению.

Она словно испрашивала у худенькой девушки, с собранными в хвост русыми волосами и большими серыми глазами, одетой в пышный струящийся наряд, который она никогда бы себе не купила, разрешения поступить так, как диктует цепочка событий. И Лине вдруг почудилось, что у ее двойника по ту сторону стекла еле заметно опустились веки, будто он давал на то свое согласие.

«И зачем мне это надо? – недоумевал Артем, идя через прихожую в спальню. – Откуда этот приступ любви к ближнему? И если бы не чертова кошка, Лина преспокойно спала бы сейчас у себя дома… Кстати, куда запропастилась Мурка?»

После акробатического прыжка в кухне кошка как сквозь землю провалилась. И ведь не в первый раз вытворяла подобное тварь подзаборная. Артем вспомнил залитую кофе светло-лиловую блузку фрекен Бок и покачал головой. Если так и дальше пойдет, Мурка отвадит от него всех друзей и знакомых, в противном случае ему придется открыть филиал химчистки на дому.

– Мурка, так вот ты где, – произнес Артем шепотом, ибо находился в непосредственной близости от двери кабинета, в котором уже не горел свет. – А ну иди ко мне, негодница.

Но Мурка никак не отреагировала на его слова, занятая тем, что вклинивалась между косяком и дверью, намереваясь проникнуть внутрь комнаты. Ее настырность увенчалась успехом, и в тот момент, когда Артем уже было схватил ее за шкирку, дверь стала медленно и бесшумно отворяться.

Лина не спала. Она стояла у окна, и свет, проникающий с улицы, очерчивал ее силуэт.

У Артема от неожиданности перехватило дыхание. С распущенными волосами, вся окутанная складками и оборками, девушка напоминала прекрасное видение. Так, наверное, могла бы выглядеть средневековая дева, томящаяся в тоске по уехавшему рыцарю-возлюбленному. Артем даже головой тряхнул, настолько потрясло его пришедшее на ум сравнение. А ведь он всегда полагал, что романтике не место в современной жизни, она делает людей слабыми, уводит в сторону от конкретных жизненных целей.

Да и сейчас он мог бы разложить на составные части представшую его взору картину и проанализировать их все по производимому впечатлению: полумрак комнаты, теплое желтоватое сияние фонарей за окном, просвечивающая на контрастном свету ткань пеньюара, падающие на плечи волосы. Но Артема сейчас ничто бы не заставило копаться в своих ощущениях, выяснять, что первично, а что вторично. Он просто не мог не наслаждаться увиденным.

Перед ним была не серая мышка, представление о которой он составил, едва прочитав резюме и увидев ее саму на пороге своей квартиры. У окна стояла незнакомка с пленительной фигурой, прекрасно очерченной светом и в то же время как бы скрытой ворохом легкой ткани. Откровенно декларируемая доступность всегда возбуждает меньше, нежели то же самое, но поданное в завуалированной форме. Если есть к чему стремиться, преодолевая препятствия, то награда куда желаннее и слаще.

Впрочем, здесь ничто не декларировалось, девушка даже не подозревала, что за нею наблюдают. Она была наедине с собой, со своими мыслями – естественная и прекрасная в своей естественности…

Неизвестно, сколько бы простоял Артем, потрясенный представшим его взору зрелищем, если бы Мурка не сочла, что с нее хватит, и не направилась в глубь кабинета.

– Стой. Ты куда? – помимо воли шикнул молодой человек, в последний момент успев прижать кошку к ковру.

Лина вздрогнула, чуть дернув головой, и снова замерла, не проронив ни звука. И Артем понял, что она теперь не только знает о его присутствии, но и видит его, нелепо сидящего на корточках, в отражении в оконном стекле.

Молодой человек выпрямился, с кошкой под мышкой, не зная, что сказать, что сделать. Не объяснять же долго и подробно, как он оказался в кабинете и что виной всему Мурка, а не он. Ситуация была ему незнакома, и Артем чувствовал себя не в своей тарелке.

Воцарилась напряженная тишина. Но вечно так продолжаться не могло. Более уязвимой была позиция Артема, это он оказался на пороге комнаты, где спала – во всяком случае, должна была уже спать – девушка, которой он гостеприимно предложил остаться. И девушка эта уже сделала первый шаг: не указала ему на дверь, возмущенная или смущенная его поведением. Теперь Артему предстояло решиться на что-либо. И он сделал то, от чего предостерегал его внутренний голос, вопия где-то на задворках сознания, – шагнул вперед.

Если раньше он мог более-менее предугадать, что последует за тем, когда в полутемной комнате он возьмет девушку за руку, то сейчас пускался вплавь по морю. Неизвестно, у кого сильнее билось сердце, когда они оказались так близко друг к другу, что между ними не протиснулась бы даже кошка. Но куда подевалась Мурка в тот момент, Артем не мог вспомнить ни тем вечером, ни много позднее…

Лина не сразу заметила, что за нею наблюдают. А когда заметила, ничем постаралась этого не выдать. Но девушке казалось, что оглушительный стук ее сердца слышен даже в прихожей. Ей хотелось, чтобы Артем подошел к ней, хотя она прекрасно понимала, к чему это может привести. Ну и пусть, она уже давно не маленькая, сама себе хозяйка. А здесь все так располагало к тому, чтобы на краткий миг перестать быть благоразумной: красивый интерьер, красивый парень в дверях, который к тому же ей безумно нравится, надетый на нее красивый пеньюар. В таком не чистят картошку и не вытирают пыль, в таком… И тут он шагнул вперед, смешав все мысли в ее голове.