За столом они пробыли недолго, потому что Димка вдруг раскапризничался, и никому не удавалось его успокоить. Вадим вышел с ним в другую комнату, но вскоре заглянул, давая понять, что им пора уходить.

– Детский сад не всегда учит тому, чему хотелось бы, – извиняясь, сказала Валя.

– У работающих родителей выбор небольшой, – заметила Галина Матвеевна. – Сейчас становится модным иметь неработающую маму, и тогда вопрос садика отпадает автоматически.

– Кто сможет лучше чему-либо научить, как не мама, – сказал Петр Петрович, на что Вероника Сергеевна поспешила возразить:

– Не скажите, Петр Петрович, это совершенно разные маленькие человечки: домашние и садиковские. И я бы не спешила с ответом, кто из них более приспособлен к жизни.

Наверное, после их ухода оживленный спор продолжался. По крайней мере, Вале казалось, что так оно и есть. Для себя она не могла решить, что бы предпочла, имея выбор: работу или ведение домашнего хозяйства. Одно знала – домашняя работа и заботы о Димке не стали бы для нее каторгой. Напротив, появилось бы столько свободного времени, которое она бы нашла, чем занять. Конечно, Валя думала о своем увлечении, о красках, оживающих на ее рисунках в виде пушистых облаков или тяжелых туч, о возможности больше гулять с Димкой, взяв с собой фотоаппарат. Вадим заметил ее задумчивый вид, дорога прошла в молчании, и спросил, как только такси отъехало от подъезда:

– Где ты витаешь?

– Так, представила, что я не спешу каждый день на работу, не бегу сломя голову по вечерам в садик за Димкой. Подумала, что у меня появилось бы столько свободного времени.

– Кажется, ты говорила, что любишь свою работу? – открывая дверь, заметил Вадим.

– Я не отказываюсь. Только я остановилась в своем развитии, если говорить о работе. Записывать под диктовку рекомендации врача и отвечать за карточки пациентов, поливать цветы и вытирать пыль с подоконника – это слишком мало для меня. Ты не подумай, что я хочу тебя в чем-то упрекнуть. Моя жизнь сложилась, я не могу жаловаться. Семья для меня превыше всех моих амбиций.

– Я люблю тебя, Сергеевна, за твою цельность.

– Как хорошо знать, за что любишь. Вот я не знаю, за что люблю тебя, – задумчиво сказала Валя, глядя, как Вадим помогает Димке переодеваться.

– Хорошо, что мы можем говорить об этом через четыре года. Надеюсь, ты не забыла о завтрашней дате?

– Ни в коем случае. Я даже взяла отпуск за свой счет, с завтрашнего дня. Давно договорилась. Мне хотелось немного изменить каждодневный ритм.

– Ты не говорила, что тебя это настолько изматывает. – Вадим внимательно посмотрел на Валю. – Как тебе удалось получить отпуск? На сколько дней?

– По шестое марта включительно, а потом воскресенье и мой законный международный выходной. Я давно вела об этом разговор с главврачом и теперь есть, кому меня заменить. У нас это не приветствуется, но в виде исключения разрешили. Я ведь никогда ничем не злоупотребляю. Завтра обязательно придут Проскурины, Вороновы, твои родители. Я должна быть готова. План мероприятия у меня давно готов. А потом я хочу немного позаниматься тем, что греет мою душу.

Вадим снова посмотрел на Валю пристально.

– Ты что, Белов? – Она смутилась.

– Ничего, могу же я улыбаться, глядя на свою жену. К тому же, я кое-что обдумываю. Надеюсь, скоро поговорить с тобой о том, к чему приду. Я должен все взвесить, а потом – тебе решать.

Валя вспоминала недавний разговор, так и оставаясь в недоумении насчет мыслей Вадима. В любом случае, за несколько дней до годовщины и теперь – после Валентину не покидало ощущение, что обязательно должен возникнуть какой-то важный разговор с мужем, но ничего такого не произошло. Именно это было причиной ее напряженности, что не укрылась от глаз Вики. Поскольку с ней Валя общалась часто, то перемены в настроении подруги Вика замечала сразу. Да и Вадим был каким-то непохожим на себя. Он веселился, дурачился, танцевал с Викой и Наташей, но мыслями был далеко от дома. Вика несколько раз поймала его на том, что он совершенно не слушает ее. Вадим расплывался в самой очаровательной улыбке, на которую только был способен, и отшучивался.

