Когда расстояние между ними свелось к минимуму, Артем нашел руку девушки и сжал. Лина ее не отдернула, но и не посмотрела на него. Замерла и, кажется, даже перестала дышать. Тогда Артем чуть притянул девушку к себе. Она не сопротивлялась, только по-прежнему не поднимала глаз. Он отыскал в темноте ее плотно сомкнутые губы и едва дотронулся до них своими губами.

Сначала у него возникло ощущение, будто он целует статую, настолько Лина была напряжена и неподвижна. Возможно, она и желала близости с ним, но что-то внутри нее, взращенное воспитанием или изначально свойственное ее натуре, не позволяло открыто дать понять о своем желании. Интуитивно догадавшись об этом, Артем неожиданно почувствовал прилив сил и вдохновения…

Он превзошел самого себя. Никогда еще он не был столь ласков, нежен, искушающе нетороплив. Поначалу Артем даже любовался собой, видел себя словно со стороны – искусного соблазнителя и умелого любовника. Но затем сам же оказался в расставляемых им сетях. Настолько вошел в образ, что действительно стал им – искусным соблазнителем и любовником, всего себя отдающего и от этого испытывающего необыкновенное наслаждение. Тем более что в Лине он нашел превосходного ценителя его талантов – восторженного, открытого, непосредственного.

Артем до такой степени потерял контроль над ситуацией, что не помнил, как отнес Лину на руках в спальню, где чудесное действо продолжалось и продолжалось. «Как в первый раз, вот тебе и серая мышка», – в какой-то момент промелькнуло в его сознании, настолько все казалось для него внове и несло с собой массу восхитительных открытий и откровений…


Лина замерла, уютно пристроив голову между его плечом и подбородком, и перевела дыхание. Ни на что большее сил у нее уже не осталось. Хотелось спать, но не просто спать, а видеть сон, в котором только что прошедшие мгновения повторялись бы и повторялись снова и снова.

Она почувствовала, как Артем нежно провел рукой по ее волосам, и в ответ поцеловала его в плечо. «Но ведь этого больше никогда не будет, да?» – подумала Лина, засыпая и не ощущая слез, навернувшихся на глаза.


Следующим утром Артем долго лежал с закрытыми глазами, стараясь вспомнить в деталях, что же произошло ночью. Но в памяти отчетливо запечатлелся только образ прекрасной незнакомки в ореоле золотистого света. Все остальное представляло собой калейдоскоп наплывающих друг на друга неясных сцен – эротичных, захватывающих, заставляющих даже сейчас учащенно биться сердце.

– Это надо же так потерять голову, – изумленно пробормотал Артем и, открыв глаза, посмотрел на соседнюю половину кровати.

Он не рассчитывал увидеть Лину, спящую у него под боком или тянущуюся к нему с приветственным утренним поцелуем. Но хоть какие-то следы ее пребывания в его постели должны были остаться! Ан нет, подушка была взбита, простыня разровнена. «Что бы это значило? – подумал Артем. – Она считает произошедшее ночью ошибкой и хочет сделать вид, будто ничего не было? Или же стыдится, что пошла на поводу у своих чувств? Порядочные девушки, мол, не спят с мужчинами, которые никогда на них не женятся…»

Впрочем, сколько бы он ни рассуждал, лежа в постели, ни к чему путному все равно бы не пришел. Разве можно понять, что у человека на уме, не видя его.

Артем с удовольствием потянулся и отбросил одеяло. И тут возникла неожиданная проблема: в каком виде предстать перед Линой? Раньше он об этом не стал бы даже задумываться. Да хоть в чем мать родила. Но сейчас он понимал, что может смутить, если не шокировать Лину подобной простотой нравов. Даже махровый халат почему-то показался ему неприемлемым в данном случае. Очень не хотелось, но пришлось тащиться к шкафу и облачаться в джинсы и майку…

– Доброе утро! – бодро произнес Артем, появляясь в дверях кухни, и обескураженно замер.

На его приветствие могла бы ответить только Мурка, если бы умела говорить. К тому же сейчас ей явно было не до хозяина: сделав лапку ковшиком, она забрасывала кусочки мяса в желе в миску с водой, потом, выждав минуту-другую, выуживала их оттуда и только тогда ела. Маленькая хищница снова возомнила себя охотником.

Почесав в затылке, Артем отправился на поиски девушки. В кабинете, куда он предварительно постучался, ее не оказалось, как и в ванной, и в гостиной. И нигде никаких признаков того, что она была или что хотя бы вернется.

– Вот те на, – недоуменно хмыкнул Артем. – Такого со мной еще не случалось. Раньше приходилось идти на всякие ухищрения, чтобы отделаться от надоевшей девицы. А эта сама сбежала после первой же ночи.

