— Поговори со мной. — странным тоном попросил он. От изумления девушка даже рот открыла, совсем, как героиня вампирской саги. — Столько людей в доме, а поговорить не с кем.

— Боюсь, что дело не в людях. — ответила Динара, почему-то снова повернувшись к Владу.

— Согласен. — вдруг выдохнул он, а Измайлова искренне надеялась на очередную саркастическую реплику. — Пошли, побегаем. — Влад кивнул в сторону двух рядом стоящих беговых дорожек. — Заодно обсудим наше сотрудничество.

Дина послушно направилась за ним в сторону тренажеров. Бегать она любила. Частенько вставала перед работой на час пораньше, чтобы пробежаться по парку и успеть принять душ.

— Наше сотрудничество? — переспросила Дина, касаясь пальцем дисплея, поверхность под ее ногами пришла в движение.

— Да. Ты не передумала отдать в печать свои творения?

— Будто меня кто-то спрашивал. — повела плечами Дина. — Если Кирилл не против, то мне все равно. — Я никогда не собиралась издаваться. Сказки для детей — это просто хобби. Я никакого особенного таланта за собой не замечала. С детишками лажу — это да, но как писатель — точно не созрела. Не хватает жизненного опыта, да и сама я мало читаю, нет времени.

— Жизненного опыта ты быстро наберешься, если останешься здесь подольше. — улыбнулся Влад, глядя перед собой. Он уже бежал, а она все еще еле перебирала ногами. — А много читать для автора не обязательно, главное — правильно мыслить.

— Ну, честно говоря, кое-что я успела прочитать. И заметила, что как раз с правильными мыслями в современных произведениях туговато. Например, твой роман.

Влад откинул голову и громко рассмеялся. Динара прибавила скорость, чтобы скрыть смущение и неожиданное волнение. Она никогда не видела, чтобы Орлов смеялся, да еще так искренне, от души.

— Ты забавная, — тяжело дыша от нагрузки и продолжительного взрыва смеха, сообщил он. — И за сегодня мне второй раз припоминают мой единственный роман, который я написал в двадцать пять лет. Предыдущий критик назвал его «ужасным». Но он разошелся многотысячным тиражом. Знаешь, почему?

— Нет. — покачала головой Дина, резинка сползла с густой гривы волос, и она подняла руки, чтобы собрать рассыпавшиеся по плечам волосы.

— Потому что он отражает все пороки современного мира. Я честно сказал о том, что остальные скрывают глубоко в тайниках своей души, или что там у них от нее осталось. И людям понравилась моя откровенность. Цинично, грубо, пошло, жестко, но правдиво и искренне. Этим романом я сказал все, что хотел, больше у меня нет желания творить. Может, однажды мои взгляды на мир изменяться, и я напишу что-то доброе и позитивное.

— Ты сильно обобщаешь, Влад. — не согласилась с ним Динара. Она повернулась и на мгновение их взгляды встретились. — Есть и другие люди, которые не идут на поводу у своих инстинктов и алчности.

— Не хватает смелости. — быстро ответил Влад. — Уверенности в себе. В каждом изначально заложен инстинкт выживания, выживания любым путем. Мы все животные, Дина. Есть те, кто рожден побеждать, тот, кто смел, и умеет рисковать; и другие — побежденные, трусливые приспособленцы, бесхребетные рыбы-прилипалы.

— Значит, я — бесхребетная рыба-прилипала? Потому что не иду по головам в достижении очередного блага, не использую людей в своих целых, не пью, не колюсь и не сплю с кем попало, не потворствую, как ты говоришь, врожденным инстинктам.

— Ты еще молода. Я тоже был идеалистом до… восьмого класса. — Влад снова хохотнул.

— И что случилось в восьмом классе? — полюбопытствовала Динара.

— Напился в первый раз. И узрел истину.

— Ты — циник.

— Да, и не стыжусь признавать сей факт. Я тот, кто есть, и не притворяюсь кем-то другим.

— Но и гордится нечем.

— Это как посмотреть. — не согласился Влад. — Будь я замечательным и правильным, то сидел бы сейчас в отцовской хибаре на окраине города, считал гроши, протирал штаны в офисе или надрывался на станке, а по вечерам возвращался бы к толстухе жене с тремя голодными детишками и пил пиво, уставившись в телевизор. И чем бы я гордился?

— Ты утрируешь. Есть хорошие писатели, артисты, художники и ученые, достигшие достатка только своим талантом.

— Ты действительно в это веришь? — иронично спросил Орлов, повернувшись к Динаре. Она смотрела на него с вызовом и возмущением. Он едва сдерживал смех. — Я вижу, что веришь. Может, и есть такие счастливчики, но их единицы. Но, как быть, если нет никакого таланта? Если нет возможности открыть бизнес и необходимых для этого средств и связей?