Вика была права – временами он переносился из этой шумной комнаты в совершенно иной мир, полный противоречий, обманов, недосказанности. Белов думал о том, во что превратилась его жизнь. Он пытался посмотреть на себя со стороны и приходил к выводу, что в нем прекрасно уживаются два совершенно разных человека. Один доволен семьей, домом, работой и живет этими проблемами, другого же не интересует ничего, кроме желания видеть, слышать, обладать рыжеволосой красавицей. Но даже в своих самых смелых, потаенных мыслях он думал о ней, говоря себе: хочу, скучаю, а не люблю. Он не представлял своего существования без той случайной встречи в больничном дворе и одновременно не строил никаких планов на ее счет. Он просто хотел, чтобы она в любой момент была рядом, отдавая ему частицу себя и ничего не требуя взамен. Так и было все время, что они встречались. Вадим называл ее «мой светлый каприз», предчувствуя, что, по сути, все женщины одинаковы, и рано или поздно начнутся проблемы неразрешимые, исключающие продолжение отношений. Может быть, сейчас они уже близки?

Теперь, после ссоры с Алисой, первой и неожиданной, Вадим не находил себе места. Напротив сидела Валя и с ангельским лицом – само внимание и забота – спрашивала, что у него за проблемы.

– Никаких проблем, Сергеевна, – ответил он, внимательно наблюдая, как она медленно доплела косу и привычным движением отбросила ее за спину. Вадим вдруг четко увидел разметавшиеся по подушке каштаново-рыжие волосы Алисы. Это было похоже на наваждение. Белов подался телом в Валину сторону. – Какие у тебя красивые волосы. Интересно, что чувствует женщина, нося такую красотищу?

– Я привыкла и не вижу в этом ничего необычного, – смущенно ответила Валя. Она увидела во взгляде Вадима что-то необъяснимое.

– Нельзя так думать, – прошептал Вадим и, вздрогнув всем телом, отпрянул от готовой к поцелую жены – видение ушло. Оба в смущении опустили глаза. – Я устал, честно говоря. Если я лягу спать, Димка не сочтет это предательством?

– Я сама уложу его, иди отдыхай.

– Да, чуть не забыл: нам нужно будет съездить в магазин – посмотреть тебе что-нибудь для открытия. Ты не забыла, что твой муж скоро станет владельцем самого перспективного компьютерного магазина?

– Такое не забывают.

– Замечательно, тогда еще один сюрприз оставлю тебе напоследок, – улыбнулся Вадим.

– Я очень осторожно отношусь к сюрпризам.

– Этот тебе понравится.

– Надеюсь. – Валя улыбнулась в ответ.

– Завтра после работы поедем?

– Давай. Я на работе до четырех. Димку отведу к Веронике Сергеевне.

– Мы можем взять его с собой, но чтобы он снова не устроил нам ничего неблагозвучного, как у родителей.

– Потому я и подумала о Маковецкой. – Валя снова вспомнила Димкин приступ упрямства, и неприятное чувство вины поднялось в душе. Как будто и не виновата ни в чем, а все же… – Сейчас же позвоню ей, попрошу посидеть с правнуком.

– Договорились, иду отдыхать. Для создания шумового эффекта включу телевизор. – Вадим настолько тщательно скрывал свое напряжение, что за несколько минут невообразимо устал. Он физически больше не мог находиться рядом с Валей, не от неприязни, а просто потому, что ее лицо вдруг превращалось в смеющееся лицо Алисы.

– Иди, дорогой.

– Спасибо. – Вадим поднялся и, поцеловав Валю в макушку, направился в спальню.

Валя смотрела ему вслед, пока он не скрылся за дверью. Белов был явно чем-то озабочен, как ни старался это скрыть. На сердце у нее поселилась тревога. Будто бы все хорошо, но в глазах Вадима была агония. Он снова не находит себе места. За годы, прожитые вместе, она научилась улавливать малейшее изменение в его настроении.

«Что с ним на этот раз? Он выглядит, как затравленный зверь. В какой капкан он снова попал?» – Валя укладывала Димку, читала ему сказку, а сама все время задавала себе новые вопросы.

Когда она вошла в спальню, Вадим спал. Валя села на край кровати, глядя на его безмятежное лицо. Красивые черты лица приняли спокойное выражение, не напряжен ни один мускул. Блестящие черные волосы еще хранят форму прически – Вадим всегда тщательно следит за тем, чтобы каждый день выглядеть на все «сто». Валя уже перестала удивляться тому, что этот мужчина уделяет своей внешности так много внимания. В конце концов, это даже подстегивало ее саму. Она старалась встать пораньше и привести себя в порядок. Вадим видел ее растерянной, без легкого макияжа и запаха духов только в первые месяцы после рождения Димки. Тогда она не успевала ничего сделать для себя, удивляясь тому, как еще держится на ногах от нервного и физического перенапряжения. Ей было не до цвета ее губ и прически; позднее все стало на свои места.

