Ульяна Гринь - Цена первой ночи

— Ждать меня с работы и заниматься сексом.

Я хмыкнула. Прямо жена на час. Обласкать, приголубить, массажик сделать…

— Чего ты смеёшься? Я сказал что-то смешное?

Его глаза блеснули холодной сталью. Я даже поёжилась от неприятного ощущения, но быстро взяла себя в руки. Как там говорят? Назвался груздем… Я ему должна. Почему бы не попробовать? Из меня, конечно, жена та ещё выйдет, тем более на час, но это лучше, чем красная комната и кожаные наручники.

— А это… сексом… в смысле, как в отеле? Ничего больше?

— Вот что, Любовь. Я привык говорить прямо и называть вещи своими именами. Секс есть секс. Что ты хочешь услышать?

Поспешно глотнув ещё шампанского, я помотала головой:

— Ничего. Секс так секс. А на сколько?

— На сколько — чего?

— Времени.

— Пока не надоест, — он пожал плечами.

— Но у меня работа… Иногда в ночь.

— Никаких работ. Ты должна ждать меня каждый вечер.

— Мне что, уволиться из-за этого? А потом, когда вам надоест играть в мужа и жену, идти на биржу труда?

— Не так громко, — поморщился Игорь, и я замолчала, сообразив, что говорю в полный голос. Протянув фужер, чтобы чокнуться с моим, мужчина сказал:

— Делай, что хочешь: уволься, возьми отпуск, за свой счёт или как угодно. Но по крайней мере три недели ты будешь в моём полном распоряжении. День и ночь.

Машинально я позволила нашим фужерам соприкоснуться с тонким хрустальным звоном и вздохнула:

— Хорошо.

— Вот и отлично, — взгляд Игоря сразу потеплел, и он стал похож на Аверина. Очень удачно прибежала официантка с драниками, разместила тарелки перед нами, сгрузила с подноса смешные плошечки со сметаной, корзиночку с тремя видами хлеба и пожелала приятного аппетита. Какой уж тут аппетит, когда придётся отдать себя в добровольное рабство…

— Ну, и чего ты не ешь? — спокойно спросил Игорь, вооружившийся вилкой и ножом, и отправил в рот кусочек драника.

Я подняла брови. Не воодушевляет меня высокая кухня пока. Но хочется узнать, чем там питаются богатые люди. Когда ещё случай представится? Отрезала четвертинку, осторожно попробовала. Вкус… интересный. Кусочки рыбы между картофельных лепёшек вроде бы и оущущались, а вроде бы и не было их совсем.

— Вкусно? — снова спросил Игорь. Я пожала плечами:

— Необычно. Я делаю драники с фаршем.

— С фаршем — это скучно, — хмыкнул он. — Зато эти можно есть под шампанское.

— Тебя жестоко обманули! — засмеялась я. — Драники надо есть со сметаной и запивать молоком или кефиром!

По тому, как Игорь скривился, стало ясно, что он терпеть не может что-то из перечисленных молочных продуктов. Я после голодного детства была всеядной. Главное, чтобы не протухшее. А так — поела и хорошо. Поэтому драники показались мне чуть пресноватыми, но вкусными. И я их съела. И запила шампанским — гулять так гулять! В конце концов, когда ещё смогу поесть в ресторане?

Когда с закуской было покончено, Игорь разлил шампанское по бокалам и, откинувшись на спинку стула, внимательно глянул на меня:

— Расскажи мне о себе.

— Так я рассказывала уже, — пожав плечами, вспомнила свою истерику в номере и торопливый отчёт поутру за чашкой кофе.

— Нет, не о семье, а о себе. То, что ты работаешь, я знаю. Учишься, может быть? На заочном?

— Не учусь.

— Что так?

— Времени и сил не хватает.

— Зря. Надо учиться, пока молодая. Потом точно уже сил не будет.

Он говорил так, будто сам был седым старичком, и радикулит мешал ему получить образование. Стало смешно, но я спрятала улыбку в бокале, пробормотав:

— Ну да, конечно.

— Зря ты хихикаешь, Любовь. Я ведь серьёзно говорю. Лет пять назад потянул бы и работу, и второе высшее, а сейчас уже никак.

— А сколько вам лет? — вдруг спросила я, но тут пришла официантка собирать пустые тарелки, а следом появился её коллега с подносом. На освободившемся месте появились тарелки с рыбой и отбивными, ещё одна корзиночка с хлебом, изящные плошечки с соусами. Всё это быстро, бесшумно, как будто незаметно. Таким же образом, словно материализовавшись из воздуха, возле тарелок встали два бокала с вином: красным для меня, белым для Игоря. Он плотоядно улыбнулся:

— Как я люблю здешнюю рыбу!

