Должно быть, она начинает охладевать к Барни, подумала Кэти, но оказалось, что это был день рождения отца Барни и к ним приехали гости.

— Почему же тебя не пригласили? — поинтересовалась Кэти.

— Барни пока не хочет знакомить меня со своей матерью. Она закатит истерику, если узнает, что сын собирается жениться на католичке.

— Вы поженитесь? — не поверила своим ушам Кэти. Ровно три недели назад, день в день, они с Эми ездили в Саутпорт, и ни у одной из них и в мыслях не было завязывать серьезные отношения с мужчиной. И вот теперь Эми ведет себя, как будто едва знакома с ней, и впридачу говорит о замужестве.

— Мы подумываем об этом, только смотри не проболтайся моей маме. — Эми избегала встречаться с Кэти глазами. — Так ты идешь в церковь или нет?

— Одну секунду, я только сбегаю за шляпкой.

Они в молчании дошли до церкви Святого Иакова. Кэти в голову пришла мысль, от которой ей стало не по себе. Она готова была побиться об заклад, что Эми и Барни уже спали вместе. Что-то такое было в ее подруге. Эми не то чтобы выглядела старше, но вела себя по-другому. В тот день в Саутпорте она перестала быть девочкой и стала женщиной.

После службы они пошли в город, заказали себе лимонаду в «Лайонсе», затем наскребли достаточно денег на два билета в первый ряд кинотеатра, где посмотрели «Капитана Блада» с Эрролом Флинном и Оливией де Хевиленд. Фильм был старый, и девушки его уже видели, но это было лучше, чем пытаться поддерживать разговор. Большую часть времени Эми была погружена в свои мысли и постоянно чему-то про себя улыбалась. Когда Кэти обращалась к ней, она отвечала, словно каждый раз пробуждаясь от сказочных грез. Кэти показалось, будто она посягает на что-то глубоко личное, и, в конце концов, она сдалась и тоже умолкла.

Кэти обрадовалась, что трамвай, на котором они ехали домой, был переполнен и они не смогли сесть рядом. В этот вечер ей очень хотелось поплакать в подушку, однако, учитывая, что она спала в одной кровати с Лили, которая могла проснуться и отвесить тумака, это было не очень удачной идеей. Но у нее уже никогда не будет такой подруги, как Эми, и, похоже, она потеряла ее навсегда.


Спустя несколько дней Кэти пришла домой после работы и обнаружила на углу Аметист-стрит переминающуюся с ноги на ногу и очень встревоженную миссис Карран. Судя по всему, та ожидала именно ее появления. Кэти очень нравилась мама Эми. Она была стройной, хорошенькой и всегда со вкусом одевалась, хотя вся ее одежда была из сэконд-хэнда. Сегодня на ней было элегантное розовато-лиловое платье с короткими рукавами и плиссированным лифом. Миссис Карран попросила Кэти заглянуть после чая на Агейт-стрит.

— Я хотела бы поговорить с тобой, дорогуша. Это насчет Эми.

— Она будет дома?

— Нет, дорогуша. Она идет на спектакль в Принцесс-театре в Биркенхэде и вернется очень поздно.

Кэти была рада, что ей есть куда пойти. Две ее сестры были замужем, а две другие, Лили и Фрэнсис, встречались с парнями. Они не обращали на нее никакого внимания. С тех пор как Эми встретила Барни Паттерсона, у Кэти возникла проблема, куда и с кем пойти.

Поев, она отправилась к Карранам. Миссис Карран заварила чай и очень красиво все расположила на подносе, включая тарелку с печеньем, среди которого были и кусочки сливочного «бурбона», любимого печенья Кэти.

— Угощайся, дорогуша, — сказала миссис Карран, когда они расположились в гостиной и она закурила.

Ужин Кэти состоял из толстого куска засохшего хлеба, размоченного в водянистом соусе. Она совершенно не наелась и поэтому с благодарностью набросилась на печенье. Ее собственная мама не признавала пудингов и десертов.

— Это насчет дня рождения Эми, — начала миссис Карран. — Как тебе известно, первого июня ей исполняется восемнадцать. И я не знаю, как отмечать день ее рождения.

— А с самой Эми вы об этом говорили?

— Нет, пока нет. Последнее время ее так сложно поймать.

— Может, она вообще не захочет ничего отмечать. — Кэти с трудом представляла себе высокого, красивого, привыкшего к роскоши Барни Паттерсона в доме Карранов.

Миссис Карран со звоном опустила чашку на блюдце.