Он почувствовал себя глубоко уязвленным. Это неприятное чувство не покидало его ни пока Артем принимал душ, ни пока пытался выяснить у Мурки, что же произошло рано утром.

– Но ты же должна знать! – тщетно взывал он к бессердечной твари. – Хоть намекни!

Когда, отчаявшись выяснить, что к чему, Артем собрался приготовить себе завтрак, неожиданно раздался звук поворачиваемого в замке ключа. Оба – и хозяин квартиры, и его кошка – бросились в прихожую наперегонки.

Дверь открылась, и вошла Лина с полиэтиленовым пакетом в руках. Увидев, что ее встречают, она преувеличенно радостно заулыбалась, но при этом постаралась не встретиться с Артемом взглядом.

– Здравствуйте, Артем Николаевич! – поздоровалась она, поставила пакет на стул и стала снимать плащ.

Все это время Артем стоял столбом и, только когда Лина снова потянулась к пакету, перехватил его и спросил:

– Почему ты ушла? Что случилось?

– Ничего, – пожав плечами, ответила девушка. – Просто обычно я покупаю продукты по дороге в супермаркете возле станции метро, а сегодня… сегодня все сложилось иначе.

Лина попыталась прошмыгнуть мимо молодого человека в кухню, где чувствовала себя увереннее всего. Здесь она ощущала себя хозяйкой, а не приходящей прислугой. Но, как говорят автомобилисты, не вписалась в поворот и задела Артема плечом. Тут же ее щеки полыхнули румянцем, и, прижав руку к груди, Лина забормотала, будто совершила невесть какую оплошность – например, на званом обеде вылила на премьер-министра тарелку горячего супа:

– Простите ради бога, Артем Николаевич, простите, пожалуйста…

Схватив за плечи, он слегка встряхнул девушку:

– Эй, что происходит? Объясни толком.

Чтобы снова произнести с запинкой «н-ниче-го», ей потребовалась целая вечность. Потом она собралась с духом и подняла на него глаза.

– Честное слово, ничего, – повторила Лина, но при этом с такой мольбой посмотрела на Артема, что он почувствовал себя отъявленным злодеем и жестокосердным мучителем.

– Вот и славно, – ответил он, опуская руки, и не очень убедительно объяснил, почему «славно»: – А то я не знал, ждать тебя или самому готовить завтрак. Знаешь, я вообще-то вполне могу сварить себе кофе или зажарить яичницу…

– Но ведь я же обещала, даже подписала договор, – перебила его Лина с таким недоумением во взгляде, что Артем устыдился своих последних фраз.

– Да-да, конечно, – пробормотал он и поплелся за девушкой в кухню.

Из всех обитателей квартиры только Мурка в тот день вела себя свободно и непринужденно. Свесившись с телевизора, ловила лапами движущиеся фигурки на экране, белкой скакала по мебели, прикидывалась ветошью в полутемной прихожей, чтобы оттуда, как из засады, бросаться на ноги людей, оказавшиеся в поле ее зрения. Одним словом, развлекалась по мере сил.

Молодые же люди усиленно старались избегать общества друг друга, но при этом пути их в немаленькой квартире почему-то все время пересекались. Они то оцепенело застывали друг перед другом, то хватались за одну и ту же вещь, то выделывали сложные па в попытках обойти один другого. Это выматывало, держало в постоянном напряжении, и даже вечернее чаепитие не принесло обоим желанной передышки.

Когда же стрелки часов стали приближаться к без четверти девять, Лина направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок перед уходом домой. И тут ей на глаза неожиданно попался бледно-розовый пеньюар. Девушка могла бы поклясться, что, когда она в последний раз заходила сюда, его здесь не было. Или все-таки был?..

Желая проверить свои ощущения, Лина провела ладонью по знакомой ткани, а потом, поддавшись искушению, сняла верхнюю одежду и накинула пеньюар на себя. Сразу же вернулось уже изведанное головокружительное ощущение мужских пальцев, прикасающихся к телу, мужских губ, покрывающих поцелуями ее лицо.

