Снежана Черная - Цена Любви

— Тогда, возможно, я когда-то  что-то и приготовлю! Только за съедобность не ручаюсь.

Бросив лепёшку назад на тарелку, я решительно подняла на него взгляд. И лучше бы этого не делала.

— Не играй со мной, девочка.

Нахмурился, заставляя внутри меня что-то болезненно сжаться.

— Я не играю. Я хочу её вернуть. Почему бы нам сейчас просто за ней не съездить? Ты обещал, — снова повторила я свой единственный аргумент.

— В этом поедешь?

Он прошёлся взглядом по моей разорванной блузке и по босым ногам.

— Да! — кивнула я с готовностью.

— Нет!

— Да!

Наши взгляды скрестились. Он подавлял, напирая не только внушительной физической силой, но и на более высоком, ментальном уровне.

— Блять, как ты мне надоела!

— Что?! Я? Тебе? — вскочила я с места. — Это ты мне надоел! Да у меня из-за тебя глаз скоро дёргаться будет!

Мы стояли впритык, испепеляя друг друга взглядами. Он молчал, и я молчала. А потом он вдруг усмехнулся. Это была мимолётная улыбка. На его лице она смотрелась так же неестественно, как и всегда. К тому же она пропала так же быстро, как и появилась.

— Ты мне в лицо дышишь, будто я тебя трахаю. Уверен, ты потекла. Проверим?

В первые секунды я даже не знала, как на такую наглость реагировать. Застыла, хватая ртом воздух. Это ведь ложь! Гадкая и подлая ложь!

А затем мой взгляд опустился ниже. Ого! Цапнула я его от души. Я даже не знала, что вообще так умею — кожа на месте укуса налилась синевой и бордовыми красками.

— Саид, зачем ты меня мучаешь? Тебе это доставляет удовольствие — делать кому-то больно?

— Ты сама себя мучаешь. Это опасно, и делать тебе там нечего. Когда стемнеет, я возьму пару ребят и съезжу на разведку. Возможно, получится забрать её сразу. Если нет, подготовим почву и вернёмся завтра. Ты довольна?

Довольна ли я? Я сама пока не знаю. Зависит от того, говорит ли он мне правду или то, что я от него ожидаю услышать.

— Ты не обманываешь?

— Девочка, я уже сказал. Я никогда не нарушаю данных мною обещаний! — прошипел он мне в лицо и добавил без перехода. — Сними юбку.

— Ни за что!

— Порву на хер!

Я не знаю, что за чёрт в меня вселился и откуда вдруг появился воинственный настрой, но мне до одури захотелось заставить его выйти из своей привычной брони. Захотелось посмотреть на настоящего Саида, даже несмотря на то, что с одеждой у меня сейчас и так туго.

— Рви, — отозвалась я после паузы и вздёрнула подбородок.

Саид вспыхнул и зажал ладонью мои губы, затыкая. Его хватка не причиняла боли, и я не сопротивлялась, просто ждала, когда его отпустит.

— Мужчина говорит — ты подчиняешься, Влада! Таковы правила жизни, и не тебе их, блять, менять!

А у самого огонь во взгляде. Я не могла сомкнуть губы, потому что его палец продавил их и уткнулся в мои зубы. Значит, вот так, да? Я хоть и женщина, но правила у меня свои!

Распахнув губы, я медленно прошлась по его пальцам языком, а потом и вовсе приняла их в рот, посасывая и неотрывно при этом глядя, как менялось выражение его лица.

Его взгляд снова стал будто ещё темнее, а дыхание — рваным и прерывистым. И кто из нас «потёк»?

Похоже, триумф слишком красочно отразился на моём лице — его буквально перекосило то ли от злости, то ли от вожделения.

Резко выдернув оба пальца из моего рта, Саид одним махом скинул на пол всё со стола, усадив меня на освободившееся место. Возиться с застёжками он не стал, просто привёл в исполнение свою угрозу, разорвав на мне остатки одежды и обнажив грудь.

Звук дверного звонка стал полной неожиданностью для нас обоих.

Я в этот момент отчаянно пыталась справиться с учащённым дыханием, в то время как Саид уткнулся мне в волосы и зарычал. Натурально. Как зверь.

