Иногда, сидя на подоконнике, она плакала, а он опять злился, потому что знал причину её слёз — он был тому причиной. Саид, как никто другой знал, каково это — терять семью, ребёнка. Точнее, знал когда-то давно, но решил забыть. А из-за её слёз воспоминания лезли наружу, как змеи из открытой корзины — не воспоминания даже, отголоски той давнишней боли. Он давно уже научился обесценивать то, что задевало, вызывало те чувства, вынести которые трудно и быть в которых не хотелось. Это был его способ защиты от боли.

Бывали моменты, когда светлая сторона его сущности рвалась заверить Владу в том, что с её дочерью все в порядке. Но всякий раз Саид одёргивал себя, убеждая, что это не его дело. Его дело — проследить за ней.                                                                                  

Вчера, когда она вышла из душа, замотанная в полотенце, он смотрел на её небольшую, без единого изъяна грудь, на абсолютно гладкий лобок, и его рука сама вынула из штанов член. Он мастурбировал из-за неё уже второй раз. Первый был в ночь после того, как она, полуголая, размахивала топором. Растрепанная, с обнажённой грудью и горящим взглядом — этот образ прочно засел в его голове и не хотел покидать насиженного места. А от того, что и Лёха её видел такой, Саид тоже злился. По сути, он только и делал, что постоянно ходил злой.

«Просто у тебя давно не было женщины, — убеждал он себя. — Стоит только её трахнуть, и всё встанет на свои места. Глупо держать бабу в доме и ни разу её не поиметь».

К тому же эта баба принадлежала Литвинову, и перспектива поиметь её казалась ещё более заманчивой. Ни для кого не секрет, что Литвинов пылинки с неё сдувал, превратившись в то самое подобие мужика, которым эта баба умело манипулирует. И Саид был готов поспорить с самим собой, что если так пойдёт и дальше, его самого сия участь тоже не минёт. Это только на вид она неприступная снежная королева. В действительности же все бабы — расчётливые, продажные твари. Вопрос лишь в цене.                                                                                                

В то утро он, как обычно, взглянул на камеры. Влада спала.                                       

«Блять, я назвал её по имени?! Пусть даже в мыслях, что, по сути, ещё хуже».

Треснув крышкой макбука, Саид, голый по пояс, вышел из дома, захватив с собой пустое ведро. Набрав в колодце студёной воды, он поднял ведро над головой и вылил на себя его содержимое. Было ещё слишком рано, обычно она просыпалась не раньше восьми. Саид тщетно пытался прогнать из мыслей картинку из камеры в её комнате: её выглядывающую из-под одеяла коленку, стройную голень с изящной стопой и волосы.., разметавшиеся по обнажённой груди. Майка ей была велика: она сползла с плеча, обнажая одно конусное полушарие.                                                                                                                    

Заметив злополучный топор, он взял его в руку и направился за ворота. Саид слышал, как Рамс скулил ему вслед, но даже ни разу не оглянулся. Сейчас ему было необходимо выпустить пар.

Прямо за воротами начинался лес, и единственная подъездная дорога к дому петляла между раскидистыми деревьями. Саид хорошо знал эти места. Здесь, вдалеке от шумного мегаполиса, он чувствовал себя в своей стихии. Когда-то на этом месте стояла заброшенная лачуга с покосившейся крышей. Он поправил крышу и поставил решётки на окна, соорудил забор и расширил узкую тропинку до размера подъездной дороги. Зимой её, правда, заносило сугробами снега, но для таких случаев у Саида была припрятана неприметная «девятка», недалеко от выезда из леса. Несмотря на комфортную квартиру в городе, он по большей части предпочитал находиться здесь. Это место было идеальным, ему нравился такой образ жизни, было даже немного жаль его бросать. Он уже заработал достаточно денег для безбедного существования где-нибудь на берегу океана, давно пришло время остановиться и начать всё с чистого листа. По сути, оставалось закрыть только старые дела, а за новые он уже и не брался вовсе. Но всё же узнав, кто в этот раз его клиент, не смог отказаться от последнего задания.                                                                                   