— Ты не прав сейчас. Ты умен, и ты отличный писатель, просто пишешь не о том. Я не совсем понимаю, о чем мы сейчас говорим. Меня вовсе не интересует, сколько у тебя денег и откуда они взялись, я…. Я осуждаю твой образ мышления, поведение, отношение к людям. У тебя ужасный характер, с тобой сложно общаться, и ты производишь очень угнетающее впечатление, не смотря на яркую внешность.

— Господи, это крик души? — скептически заметил Влад. — Достал я тебя, да?

— Есть немного. — согласилась Динара, немного обескураженная спокойной реакцией на нелестную оценку его личности.

— Поверь, я даже не старался. Но планы были.

— Что же заставило тебя передумать? — поинтересовалась Динара.

— Стало тебя жаль. Это, как обидеть ребенка — табу для меня.

— Ну, спасибо.

— Ты спросила — я ответил. Без обид. Сначала ты меня тоже сильно раздражала. Праведница, скромница, тихоня, но потом я тебя раскусил.

Дина чуть не свалилась, сбившись с ритма, опешив от его последней реплики.

— Осторожнее. — мягко сказал Влад. — Не переживай, я не думаю, что ты прикидываешься. Просто твое время наступить на горло принципам еще не настало. Но у тебя однозначно есть характер. И ты не лжешь, не боишься меня. Я это ценю. И мне нравится, с какой горячностью ты читаешь мне морали. Никто до тебя не решался. А, нет, вру. Вчера Инга пыталась. Ей, например, не хватает во мне живого огня. Обозвала мертвецом.

— Ты действительно кажешься холодным. — подтвердила Динара.

— Это обманчивое впечатление. — двусмысленно ответил Влад. — И я ей доказал на деле.

— Меня ваши отношения не касаются. Я занимаюсь исключительно твоим сыном.

— И отлично справляешься, я скажу. Не хочешь узнать, как я добился успеха? Я имею в виду финансовое благополучие.

— Это тоже не мое дело. — покачала головой Динара.

— Ты же не думаешь, что я из мажоров, которые пожинают плоды трудов своих родителей?

— Влад, мне не интере….

— Я сам хочу рассказать. Сегодня какой-то странный день. Мне кажется, что завтра моя жизнь неуловимо измениться, и меня не покидает мысль, что в какой-то момент я сглупил, просчитался. И совсем не хочется остаться у разбитого корыта, как жена рыбака из сказки про золотую рыбку.

— Что-то случилось?

— Я еще не понял. Ну, так как, хочешь узнать, как я превратился из нищего студента в миллионера?

— Ты не отстанешь, пока не расскажешь, — вздохнула Дина, уменьшив скорость. Она уже порядком устала и подумывала, какой бы найти предлог, чтобы незаметно смыться отсюда, оставив разговорившегося работодателя наедине с его тараканами.

— Я женился на богатых женщинах. — сообщил он то, что Динаре давно знала. Виктория Морозова просветила ее по этому вопросу, как только Орлов появился в «Лагуне».

— Не знаю кому повезло больше. — сухо отозвалась она.

— Наверно, мне. Две из них уже мертвы. И обе оставили мне нехилое наследство.

— Они сделали свой выбор. И видимо в тебе что-то есть, раз они выбрали не кого-то другого.

— А, если я скажу, что, так или иначе, был повинен в смерти своих жен? — Влад остановил свой тренажер, и, повернувшись всем корпусом в сторону Динары, посмотрел на нее в упор, ожидая реакции.

— Ты хочешь исповедоваться, испугать меня или вызвать шок?

— Может, во мне заговорила совесть?

— Вряд ли. — Дина тоже остановилась, и посмотрела в ярко-синие непроницаемые глаза мужчины, такие же холодный и пустые, как его сердце. — Скорее всего, ты чем-то расстроен, или даже напуган. Твои планы подверглись незапланированным изменениям, и ты ищешь причины. Я не могу тебе помочь.

— Почему они позволили мне переступить через них? Я не могу этого понять. Две сильные женщины, добивающиеся в жизни успеха теми же средствами, что и я, вдруг спасовали перед обычным мужчиной? Почему?

— Ты спрашиваешь об этом у меня? — Дина невольно улыбнулась кончиками губ, вытирая со лба капельки пота. Она почти не чувствовала ног, и мечтала о расслабляющей ванне. Она начала думать, что Орлов принял определенное количество допинга, прежде, чем отправится в спорт зал. Чем еще объяснить столь странное и не свойственное ему поведение?

— Но ты же женщина. — серьезно сказал неугомонный Орлов.

— Недавно ты сказал, что я ребенок.

— Это не так. Я сравнил тебя с ребенком, имея в виду человеческие качества, уязвимость, хрупкость, социальную неприспособленность.

