Ульяна Гринь - Цена первой ночи

— А что конкретнее, — я пожала плечами. — В первый день, когда я начала работать, главбух принесла Нине кейс. Как я поняла там было овердохрена денег. Она заставила Нину написать расписку.

— Хм, — ответил Игорь, задумчиво отправляя в рот пельмень. — Расписку…

— А в тот день, когда… ну, случилась эта история с отравлением… Нина звонила кому-то. М-м-м, Ирине Валентиновне, что ли.

— Главбуху, — кивнул Игорь.

— И спрашивала — продаём? Насколько я поняла, они договорили встретиться вечером, и Нина должна была принести что-то на фирму.

— Деньги принести. Тогда вечером на фирме её ждала полиция. Нину взяли с огромной суммой денег, и моя дорогая секретарь показала, что я попросил её купить акции конкурентов, а потом продать их, когда они вырастут в цене.

Я прищурилась:

— Ну, попросил, и что? Где криминал?

— Во-первых, я её не просил. Во-вторых, это называется инсайдерская торговля. За это наказывают, и весьма строго.

— Но если это не ты, достаточно просто сказать, разве нет?

— К сожалению, просто сказать не получится. Моё слово против Нинкиного. Да и роль у меня более подходящая. Нина секретарь, а я гендир. Мне нужно доказать, что я не осёл.

— Ты докажешь, — я посмотрела на почти опустевшую тарелку и подложила Игорю ещё пельменей.

— К тому же… Отравление это. Да, я ездил на завод, мы договорились повысить производство, но не за счёт качества же! Это моя вина, я признаю, но я не собирался покупать акции «Рослакта»! Я не знал, что люди отравятся йогуртами, и наши акции обвалятся, а «Рослакт» поднимется до небес…

— Всё будет хорошо, Игорь, — я поставила миску в раковину и легонько обняла его за плечи. — Ты найдёшь доказательства против главбуха, ты всё узнаешь. Пошли, я постелила тебе в комнате сестры.

Игорь глянул на меня снизу вверх, прислонился головой к моей груди, вздохнул:

— Спасибо.

— Пошли, пошли. Где ты ночевал до меня, интересно?

Он усмехнулся, вставая, едва не вломился головой в полочку. Ну нафиг, сниму её, точно. Завтра же! Игорь запахнул халат:

— Пару дней у друга, пару дней на какой-то хате, но у меня закончились деньги…

— Бомж, — ласково обругала я его. — Иди спать, я, между прочим, только после смены.

— Прости, я не хотел доставлять тебе неудобства.

Обними меня, глупый… Обними, прижми к себе!

Игорь открыл дверь в Катькину комнату, вошёл, осмотрелся. Сел на кровать. Снова посмотрел на меня:

— Я не останусь надолго, не волнуйся.

Отмахнувшись, я включила Аришкин ночник и ответила:

— Оставайся, сколько влезет, даже когда мои вернутся. Потеснимся, не удавимся.

— Спасибо, Люба.

— Да не за что…

А можно, я останусь спать с тобой? Можно, Игорь? Я просто обниму тебя, просто прижмусь к твоему телу и закрою глаза… Ты даже не обязан заниматься сексом со мной, мне нужен ты, а не секс…

— Спокойной ночи, — улыбнулась мягко и закрыла дверь, выходя в коридор. Я дура. Беспросветная, бесхребетная и счастливая.

Дуре пришлось ворочаться на диванчике почти час. Думала, что усну сразу же, как только голова коснётся подушки, но не смогла. Внезапно одеяло стало колючим, наволочка — шершавой, матрас — твёрдым. Да что же такое… Сон не шёл. Он заблудился где-то в исчезающей белой ночи, где-то над заливом, может, даже смотрел, как над Невой разводят мосты… Вот зараза… Подстава! Надо встать и выпить тёплого молока. Аришке всегда помогает тёплое молоко.

Согрев в кастрюльке стакан молока, я решила сделать какао, а к нему — кусок батона с маслицем. Гулять так гулять! Села к окну, вдыхая влажный воздух с улицы через полуоткрытую форточку. Сладкий вкус какао только раздразнил все остальные чувства, и стало нестерпимо жарко, душно, будто грудь сдавил непонятный страх, неизвестно откуда взявшийся. Игорь спит, он устал, я тоже устала, но хочу устать ещё сильнее… Хочу, чтобы он обнял меня, успокоив руку на животе, чтобы дышал мне в шею, как раньше, чтобы грел всем своим большим и сильным телом.

