Франси Старк - Цена счастья

— Что ты здесь делаешь? — гневно спросила Сара, стоя за его спиной.

— Убираю за тобой, — пробормотал он из кладовки, сгорая от стыда. Он чувствовал себя дураком. О чем он думал? Как мог он объяснить, что для него войти в ее спальню было естественно, все равно, что войти в ее офис на работе? Черт, он делал это все двадцать пять лет.

Глубоко вздохнув, он отступил из кладовки и повернулся к ней. Тело его будто застыло, но его чувства мгновенно ожили. Она стояла посередине комнаты в белом кружеве, ее освещал свет лампы. Многочисленные брызги медно-красных родинок выделялись на загорелой коже. Полные груди выступали из чашечек ее кружевного бюстгальтера. У нее была стройная талия, бедра красиво очерчены. Он никогда не видел ее такой — как женщину — никогда не позволял себе думать о ней так. Он никогда не реагировал на нее так, как сейчас реагировало его тело.

Казалось, вполне естественно подойти к ней, сократить расстояние между ними, не отрывая взгляда от ее глаз.

Сара смотрела, как приближается к ней Брайен, парализованная напряженным взглядом его голубых глаз.

«О, Боже». — Она в панике отступила назад.

— Ты вызвал такси?

— Что? — прошептал он, проводя руками по ее плечам, лаская ее лицо, глаза его горели.

Желанием?

— Брайен? — взвизгнула она. Он сошел с ума?

Она испугалась его взгляда из-под полуопущенных век. Колени ее стали подгибаться, когда она увидела, что губы его приближаются.

Боже правый, он целовал ее. Ее губы непроизвольно раскрылись, а глаза закрылись, когда она почувствовала, как его язык следует контурам ее губ. Теплая рука скользнула вниз по ее спине, споткнулась о перемычку бюстгальтера и остановилась на талии. Кончики пальцев маленькими замысловатыми кругами гладили ее голую кожу.

Голую кожу…

Глаза ее раскрылись, пульс учащенно забился, лицо вспыхнуло от чувства стыда.

Она дала себе слово никогда больше не пить. Она даже не помнила, что была в нижнем белье. Она смотрела на закрытые веки Брайена, чувствовала прикосновение их языков — Боже! — и думала, как же она выйдет из этого положения. Он, наверное, слишком много выпил. Наверное, он не соображает, что делает.

Руки его разжались, губы скользнули по ее щеке. Она вздохнула с облегчением. Наконец он образумился. Она выразила словами единственную мысль, не дающую ей покоя:

— Если ты скажешь кому-нибудь, что видел меня в нижнем белье, я тебя убью.

— Никому никогда не скажу, — пообещал он, его южный акцент чувствовался как никогда, он обольщал. Он потянулся к ее уху, нежно следуя языком по складкам, а потом вдруг скользнул вниз, чтобы поцеловать ямочку у горла, и опять губы его скользнули вверх по шее. Восхитительное тепло ушло и появились мурашки. Да он совсем и не образумился. Очевидно, она сама должна положить этому конец.

Осторожно она подняла руки к его груди, намереваясь оттолкнуть его. Легкое движение приблизило ее бедра к нему, и ее живот натолкнулся на… пенис?

Шок парализовал ее. В голове у нее закружилось, куда-то все понеслось. У Брайена был пенис. Мысль убогая и идиотская. Конечно же, был. У нее просто никогда и в мыслях не возникало, что он найдет дорогу в ее спальню. Она просто никогда не думала, что он может быть предметом ее внимания.

Мысли у нее запутались совсем. Она почувствовала, что ее оторвали от пола. «Куда он меня несет?» — смутно пронеслось у нее в голове, пока он пересекал комнату.

«В постель, детка», — ответил ей тоненький голос где-то из подсознания.

«О-о!» — ответила она этому голоску, почувствовав мягкость постели под собой; и Брайена, заключившего ее в объятия, губы его вновь и вновь касались ее губ, ушей, шеи. Его рука скользнула к ее груди, и пальцы расстегнули застежку бюстгальтера.

Мягкий щелчок прозвучал, как гонг. Она не могла этого допустить. Она выгнула спину, намереваясь сесть, но у нее перехватило дыхание, когда он взял в рот ее сосок. О, Боже, он точно знал, что делал. У нее вырвался чуть слышный стон. Она обмякла и упала навзничь, пальцы ее запутались у него в волосах.

Может быть, позволить себе…

Вдруг он оторвался от нее и сел.

— Помоги мне, Сара, — хрипло сказал он и поднес ее руку к пуговицам рубашки.

