На следующий день они вылетели домой. Париж остался позади, отпуск закончился.


Эми стояла в женском туалете отеля «Карлайл» в Саутпорте. Это был очень волнующий момент. Через минуту она выйдет и станет ждать, пока официант не подойдет и не сообщит ей, что мистер Паттерсон заказал шампанское. Это будет означать, что ей пора направиться к его столику. Эми знала, где находится этот столик, но видела его только издали.

Ее нос блестел. Она припудрила его, заново накрасила губы, поправила короткие каштановые волосы. Действительно ли это так важно — во время первой встречи с дочерью быть похожей на кинозвезду? «Для меня важно, — подумала Эми. — Я всегда следила за своей внешностью, может быть, даже чересчур. Но такая уж я».

Она подошла к двери и подняла руку, чтобы отворить ее, но вдруг испытала желание, от которого у нее перехватило дыхание. Чего она хотела больше всего, хотела каждой клеточкой своего тела, хотела так сильно, что это желание быстро превратилось в боль, так это чтобы когда она во всем своем великолепии откроет эту дверь, за ней ее ожидал Барни, пятидесятидвухлетний и, как всегда, красивый, Барни в своем лучшем костюме.

— А вот и ты, любимая, — скажет он, протягивая ей руку. — Выпьешь чего-нибудь перед обедом?

Но это было неисполнимое желание. Теперь Эми дрожала, и ее сердце колотилось. Она вышла из туалета, и к ней тут же приблизился официант.

— Вы готовы, мадам?

Эми кивнула и проследовала за ним через весь зал, туда, где сидела ее дочь с молодым человеком по имени Роб, которого Лео еще ни разу не видел.

Вот она, Маргарита, так похожая на Барни, с гладкой кожей и темно-каштановыми волосами. У нее было тихое лицо. Может ли лицо быть тихим? Затем Маргарита подняла голову и поймала ее взгляд.

— Привет, малышка, — сказала Эми; дочь бросилась в ее объятия и разрыдалась, а Эми приговаривала: — Будет тебе, будет. Не плачь, малышка, я уже дома.


Через несколько дней Эми отправилась в «Аделфи» обедать с Хэрри, а Чарльз повез ее вещи к Кэти, у которой она намеревалась некоторое время пожить. Брат Барни и в былые времена одевался безупречно. Сегодня на нем был светло-серый костюм, белая рубашка и серебристый галстук. Более всего он походил на дружелюбно настроенного банковского служащего или адвоката. Трудно было поверить, что когда-то Хэрри был солдатом, который мужественно сражался всю войну. Они впервые остались наедине.

Он сказал, что она выглядит сногсшибательно.

— Я думал, у тебя будут ввалившиеся глаза, как у Сюзан Хейворд в фильме «Я хочу жить». Ты его видела?

— Если ты о фильме, в котором героиня попадает в тюрьму, то нет, Хэрри, я его не смотрела, потому что сама была в тюрьме. Кажется, в конце ее отправляют в газовую камеру?

— Да, — уныло ответил он. — А я, кажется, только что попал впросак.

— Да, но это ничего. — Эми одарила его всепрощающей улыбкой.

— Как ты находишь свою дочь? — спросил он.

— Она прелесть. Думаю, в конце концов Маргарита решила, что я ей скорее нравлюсь. Я ожидала холодности, безразличия, может быть, даже грубости, но она была очень мила, разве что несколько застенчива.

— Учитывая обстоятельства, было бы жестокой иронией, если бы она повела себя иначе, — фыркнул Хэрри.

— Хэрри, милый, Маргарита думает, что я убила ее отца, — терпеливо напомнила ему Эми.

— Да знаю, знаю. Но ей также известно, что у тебя были смягчающие обстоятельства.

— Независимо от обстоятельств, убийство — это из ряда вон выходящий поступок, особенно если речь идет о твоем муже. — К ним подошел официант и забрал их тарелки. Эми надеялась, что он не услышал ее последней реплики.

— Как ты думаешь, Маргарита может когда-нибудь вспомнить о том, что это сделала она?

Эми содрогнулась.

— Я молю Бога, чтобы она никогда об этом не вспомнила. Но если это все же произойдет, надеюсь, к этому времени она уже выйдет замуж за своего замечательного бойфренда с прелестным маленьким сынишкой. — Почему-то Гари с его невинными глазами и простодушным характером тронул Эми больше всего остального со времени ее возвращения.

Остаток обеда Хэрри посвятил разговорам о Кэти.

— Жаль, что я так редко с ней виделся, — сказал он и опять приуныл.