Отдалившись на приличное расстояние от дома, Саид с ожесточением вонзил топор в ствол первого попавшегося дерева. Потом ещё раз и ещё. Ошмётки коры и щепки отлетали от лезвия, а Саид только начал входить в раж. В лучах  утреннего солнца, пробивавшихся сквозь кроны деревьев, его тело блестело от пота. Мышцы приятно разогрелись, перекатываясь натянутыми канатами на груди и плечах, а тяжесть в руках, простая и смертоносная, успокаивала и доставляла изощрённое удовольствие. Мысли тоже понемногу очищались, приходя в порядок.                                                                                          

Слабый звон звеньев цепи — первое, что он услышал, приблизившись к дому. Не прямо за дверью, как в прошлый раз, а где-то в районе кухни. Добротно смазанные петли не издали ни звука, когда он вошёл внутрь. Влада стояла к нему спиной и, звеня цепью, рылась в кухонном шкафу. Слишком широкие штаны, которые она закатала почти до колен, еле держались на её бёдрах. Саид прикрыл за собой дверь и бесшумно подошёл ближе, с интересом наблюдая за ней.

Вот она нагнулась и зачем-то заглянула в мусорную корзину, представляя его взгляду полоску белья, отчего член Саида опять встрепенулся.                                                                                 

— Ищешь что-то?  — его разбирало любопытство, что такого особенного она хотела найти в его кухне.                                                                                                                                                

Влада вздрогнула, но не обернулась. Застыла к нему спиной и, кажется, даже дышать перестала.                                                                                                           

— Извини,  — отозвалась она через несколько долгих секунд. — Тебя не было, я искала что-то перекусить.                                                   

Медленно повернувшись, она застыла, по-прежнему избегая встречаться с ним взглядом.

— В мусорке? — насмешливо спросил он. Кого она хочет обмануть?                                    

Она начала что-то мямлить, но Саид уже  не слышал. Всё его внимание сосредоточилось на её мокрой футболке. Прилипнув к телу, она очертила контуры груди и провокационно торчащие соски.                                                                                                                                                                                                                                                                                  

Замявшись, Влада хотела уже ретироваться назад в отведённую ей комнату, как будто это могло её спасти. Для себя Саид ещё в лесу решил, что сегодня её трахнет. Будучи весьма чистоплотным, сейчас он подавил в себе желание разложить её прямо здесь, на полу. Во-первых, нужно было ещё купить резину, да и смыть с себя грязь и пот тоже не помешает. Ей же он сказал остаться и приготовить обед, на что Влада почему-то сразу же расплакалась.


Подошёл к ней, взял за подбородок и заглянул в мокрые глаза. «Синие», — пронеслось в его голове. Сейчас они были цвета неба после дождя. Женщина сбивчиво извинялась за то, что не умеет готовить. Плела что-то по поводу домашней работы, которой никогда не занималась, а Саид, как обычно, начал злиться. Похоже, он и сам пока не понимал, что ищет малейший повод, чтобы излить на Владу свою злость. Или, скорее, злость на себя самого. А она, сама того не ведая, только что ему этот повод предоставила.

«Какого хера нужна баба в доме, которая ничего не умеет?!».


Повинуясь минутному порыву, Саид наступил ногой на цепь, заставив её остановиться и пригибаться к полу по мере его приближения. А увидев её лицо возле своего паха, всё и вовсе встало на свои места.                                                                                                    

«Надо купить презервативы, а пока можно и так», — пронеслось в его голове.                       

Она не выглядела испуганной, когда Саид, потянувшись к ширинке, выпустил на волю свой напряжённый член. Исходя из этого, он и решил, что Влада вовсе не против. Боится смерти, надеясь насосать на спасение своей шкуры? Почему бы и нет? Разубеждать её он не будет. Возможно, он даже оставит её у себя, пока не надоест. А потом вернёт муженьку, как использованную вещь. Да, именно так он и сделает. И в её же интересах сосать усердно, чтобы надоесть как можно быстрее. Может, даже изобразит внезапно вспыхнувшую любовь, чего Саид терпеть не мог. Бабы всегда одинаково предсказуемы. Все они увязли в пороке: трусливы и никчёмны. Ни к кому из них он не питал ни симпатии, ни каких либо других чувств. Ни к кому, кроме этой чёртовой Влады Литвиновой.                                                                       

И тут она взбрыкнула. Когда член Саида толкнулся в её сомкнутые губы, она будто проснулась. Стала вырываться и выкрикивать ругательства.