Решительно отставив кружку, я встала и вышла в коридор. Перед дверью в комнату сестры поколебалась, но всё же открыла её, аккуратно нажав на ручку. Ночник слегка мерцал приглушённым голубоватым светом, похожий на блёклую июльскую луну. В комнате витал почти неприметный аромат мужского одеколона. Игорь разметался по постели, как ребёнок — звездой. Едва прикрытый одеялом в причинном месте, он резко выделялся загорелой кожей на белизне простыни. Какое у него тело! Снова я глотаю слюнки, снова хочу его… Но нет, нельзя будить, нельзя. Вернись к себе, Любочка, ляг и старайся уснуть, как милая благовоспитанная девочка.

Постояв, как бестелесное привидение, у двери, я в последний раз окинула взглядом спящего Игоря и вышла в коридор. Да ну нафиг! Кажется, я влюбилась. Но оно мне не надо… Наверное, не надо. Мы разные, из разных социальных слоёв, из разных жизней.

Я снова растянулась под колючим одеялом на твёрдом матрасе, положила руки за голову, посмотрела в окно. Луна… Помоги мне, луна. Помоги пережить и забыть. Пусть Игорь найдёт своих врагов, которые подставили его, и идёт с миром. А я буду жить, как раньше.

Щелчок ручки в коридоре, тихие шаги по скрипнувшим половцам. Ну вот, всё-таки разбудила его! Зажмурившись, я напрягла слух. Шаги приблизились. Вот они уже легонько шлёпают по линолеуму. Бедро задело стол, кружка звякнула о тарелку с недоеденным бутербродом. Диван продавился с краю, и мне стоило немалых сил притворяться спящей. Пальцы скользнули мне в волосы, ладонь нежно погладила щёку. И губы коснулись губ, щекоча, чтобы разбудить. Я задрожала, открыв глаза, выдохнула:

— Чего не спишь?

Дура…

— Ты приходила в комнату, — не то вопрос, не то утверждение. Пришлось кивнуть.

Игорь усмехнулся, и его рука скользнула под одеяло, нашла моё бедро, начала путь к животу.

— Я тебя разбудила? Прости…

— Разбудила и не прощу, — со смешком он откинул одеяло и просто лёг рядом.

Сердце застучало, как бешеный заяц лапами, но Игорь не дал мне ни времени, ни возможности запротестовать. Лишь момент заминки, чтобы стащить мою майку и отбросить её на пол, а потом…

Потом были фейерверки, звёзды в глазах, томление в низу живота и скрипящий диван. И стоны, и вздохи, и рычание… И ласка, и напор, и позы из Камасутры, и мои волосы, падавшие на лицо Игоря, и его руки, ловившие мои груди. И бабочки, щекотавшие живот изнутри, вырвались, наконец, на свободу, разлетелись искрами по кухне, а я, задыхаясь от затопившего меня счастья, ловила воздух ртом и силилась понять — как раньше могла жить без этого?

— Малыш… — Игорь, тяжело дыша, привлёк меня к себе и приник губами к моему виску. — Мне показалось, или ты только что кончила?

Пряча улыбку на его плече, я кивнула. Не кончила, нет. Пережила первый в жизни оргазм — да! Для этого нужно было всего лишь заняться любовью на старом диване? Или перестать быть игрушкой?

— Это правда? — он тоже улыбался, и я, даже не глядя, прямо-таки видела его гордую морду. Ишь, ишь, конечно, он думает, что настолько неотразим и могуч, что даже заставил меня оргазмировать! Господь с тобой, Игорёк, неужели твои бывшие никогда не кончали?

— Правда, мой дорогой, правда… — тихо ответила я ему. — А теперь иди спать в свою большую кровать, потому что мне утром рано вставать… Стирать тебе шмотки, сходить в магазин, приготовить обед…

— Ну конечно, ага, два раза!

Игорь чмокнул меня в макушку, встал и потянул за руку:

— Пошли! Будем спать на большой кровати вместе. А то этот диванчик слишком скрипучий и слишком узкий.

— Нет, подожди! Это же кровать моей сестры!

— Твоей сестры нет в квартире, как мне показалось, — и Игорь просто сгрёб меня в охапку, понёс с кухни в комнату, приговаривая: — Отказывается она мне тут… Ходит, как призрак, ничего не говорит… Хочет секса и молчит… Противная девчонка!

— Я такая, да, — счастливо выдохнула, устраиваясь поудобнее под боком Игоря на кровати. Он обнял меня, успокоил ладонь на бедре и фыркнул в шею:

— Придётся тебя перевоспитать.

«Попробуй!» — мысленно ответила ему я, закрыв глаза.