— Почему бы тебе не пригласить ее на свидание? Ты можешь сделать это, когда вы увидитесь в следующий раз. — Он уже много лет вздыхал о Кэти, с тех самых пор, как они познакомились в Саутпорте.

Хэрри с несчастным видом шмыгнул носом.

— Она не захочет иметь ничего общего с таким чудаковатым старикашкой, как я.

— О господи, Хэрри! Тебе всего пятьдесят пять. Ты не такой уж и древний.

— Вообще-то мне пятьдесят четыре, — быстро возразил он.

— Значит, ты еще менее древний. — Эми подавила желание стукнуть его ложкой. — Из ресторана мы возвращаемся к Кэти, и ты мог бы этим воспользоваться и пригласить ее.

— Посмотрим.


Она проснулась посреди сна, который не могла вспомнить. Помнила только, что это был один из тех тяжелых и грустных снов, после которых все кажется безрадостным и безнадежным. Было всего без четверти шесть. Эми лежала в постели и тихонько плакала, не желая беспокоить Кэти, которая вскоре встала, приняла душ, постучала в дверь ее комнаты и окликнула подругу.

Эми не ответила. Она слышала, как Кэти готовит чай, и боялась, что ей придет в голову принести чашечку наверх и угостить ее. Но Кэти, видимо, решила не беспокоить подругу. Внизу включилось радио, и Эми заплакала по-настоящему, безудержно всхлипывая в подушку. Она считала, что держится просто отлично, более того, даже гордилась собой. Эми осталась довольна вчерашней беседой с Хэрри. Ее вежливые высказывания звучали к месту и были не лишены юмора. Но то было вчера, а это сегодня, и Эми чувствовала себя настолько подавленной, как будто дальнейшее существование лишено смысла.

Это было очень глупо, но ей захотелось, чтобы возле нее оказался Гари, чтобы он сидел в ногах кровати, смотрел на нее своими зелеными глазами и рассказывал о своих «трубочках» с красками и о коте, который жил у него в Уганде. Ему столько же лет, сколько было Маргарите, когда Эми упрятали в тюрьму, и мальчик заставил ее почувствовать, как много она пропустила.

У нее еще есть время, чтобы стать учителем?

Это была такая возмутительно идиотская идея, что Эми перестала плакать и истерически засмеялась. О да, она будет нарасхват. Из человека, отбывшего срок за убийство, получится прекрасный учитель.

Похоже, она выплакалась — до следующего раза. Эми надела сиреневый халат, подаренный ей Нелли, и спустилась вниз.

— А вот и ты! — Кэти каждый раз испытывала удовольствие от одного ее вида. Лучшей подруги нечего было и желать.

— Почему ты не в школе? — поинтересовалась Эми.

— Потому что сегодня суббота, и чуть позже мы с тобой едем в город. Разве ты забыла? Ты хотела купить футболку «Эвертона» для Гари. Хочешь чая?

— Несколько чашек, пожалуйста. — Ей уже стало лучше. Дело было не только в Кэти, но и в их планах пройтись по магазинам. Эми проследовала за подругой в кухню. — Я, пожалуй, куплю себе еще одну сумку. У меня всего одна.

— Я бы тоже не отказалась от новой сумки. Моей уже сто лет.

— Я куплю тебе сумку, — пообещала Эми.

— Я могу сделать это сама, — запротестовала Кэти.

— Даже если бы я купила сумку, сделанную из чистого золота, этого все равно было бы недостаточно, чтобы отблагодарить тебя за все, что ты для меня сделала, Кэти, — дрогнувшим голосом произнесла Эми.

— Только сопли распускать не надо мне тут, леди. — Кэти явно испытывала неловкость.

Эми взяла себя в руки. Надо быть осторожней, иначе она опять расплачется.


Дождь шел почти все время, пока они были в городе. Подруги перебежками перемещались из магазина в магазин — из «Льюиса» в «Оуэн-Оуэнс», из «Оуэн-Оуэнса» в «Джордж Генри Ли», где они сделали остановку и пообедали. У Эми из головы не шла Маргарита, которая сегодня должна была встретиться со Стивеном Конвэем. Женщина надеялась, что у ее дочери есть голова на плечах. Эми поделилась своими опасениями с Кэти, которая заверила ее, что голова на плечах Маргариты сидит крепко.

— Она благоразумная девушка. Перестань волноваться.

— Ничего не могу с собой поделать. Надеюсь, Роб не узнает о том, что Маргарита пошла на встречу с другим мужчиной. Может быть, мне следовало поговорить с ней перед свиданием со Стивеном? Я позвоню нашему Чарли.

— Ты только посмотри на нее! — прикрикнула на подругу Кэти. — И пяти минут не провела дома, как уже вмешивается в дела дочери.