Она закрыла глаза, чтобы полнее отдаться ожившим в памяти переживаниям. А когда чуть скрипнула отворившаяся дверь и сильные руки подняли ее и куда-то понесли, Лина так и не открыла глаз. Ей куда как спокойнее было отрешиться от действительности и убедить себя, что все происходит помимо ее воли. Только почему-то она была уверена, что вся квартира погружена сейчас в полумрак, который так дружит с дивными видениями, с волшебными превращениями и не дружит с безжалостным, бескомпромиссным ярким светом, будь то дневной, естественный или вечерний, искусственный…

А на следующее утро Артем опять проснулся один в своей постели. Только на этот раз он знал, что Лина обязательно появится в понедельник, в день, который значился в ее трудовом договоре как рабочий…

Глава 7

В те часы, когда они оказывались в квартире вдвоем, их жизнь словно делилась на две половинки – светлую и темную. И ни одна из этих половинок не была со знаком минус. Им только понадобилось время, чтобы осознать это и воспринять как свершившийся факт. Особенно Лине. Она и подумать раньше не могла, что с ней может произойти нечто подобное. Что она будет с нетерпением ждать момента, когда наденет розовый воздушный пеньюар и молодой человек, который лишь на месяц появился в ее жизни, обнимет ее.

Лина и дальше строго разграничивала бы эти стороны их жизни, если бы Артем не настоял на том, чтобы она обращалась к нему отныне на «ты» и по имени. Этим он как бы перекинул узкий мостик между дневной и сумеречной половинками ее существования. Но как бы ему ни хотелось, Артем сознательно одергивал себя, когда у него возникало желание сделать Лине какой-нибудь дорогой подарок или как-то иначе подчеркнуть свое расположение к ней. «Ей еще предстоит пережить разочарование, когда срок ее контракта истечет, – рассуждал он, в душе гордясь своей чуткостью и сердобольностью. – Так пусть контраст между тем, что было и что стало, выглядит как можно менее разительным. Бедняжке и так будет о чем вспоминать со вздохом сожаления».

Впрочем, Артем тоже не без грусти думал о той минуте, когда на пороге его прихожей вновь возникнет внушительная фрекен Бок в блузке пастельных тонов и неизменном английском костюме. Но неожиданно судьба преподнесла ему очередной сюрприз. Правда, поначалу молодой человек чуть было не пришел от него в отчаяние.

Как-то вечером, который он коротал в компании одной только Мурки, в квартире раздался телефонный звонок. Неожиданным оказался не сам звонок, а тот, кто вдруг возгорелся желанием услышать голос Артема. Этим «кем-то» оказалась его дальняя родственница, седьмая вода на киселе, которой сам Артем звонил ровно два раза в год – в день ее рождения и на Новый год. Она же и вовсе не вспоминала о нем, довольствуясь теми сведениями, что получала во время упомянутых разговоров. А тут вдруг такое внимание…

– Темочка, здравствуй. Это тетя Надя, – раздалось в трубке в ответ на его «слушаю». – Ну, как дела? Давненько мы с тобой не разговаривали.

Артем мог бы с точностью до дня высчитать, чему равняется это «давненько», но, естественно, не стал. Устоявшийся оборот речи не повод для арифметических задачек. Вызывало интерес другое: что подвигло дальнюю родственницу поднять телефонную трубку и набрать его номер.

– Здравствуйте, Надежда Афанасьевна, – ответил Артем, и все сведения о своих делах за последние более чем полгода уместил в три-четыре общие фразы. – А вы как поживаете? На здоровье, надеюсь, не жалуетесь?

– Да вроде все в порядке, Темочка, спасибо, – скороговоркой произнесла тетя Надя и снова настойчиво спросила: – Так и нет никаких особых новостей?

Артем задумался.

– Да никаких вроде. Вот только кошкой месяц назад обзавелся, если вам это интересно.

Оказалось, очень даже интересно. Он кожей ощутил напряженное молчание на том конце провода. Затем тетя Надя настороженно поинтересовалась:

– Эта кошка, она и сейчас у тебя, что ли?

– А куда же ей деться! – опрометчиво воскликнул Артем. – Мурка такая прелесть! Вы бы только видели, что она вытворяет… – и осекся.

До него наконец дошло, что неожиданный звонок тети Нади был не чем иным, как своеобразной разведкой боем. И стояла за всем этим монументальная фигура Фриды Яковлевны. Он влип, и влип по-крупному.

– Знаете, Надежда Афанасьевна, я как-то уже привык к Мурке, – жалобно, словно оправдываясь или рассчитывая на понимание, закончил Артем.

Но это уже ничего не меняло. Судя по всему, фрекен Бок осталась непреклонной в своем намерении не встречаться с Муркой. А он со своей стороны откровенно наплевал на ее ультиматум и дал понять об этом в разговоре. В отношении того, что тетя Надя немедленно поставит свою приятельницу в известность о содержании их беседы, Артем не питал никаких иллюзий. Но даже соври он, это ничем бы ему не помогло. Фрида Яковлевна узрела бы кошку, едва открыв дверь. А уж Мурка постаралась бы произвести на помощницу по хозяйству самое выигрышное, с ее, кошачьей, точки зрения, впечатление – в этом молодой человек ни секунды не сомневался.