— Иди в спальню.

Запахнув на мне остатки блузки (хотя делать это было совершенно бессмысленно, она всё равно уже ничего не скрывала), он снял меня со стола и придал ускорения бешеным взглядом.

Я же всё поняла без слов и поспешила скрыться в указанном направлении.

Закрой глаза и думай об Англии!* — фраза-совет, приписываемая нередко королеве Виктории, которая якобы так напутствовала свою дочь перед первой брачной ночью.

Чепалгаш* (чеч. Ч?епалгаш) — традиционное национальное блюдо чеченцев, в состав которого входят кефир, сода, мука пшеничная, соль, сухой домашний творог, яйца, лук зелёный, сливочное масло.

Его поцелуи до сих пор на губах горят, кожу обжигают, с ума сводят. Непотребство какое-то! Причём буйное.                                                                         

«Есть вещи, которые надо просто пережить», — мудро рассудила я и решила на этом успокоиться. Однако чего-чего, а покоя в моей душе не было и в помине.

— Десять минут на сборы тебе хватит? — донеслось из-за двери.

— Хватит, — отозвалась я, пока не полностью понимая, как расценить его вопрос.

А в следующий миг сердце уже пустилось в пляс, и я решительно направилась к пакетам с одеждой, которые только что доставил курьер. Ну что сказать. Судя по количеству одежды и всякой всячины, моё пребывание десь рассчитывалось на более длительное время, чем я изначально предполагала. Вернее, наше с Женькой пребывание. Глубоко в душе поселилась уверенность, что уже сегодня я смогу её обнять. О том, что будет дальше и как ей всё объяснить, я подумаю потом. Главное сейчас  — выдрать её из лап этой семейки! А потом и с помощником своим разберусь. Он ведь не собирается на полном серьёзе изображать счастливое семейство! В любом случае, Женьке такие впечатления не нужны!            

А через пару минут я уже разглядывала себя в зеркале – большом, в полный рост. Растрёпанные волосы кое-как расчесала пальцами и заплела косу через одно плечо. Вот только зафиксировать кончик было нечем. Ну, это мелочи. В целом, вид у меня был ещё тот: щёки пылают, глаза горят, создавая контраст с тёмно-синим платьем. Платье было полностью глухим, но в то же время элегантным и очень лёгким, практически невесомым. Оно свободно струилось по телу, очерчивая все его изгибы. Иными словами: оно не показывало ничего, и вместе с тем слишком много.                                                       

— Нравится? — раздалось за спиной.                                                 

Вздрогнув от неожиданности, я обернулась. Я снова не заметила, как он бесшумно подкрался. Только что его не было — и вот уже стоит, подпирая плечом стенку.

— Нравится, — отозвалась я.                                 

— А мне не нравится. Оно провоцирует мужчин.                                         

Саид отлепился от стены и неспешно двинулся в мою сторону.                    

— Сам ты провоцируешь! Оно мне нравится, слышишь!?                            

Я попятилась под его взглядом и, заметив в нём искру охотничьего азарта, сразу же поняла, что с моей стороны это было не лучшим решением. Не то чтобы мне было так сильно жаль новое платье, скорее, я прекрасно понимала, что последует после того, как он, не слишком заморачиваясь с целостностью, его с меня снимет. Поэтому недолго думая, я решила пойти на небольшую хитрость. Сделав шаг ему навстречу и прижавшись к широкой груди, я прошептала:

— Спасибо. Оно прекрасно!                                                 

С замиранием сердца я ждала его реакции, но Саид будто застыл — стал вдруг безмолвным и неподвижным. Восприняв это как хороший знак, я рискнула зайти ещё дальше: встав на носочки и бвив руками его могучие плечи, потянулась к его губам. Но то ли я была слишком маленькой, то ли он слишком большим, но для того чтобы воплотить задуманное, ему следовало бы совсем чуть-чуть склонить голову. Саид же даже не шелохнулся. Лишь во взгляде что-то изменилось. Неуловимо и в то же время чётко.                              

Судорожно сглотнув, я смотрела в его глаза, как будто если отведу взгляд, момент будет безнадёжно утерян, а очарование разобьётся о его привычную стену отчуждённости. И он тоже смотрел, не отрываясь от моих глаз, как будто силился прочесть в них что-то известное только ему одному.