— Помочь тебе? — переспросила она и облизнула губы. — Не думаю, что должна это делать.

Он тихо засмеялся и встал с кровати. Рубашка его упала на пол. Она раскрыла рот от удивления. Она знала, что продолжает дышать, но в ее легких, какалось, не было воздуха. Она смотрела на него, не узнавая. Этого человека она никогда не знала. Человека с массивной грудью, поросшей густыми черными волосами. Мускулы его всегда были скрыты под накрахмаленными белыми рубашками и серым фланелевым костюмом. Руки его бугрились трицепсами, бицепсами и другими всевозможными красивыми бицепсами.

Она знала, что Брайен брал выходные трижды в неделю. Но это был Брайен — ее босс, ее друг — не тот незнакомец, который раздевался перед ней как… как любовник.

Взгляд ее опустился ниже, остановившись на складках его талии. Но этот дефект не мог, конечно, уравновесить ее собственные несоответствия стандартам. Его тело не портили впадины, рябь, следы растяжек. Она должна остановиться, пока не поздно. Прежде чем он протрезвеет и поймет, что занимался любовью с Пиллсборгской Пышкой.

Она соскочила с кровати и покачнулась, ноги ее были, как резиновые, и едва держали ее.

— Куда ты? — хрипло спросил Брайен. Сара затаила дыхание. Его слаксы исчезли.

Он стоял перед ней, руки на бедрах, как воин из Старого Запада.

«Вот это да!» — в истерике подумала она, глаза ее не могли оторваться от самого впечатляющего «отростка», который она когда-либо видела. Не то, чтобы она видела много. Брови ее нахмурились. Она всегда слышала, что размер не имеет значения, но, может быть, ей говорили неправду.

В комнате вдруг стало жарко.

— Мне нужно открыть окно, — рассеянно пробормотала она. — Я вся горю.

— Почему ты горишь, Сара?

Вдруг он показался совсем не пьяным. Прежде чем она могла ответить, Брайен подошел к ней, взял в ладони ее груди и мягко нажал большими пальцами на соски.

— Ты горишь здесь?

«Ага», — пролепетала она про себя.

Рука его скользнула вниз по животу, между бедер, слегка массируя через шелковую материю ее трусиков.

— Ты горишь здесь?

Определенно.

— Почему, Сара?

Пальцы его очутились под трусиками, нашли ее, стали изучать ее.

Она чуть не опрокинулась от острого удовольствия при его прикосновении. Ее чувства, как при коротком замыкании, вспыхнули. Смутно до нее дошло, что его рука покинула то место, но она все еще испытывала удовольствие, пронзающее ее насквозь. Большими пальцами он зацепил за резинку трусиков и спустил их вниз. Ее икры задрожали, когда шелк прошелестел по ним. Казалось, каждый нерв ее тела оголился.

Он схватил ладонями ее ягодицы и прижал их к себе, живот ее прижался к чему-то горячему…

— Я тоже горю, Сара. Почему?

Почему? О, Боже! Она знала, почему. Это была страсть.

Это был Брайен.

Она хотела плакать. Почему именно он? Ведь этот человек без колебания лишил ее будущего; и все же он казался частью ее и она не могла остановиться. Она готова совершить глупую ошибку, но это ее уже мало беспокоило.

Почему? Да потому, что она и Брайен были голые. Потому что они оба были немножко пьяны. Потому что это был Брайен.

— Свет, — сказала она, уже согласившаяся на все, но ей нужна была темнота, чтобы скрыть свое тело.

Но пока он вел ее к постели, при этом руки его шарили по ее талии, бедрам, страсть ее поутихла. Она так давно не занималась сексом, да к тому же она не очень умела им заниматься, что было хуже, чем быть девственницей. От девственниц не требовалось осведомленности. Им достаточно лежать, все остальное сделают за них. Не обязательно быть сексуальной сиреной.

Тело ее дернулось и застыло, когда его пальцы проникли в шелковистый треугольник и стали слегка поглаживать ае.

— Расслабься, — прошептал он и осыпал поцелуями ее лицо. — Все так хорошо. Пусть это произойдет.

— Что пусть произойдет? — Она глотнула воздух, ощутив чудесный трепет под его пальцами. Бедра ее судорожно сдвинулись, когда она почувствовала его пальцы в себе. Она извивалась при каждом движении его руки, жар и влага хлынули из нее.

В голове у нее все перепуталось, то она возражала, то извиняла себя, то решала остановиться.

Но тело не слушалось ее.