«Урод. Урод! — набатом звучало в его голове. – «Урод!».                                              


Одно-единственное слово, произнесённое ею со злой насмешкой, больно ударило по самолюбию Саида. Её презрительная улыбка преследовала его повсюду. Он не мог спать, в глотку ничего кроме алкоголя не лезло, женщины его тоже не интересовали. Вернее, его интересовала только одна. Урод! Для неё он просто урод! Зарычав, он со всей силы ударил в зеркало кулаком, так, что от вмятины в разные стороны разлетелась паутина трещин, а его отражение с уродливым шрамом было теперь разбито на сотни кусочков.                             

Однажды она добровольно под него ляжет. Будет орать и извиваться под ним, под Уродом!

Каждый раз, когда Саид думал об этом, он улыбался. Это была единственная мысль способная  вызвать у него улыбку.

Глава 15.

Сначала Влада не поверила своим ушам. Видимо, для неё события развивались слишком быстро, она не успевала за ними и совершенно потерялась в этом потоке. А выстреливший в кровь адреналин от всего произошедшего за последние несколько часов, вскружил голову похлеще игристого вина на голодный желудок. Им, кстати, Лёха и наполнил её высокий фужер.

Накопившаяся волна праведного гнева грозила вот-вот вырваться наружу, но так как в горле пересохло, Влада сперва потянулась к шампанскому. Проигнорировав протянутую руку своего новоявленного кавалера, с зажатым в ней бокалом, она одним махом опрокинула в себя содержимое своего и, под Лёхино многозначительное хмыкание, ещё раз огляделась.

Небольшой зал поражал своей атмосферностью: уютный приглушённый свет, свечи и живые цветы на пустующих столиках. Также здесь имелась подсвеченная сцена, расположенная полукругом, где за роскошным белым роялем сидел немолодой пианист.

— Лёха, — впервые за всё время Влада обратилась к нему по имени, — вам двоим с дружком голову лечить нужно! Это я тебе как медик говорю. Хватит уже этого цирка! Куда вы дели девочку?!

— Эй, эй! Стоп! Какую ещё девочку? — рявкнул Лёха, а у Влады аж сердце в пятках спряталось.

Стало до невыносимости дискомфортно. А что она собственно знала об этом типе? Да ничего! И сегодняшняя выходка не играла в пользу его вменяемости. Только вот самой Владе уже порядком надоела эта жестокая игра. И ещё до чёртиков надоело чувствовать себя марионеткой в руках очередного кукловода.

— Не притворяйся, что не понимаешь о какой девочке речь! Твой дружок вырвал её у меня из рук. А так как Алёна выманила меня из дома по твоей указке, тебе должно быть прекрасно известно, что домой моя дочь так и не вернулась.

Лёха устало откинулся на спинку стула. Вся эта история его вообще не касалась. Не навести он в тот день старого друга, где впервые её увидел, и думать бы обо всём этом забыл. Вот только её забыть не мог, как ни старался. Как глаза закроет, её видит – растрёпанную, в рубахе на голое тело. Лёха был уверен, Саида тогда тоже торкнуло. Хоть его друг никогда бы в этом не признался. Так и маялся Лёха дня два. А на третий день колесил на своём Вранглере по городу, пока, наконец, не понял, что давно выехал за его пределы, взяв направление в сторону бывшего охотничьего хозяйства. Не его это было дело. Совсем не его. И влезать в чужие разборки было не в Лёхиных правилах. Но против воли он снова и снова мыслями возвращался к ней. А от понимания того, что Саид посадил её на цепь, в его душе разбуженным вулканом поднимались гнев и раздражение.

— Твоя Алёна сюда сама прискакала, — отозвался он после паузы, — предложила информацию о тебе в обмен на деньги.