Тори Озолс - Цена расплаты

– Не устану повторять: какой у тебя мировой папа! ― в восхищении выдохнула Даша.

– У него есть свои недостатки, ― хмыкнула подруга, ― пошли, подруга, приведем тебя в порядок. Душ тебе точно не помешает. В каком подвале ты валялась?

– Помнишь здание напротив нашего универа, которое уже не первый год стоит с вывеской аренды?

– Да, и?

– Я испытала твердость его полов на своей попе.

– Ужас, вы не можете просто снять номер в гостинице?

Они зашли в комнату Милы, и Даша, небрежно кинув рюкзак возле стула, начала раздеваться, пока подруга искала ей подходящие вещи в своем шкафу.

– Это же банально. А он мужчина в возрасте, ему необходимо яркие впечатления. Обычный секс в постели он и с тетушкой может найти.

– Так он спит с вами двумя? – обернулась Милка к ней, и, увидев отрицательное покачивание головы, снова вернулась к шкафу.

– Как я знаю, нет. Я не позволяю ему этого. Всеми способами стараюсь предотвратить их близость.

– Так, как в прошлую пятницу?

– Да.

– Почему? ― Мила бросила ей клубок из полотенца и сменной одежды.

– Что почему?

– Если он тебе безразличен, и служит лишь рычагом мести, почему тебя волнует спит он с ней или нет?

– Меня не волнует! – быстро закричала Даша, опровергая слова подруги.

– Та да, ― фыркнула девушка. ― Иди уже, помойся и спускайся вниз. Там будешь доказывать мне, как он тебя не волнует.

– Ну ты и сучка.

– От такой же сучки слышу.

Когда Даша спустилась вниз, на ходу вытирая полотенцем волосы, подруга уже ждала ее в гостиной с откупоренным виски и тарелками с закусками, расставленными на журнальном столике.

– О, ты уже подготовилась!

– Пора приводить тебя в чувства подруга. Падай, ― Мила кивнула на диван, и девушка шумно приземлилась, забираясь на него с ногами. ― Вот это тебе.

Даша взяла с ее рук бокал с коричневатым напитком, в котором плавали три кусочка льда. Мила подвинула к ней тарелочку с апельсинами и подняла свой бокал.

– Ну, что подруга, за то, что трогает нашу душу.

– Милка, ты…

Девушка тут же чокнулась ней, заглушая слова звоном бокалов.

– Пей!

Обжигающий нутро алкоголь спустился по горлу, и Даша тут же потянулась за долькой оранжевого фрукта, чтобы заглушить огонь внутри.

– Ух, это жестокое пойло.

– Это не пойло, подруга, а эксклюзивный алкогольный напиток. Вот! А теперь признавайся, что с тобой случилось?

Даша обняла руками колени и уставилась в одну точку.

– Ничего. Все, как всегда. Мы потрахались. Секс был крышосносящим, а оргазм таким, что его можно заносить в книгу рекордов по мощности. А потом он натянул штаны и ушел. И…

– И…

Даша тяжело выдохнула, и тихо, словно сама боялась своих слов, прошептала:

– И я растерялась. Впервые мне хотелось чего-то большого после такого пережитого удовольствия.

– Это естественно, Даш. Ты же тоже не бездушная, как бы ни хотела такой казаться. Ты не можешь настолько отдаваться мужчине и не чувствовать ничего в ответ. Просто не можешь.

– Давай выпьем еще.

– Давай, но ты и кушать не забывай.

– Конечно, мамочка, ― съехидничала Даша.

– Ты мой дикобразик, ― вернула ей шпильку подруга, а после они снова подняли бокалы.

– За нас! Красивых и незабываемых!

Они залпом выпили виски, и быстро потянулись за закуской.

– Я впервые вижу тебя такой, ― начала говорить Мила, ― ни один парень ни разу настолько не затронул тебя, и казалось, что я так и не увижу, как ты сходишь с ума от чувств. Но, возможно, тебе нужен мужчина, а не мальчик.

– Я не знаю, Мил, но впервые за пять лет я чего-то хочу.

– Ты имела в виду кого-то? – намекнула подруга, и Даша под начавшим действовать градусом алкоголя сдалась.

– Я хочу его. Хочу ощущать его объятия, не таясь, целовать в губы и знать, что он только мой. И когда я думаю об этом, то понимаю, что полностью повторяю ее слова. И это убиваете во мне всю рациональность, пробуждая ненависть и злобу. А после приходит понимание того, что я становлюсь похожей на нее.

– А может ты уже стала? – серьезно спросила подруга, и Даша дернулась, словно от пощечины.

