Ульяна Гринь - Цена первой ночи

Подняв взгляд к потолку, я вздохнула. Надо, но я не хочу ничего делать. Ничего.

Сколько времени прошло, я не знаю. Просто лежала на разложенном диванчике, сложив ладони под щёку, и смотрела на мобильник. Гипнотизировала его. Думала, позвонит ли мне Катька. Знала, что позвонит. Но сомневалась. Старалась выбросить из головы все мысли, как выбросила все эмоции. Но мысли всё равно возвращались. Мне виделась Аришка на операционном столе. Виделись шланги и провода. Хирург в халате, маске, в шапочке на седой голове. Он орудует скальпелем и отсосом, он спасает жизнь моей мелкой. Нет, я не хотела его видеть. Я не хотела его представлять. Я хотела просто лежать и смотреть на телефон в ожидании звонка.

И он меня разбудил.

Я подхватилась, сгребла телефон в руку и дрожащим пальцем разблокировала ответ. Звонок был от Катьки, и я сдавленным голосом сказала:

— Кать, что там…

— Любка, операция прошла успешно, — голос сестры прозвучал, как гром небесный, хотя я, задавая вопрос, думала — вот сейчас она скажет самое страшное, непоправимое…

— Успешно… А что значит — успешно?

— Аришка в реанимации, за неё дышит аппарат, но хирург сказал, что всё будет хорошо. Надо только подождать и посмотреть на… динамику? Да, он так сказал.

— Кать, значит, это отлично, да?

— Это… нормально.

— Хорошо, пусть будет нормально. Что сказал врач? Аришка… С ней всё будет… Нормально?

— Мы ждём, когда она проснётся.

— Окей.

Я замолчала, пытаясь осмыслить сказанное. Потом осторожно спросила:

— А ты как?

— Я… Я-то хорошо. Слушай, этот твой придурошный с ящерицей приехал.

Придурошный с ящерицей?

— Николай? — недоверчиво переспросила я. — Зачем?

— Откуда я знаю! Сказал — поддержать.

— И он… Сейчас там?

— Неподалёку.

— Катюнь, дай ему телефон, пожалуйста.

В трубке зашуршало, завозилось, и я услышала голос Николая:

— Засем ругаисся, хозяйканама!

— Засем ты попёрся в Германию, дорогой жилец? — в лоб спросила я.

— Поддержать твою сестру.

— М-м-м…

— Не мычи, Люба. Она была, как натянутая струна, и я её понимаю. У меня тоже есть дочь, в чём ты могла убедиться, потому что видела мой паспорт.

— Я понимаю. Я тоже сейчас… такая же…

— Всё будет хорошо, Люба, — мягко ответил Николай. — Не волнуйся, я присмотрю за девочками, а ты отдыхай.

Усмехнувшись, я возразила:

— Мне надо работать.

— Работай тогда. У тебя всё в порядке?

Я промолчала. Николай обеспокоенно спросил снова:

— Всё в порядке, Люба?

— Не знаю. Да. Нет. Я не знаю… Эй, мне звонила Зая!

— Эта твоя стерва? Которая кинула на деньги?

Он хмыкнул и уточнил:

— Что сказала?

— Что если я не прекращу её преследовать, она обратится в полицию.

Николай самодовольно засмеялся и сказал шутливым голосом:

— Аа-а-атлична! Она почти готова! Ничего не бойся, скоро она прибежит, чтобы всучить тебе твои деньги!

— Вот уж не верю, — с улыбкой ответила я.

— Не верь. Достаточно того, что я верю.

— Ладно, возможно. Передай трубку моей сестре, пожалуйста.

— Но ты же меня не выселишь, хозяйка? — обеспокоенно поинтересовался Николай.

— Не выселю, — уже откровенно рассмеялась я. — По крайней мере, до следующего месяца.

— Всё, я успокоен!

В телефоне снова зашуршало, и Катька воскликнула:

— За что мне вас послала судьба?! Вы двое сумасшедших!

— Ну извини, — пробормотала я. Сестра зашептала, словно прикрыв микрофон ладонью:

— Ладно, может, он и придурошный, но он был со мной всё время операции. Одна я бы сдохла от переживаний! Этот психанутый вытащил меня гулять по улице, прикинь!

Я прикинула и снова улыбнулась. Странный, придурошный жилец, но такой хороший! На его месте должна была быть я, но я не могла поехать с девчонками… Зато теперь они не одни. Николай присмотрит за ними. Я уверена, что он справится. Непонятно, конечно, почему он туда попёрся, но это просто отличная идея.

— Кать, я вас люблю, — просто сказала я. — Звони мне, как только Аришка проснётся.?