— Я — не святая невинность, Влад. — холодно заметила Динара. — И таких, как ты вижу на сквозь. Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что кроме неприятностей от тебя нечего ждать. Но твои предыдущие жены видимо были еще более социально не адаптированы и хрупки, чем я, раз позволили себе полюбить мужчину, который гнался лишь за их деньгами. Любовь делает людей слабыми, управляемыми, и счастье или несчастье человека зависит напрямую от выбранного объекта. Я ответила на твой вопрос?

— Ты это из своего опыта взяла? — его взгляд медленно прошелся по девушке, изучая ее с нескрываемым любопытством.

— У меня нет опыта в этом вопросе. Можно сказать, я мыслю теоретически.

— Значит, ты не любила того парня, который изменил тебе с лучшей подругой?

— Что? Откуда ты знаешь? — побледнев, возмущенно воскликнула Динара.

— Птичка на хвосте принесла. Мне сегодня Вика Морозова звонила. Она очень сожалеет от своем грубом поведении и просит прощения. Ну, так, что там с чувствами?

— Какого черта она обсуждает с тобой мою личную жизнь? И что ОНА может знать?

— О, ярость! Мне это нравится. — Влад удовлетворенно улыбнулся. — Не волнуйся, ничего страшного. Подумаешь, попался ублюдок. Таких еще будет немало. Нужно лучше выбирать друзей, точнее, подруг. Это твоя подружка проболталась Вике на корпоративе.

— Ну, Ларка! Я ей устрою взбучку. Позвоню и выскажу все, что о ней думаю. — с негодованием продолжила возмущаться Измайлова.

— Успокойся, ей уже досталось. Вика ее уволила. А парень-то стоил твоих переживаний?

— Слушай, что ты ко мне пристал?

— Я же сказал, поговорить не с кем. А ты новый человек. Неординарный, неиспорченный.

— Спасибо, конечно. Только мне кажется, что тебе просто скучно, и ты забавляешься за мой счет. Твое дело, а я спать ухожу. Насчет парня, отвечу. Никаких особых переживаний не было. Неприятно — да, но жизнь на этом для меня не кончилась. Наверно, я его никогда не любила. Просто привыкла, что он рядом.

— Это я и хотел услышать. — загадочно улыбнулся Влад Орлов. — Ты права, иногда мне бывает скучно. Но не сегодня. Я просто хотел узнать, есть ли еще люди, схожие со мной.

— Это ты обо мне? — Дина недоуменно вздернула брови.

— Да, о тебе. — подтвердил Влад. — Это так странно, когда каждый день читаешь романы о любви, слушаешь исповеди об исковерканных судьбах знакомых, винящих в этом самое светлое из чувств, никогда даже на йоту не приблизившись к сознанию его истинного значения. Мне тоже когда-то казалось, еще в юности, что я начинаю испытывать нечто подобное, но время все расставило на свои места. А сейчас я, вообще, лишился способности испытывать какие-либо эмоции, кроме механических и примитивных.

— Ты жалеешь об этом? — тихо спросила Дина, внимательно глядя в глаза мужчины. Возможно, она сильно ошиблась в нем. Возможно, ей нужно держаться от него, как можно дальше. Ей не нужна его откровенность, его раскаянье, его жажда чувств…

— А ты?

— Нет. Если бы я любила его, то мое сердце было бы разбито сейчас.

— Но ты счастлива и без любви.

— Почему без любви? Я люблю мир, людей, жизнь, люблю Кирилла. Этого достаточно. И именно в этом огромная разница между нами, Влад. Ты же любишь только себя. И немного деньги, с помощью которых самоутверждаешься.

— Ингода я ненавижу себя.

— Потому что зажрался. — раздраженно ответила Дина. — Господи, Влад, это какой-то бред. Скажи я кому, что полночи рассуждала с тобой о любви в спортзале, мне не поверят, или сочтут сумасшедшей. Единственное лекарство от твоей меланхолии — это полный отказ от пьяных тусовок, наркотиков и неправильного образа жизни. Почаще гуляй пешком по улицам Москвы, и лучше с сыном, путешествуй, посмотри мир, дыши полной грудью, займись благотворительностью, наконец, научись не только брать, но и давать. Только я говорю это в пустоту, потому что ты не видишь и не слышишь меня, как и других людей. Я — всего лишь забавное развлечение, смешная глупая девчонка, над которой ты вдоволь посмеялся сегодня. И пока я не ушла, я напомню тебе, что у Кирилла через неделю день рождения. Пожалуйста, не забудь об этой дате. Твоему сыну исполняется пять лет. Сделай милость, проведи с ним хотя бы один день вместе. Я хорошо о нем забочусь, но ребенок нуждается в отце, тем более, что он не так давно потерял мать. И ни одна няня не сможет ему ее заменить. Доброй ночи!