– Что?

– Подумай о том, как ты ведешь себя. На что ты идешь, дабы причинить ей боль. Ты же манипулируешь им, при этом разменной монетой служишь ты сама. До чего ты скатилась!?

– На войне все средства хороши, ― уверенно огрызнулась девушка и тут же наполнила себе бокал и залпом опустошила его.

Горячая жидкость снова обожгла горло, но согрела внутри. Тепло расползлось по телу от того места, где, по идее, должна находиться душа. Но у Даши там сияла огромная дыра пустоты и одиночества. И только дорогой ирландский виски десятилетней выдержки создавал видимость того, что душа в ней еще присутствовала. Надолго ли? Это уже совсем другой вопрос.

– Хорошая штука, ― через секунду придя в себя от крепости напитка, прошептала она. – Нужно твоему папе будет сказать еще раз спасибо.

– Почему тебе просто не оставить ее в покое? Жить своей жизнью, доучиться, построить карьеру, выйти замуж. Зачем топтать свою гордость в угоду этой мести? Ты же ведешь себя как шлюха!

– А для него я и есть шлюха! Самая желанная шлюха!

– Даша…

– Что не веришь? А давай спросим! – девушка залезла в карман спортивных штанов, доставая мобильник.

Она уже нашла нужный контакт, только не успела нажать звонок, когда Мила резко выдернула телефон из ее рук.

– Не делай на пьяную голову то, о чем можешь потом пожалеть!

– Ну, подруга, я просто хочу услышать его, ― горестно заныла Даша, но под конец икнула, чем испортила эффект.

Девушки дружно рассмеялись, понимая, что алкоголь начал действовать.

– Блин, ты права, солнце, лучше сегодня ему не звонить. Мало ли что я наговорю!

– А что ты можешь наговорить?

– Уммм, ― на секунду задумалась Даша, ― что мне нравится, как он трахает меня, что готова молиться на его член как на бога похоти…

– Ахахахха, ― откровенно расхохоталась Мила, не забывая налить себе и Даше по новой. ― Ты точно шлюшка!

– Только с ним! Только с ним, ― девушка помахала пальцем в воздухе, словно подтверждая свои слова. ― А еще сказала бы, чтобы он бросил ту сучку. Что, что я, и-мен-но я, ― протянула она, ― подхожу ему. Имен-но со мной ему хорошо! Имен-но обо мне он думает!

– Так скажи ему это! Проспись и завтра поезжай к нему и скажи! Отбей его у своей тетушки!

– Неа! Не могу! Не мо-гу! – по слогам выговорила Даша, запивая горечь в голосе очередным глотком виски.

– Почему, мать твою!?

– Потому что ему нужны дети! Семья! А я не хочу семьи! Не хочу! Не могу ее иметь! А потом что? Снова потерять? Нет! Ни за что! Я не хочу снова стоять возле могил! Не хочу никаких детей! Никогда!

На последних своих выкриках Даша зарыдала, и уткнулась в объятия подруги, выплакивая свое отчаянье и боль. Она не желала этого чувствовать, просто не могла пережить снова эти ощущения. Закрыв их пять лет назад в своей душе, она ни разу не позволяла им вырваться наружу. И вот теперь этот срыв. И все из-за него! Андрей словно разбивал все выстроенные ею стены, проникая глубоко в душу, и раня настолько, что это вскрывало так и не зажившие раны от потери, предательства и одиночества.

Даша не могла себе позволить увлечься им. Просто не могла. Потому что, несмотря на дикую страсть между ними, для мужчины она на самом деле была просто обыкновенной шлюхой. С которой спят, дабы утолить сексуальный голод, а наутро покидают, возвращаясь к добропорядочной жене. Вот только ее тетушка такой добропорядочной не была. В одном Мила права, она такая же, как Татьяна, а это значит, что отдать ей Андрея ― это не поступок по морали и принципу, а чистой воды идиотизм. Понимание этого заставило Дашу сесть ровно и посмотреть на Милу.

– Она же столько лет спит с Игорем. У меня даже видео имеется.

– Кто спит? Таня?

– Да, тетушка. У нее давно шашни с папиным юристом и партнером, дядей Игорем. И я не думаю, что с появлением Андрея это прекратилось.

– Ты не можешь знать наверняка.

– Нет, не могу, ― согласилась Даша, ― но узнаю.

– К чему это ты?

– Просто ты права, ― и столько уверенности появилось в девичьем голосе. ― Возможно я не та, кто ему нужен, но и тетушка моя точно не добропорядочная семьянинка и хозяйка.