— Ну ладно, я не буду звонить.


Эми ничуть не удивилась, когда вскоре после чая заявились Лео и Хэрри — теперь они делали это почти каждый вечер. Хэрри до сих пор так никуда и не пригласил Кэти.

— Чем вы все занимались, пока я не вернулась домой? — спросила Эми.

Лео ответил, что поскольку сегодня суббота, он был бы в клубе «Ротари».

— Там по субботам обычно устраивают нечто вроде вечеринки.

Хэрри сказал, что он подпирал бы бар в своем гольф-клубе, вдоволь наигравшись за день.

— Под дождем? — подняла брови Эми.

— Особенно под дождем. Настоящие игроки предпочитают играть, когда идет дождь.

Кэти, которая в это время ставила на проигрыватель долгоиграющую пластинку Фрэнка Синатры, заявила, что, если бы Эми здесь не было, она пошла бы с подругами в театр.

— У меня полно друзей, которых я совсем забросила с тех пор, как на сцене появилась ты, Эми Паттерсон.

— Очень скоро ты нам станешь поперек горла, — предостерег Эми Лео. — Ты будешь умолять, чтобы мы приехали и скрасили твое одиночество.

Эми вынуждена была признать, что так бы, наверное, и было.


Позже она предложила пригласить в гости Роба и Гари. Ей не терпелось поскорее вручить малышу футболку «Эвертона».

— У тебя есть номер их телефона? — спросила она у Кэти.

Кэти их номера не знала, зато знала, что Роб живет у сестры в Сифорте. В телефонном справочнике они разыскали номер некоей Э. Финнеган, проживающей на Сэнди-роуд, и удивленный Роб пообещал скоро приехать.

— Что, если Маргарита вернется со Стивеном Конвэем, а Роб все еще будет здесь? — спросила Кэти.

— О боже! Я об этом не подумала! Но Стивен сегодня вечером играет в «Каверне», так что к тому времени будет уже слишком поздно, и Роб наверняка уедет.


Гари переполняли впечатления от фильма, на который они ходили — «Набалдашник и метла». Эми сказала, что название звучит интригующе. Потом они с папой ужинали в «Уимпи».

— Я заказал булочку с рубленым бифштексом и соусом, — сообщил мальчик, — и тонко порезанную жареную картошку, а еще розовое мороженое.

— Я бы тоже не отказалась от такого ужина.

— Мой папа поведет тебя туда на следующей неделе, если хочешь, — расщедрился малыш. — Мы же тогда еще не уедем в Канаду, правда, папа?

— Нет, сынок. Мы еще не скоро уедем. — Роб обернулся к остальным. Его лицо светилось: он собирался им сообщить хорошую новость. — Сегодня утром я получил письмо, — пояснил он. — От одного парня, с которым я работал в Уганде. Его отец приобрел завод на острове Ванкувер, и они хотят видеть меня в качестве начальника службы безопасности. Я приступаю к работе в августе.

Раздался хор поздравлений. Лео пожал Робу руку и похлопал его по плечу. Эми спрашивала себя, что это будет означать для Маргариты. Захочет ли Роб, чтобы она поехала с ним? Поедет ли она, если он захочет? Или она уже решила, что мужчина ее мечты — Стивен? Или ей неинтересны оба?

Эми вручила Гари футболку.

— Большое спасибо, Эми! — торжественно поблагодарил он и безотлагательно принялся натягивать футболку на себя. Эми помогла ему, и мальчик спросил, нельзя ли ему поиграть в саду.

— Там идет дождь, милый.

— Нет, уже вышло солнце.

— В самом деле! — Она взяла его за руку. — Тогда пошли.

Сад Кэти представлял собой вымощенную площадку, окаймленную небольшими деревьями и кустарниками. Эми принесла для себя из гаража складной стул и стала наблюдать за тем, как Гари бьет по невидимому мячу и забивает уйму голов в невидимые ворота.

Земля пахла свежестью, а на булыжниках появились сухие пятнышки, которые разрастались на глазах. Солнце было огненно-красным, а в голубом сумеречном небе не было ни облачка. Мир вокруг стал другим, совсем не таким, как днем, и никто не мог радоваться этой перемене больше Эми, так же, как не мог острее, чем Эми, воспринимать цвета, запахи и чудесный вкус свободы.

Роб и Лео вышли в сад, и она показала им, где взять стулья. Кэти сделала музыку погромче (к этому времени Тони Беннетт успел сменить Фрэнка Синатру) и тоже вышла из дома в сопровождении Хэрри. Эми удивилась, когда они начали танцевать. Кэти смеялась не переставая.