Утром я проснулась первой, что было ожидаемо. Игорь спал, свернувшись в клубок — как зародыш. Такое большое сильное тело, завязанное в узелок… Меня пробило на умиление, но лишь на секунду. Не стоит разлёживаться, надо запустить стиралку и приготовить завтрак. Сделать чай, похожий на симфонию…

Я подхватилась с кровати, очень сильно постаравшись не разбудить Игоря, накинула серый халат и выскользнула в коридор. Игорь не пьёт чай, он пьёт кофе по утрам, а у меня нет кофеварки! У меня и растворимого кофе нет. Хотя за растворимый кофе меня просто придушат на месте… Ну, может и не придушат, но мне совсем не хотелось выглядеть негостеприимной. Надо выпить чифирька и сбегать в магазин за кофе и туркой. Нет, сначала запустить стиралку.

В общем, через час всё было уже готово. Я рассеянно шила очередную ручку к сумке, отчего-то всё время возвращаясь мыслями к Нине, деньгам, главбуху, отравлении. Злилась на себя и всё равно думала об этом. Мне должно быть пофиг. Я просто дала Игорю приют, помня о его помощи для Аришки. Ну, и накормлю его, напою кофеем, оставлю жить у себя, пока проблемы с полицией не решатся, но от этого до поиска недоброжелателей… Люба, ты идиотка.

Игорь вошёл в кухню почти с закрытыми глазами. Мне показалось, что он движется на нюх. Конечно, ведь кофе пахло одуряюще хорошо, правда, это не моя заслуга — турки и удачи новичка.

— Люба, это кофе?

— Это кофе, — утвердительно ответила я, вставая. — А ещё есть бутерброды с сыром и с маслом.

— Молочка… Опять молочка… — пробормотал Игорь, усаживаясь на вчерашнее место на диванчике.

— Ну, прости.

Я налила ему в маленькую чашку кофе без сахара, подвинула тарелку с бутиками и устроилась на табуретке:

— Я постирала твои вещи, скоро высохнут. На обед будет суп с рыбными консервами. Пей кофе, он как раз остыл до кондиции.

— Спасибо.

— Не благодари, — фыркнула я. — Ты мне помог, я помогаю тебе.

Отпив глоток кофе, Игорь покачал головой:

— Мне бы найти того, кто меня подставил…

— Нина и главбух.

— Это да, но меня теребит идея, что всё не так просто.

— Если тебя теребит идея, почеши её, — ответила я, пожимая плечами.

— Вот и чешу, — кивнул Игорь. — Понимаешь, ведь всё не случайно… случилось. Я ездил на завод, имел долгую беседу с директором. Мы решили повысить производство йогуртов, возможно, качество немного бы пострадало, но чтобы заражение случилось вот так, буквально за два дня?! Кишечной палочкой, вот прям сразу, чтобы меня добить!

Я взяла телефон и набрала в браузере «кишечная палочка». Первой стояла ссылка на википедию, я открыла её, прочитала, и у меня появилось чувство «дежа-вю». Фекальные загрязнения, штаммы, можно вырастить в лаборатории… И латинское название показалось мне знакомым. Игорь продолжал говорить, жуя бутерброд:

— Директора сняли, начальника лаборатории понизили в должности… Но я не думаю, что они допустили заражение из-за несоблюдения техники безопасности. Зассали бы…

— А кого посадили в твоё кресло? — спросила, чисто чтобы поддержать беседу. А может, у меня что-то забрезжило в мозгу.

— Черникова исполняющим обязанности. Впрочем, больше некого было. Он знаком и с финансами, и с технологиями…

— Черникова… Как интересно. Вообще, надо сразу подозревать того, кому выгодно твоё смещение. Вот Черников — хорошая кандидатура.

— Зачем ему… Нет, не он, он не мог, мы всегда дружили.

— Дружба или деньги, то выбрал бы ты? И не факт, что он выбрал то же, что и ты.

— Думаешь, это он? У Андрюхи ума не хватит…

— А он не один, — медленно сказала я. В голове сложились части паззла. Все-все. Я бросилась в комнату, распахнула шкаф и начала рыться в карманах пиджака от костюма, который купил мне Игорь. Да где же… Неужели я выбросила? Нет, не выбрасывала! Он должен быть здесь! Вот!

Выхватив смятый листок из кармана, я торжественно принесла его в кухню и положила перед Игорем:

— Пожалуйста.

— Что это? — он скосил глаза, читая цифры на листке.

— Вот же, читай! — и я ткнула пальцем в надпись в уголке «Escherichia конц.» — Или у тебя последние мозги отсохли?

— Кишечная палочка, я в курсе, но что нам это даёт?

— Конц. это не концлагерь и не концовка. Это концентрат! Понимаешь? Концентрат кишечной палочки. Её можно вырастить в любой лаборатории! А кто у нас технический директор фирмы?

— Черников. Но он же не… Откуда у тебя эта бумага?