Продукты ждали на рабочем столе, а я набрала кафе. После долгих гудков отозвался один из барменов:

— Чебурум, Вадим, слушаю.

— Вадик, это Люба. Арт-директор наш там?

— О, Любаха, привет! Ты чего пропала? — обрадовался парень. — Ща, поищу его!

Через минуту в трубке откликнулся голос директора:

— Егорова, ты почему на работу не вышла, интересно знать?

— Здравствуйте, Сергей Анатольевич, — заспешила я. — Я очень-очень сильно извиняюсь, ну вы же знаете мои обстоятельства! Просто в понедельник едем в Германию, так замоталась, что забыла, что сегодня суббота!

Врать ты, Любаня, не умеешь, но вдруг прокатит!

— Ох, Егорова, всё во мне так и просит тебя уволить…

— Сергей Анатольевич…

— Молчи, женщина! Тебе что, отпуск надо? За свой счёт, естественно.

— Надо, ой, очень надо, Сергей Анатольевич! Я подъеду, напишу.

— Да уж подсуетись, Егорова. В общем, напишешь с сегодняшнего числа, но смотри, как вернёшься — отработаешь мне всё с лихвой!

Аж душа запела от таких слов. С радости я даже вскочила с дивана и закружилась по гостиной:

— Отработаю! И в ночные, и в вечерние! В выходные! На полгода!

— Ловлю на слове, — пробурчал директор, а потом голос его потеплел: — Собрала, значит, деньги? Как твоя племянница?

— Собрала, Сергей Анатольевич, заплатила уже, в понедельник вылетаем, а в среду уже операция! Ариша держится, мы надеемся, что всё пройдёт хорошо!

— Ну, с богом, значит. В общем, жду тебя с заявлением. Ни пуха!

— К чёрту, — прошептала я от избытка чувств и сбросила звонок.

Уф-ф-ф, прямо от сердца отлегло. Даже ради десяти Игорей я не лишусь такого места, как Чебурум! Начальство здоровское, зарплата неплохая, клиенты уже все знакомые по большей части… Надо в понедельник кровь из носу съездить. А пока… А пока мы пойдём готовить фаршированное филе.

Духовка у Игоря была, конечно, совершенно исключительная. В ней даже можно было готовить два разных блюда одновременно. Этим я и воспользовалась. Овощи подготовила, залила водичкой, а потом принялась за филе. Кармашки в них я научилась делать давно, а замутить фарш из шпината, майонеза, сметаны и чеснока с приправами и сыром — вообще дело минуты. Поставила два противня в духовку и выставила два разных времени. Что теперь? В душ?

Да, это оказалось правильным решением. Примерно с полчаса я экспериментировала с кнопками и краниками, подойдя к делу обстоятельно. Даже на бумажке записала — какая комбинация к какому результату приводит. Зато в конце практических опытов приняла душ, как белый человек, со всеми удобствами. Потом примерила бельё, отрезав бирочки, и нашла в сумке Катеринин шёлковый халатик — короткий, лёгкий, в крупные красные цветы. Вот прямо как под новые кружева сделан.

Время подходило к восьми, когда я сервировала стол. Разумеется, совершенно забыла про вино, которое Игорь, вероятно, употреблял каждый день, поэтому пришлось одеваться и бежать в магазин. Интернет подсказал, что к курице нужно белое полусладкое или сухое, поэтому я купила недорогой чилийский Совиньон. А дома нашла бокалы — огромные, круглые и чуть суженные кверху. В общем, со свёрнутыми розочкой салфетками всё смотрелось очень даже ничего.

Я даже накрасилась. Правда, только с третьего раза, но накрасилась.

Оставалось только ждать.

Без пятнадцати восемь в замке завозился ключ, и я вскочила, пригладив волосы, распахнула халатик и встала в позу напротив входа у стола с бокалом вина в руке. Мне почему-то хотелось удивить Игоря, поразить, пригвоздить к полу. Выглядела я неплохо, поэтому шанс был.

Но дверь открыл совсем не Игорь.

Седоватый мужчина в теле с мясистым носом и двойным подбородком ступил в квартиру и удивлённо уставился на меня. А я на него. Через несколько секунд гляделок он спросил сиплым баском:

— А ты кто такая?

— Я? — запахнув халатик от чужих глаз, задала самый глупый вопрос.

— Ну а кто же ещё… Не королева же английская!

— Я знакомая Игоря, — пробормотала и подумала — откуда у мужика ключ?

— Опа! — воскликнул гость и поднял руки вверх, словно успокаивая меня. — Будем считать, что меня здесь не было!

И он попятился в коридор, затворил дверь и даже запер её за собой.