— Во всяком случае, выглядит она аппетитно.

Я вооружилась вилкой и ножом, отрезала кусочек отбивной. А вот это оказалась настоящая симфония! Николай бы даже композитора указал, небось, но мне такие детали ни к чему. Идеальной мягкости и сочности отбивная таяла во рту, вино приятно будоражило голову, а свежий хлебушек с отрубями щекотал вкусовые рецепторы. Ох ты ж! Ещё немного, и заговорю стихами — всего лишь от одного ужина!

— Вкусно? — спросил Игорь, промокнув рот салфеткой. Я кивнула, не в силах говорить. А потом вспомнила, что так и не получила ответ на свой вопрос, прожевала и повторила:

— Сколько вам лет?

— Какая разница?

— Никакой. Просто хочу знать.

— А сколько дашь? — он усмехнулся, отпив вина, и весёлые морщинки разбежались от уголков глаз к вискам. Невольно улыбнувшись в ответ, я качнула головой:

— Нет, я в такие игры не играю! Это некрасиво. А вдруг я ошибусь?

— Думаешь, обижусь?

Он всё ещё смеялся, но я решительно отказалась:

— Нет уж. Скажите сами. Или вообще не буду знать.

— Трусиха, — хмыкнул Игорь. — Двадцать восемь. А тебе?

— А мне пятнадцать, — бросила и отрезала ещё кусочек отбивной. Игорь сразу выпрямился, упершись руками в стол:

— Ты что, серьёзно?

И оглядел с головы до ног. Ну, не до ног, а до того, куда дотянулся взгляд. Я засмеялась, склонив голову:

— Шучу, конечно! Восемнадцать мне, в августе девятнадцать будет. Не бойтесь.

Он не расслабился, а наморщил лоб:

— Паспорт покажи.

— Паспорт надо было спрашивать вчера, — вздохнула и полезла в сумку. Протянув документ, попробовала вино. Кисленькое, приятное, но совсем не такое, как Николай принёс. Благороднее, что ли.

Игорь вернул мне паспорт и буркнул:

— Пугаешь. Вредная, да?

— Это было так заманчиво, — усмехнулась я. — Не обижайтесь.

— Я не обижаюсь.

Он прищурился, отпивая маленький глоток вина, и добавил:

— Я продумываю план мести.

— О! Какой ещё мести? — забеспокоилась я. — Не надо мне мстить! Это же просто шутка…

— Не обижайся, — рассмеялся Игорь. — Ешь, а то остынет.

Покончив с ужином, мы потягивали вино в ожидании десерта, и мне в лоб прилетел вопрос:

— О чём ты мечтаешь?

Я непонимающе уставилась на Игоря. Это к чему сейчас было?

— Ну, что смотришь? Я спросил, что-то неприличное?

— Нет, просто неожиданно…

— Разве у тебя нет мечты?

Вопрос с подвохом. Сразу Зая вспомнилась. О чём я мечтаю-то? О жизни, просто жизни без финансовых проблем. О том, чтобы Аришка в следующем году пошла в садик, а Катерина постриглась, накрасилась, нашла бы работу… О том, чтобы, выплатив все долги, я смогла бы купить крутую машинку для кожи и шить сумки на продажу…

— Есть, — вздохнула я. — Но пока рано о ней говорить.

— Ну почему же? Никогда не рано.

— Спугнуть боюсь, — улыбнулась виновато, но непреклонно. Ни за что не спугну свою главную мечту. Ни за какие коврижки!

— Ладно, — он допил вино и оглянулся: — Ну, где там эта официантка? Мороженое сама делает?

Мороженое — три разноцветных шарика, ибо я не могла решить, какой сорт люблю больше — вкупе с кофе для Игоря и алтайским чаем с мёдом для меня появилось на столе буквально через пять минут. Мой рабовладелец глянул на часы:

— Давай, доедай по-быстренькому, и поедем.

— Спешите? — протянула я, наслаждаясь ароматом чая, чуть нос не сунув в чашку. Божественно! Как бы узнать рецепт сбора? Дома бы заваривала…

— Завтра рано вставать.

— Совет директоров?

Проигнорировав мою иронию, он в один глоток выпил обжигающий эспрессо и ответил серьёзно:

— Выезд на завод. Лучше раньше, чем позже.

— У вас есть завод? — я даже поперхнулась. Игорь не производил впечатления директора завода. Что бы тот не производил. Скорее, какая-нибудь компания купли-продажи и импорта-экспорта. А тут… Завод!

— Есть. Молоко «Барыня» покупала?

— Ага, кстати, так себе молоко… Ваше?

— Наше, — склонил голову Игорь. — Почему это «так себе»?