– И?

– План меняется. Я покажу Андрею ее настоящую суть, и при этом признаюсь в том, как зародились наши с ним отношения. Ты отдашь мне кассету?

– Хорошо, ― кивнула Мила. ― Неужели решила все-таки показать тетке запись?

– Нет, не могу. Такое чувство, что если я сделаю это, то предам Андрея. И он поймет, что я настоящая сука.

– Это правильно. Давай сотрем ее сейчас.

– Я хочу посмотреть запись. Ты, надеюсь, не смотрела?

– Фу-у, ― сгримасничала Мила. ― Я порно не смотрю.

– Ну и дура, ― засмеялась Даша, кидая в подругу шкурку от апельсина.

– Да, ну тебя, ― отмахнулась Милка.

– Ой, да не загоняй. Я же тебе все рассказываю!

– Ну, по крайней мере домашнее, так точно.

– Ух ты, и наша порядочная девочка таким грешит!

В ответ Мила показала ей средний палец, на что они дружно засмеялись, и снова вернулись к чоканью.

– Это твой мужчина, Даш, я уверена в этом. Просто поборись за него, ― наставляла ее подруга.

– Эх, Милка, было бы это так просто.

Всю неделю Даша прожила у Милы, исправно ходя на лекции и ни разу не напомнив о себе Андрею. И стоило признаться себе в том, что то, как мужчина затих со своей стороны, тревожило и нервировало ее. Решить по пьяни открыться ему было проще, чем сделать это на самом деле. Да и на следующее утро, мучась от похмелья, Даша не могла вспомнить того и половины, что наговорила подруге. А вот горечь вернулась на место, заняв свою ячейку в ее душе. И даже дорогой виски не смог ее искоренить.

Но ей необходимо было это время, чтобы разобраться в себе. Дни без перепадов настроения, взрывов эмоций и электроразрядов вокруг них. Дни без диких поцелуев и желания обладать. Дни, когда она просто ушла в себя, и даже подруга не беспокоила, предоставив ей это личное пространство.

И к концу недели Даша стала понимать, как безумно она соскучилась по нему. Что не может заснуть ночами, гадая, с тетушкой он спит сегодня или сам в своей постели. Сжимая постоянно в руке телефон, бессмысленно повторять, что она не будет звонить, ведь и он не вспоминает о ней.

Он же мужчина, мысленно фыркала Даша. Ему все равно, с кем трахаться ― с ней или с Татьяной. И раз она не надоедает, можно уделить время и законной невесте.

И такие мысли всю неделю изводили ее. Настолько, что девушка практически не ела и стала походить на тень. Даже в одежде вернулась к привычному серому стилю, одолжив у Милки спортивную кофту с капюшоном, который неизменно накидывала на голову, словно прячась от мира.

Но к субботнему вечеру она сдалась. И, попрощавшись с подругой, направилась домой. Тихо войдя в гостиную, Даша осмотрелась. В полумраке тусклой лампы, которая всегда горела ночью, она отметила все изменения, внутренне оплакивая потерю еще одного кусочка памяти о близких людях. Вот только сосредоточиться на этих переживаниях она не смогла, со второго этажа к ней донеслись приглушенные голоса. Она стала подниматься по лестнице вверх. И чем ближе Даша была к тетиной комнате, тем четче звучали они, пока девушка не поняла, что это говорили Таня и Андрей.

Даша сразу остановилась. Пытаясь вспомнить, видела ли она его машину перед домом, она осознала, что была настолько в себе, что даже не заметила этого. Ее затрясло. Она медленно двинулась к приоткрытой двери, от которой исходил свет. Пальцы сжались в кулаки, а дыхание замерло в горле. Она до боли боялась увидеть то, что, по сути, было бы ожидаемым. Неужели все ее мысли на этой неделе отражали действительность, и она не накручивала себя, как говорила Мила? Неужели он, и правда, был все время с Татьяной, даже не вспоминая о ней?

Девушка подошла к двери и заглянула в щель. Увиденное заставило ее сердце забиться быстрее от прилива физической боли. Грудную клетку сдавило, и непрошенные слезы навернулись на глаза.

Андрей лежал на постели с голым торсом в одних спортивных брюках. Его глаза были устремлены перед собой, а явный выступ в районе паха говорил, что мужчина наслаждался тем, что видел. Таню она особо не могла рассмотреть. Но то, что мелькало в щели, подсказало Даше, что женщина исполняет эротичный танец. То, что она умела делать великолепно. Не зря же, кроме прочих видов, она преподавала еще и танец на пилоне.