Протянув ладонь к его лицу, погладила еле касаясь. Саид вздрогнул и, будто очнувшись, отстранился…                                                            

— Тебе так понравилось платье?                                        

— Оно красивое, — кивнула я. — Жаль только, что не ты сам выбирал. Но ничего, мне всё равно приятно.                                                           

— Я могу и сам… если хочешь, — произнёс хрипло и сглотнул так, что его кадык дёрнулся.

Я не поверила своим ушам и чуть не рассмеялась в голос. Хорошо, что порыв безудержного веселья я смогла в себе подавить в зародыше, потому что, видя, как он нервно облизал губы, не сводя с меня напряжённого взгляда, я поняла, что он, кажется, не шутил…

Я же решила ковать железо, пока горячо, и миролюбиво предложила:

— А давай ты лучше научишь меня готовить эти лепёшки. Я тебе говорила, я не умею готовить… и никогда…                                              

— Я помню, — перебил он мой несвязный лепет.                                      

Воцарившееся молчание тяготило: он не спешил с ответом, и мне тоже больше нечего было ему сказать.                                                              

— Нужно на кухне прибираться, — ляпнула я первое, что пришло в голову, и предприняла попытку ретироваться под благовидным предлогом.                            

Насколько я помню, мой завтрак был им сметён со стола. А памятуя о его пристрастии к порядку...                                                                            

— Не нужно. Я уже убрал. Платье можешь оставить.                                               

Не успела я порадоваться своей первой победе, как Саид, подхватив пакеты, двинулся в сторону выхода, а я по привычке отпрянула, пропуская его вперёд. На что он лишь слабо поморщился, но не проронил больше ни слова.  А мне почему-то подумалось: смогла бы я его простить и отпустить прошлое, если бы он извинился?                                                 

Странная мысль, я бы даже сказала, глупая. Ведь его извинения мне не нужны, как и ему моё прощение.                                                                  

Тёмно-синий внедорожник стоял на прежнем месте. Саид занял водительское место, завёл мотор и как будто забыл о моем существовании, по крайней мере, ближайшие полчаса он молчал и даже не смотрел в мою сторону. Мы покинули город, выехали на объездную и свернули на ближайшем повороте. Я же, поняв, что мы движемся в противоположную сторону от дома моих свёкров, не выдержала и решила подать голос первой:

— Куда мы едем?                                    

— Сейчас увидишь.                                     

— А почему бы тебе не ответить?                                  

Его молчание напрягало, как и неясность ситуации, в которой я оказалась.

— Девочка, ты опять действуешь мне на нервы.                                      

Его тон стал снова жёстким, как прежде. Только раньше я на него за это не обижалась, а сейчас почему-то стало обидно…

Отвернувшись к окну, я всю дорогу больше не пыталась с ним заговорить. За стеклом мелькали деревья, лес сменяли поля, пока, наконец, не мелькнул указатель с названием района.

Саид свернул на объездную, а вскоре уже тормозил перед воротами огромного дома, расположенного обособленно. Сразу видно — его хозяевам соседи не нужны. Ворота перед нами гостеприимно распахнулись, охранник при этом махнул в знак приветствия, из чего я сделала вывод, что мы находились в гостях у его знакомых.                                            

Наконец, Саид пригласительным жестом распахнул дверцу с моей стороны. Пришлось выбираться, несмотря на то, что уж очень не хотелось. Я лишь терялась в догадках, зачем мы здесь и чего ещё ожидать от жизни. Стоило мне только вылезть из машины, как тут же испуганно прижалась к мужчине: рядом со мной рычал и угрожающе скалил зубы не кто иной, как его верный пёс — огромное лохматое чудовище. Почему-то сейчас вспомнилось описание собаки Баскервилей из известного произведения Конан Дойля. Плюсом к этому во дворе появилась группа вооруженных до зубов охранников в черной униформе. И стало совсем не по себе — даже у Влада работают ребята попроще.                                      

— Не бойся, — обронил Саид, — обнимая меня одной рукой, другой он трепал своего пса по голове, — одна во двор не выходи, и он тебя не тронет.