Дина разобрала диван, и сняв халатик, легла на взбитые подушки, когда на журнальном столике завибрировал телефон. Она сначала не хотела брать трубку. В это время обычно звонил Леша. А разговаривать с надоевшим до чертиков бывшим женихом совсем не хотелось. Дина передумала в последний момент. И увиденное на дисплее имя вызывающего абонента заставило ее задрожать от волнения. Сердце гулко забилось, у ушах зашумело.

— Алло. — дрогнувшим голосом, прошептала Дина. На другом конце провода долго молчали. Словно тоже сомневались в правильности совершенного поступка. Потом раздался вздох, и сдержанный, такой чужой голос Влада заговорил.

— Я тебя не разбудил?

— Нет… Нет, я еще не сплю. — сбивчиво ответила она. Снова небольшая пауза. И Дина решилась первой продолжить разговор. — Как ты, Влад?

— Все хорошо, а ты? — будничный равнодушный тон. Дина сглотнула, чувствуя, как слезы подбираются к глазам.

— Я — нормально. Как обычно.

— Кирилл спит?

— Да. Только что уложила.

— Почему вас нет дома, Дин?

Сердце девушки пропустило несколько ударов. Спина покрылась холодным потом. Если он задает подобный вопрос, напрашивается лишь один вывод.

— Ты в Ярославле?

— Ты не ответила. — холодная сдержанность еще больше остудила и так заледеневшую Динару.

— Я — дома. — ответила она тихо. — Мы живем у меня.

— Почему? Вас что-то не устраивает?

— Нет.

— Почему мой сын живет не в нормальных человеческих условиях, где для него созданы все удобства, а в твоей нищей холупе? — разъяренный тон Орлова больно резанул по сердцу девушки. Значит, он все еще не остыл, а она надеялась….

— Не холупе, а квартире, Влад. — осмелилась поправить его Динара. — У Кира здесь есть все необходимое.

— А меня не нужно поставить в известность? Почему я должен искать вас? Звонить на все телефоны? Я с трудом выкроил один день, чтобы повидать сына, и сижу тут, как дурак, гадая, где вы шляетесь в такое время.

— Как я могла сообщить. Ты ни разу не взял трубку. — пыталась защищаться Дина.

— Я еще и виноват! Ты соображаешь, вообще? Или совсем там отупела? Или мне пересмотреть контракт? Или разорвать его к черту, раз ты понятия не имеешь, что означает термин «трудовые обязательства».

— Прости, пожалуйста. Я должна была поставить тебя в известность. Я не подумала, что можно написать в сообщении, где мы сейчас живем. Ты абсолютно прав.

— Конечно, я прав. А вот ты…. Ты — это что-то. Хочу напомнить, что Кирилл — мой сын. И ты не имеешь никакого права распоряжаться им по своему усмотрению. Ты — наемный работник.

— Я уже это слышала. Раньше. — пролепетала Дина, оглушенная его яростными нападками.

— Но, видимо, не поняла. И что ты прикажешь мне делать? А? — свирепо вопрошал Орлов.

— Утром я привезу Кирилла. Не будить же его сейчас. — дала вполне резонный ответ Измайлова.

— Ты одна? — неожиданно тон изменился, но перемена только сильнее расстроила и испугала девушку.

— Что, значит, одна? — переспросила она. — Я с Кириллом.

— Ты же понимаешь, что я не об этом спрашиваю.

— Я тебе ответила, Влад.

— Я сейчас приеду.

— Не надо. — испуганно воскликнула Динара. Ее моральное состояние оставляло желать лучшего, как и его настроение, да и новых поводов для сплетен предоставлять вездесущим зевками не хотелось.

— Можно подумать, я спрашивал твое мнение. — прозвучал насмешливый ответ. — Я хочу, чтобы Кирилл утром проснулся и увидел меня. И с тобой нам есть, что обсудить.

— Мне все понятно, Влад. Я больше так не буду. А утром сама привезу Кира. — все еще пыталась отсрочить неизбежное перепуганная девушка.

— «Я больше так не буду» — передразнил ее Орлов. — Мы не в детском саду, хотя мой грех, иногда я забывал, что ты на двенадцать лет меня младше. Спорить со мной бесполезно. Смирись, я еду.

Динара не сразу обрела почву пол ногами. Она какое-то время пребывала в состоянии прострации, не дыша, не думая, не существуя. А потом резко втянула воздух и закрыла лицо дрожжами ледяными пальцами.

— Я не могу, не могу больше. — повторяла она тихо, не вдумываясь в смысл сказанных слов. Словно израненное сердце управляло ее губами. Она знала, догадывалась, что роман с Орловым не закончиться хорошо, но и представить не могла, что будет так больно. За все в мире нужно платить. За каждую минуту радости мы рассчитываемся горькими слезами. Но разве стоили те несколько дней, когда им казалось, что они нужны друг другу, таких жестких разрывающих душу страданий?