— Да уж как-нибудь позвоню, — буркнула сестра и отключилась.

Положив телефон на стол, я открыла морозилку. Пожалуй, я хочу пельменей. Очень хочу. С майонезом.

— Так, два раза «чебусет», — сказала я повару и повернулась к бару: — Кружку и порт Артур за пятый столик.

— Добро. Отнеси заказ за семнадцатый, — повар сунул мне под нос тарелку с аппетитными домашними колбасками, но я помахала рукой:

— Нет-нет, моя смена кончилась уже пятнадцать минут назад! Вон, Анечка заступила.

Анечка, торопливо завязывая за спиной фартучек, появилась из подсобки:

— Я тут, кто меня ищет?

— Смену сдал! — я стащила точно такой же фартук с бёдер и подняла ладонь. Анечка звонко шлёпнула по ней своей и весело ответила:

— Смену принял!

— А я опять опоздала на метро, — пожаловалась ей. — Придётся такси вызывать…

— Я подвезу, Люб!

Сзади на меня налетел Женька, приобняв за плечо:

— Я тоже закончил, красавица, поехали кататься!

— Ах ты мой няша! — засмеялась я. — Отлично, сэкономлю пару сотен!

Женька водил длинный старый рыдван с гордым названием «Опель Кадет». Кажется, он был старше меня раза в два, если не больше. С другим водителем я бы побоялась сесть в такую машину, но бармен всё свободное время проводил или копаясь в моторе, или лёжа под Опелем. Да и на рыдване лучше, чем пешкарусом. А двести рублей пригодятся.

Как всякий уважающий себя таксист, Женька пытался развлекать меня разговором, уверенно руля по ночному городу. Но говорить мне не хотелось. Не знаю, как у бармена не болят язык и щёки после смены… У меня побаливает, приходится отмокать в горячей ванне. Хочу в ванну. И выпить чифирьку. И спать. Диван, диванчик, самый любимый мужчина в моей жизни!

— Осторожно, там помойка торчит, — привычно предупредила я Женьку, когда он въезжал во двор. Бармен ругнулся, дёрнув руль, и спас железо своей машины от вмятины в последний момент. Уже перед подъездом остановил Опель и сказал:

— Ну вот. До квартиры проводить?

— Спасибо, не надо, — усмехнулась я.

— Э, Любка, неужели я не заслужил даже чашечки кофе?

— Тебе кофе ещё носом не лезет? — пробурчала, ища ручку на дверце. Женька придвинулся ко мне, обнял совсем не так, как в кафе:

— Ну, не сбегай же! Ты чего?

— Жень, пусти.

— Не пущу, я же видел, как ты на меня смотришь!

Меня обдало волной парфюма, губы защекотали кожу рядом с ухом. Нет! Я не собираюсь с ним целоваться! Даже если он трижды хороший парень и подвёз меня… Но и ссориться тоже не хочу…

— Жень, я устала. Прости.

Вывернулась из его объятий и, наконец, нащупала ручку. Вырвавшись на свободу, вдохнула свежий ночной воздух, напоённый влагой. Никого мне не надо. А у Женьки отвратный одеколон, если уж на то пошло.

— Спасибо, что подвёз, до завтра, — бросила я в открывшееся окошко и быстрым шагом пошла к парадному. Чтобы случайно не догнал.

Отдышалась только в квартире. Бросив ключи на полочку, плюхнулась в кресло и выдохнула, закрыв глаза. После шумного кафе, после скрипучей музыки в машине, тут так тихо… Только старые ходики тикают на стене. Аришка с Катей ещё в Германии, Николай тоже там ошивается, собираясь вернуться с ними, мать в клинике… Я одна, совсем одна, и даже не знаю, наслаждаться этим или поплакать о горькой доле. Нет, буду наслаждаться. Сейчас в душ, потом чифирёк, а потом спатушки. Завтра выходной, можно шить в своё удовольствие — ту самую новую сумочку, которую начала пару дней назад…

Через полчаса, всё ещё мокрая и расслабленная после ванны, я села на диванчик в кухне с большой чашкой крепкого чая, поджала ноги, скинув тапочки, и довольно улыбнулась. Всё хорошо. Сегодня всё хорошо. А что будет завтра — посмотрим.

Короткий звонок в дверь прервал мою нирвану. Глянув на экран смартфона, я удивилась. Три часа ночи, кому не спится, кроме меня? Открыть или забить? Нет, правда, я ведь никого не жду. Мало ли, а вдруг меня ограбят, изнасилуют и убьют? Незачем, конечно, кому я нужна, но никогда не знаешь… Преступник ошибётся, а мне уже будет всё равно. Поэтому я решила затаиться. Но незваный гость оказался настойчивым. Он позвонил ещё раз.