Я глотнула вина, ошарашенно глядя на поддельный гранит. Вот что это такое было? Что за явление Христа народу? И машинально взялась за телефон. Надо бы Игорю сказать… или спросить? Или вообще возмутиться!

Открыв ватсап, написала: «Тут приходил какой-то…» и стёрла. Мужик-то ключом дверь открыл. А кто ключ ему мог дать? Только Игорь. Можно было бы подумать, что квартира принадлежит мужику, а тот одолжил Игорю для встреч с дамами, но… С чего бы мужику удивляться? Вроде бы должен быть в курсе, что в квартире будет девушка. Значит, квартира Игоря, и это он дал мужику ключ.

И забыл.

Я смотрела на открытое сообщение и колебалась. Написала: «Вы кому-то давали ключ?» И снова стёрла. Похоже на претензию. Претензий у меня вроде как быть не должно. Балда я. Решительно написала: «Я вас жду!» и так же решительно стёрла, а потом вообще закрыла приложение. Ну нафиг. Он и так знает, что я жду. Вот и буду ждать. Сериальчик включу какой-нибудь по телику. Когда я ещё посмотрю сериальчик по изогнутому экрану? Когда я вообще телик посмотрю с тем обещанием, которое дала начальнику?

Но я даже не успела выбрать, как снова послышался звук ключа в замке. Надеясь, что это всё-таки Игорь, а не недавний неожиданный гость, я вскочила и снова встала у стола, не развязывая, однако, поясок халатика. На всякий пожарный.

Мой рабовладелец вошёл и застыл у порога. Взгляд его скользнул с моего лица на вырез халатика, на босые ноги, на накрытую поляну, а потом снова на лицо. Игорь улыбнулся и сказал:

— Привет.

— Привет, — я взяла бокал, другой рукой медленно потянула поясок. Полы распахнулись, и я явственно услышала в тишине, как Игорь глотнул. Аж кадык дёрнулся. Неужели моя красота неземная так его зацепила? Чем?

Игорь закрыл дверь и подошёл, снимая пиджак. Бросил его на диван, ослабил галстук, с ходу положил руки мне на талию:

— Малыш…

Поставив бокал на стол, я застыла безвольной тряпочкой, чувствуя холодные ладони уже на спине. Прикрыла глаза, ожидая поцелуя, но его не последовало. Игорь просто обнял меня, зарылся лицом в волосы, выдохнул:

— Как я устал.

В его голосе слышалась самая настоящая усталость, не манерная, не показушная. И, похоже, даже не физическая. Нерешительно положив руки на его плечи, я легонько помяла тугие мышцы, погладила — чисто чтобы снять напряжение. Игорь с шумом вдохнул, простонал:

— Хочу тебя.

— Ужин остынет, — возразила я, спускаясь ладонями по его предплечьям.

— Разогреем.

Он поднял меня, прижав к себе, и понёс в спальню:

— Всё потом, душ потом, ужин потом…

— Вы же устали…

— И отдохну потом!

Мой халатик полетел на пол, я оказалась на постели, прижатая тяжёлым телом к матрасу, закрыла глаза, подчиняясь даже не Игорю, а уже знакомому возбуждению, которое он во мне вызывал этой своей непоколебимой брутальной силой убеждения. Схватил, принёс, взял… Его ладонь очертила изгиб груди, палец скользнул по краю красного кружева, обжег кожу. Словно воздух между нами наэлектризовался. Словно сейчас полыхнёт молния и зарокочет гром…

Нетерпеливые пальцы срывают эластичное кружево, чуть ли следы на бёдрах не оставляют.

Язык, неожиданно горячий, широкий, жадный, долгими сладострастными мазками распаляет клитор, дразнит промежность, вырывает из моей груди глухой стон.

Хочу…

Прямо сейчас…

Влажные губы накрывают мой рот. Снова вкус лона, странный, волнующий, уже пробованный. Поцелуй. Язык, раздвигающий зубы, ненасытный захватчик, победитель.

Жар члена, встретившийся с жаром влагалища, стон, дрожь, бёдра навстречу бёдрам без стыдливости, без преград.

Вместо плотской боли — фантомная, боль от ожидания, от страха, что всё прекратится, и уйдёт ощущение восторга.

Ещё!

Губы впиваются в шею, в плечо, пальцы оставят синяк на груди, бёдра вжимаются в бёдра — продлить наслаждение, забрать ещё, глубже, сильнее, ещё!

Долгий выдох, со стоном, с освобождением.

Я умираю.

Меня воскрешают тёплые ладони — как странно, обычно они у Игоря холодные! — и гладят, гладят, скользя по взмокшей коже, тормозя, вжимаясь.

— Малыш, пошли в душ?