И вот сейчас он ехал сюда, чтобы сделать еще больнее, словно с нее не достаточно, словно она может вынести больше. Жестокий, беспощадный человек. Неужели ему мало? Дина горько и жалобно всхлипнула. Она молодая и наивная, но не настолько, чтобы не догадаться, что Влад воспользовался той ситуацией в свою пользу, и просто избавился от надоевшей любовницы, свалив на нее всю вину. А теперь решил вернуться, чтобы добить.

Девушка встала с кровати и обреченно побрела в ванну. Она не собиралась прихорашиваться. Только расчесала волосы и заплела их в косу, ополоснула прохладной водой лицо, набросила на плечи теплый велюровый розовый халат с белыми улыбающимся зайчиками, и вернулась в зал. Закинула пледом разобраны диван, сунула ноги в пушистые тапки, и сев в кресло, стала ждать.

Через двадцать минут раздался звонок в дверь. Шаркая ногами, Дина медленно шла открывать. Она была готова к самому худшему.

Какое-то время они молча разглядывали друг друга через порог квартиры. Потом Влад вошел, поставив в коридоре большую коробку. Подарок для Кирилла, догадалась Динара.

— Не нужно делать такое лицо. — хмуро бросил Влад, снова впившись в девушку пронизывающим взглядом. — Я тоже не очень рад тебя видеть.

Дина вжалась в стену, когда он прошел мимо нее в комнату. По свойски развалившись в кресле, мужчина повернулся в сторону оцепеневшей Динары.

— Иди сюда, не съем я тебя. Садись. — он указал на второе кресло, рядом со своим.

Измайлова послушно шмыгнула в комнату. На журнальном столике, служившим преградой между креслами, стояла ваза с красивым букетом белых роз. И судя по взгляду, которым Орлов остановился на цветах, без комментариев сей факт он не оставит.

— Личная жизнь налаживается, да? Цветы от поклонника? От которого из двух? — резкий голос резанул слух Дины. Она обиженно вздернула подбородок, ей надоела трястись и прятать глаза, словно она в чем-то виновата.

— Леша подарил. — ответила она натянутым тоном. — Ты чем-то недоволен?

— Что ты, я счастлив, что у тебя все отлично. — саркастически усмехнулся Орлов. Он наклонился вперед, снимая стильное черное пальто и бросая его на подлокотник.

Дина краем глаза наблюдала за ним, воспользовавшись моментом. Влад прошелся взглядом по гостиной, вылавливая изменения в обстановке.

— Ты сняла фотографии? — отметил он. — Зачем? Они мне нравились.

— Я перевесила их в спальню. Слишком много личного присутствует на снимках. С мамой мы жили очень уединенно, гостей не принимали, и я не задумывалась, что галерея семейных снимков — что-то вроде дневника. Не хочется, чтобы каждый вошедший в гостиную, заглядывал в твою душу. — пояснила Динара, сама удивившись, что речь получилась не только исчерпывающей, но и сравнительно ровной.

— А многие входят? Ты сказала — каждый вошедший. — Влад постучал пальцами по деревянным подлокотникам, и посмотрел на Дину поверху букета, а потом и вовсе отодвинул вазу в сторону.

— Не думаю, что это тебя касается. — сухо ответила девушка. В синих глазах мужчины мелькнул гнев, но он умела замаскировал его полным равнодушием.

— Не мое — согласен. Я не о твоих воздыхателях пришел поговорить. — Орлов тяжело вздохнул, и отвернувшись посмотрел перед собой.

— А о чем? — натянуто поинтересовалась Дина, удержавшись от язвительного замечания.

— Мне придется вернуться в Ярославль. — он запнулся, заметив, как вытянулось лицо девушки. — На время. Не пугайся ты так.

— Что случилось? У тебя проблемы?

— Меня уволили. — Влад равнодушно повел плечами, но Дина хорошо знала этого мужчину, чтобы поверить в разыгранное безразличие. Его выдавали напряженные скулы и барабанящие по деревянной поверхности пальцы. — Не сошелся во мнениях с Лерой.

— Ты вернешься в «Литераком»? — поинтересовалась Измайлова. Влад поверг ее в шок, отрицательно качнув головой.

— У меня больше нет издательства. Эта сучка успела обработать Макса, и он не предупредил меня о масштабах риска, при заключении договора.

— Боже мой, Влад. Мне очень жаль. — искренне воскликнула Динара. Он раздраженно посмотрел на нее.