С минуту я боролась с любопытством и страхом. Первое победило второе, и я пошла открывать.

Замок щёлкнул, дверь приоткрылась, и перед моими глазами предстал Игорь. Это был совсем другой Игорь, не тот, которого я знала: не уверенный в себе деловой мужчина, не директор крупной фирмы и не брутальный любовник. Он выглядел поникшим, потухшим, мятым. Посмотрел на меня странным взглядом, сказал:

— Привет.

— Ты чего в такое время? — удивлённо спросила, оглядывая его с ног до головы.

— Мне больше некуда идти…

— Всё ещё та история с йогуртами?

Странно, в новостях уже не говорили о массовом отравлении. Когда я слушала, то невольно вспоминала об Игоре. А потом всё заглохло само собой. Всё-таки прошло больше недели…

— Можно войти? — спросил он, глянув исподлобья. Я распахнула дверь:

— Конечно, проходи! Почему ты не остался в своём кабинете? Перекемарил бы на диванчике…

— Меня уволили, — бросил он, входя и топчась у вешалки.

— Да ты что? Вот так просто взяли и уволили?

— Молодой директор, не справился с управлением, попал под уголовку… Выпнули побыстрее, чего церемониться?

— А как же твой отец? — удивлённо обернулась я к Игорю. — Он же вроде как… главный там?

— Он один из пяти инвесторов. Задавили числом.

Вот так и оканчивается хорошая жизнь. Так… А почему ночевать-то негде? Есть дом родителей, есть квартира…

— Уголовка? — ухватилась я за слово. — Кто-то из отравившихся умер?

— Нет. У меня на хвосте полиция, полагаю, впаяют не только штраф, но и срок. Мои счета арестовали, дежурят дома и на квартире…

Он выдохнул как-то совсем уже обречённо и спросил тихо:

— Пустишь переночевать?

— Куда ж я денусь, — усмехнулась, отчего-то подняла руку, погладила Игоря по щеке: — Ты забыл побриться…

— Забыл, — вздохнул он, принимая мою ласку. Я подтолкнула его к ванной:

— Иди прими душ, а я заварю чаю.

Когда он скрылся за дверью, я отправилась на кухню. Господи… Бедный мой рабовладелец… Бывший. Даже приткнуться негде, а ведь был таким влиятельным человеком! Жизнь никого не щадит, сколько бы денег у тебя ни было… Ну ничего, отдохнёт человек, выспится, обдумает ситуацию…

Я поставила на газ кастрюлю с водой, вытащила пакет пельменей из морозилки. Проверила, есть ли у меня майонез и кетчуп. Неизвестно, с чем любит пельмешки Игорь. Где я уложу его? Пока можно у Катюхи, всё равно она ещё не вернётся пару недель.

Через полчаса, когда я вылавливала шумовкой пельмени из кипящей воды, услышала голос в ванной:

— Люба… У тебя нет какой-нибудь футболки?

Открыв дверь, я улыбнулась, увидев Игоря в одном полотенце вокруг бёдер. Сняла с крючка старенький банный халат, который уже давно никто не использовал. Он был нейтрального серого цвета, правда с розовыми вставками, зато длинный и широкий.

— Держи, он чистый. У меня нет мужской одежды, уж извини. А наши с Катей футболки налезут тебе только на одну ногу!

— Спасибо, — пробормотал Игорь.

— Кидай свои вещи в машинку, я постираю завтра с утра.

— Хорошо.

— Пошли есть пельмени, — я на миг коснулась пальцами его голой груди, и всё внутри замерло от предвкушения. Или ожидания. Или от тоски. В общем, сама не поняла, отчего мне стало так сладко, но постаралась побыстрее прогнать это состояние. Человеку не до меня и моих сексуальных желаний.

В кухне я усадила Игоря на диванчик, как когда-то Николая, и поставила тарелку с пельменями на стол. Подвинула вилку, пакетик майонеза с обрезанным уголком и бутылочку кетчупа, сказала:

— Приятного аппетита.

— Пельмешки… — с видом довольного ребёнка отозвался Игорь, беря вилку. — Магазинные, да?

Я кивнула со смешком.

— Самые вкусные, — облизнулся он, выдавил немного майонеза в тарелку, обмакнул пельмешку и отправил её в рот. Я взяла свой заварившийся чифирёк и отхлебнула, улыбнувшись. Да уж! Куда там драникам с лососиной! Магазинные пельмешки — это пища богов!

После пятого проглоченного пельменя Игорь вдруг нахмурился, спросил:

— Помнишь, ты сказала, что Нина занимается тёмными делишками с главбухом? А можно конкретнее?