— Ещё немножко… — я ловлю его тело своим, приникаю, сливаюсь с ним. Смешок:

— А тебе начинает нравиться секс!

С улыбкой прячу лицо у него на груди. Мне нравится, да. Нравится яростный, быстрый, возбуждённый секс с большим и мускулистым лысым мужчиной… Нравится напор и наглость. Нравится, как он проникает в меня, как смотрит, как целует, ловя губами рот, настойчиво и уверенно. Нравится, как он усмиряет зудящих бабочек…

Но самое неожиданное во всём этом — мне нравится, как Игорь решает всё. Когда ужинать, когда в постель, когда в душ. Вот и сейчас он просто поднял меня на руки и, не слушая недовольное фырчание, понёс в ванную. Пришлось подчиниться, хотя и со смехом. Уцепившись за его шею, я с наслаждением вдыхала мужской запах, от которого кружилась голова. Влажный, терпкий запах пота и секса…

Чистенькие, подобно новым монеткам, замотанные в полотенца, мы сели за стол только через час. Потому что в душе слегка задержались. Потому что там оказался очень удобный стульчик, на который Игорь опустил своё мускулистое седалище, а уже сверху посадил меня. Как на лошадке покаталась. И почти поймала то самое, сокровенное, которое должна ловить девушка при каждом сексе. Ну, теоретически при каждом…

Филе, конечно, пришлось разогревать в микроволновке по очереди с овощами, а Игорь занимался созерцанием меня через зеленоватое вино в бокале. Увидев ужин в тарелке перед собой, спросил, наморщив лоб:

— Это где у нас такое готовят?

Я обернулась, не понимая:

— Что, простите?

— Где заказывала, спрашиваю.

— В… духовке! — прыснула. — Хорошая, кстати, духовка. Умная!

— Что, сама, что ли?

— Абсолютно и бесповоротно сама.

Он ковырнул запечённый фарш из кармашка с такой миной, что я забеспокоилась:

— Вы не едите курицу? Или шпинат?

— Теоретически ем, — ответил Игорь, разрезая филе у края. Я напряжённо смотрела, как он жуёт, чуть вся целиком не залезла ему в рот. И с облегчением увидела, что Игорь не морщится, не кривится, а отрезает ещё кусочек, а потом подгребает на вилку овощи. Значит, вкусно. Значит, не противно. Села, положила кармашек себе в тарелку и составила компанию моему рабовладельцу. Курица откровенно удалась. Так что я удовлетворённо глотнула вина и сказала:

— Тут такая история случилась…

На меня уставились холодные голубые глаза. Эк он… Так сразу леденит взгляд! Я улыбнулась и продолжила:

— Я вас ждала, слышу — ключ в замке. Думала, вы, а это незнакомый мужчина.

— Что ты ему сказала?

Резкий вопрос. Я аж замерла от перемены настроения. Потом отмерла и ответила:

— Ничего особенного. Что я ваша знакомая.

— Ага. Ладно.

И с лица Игорь посмурнел. Ух ты… Что за неожиданный визитёр? Может, спросить? Или ждать, что сам хозяин скажет? Боже мой, да мне вообще должно быть всё равно. Не будет же этот мужик таскаться каждый день…

— Так… Ладно, придётся менять планы, — медленно сказал Игорь, прожевав последний кусок. Глянул на меня внимательно и вдруг улыбнулся: — Да не бледней ты так! Просто маленький поворот на тридцать градусов.

— Больше ничего мне знать не надо? — осведомилась, постаравшись придать голосу как можно больше отстранённости. Игорь подумал и спросил:

— Ты кем работаешь, я забыл?

— Официанткой.

— Отлично. Просто прекрасно. А откуда ты приехала?

— С Автово, — неуверенно ответила, не поняв вопроса. Игорь покачал головой:

— Неправильный ответ. Ты приехала… Скажем, из Тихвина, поняла?

— А зачем?

— Мне придётся представить тебя своей семье, — усмехнулся Игорь. — Батю ты уже видела, познакомишься с маменькой и… ну, с остальными.

— Ого, — осторожно сказала я. — Ого.

— Никаких ого. Просто познакомишься, поболтаешь, расскажешь о себе, если спросят.

— А Тихвин-то зачем? — я не смогла удержаться от сарказма. — Позлить их хотите?

— Не твоего ума дело! — рассмеялся Игорь и протянул свой бокал к моему: — И прекрати мне выкать, можно как-нибудь такое счастье устроить?

Чокнувшись с ним, я отпила глоток вина и кивнула:

— Я попробую. А ваши родители… — осеклась, заметив прищур глаз Игоря, и поправилась: — Твои родители из Питера?