— Есть лучше, — пробормотала смущённо. Неловко получилось… Молоко и вправду не очень, зато творог вкусный.

— Обговорим, — коротко кивнул он, а я принялась торопливо есть мороженое. Даже вкуса не почувствовала, ещё и в мозг холод вступил. Даже рот раскрыла, чтобы согреть, а Игорь усмехнулся:

— Ну, чего ты? Не спеши так, у нас вся ночь впереди.

— Как ночь? Что, прямо сегодня? — удивилась я. — Мне же вещи собрать… Ну, и предупредить…

— Позвонишь и предупредишь, ты же большая девочка. Мужа и детей у тебя нет, а мамка уж не заругает, наверное. А вещи завтра съездишь соберёшь.

В кандалы и в постель. Со вздохом облизала ложечку и взяла чашку. А что поделать… Кто платит, тот и заказывает время.

Через полчаса мы уже подъехали к небольшому угловому дому недалеко от Невского. В сумраке уходящей белой ночи оказалось непросто сориентироваться, но вроде недалеко от станции метро. Тем лучше, завтра быстрее скакну до дома и обратно. Андреич вскочил из машины и распахнул дверцу:

— Прошу.

И руку подал даже. Игорь выбрался за мной и кивнул шофёру:

— Завтра в семь.

— Будет сделано, Сергеич.

— Спокойной ночи, Андреич.

Игорь повернулся ко мне и широким жестом пригласил:

— Ну, пошли, покажу тебе квартиру.

В парадной мне уже стало не по себе. Дом богатый для богатых людей начинается с богато отремонтированной парадной. Тут явно не поскупились на лоск. Плитка блестящая, зеркала на всю стену, стойка консьержа — прямо рецепшн в отеле! И за стойкой не толстая бабушка с вязанием, а молодой мужчина в костюме. В полдесятого вечера! Нифига себе…

— Добрый вечер, Игорь Сергеевич, — вежливо поздоровался консьерж, а Игорь кивнул:

— Добрый, Виктор. Запомните вот эту девушку, её зовут Любовь. Я дам ей ключи от квартиры, и до особого распоряжения она должна пользоваться полной свободой передвижения.

— Разумеется, Игорь Сергеевич.

Мужчина оглядел меня с ног до головы, чуть ли не сфотографировал глазами, но всё же ответил:

— Мне бы паспортные данные записать…

— Потом, Виктор, завтра.

— Порядок такой, Игорь Сергеевич.

— Хорошо, мы позвоним из квартиры и продиктуем. Любовь, у тебя же паспорт с собой?

Я кивнула. Могла бы, кстати, и сразу показать… Но Игорь слишком спешил, я так понимаю. И даже понимаю, почему именно. Прямо так спешит, что аж ногами сучит в направлении лестницы. Вот прямо даже интересно — какая у него квартира при таком парадном?

Квартира оказалась вполне под стать. Коридор прямо как у меня. По размерам, ага, но не по ремонту. Всё в бежевых тонах, где-то темнее, где-то светлее. Встроенный шкаф с зеркалом, дверь изнутри отделана под гранит, а электроники на стенах больше, чем на электронном заводе! Неужели нельзя сделать розетки попроще? Но красиво, ничего не скажешь.

Игорь захлопнул дверь, бросил связку ключей на затейливый волнистый столик — будто толстый половик сложили в три слоя — и отправил пиджак на вешалку:

— Проходи, сейчас организую что-нибудь…

— Да не надо ничего, — ответила я. Аккуратно поставила свой пакет у стены, скинула кроссовки и пошла под арку в зал. Ох нет, такое, наверное, надо называть гостиной. Или кухней-столовой? Справа кухня, слева телик в стенке и фигня какая-то непонятная рядом. Разделено всё барной стойкой с табуретами — можно есть и фильм смотреть. Две двери в торцевой стенке. Беж, тёмно-коричневый, кофейный, кремовый цвета, всё гармонично, всё на своём месте…

— Нравится?

Игорь обнял меня сзади, положив руки на грудь, защекотал губами ямочку на шее. Его дыхание затуманило голову, словно стёкла от очков. Пальцы ловко нашли сквозь ткань платья соски, сжали легонько, заставив меня застонать.

— Малыш… Как я тебя хочу! Весь день только об этом моменте и думал!

Глупо, конечно, но стало приятно. Он обо мне думал… Значит, понравилась… А руки его уже потянули подол платья вверх, словно снимая с меня вторую шкуру, оставляя беззащитной перед его взглядом. Голубые глаза смотрели неотрывно, когда Игорь повернул меня лицом к себе. А я не знала, что делать. Раздеть его? Подождать? Пусть сам всё делает?