Валя нежно провела рукой по гладким волосам Вадима. Он медленно повел головой и улыбнулся во сне, натягивая одеяло до самого подбородка. Ему было спокойно, уютно, тепло. Валя подумала, что он слишком много взвалил на себя на работе и ему просто необходим полноценный отдых. В отпуске они не были ни разу: ни поездок на юг, ни за город – ничего. Была работа и заботы о доме, подрастающем малыше, конечно, теперь все должно измениться. Вадим говорил, что еще немного – и доходы от их фирмы и магазина станут на порядок выше нынешних. Костя вообще был настроен стать миллионером к концу этого года. Он всегда полон радужных фантазий и давно видит себя в роли непотопляемого олигарха. Вадим более спокойно относился к перспективе разбогатеть. Единственное, о чем он мечтал в этой связи, – машина. Он спал и видел себя за рулем иномарки. Это была не роскошь для него, а, во-первых, средство экономии времени, вовторых – удобство передвижения и независимость.

Валя смотрела на спящего мужа, думая о том, как может измениться их жизнь с появлением всех благ, которые дают большие деньги. Она меньше всего мечтала о машине, новой квартире, даче, изменениях в своем гардеробе и каких-то других прихотей, которые, как говорят, неизбежно сопутствуют роскошной жизни. Она пыталась понять, какими станут их отношения? Прибавится ли в них тепла, доверия, любви, или напротив – они будут становиться все более чужими людьми, пути которых рано или поздно разойдутся?

Она радовалась тому, что успехи Вадима с каждым месяцем приобретали более ощутимый, реальный вид, но одновременно боялась, что с его неуемной, страстной натурой настоящего мужчины произойдут очередные превращения. Он может попасть в пучину страстей, которых ему так не хватает в размеренном ритме жизни, а она снова будет решать: оставаться рядом или уходить, заново строя свою жизнь. Как же ей хочется всегда быть рядом…


Презентация была в самом разгаре. Это означает, что съемки телевизионщики провели успешно, журналисты смело взяли интервью, ленточка разрезана и теперь нанятые для фуршета официанты из ресторана «Диана» расхаживали между приглашенными с подносами, заставленными бокалами с искрящимся шампанским, соком и конфетами. В помещении магазина стоял приятный гул от негромких разговоров, слившихся в одно целое, звучала музыка.

Вадим уже устал улыбаться, его тяготила торжественная обстановка, десятки поздравлений, рукопожатий, пожеланий. Он воспринимал их как нечто необходимое, но не искреннее. Потому что с юношеских лет решил, что слишком мало людей в состоянии пережить чью-то крупную победу без зависти, от души радуясь не своим, а чужим достижениям. Даже лучший друг в один прекрасный момент сохранит улыбчивую маску на лице, стараясь спрятать поглубже готовую прорваться досаду за собственную малозначимость. Вадим посматривал на приглашенных, замечая, что многие из них давно забыли о причинах своего появления здесь. Теперь они озабочены только тем, чтобы не упустить проходящего мимо официанта с новой порцией шампанского. Белов иронично усмехнулся, ища глазами Валю.

Он заметил ее в обществе Проскуриной. Он отметил, что Валя прекрасно выглядела в этом строгом черном платье с мехом чернобурки, небрежно наброшенным на плечи. Она была так грациозна, недоступна в этом наряде, на высоченных каблуках, со строго подобранными в причудливый узел волосами, что Вадиму казалось, что он видит эту женщину впервые. Ему понравились собственные ощущения. Попивая шампанское, Белов издалека наблюдал за тем, как Валя с Викой что-то активно обсуждают, стоя у стиральной машиныавтомата. Валя поймала его взгляд и улыбнулась. Он махнул ей рукой, вспоминая, как два часа назад она ахнула, увидев вывеску магазина. Конечно, ему не пришлось ей ничего объяснять. Валя поцеловала его в щеку, прошептав:

– Этот сюрприз мне очень понравился. Еще будут?

– Подожди немного. Будут обязательно, – ответил Белов, глядя, как светится от счастья жена. Она была больше тронута всеми событиями, чем Вика. Это было очевидно, потому что на лице Проскуриной была написана только усталость от необходимости находиться сейчас здесь.