— Не торопись жалеть меня. Это лишь временные трудности. Я — человек не бедный. Отдохну, изучу рынок, и подумаю, куда можно выгодно вложиться.

— Но издательство — это твоя мечта….

— Я никогда не был склонен к мечтам. Цели — да. И, смею заметить, я достиг всех намеченных целей.

Дина отвела взгляд, с трудом заставив себя молчать. А ей было что ответить на слова Орлова. Целей он достиг! Как же. Облапошил трех богатых дур, вот и все достижения. А теперь умница Валерия разгадала его игру и выставила вон. По заслугам! И все же… Динара искренне сожалела, что Влад потерял свою долю издательства. В работе была вся его жизнь, и он с удовольствием выполнял обязанности руководителя. И умел это делать, раз продержался на плаву так долго.

— А по телефону ты сказал, что приехал только на один день. — вспомнила Измайлова. Влад усмехнулся.

— Запомнила… Нужно было нагнать на тебя страху.

— Зачем?

— Откуда мне знать. — он пожал плечами, и еще дальше отодвинул вазу с розами. Было заметно, что букет его сильно раздражает.

— И что мы будем делать? — спросила Дина. Он удивленно взглянул на нее.

— Мы? Что Я буду делать. И какие меры приму относительно тебя, и твоих обязанностей.

— И что ты решил?

— Хочу снова устроить Кирилла в «Лагуну». Уже говорил с Викой. Она не против.

— А я? — растерянно протянула Дина.

— А что ты? Ты тоже можешь устроиться на прежнее рабочее место.

— Увольняешь меня? — затаив дыхание, сиплым голосом спросила девушка. На нее было больно смотреть. В глазах отчаянье, дрожащие губы побелели.

— Ты можешь мне пригодиться в выходные. Если у тебя не будет своих планов, конечно. Я могу найти кого-то еще. Ты подумай.

— Я согласна. — быстро ответила Динара. Она не смотрела на своего мучителя, в голове царил полный хаос. Хотелось завыть в голос и еще…. Ударить его. Прямо по красивой бессердечной физиономии. Она чувствовала, что Влад, не отрываясь смотрит на нее, но ничего не могла поделать с подступившими слезами.

— Ты согласна. — эхом повторил он с неуловимыми нотками в голосе. — Другого я и не ожидал. Ты же понимаешь, что так лучше? Киру необходимо общение со сверстниками, и в «Лагуне» есть другие профессионалы, медики, психологи, логопеды.

— Ты будешь забирать его в девять вечера, как других детей? — не поднимая головы, убитым голосом спросила Динара.

— Да, наверно. — Орлов неуверенно пожал плечами. — Я еще не решил, чем займусь. А для поиска нового поприща деятельности, понадобиться время, много времени и сил.

— Не обязательно отдавать Кирилла на целый день. Я могу забирать его, и заниматься с ним, пока ты не освободишься. — Динара предприняла скромную попытку смягчить приговор.

— Это исключено. — безапелляционно заявил Влад. — Я не хочу, чтобы ты каждый день болталась под ногами. Да и тебе самой будет сложно совмещать и работу, и личную жизнь и мороку с чужим ребенком.

— Что ты такое говоришь. — с укоризной прошептала Дина, подняв на Орлова полные слез глаза. — Какая морока? Кирилл — не чужой ребенок. Мы были неразлучны целый год.

— Я и не разлучаю вас. — Влад нахмурился. Реакция девушки его заметно смущала. — Ты будешь с ним каждый день. И по желанию — в выходные.

— Вика запрещает работу с воспитанниками в выходные дни. — убитым голосом произнесла Дина.

— Не обязательно говорить ей. Эй… — Влад протянул руку, и тронул девушку за плечо. Она резко отпрянула. Во влажных потемневших от боли глазах мелькнула ярость. — Не принимай все так близко к сердцу. Это жизнь, Дин.

— Не говори со мной так. — повысив тон, гневно проговорила Измайлова. — Я не маленькая девочка, нуждающаяся в твоих наставлениях или жалости. Ты прекрасно знаешь, что нет никакой необходимости отправлять Кира в сад. Я справляюсь за всех профессионалов «Лагуны». Мы гуляем, общаемся с другими детьми, проходим медицинское обследования и занимаемся больше, чем самый преданный делу воспитатель «Лагуны» со своими воспитанниками. Именно я вытянула ребенка из состояния полной отрешенности и равнодушия к окружающему миру. Я научила его выражать чувства и эмоции, смеяться и радоваться каждому новому дню. Я сделал твоего сына счастливым, всесторонне развитым и веселым ребенком. В то время, как ты пил и развлекался то с одной бабой, то с другой. И сейчас ты отправляешь его в садик, но не потому что действуешь в интресах сына, а пытаешься досадить мне.