— Кэти, дорогуша, — воскликнула она, — я хотела поговорить с тобой не только о дне рождения! Меня беспокоит парень, с которым Эми гуляет. Что он из себя представляет? Она отказывается приводить его домой. Раньше он заезжал за ней сюда и на обратном пути подвозил ее к дому, но после того, как я пригрозила выйти и представиться сама, он больше не появляется. Наверное, Эми приказала ждать ее в другом месте. Она даже не говорит мне, как его зовут и чем он занимается. Я хочу знать, он католик? Что у него за семья? Где он живет? — Она заплакала как раз тогда, когда Джеки и Бидди с грохотом слетели вниз и закричали, что идут гулять.

— Гулять куда? — закричала в ответ миссис Карран.

Девушки вошли в комнату. У них были такие же волосы, как у Эми, синие глаза, как у Эми, даже черты лица, как у Эми, и все же им не хватало чего-то совершенно неуловимого, что делало их старшую сестру ослепительной красавицей.

— Привет, Кэти, — жизнерадостно поприветствовали они гостью. — Мы идем в Стэнли-парк с Филлис МакНамара, мам.

— И что вы там собираетесь делать? — поинтересовалась миссис Карран.

Девушки растерянно переглянулись.

— Просто разговаривать, мама, — после паузы произнесла Джеки.

— Вот именно, мама, мы собираемся просто разговаривать, — подтвердила Бидди.

— Ну хорошо, только возвращайтесь домой не поздно.

— Зачем им идти в Стэнли-парк только для того, чтобы поговорить? — поинтересовалась миссис Карран, когда за дочерьми захлопнулась входная дверь. Кэти ответила, что не знает, но они с Эми тоже всегда так делали; в ответ на это миссис Карран шмыгнула носом и утерла слезу.

— Мы с Эми почти не общаемся, — пожаловалась она. — Она стала такой скрытной. Джеки и Бидди заметили это и тоже очень расстраиваются. Чарли злится, потому что вчера она нагрубила Марион. И все это началось в то воскресенье, когда вы ездили в Саутпорт. Я так понимаю, она познакомилась с этим парнем именно там. Эми так странно себя вела, когда вернулась домой. — Глазами, полными слез, женщина горестно поглядела на Кэти.

— Его зовут Барни Паттерсон, — медленно произнесла Кэти. Она пыталась припомнить все вопросы, которые задала миссис Карран. — Он живет в Калдерстоунсе, и у него есть брат по имени Хэрри. У их отца в Скелмерсдейле фабрика по производству медицинских инструментов. Они не католики, — добавила она. Его мать закатит истерику, если узнает, что Барни собирается жениться на католичке, — сказала тогда Эми. И Хэрри выглядел обеспокоенным, когда Кэти обмолвилась, что они с Эми причащались.

— В настоящее время Барни не работает. В прошлом году он окончил университет и теперь собирается идти в армию.

— Университет! — еле слышно повторила миссис Карран. Она сильно побледнела. — Наша Эми встречается с парнем, у которого есть машина и который учился в университете? Где они познакомились?

— На пирсе в Саутпорте. — Кэти хотелось бы рассказать миссис Карран о тех чувствах, которые, совершенно очевидно, питают друг к другу Эми и Барни, но она понимала, что не имеет права вмешиваться. Да и вообще, вряд ли она сумела бы это описать. А если она скажет, что Эми говорила о свадьбе, то вообще будет сплетницей.

— Как ты думаешь, все будет хорошо? В том смысле, что он за человек?

— Я не знаю, — призналась Кэти. — Мне показалось, он ничего. Его брат Хэрри — точно классный парень. С Барни я почти не разговаривала. Он был слишком увлечен Эми.

— Что из этого выйдет, Кэти? — дрожащим голосом продолжала спрашивать миссис Карран. — Давай будем надеяться, что это скоро закончится, а?

Она посмотрела на девушку, но та лишь уклончиво улыбнулась.

— Нам остается только ждать, — сказала Кэти.


Кэти стала частой гостьей в доме Карранов. Она заходила ради миссис Карран. Здравомыслие и гордость не позволяли ей горевать из-за того, что ее бросила подруга. В «Вулворте» работало полным-полно девчонок, с которыми Кэти могла ходить в кино или на танцы в Риальто или Флорал-холл в Саутпорте. Она быстро обзаводилась новыми подругами, но пообещала миссис Карран, что придет на восемнадцатилетие Эми, и даже заранее купила подарок — коробку вышитых носовых платков.