Он усилил давление, пальцы вошли глубже.

— Очень хорошо. Двигайся, — прохрипел он. — Не противься.

— Чему противиться?

Она уперлась пятками в кровать, ей казалось, что она расколется на части.

И вдруг это случилось. Самое восхитительное, самое сильное ощущение пронзило ее. Она крикнула удивленно и в этот миг Брайен очутился над ней и одним главным движением вошел в нее. Потом еще раз, еще, еще…

Она лежала под ним в оцепенении, неподвижная и раздавленная. Что это было? О, Боже, она знала, что это было. Она ощутила оргазм. Как же это произошло?

Он продолжал движения.

— О, Боже, Сара. Не останавливайся.

«О-о!» — подумала она, вздрогнув, когда его мольба дошла до нее сквозь туман. Сомкнув ноги вокруг его талии, она выгнулась ему навстречу. У него вырвался стон, движения стали быстрее. И вот уже знакомое приятное ощущение опять появилось в ней. О, Боже. Неужели возможно опять? Она схватила его ягодицы, понуждая его войти еще глубже, и ритм ее движений слился с его ритмом.

Внезапно Брайен стал, как натянутая струна, потом тело его выгнулось раз, другой, он крепко обхватил ее руками, он ловил ртом воздух. Сара провела руками по его скользким от пота плечам, желая успокоить его. Она не могла поверить. Жизнь продолжалась.

Брайен медленно сполз на бок и поцеловал ее в висок.

— Первый раз?

Сара оцепенела от его самодовольства, прозвучавшего в вопросе. Типичный мужик. Она не хотела обсуждать, было ли или не было ей так же хорошо, как ему. Кроме того она знала, что ему было хорошо.

«О, Боже, Сара, не останавливайся». И она не остановилась. Она не хотела останавливаться.

— Что первый раз? — спросила она и отвернулась. Она должна подумать. Что же она сделала?

Брайен поднялся, взбил подушку, посмотрел на спину Сары, нахмурился.

Что пусть произойдет? Чему противиться?

Она была самая упрямая женщина из всех живущих.

Он знал, что дал ей что-то, чего никто никогда не давал, но она не признается в этом. Она никогда ни в чем не признавалась. Как обычно он должен был указать очевидное. Он лег на спину, одной рукой потянув ее за талию ближе к себе.

— Я так и думал, — прошептал он ей в ухо.

Она молчала. Он не удивился. Ленивым движением он провел рукой от талии к бедрам, мягко массируя и поглаживая ее атласную кожу, ему нравилась мягкость ее тела. Он глубоко вздохнул. Он чувствовал себя, как Тарзан. Он хотел бить себя в грудь и кричать, что есть мочи. Как же это случилось? Ведь в их распоряжении было двадцать пять лет. И почему только сейчас? Он не нашел ответа, да и не хотел отвечать. Он не хотел думать после той тяжести и глубокого удовлетворения в его теле. Он хотел спать.

— Брайен, — тихо позвала Сара.

— М-м-м, — промычал он, веки его были так тяжелы, что трудно было открыть глаза.

— Я думаю, тебе лучше уйти, — сказала она, напряженно ожидая его ответа. Она не знала, что еще можно сделать. Она не могла ни о чем думать, когда его голое тело лежало вплотную к ней.

Около ее уха раздался легкий храп.

Она вздохнула то ли от разочарования, то ли от облегчения. Ей не нужно было думать или говорить, если она этого не хотела.

Она могла сделать то, что сделал Брайен, и уснула. Она, правда, не хотела думать.

Не сейчас.

Сapa рывком села в постели при звуках быстрого троекратного звонка в дверь. Голова ее болела так, словно на нее наступили, а утренний свет, струящийся в окна, был, как горячие ножи, рассекающие ее череп.

Кто-то простонал рядом. Она в ужасе уставилась на мужчину, лежащего на кровати вниз лицом. Вдруг он перевернулся на спину и открыл глаза.

Этот кто-то был Брайен… простыня покрывала его тело ниже талии, открывая его колени, покрытые боевыми шрамами, и мускулистые икры. Он прищурился, глядя на нее, и что-то в его взгляде сказало ей, что он мгновенно вспомнил, где он, с кем он и почему. Он выглядел сонным и опасным, разглядывая ее волосы, лицо и… ниже. Он нахмурился, увидев ночную рубашку, которую она надела, прежде чем заснуть.

Секунду смотрела она на Брайена, вспомнив все, чувствуя все, словно это опять повторилось. Где этот спасительный провал памяти, когда в нем так нуждаются?