— Эми будет с Барни, наконец-то, — задыхаясь от волнения, сообщила ей миссис Карран, когда Кэти в очередной раз к ней зашла. — Мы не станем никого приглашать. Будут наш Чарли и Марион, Джеки и Бидди, ну и, конечно, ты, дорогуша. Я только приготовлю бутерброды, испеку пирог и открою бутылку хереса.

Кэти пообещала зайти в полседьмого.

Этот день она не забудет никогда.


Погода первого июня была просто жуткой. Небо затянуло плотной пеленой темно-серых туч, и хотя дождя не было, в воздухе было столько влаги, что, казалось, он прилипал к щекам, как мокрая паутина.

Когда время приближалось к половине седьмого и Кэти уже была на пути к Агейт-стрит, наконец-то выглянуло солнце, как будто чтобы поздравить Эми. Ей как всегда везет, подумала Кэти. Даже погода стремится ее порадовать.

Повернув за угол, девушка увидела, что машина Барни уже стоит у дома Карранов. Кэти постучала, и Бидди открыла ей дверь. Она закатила глаза и дрожащим от волнения голосом произнесла:

— Вот ведь отчебучила наша Эми!

— Что случилось? — встревоженно спросила Кэти.

— Она и этот ее ухажер взяли и поженились, прямо сегодня, — ухмыляясь, сообщила Бидди. — Мама чуть не чокнулась, а Чарли сильно разозлился. А я так просто зеленею от зависти. Вот бы мне сделал предложение кто-нибудь с машиной.

— У тебя еще все впереди, Бидди, — заверила ее Кэти. Девочке было всего четырнадцать.

Кэти вошла в дом и обнаружила всю семью, за исключением Марион, в гостиной. Барни стоял у камина, чувствуя себя весьма непринужденно, а Эми и Чарли пытались утешить миссис Карран, с которой, по-видимому, приключилась легкая истерика.

— Как ты могла так со мной поступить?! — рыдала она. — Как ты могла? Моя собственная дочка вышла замуж и не пригласила меня на свадьбу!

— Это была очень скромная свадьба, — сказала Эми, одновременно обращаясь и к Кэти, и к матери. — Мы вообще никого не приглашали. Попросили двух гостей с другой свадьбы быть нашими свидетелями. А потом пошли в фотоателье и сфотографировались.

— Ты должна была понимать, как сильно это обидит твою маму, — холодно сказала Кэти.

— Ты не все знаешь, Кэти, — так же холодно ответила Эми.

Только сейчас Кэти заметила, что ее подруга одета в очаровательное белое шелковое платье, отдаленно напоминающее то самое, которое вызвало у нее восторг в тот день в Саутпорте. У этого платья не было шлейфа, но выглядело оно таким же дорогим. Из узла на макушке, в который Эми собрала свои волосы, выбивались отдельные пряди, падая на лоб, уши и изящную белую шею. Шляпка представляла собой две белые шелковые розы и клочок белой сетчатой ткани. Кэти никогда еще не видела Эми такой красивой.

Барни тоже не стоял в конце очереди, когда Боженька раздавал красоту. В темном костюме и ослепительно белой рубашке он был похож на кинозвезду. Прядь каштановых волос дразняще упала ему на один глаз, он улыбался невероятно соблазнительной улыбкой и не мог оторвать взгляд от своей молодой жены. У Кэти екнуло сердце. «Будет ли кто-нибудь когда-нибудь смотреть на меня таким взглядом?» — подумалось ей.

Чарли похлопал мать по спине, а Эми ее слегка встряхнула.

— Да не принимай ты это все так близко к сердцу, мам. Нам с Барни и в голову не могло прийти, что ты так распереживаешься.

— Просто я хотела присутствовать на свадьбе моей дочки, — грустно сказала миссис Карран. — Это должно было случиться в католической церкви, чтобы вы поженились в глазах Господа.

— Ой, мам, это все не имеет значения.

— Для меня имеет, — опять заплакала Мойра. — Мама Барни знает, что вы поженились?

— Еще нет, миссис Карран, — ответил Барни.

Кэти не совсем поняла, что произошло вслед за этим. Оглядываясь назад, она смутно припоминала, что Барни, как волшебник, извлек бутылку шампанского, коробку изящных бокалов и золотой медальон с цепочкой для миссис Карран. Затем он принялся целовать всех присутствующих, включая Кэти. Он подарил Джеки и Бидди по одному фунту, став их лучшим другом на всю жизнь, и пожал руку Чарли долгим теплым рукопожатием, которое также включало сжимание плеча другой рукой. Мать Эми все еще плакала, рассматривая медальон, в котором, по словам Эми, скоро должна была появиться ее с Барни фотография, но это были уже скорее слезы радости, чем горя. Барни очаровал всех.