— Если желаете, можете прийти завтра, — говорит охранник. — После десяти открыто только для сотрудников.

— Прошу прощения. — Хантер хватает туфли, берет меня за руку и ведет за ворота.

Мы проходим мимо Луиса.

— Привет, — говорит он.

Замешкавшись, все-таки отвечаю: «Привет».

Еле дождавшись, когда мы уйдем от бассейна, выдергиваю руку из хватки Хантера.

— Напомни, чтобы я больше никогда не играла с тобой в «Скажи или покажи».

Хантер снова ржет.

— Издеваешься? Это же так забавно. Держу пари, можно было бы дать охраннику на лапу и остаться там. Вот увидишь, в следующий раз тебе придется прийти ко мне домой и забраться со мной в джакузи.

— И не надейся.

Вернувшись на волейбольную площадку, я вижу родителей. Они взволнованно расспрашивают о чем-то моих друзей.

— Что стряслось с вами обоими? — раздраженно интересуется отец, едва глянув на льющиеся с нас потоки воды. — Вы мокрые как мыши.

Я не собираюсь признаваться, что играла в «Скажи или покажи». Лучше будет сыграть роль тупого подростка.

— Хантер думал, что плавать в одежде — это весело, — говорю я.

Хантер открывает рот, будто изумлен услышанным, и осуждающе тычет в меня пальцем.

— Она сама заставила меня это сделать.

Мама качает головой.

— Думаю, вечеринка закончена, Никки. Поехали домой.

— Я с вами! — кричит Кендалл, подбегая к нам. Раздосадованный Дерек остается сидеть на скамейке.

Пока мы идем к машине, я смотрю на бассейн. Сотрудники клуба по-прежнему там. И хотя освещение наполовину отключено, я все равно вижу Луиса. Он лежит в шезлонге и все так же болтает с хостесс.

— Мы тут с Луисом Фуэнтесом столкнулись, — говорит папа, когда мы выезжаем со стоянки. — Ты ведь помнишь его, Никки? Брат Алекса. Очень умный парень.

— Знаю, — откликаюсь я. — Мы на химию вместе ходим.

— Подозреваю, он сильно изменился, раз поселился на южной стороне, — обеспокоенно замечает мама. — Не связывайся с ним.

— Да мы едва пару слов друг другу сказали, — успокаиваю я свою суперзаботливую маму, хотя на самом деле мне хочется стонать от бессилия.

От ухаживания парней типа Хантера отмазываться легко, потому что я ничего к ним не чувствую. Но когда мы с Луисом оказываемся в одной комнате, я понимаю, что ему реально интересно, долго ли я смогу воздвигать перед ним защитную стену и как быстро она падет перед его осадой. Его развязность, уверенность в себе, откровенные приставания… Я чувствую, что слабею от такого напора, и приходится постоянно напоминать себе, что этот парень может заставить меня потерять контроль.

Никогда еще мне не было так тяжело оставаться сильной.

15. Луис

В ПОНЕДЕЛЬНИК УТРОМ ЗАХОЖУ в школу и сразу вижу, что Никки ждет меня у моего шкафчика. И начинает с места в карьер:

— Каковы шансы, что мне удастся уговорить тебя поменять работу?

Угу, как будто это так просто: щелк пальцами — и уже в другом месте работаешь!

— А в чем проблема, chica?

— Проблема в том, что я не хочу отвечать друзьям на вопросы, откуда мы с тобой знаем друг друга, или разбираться с предположениями, что у нас с тобой могут быть какие-то незаконченные дела… Потому что их нет.

— А почему тебя так волнует, что думают другие люди?

— Просто волнует, и все, — отрезает она. — Все знают, что у меня нет парня и что он мне не нужен.

— А кто тогда тот парень, с которым ты в субботу в бассейне кувыркалась? — смеюсь я.

— Хантер — просто друг.

Она скрещивает руки на груди и становится очень похожей на нашу химичку. Единственное, чего не хватает для полноты образа, — взгляда, которым сталь можно расплавить.

— То есть ты трахаешься с тем, кто даже не твой парень? Мило, — подкалываю я.

— Я ни с кем не трахаюсь.

Марко всовывает между нами голову.

— Извини, Никки, но тут ты ошибаешься. Я знаю это, так сказать, из первых рук. — Он тычет меня в грудь тыльной стороной ладони. — Правда, она называет это «заниматься любовью». Не так ли, puta?

— Проваливай, чувак, — как можно более сердито говорю я. Но всматриваюсь в его налитые кровью глаза и понимаю, что это не сработает.

— С чего это я должен проваливать? — Марко обнимает Никки и нарочито шутливо чмокает в щеку. Она застывает как статуя. — Никки нравится быть плохой девочкой, правда, детка?

Она морщится. Я отталкиваю Марко сколько хватает сил:

— Ну хватит, чувак. Не будь pendejo.

Никки срывается с места. Ей хватает секунды, чтобы пробежать коридор и исчезнуть.

— С тех пор как мы расстались, она вечно тусит с белыми богачами. Надо же время от времени напоминать ей, что значит быть мексиканской крови, — говорит Марко.

Достаю из шкафчика учебник и иду к классу.

— На чем бы ты ни торчал, лучше пойди домой и проспись, ese[40].

— Неа, мне надо в школе остаться, — отвечает он. — Если я свалю, меня уже не пустят на отбор в футбольную команду.

Точно, отборы сегодня и завтра после уроков. Во «Флэтайрон Хай» футбол не особо ценился, а в Фейерфилде это явно самый популярный вид спорта — все только о нем и толкуют. Об отборе в команду мне говорили даже девушки, не только парни.

С Никки мы не видимся до последнего урока — химии. Когда я захожу в класс, она уже стоит за своим лабораторным столом, через проход от меня.

— Как дела? — спрашиваю.

Она не откликается.

— Марко сегодня утром сам не понял, чего брякнул.

— Да все он понял. Все вы, парни, одинаковые. Оставь меня в покое.


— Почему Никки так меня ненавидит? — спрашиваю я Дерека.

Он смеется.

— Никки терпеть не может всех парней, кто напоминает ей о Марко. Ты мексиканец, он мексиканец… и даже хуже: вы с ним друзья. Ей этого достаточно.

— И поэтому она виснет на парнях типа Хантера?

Он качает головой.

— Ты не по адресу. Мне своих проблем в отношениях хватает, не хватало еще в чужих разбираться.

Мы с Дереком уже приготовили стол к лабораторной и ждем только отмашки Питерсон.

— У тебя когда-нибудь была девушка? — спрашивает он.

— Так, ничего серьезного. На пару месяцев, не больше.

Когда жил в Мексике, я встречался с девушкой, но ее родители меня терпеть не могли. Говорили, что не хотят, чтобы их дочь связалась с каким-то нищим. Думаю, узнай они, что я вернулся жить в США, здорово бы разозлились, что я с ней порвал. Но получить билет в Штаты, пусть и в один конец, да еще так, что не надо тайком пересекать границу, — это все равно что выиграть джекпот в лотерее.

— Мы сегодня придем болеть за тебя на отборе, — говорит мне Мариана, наклонившись над лабораторным столом. — Слышала, ты неплохо двигаешься.

Ники фыркает.

— Разговоры, первый стол! — через весь класс кричит нам Питерсон. — Вы, похоже, соскучились по выговорам, а у меня как раз бланки в столе пылятся. Все ведь знают, что я терпеть не могу пыль, да?

Наконец звенит звонок с урока, и мы с Дереком топаем в раздевалку. Во время отборов в спортивные команды социальные различия не играют такой сильной роли, как в обычной жизни. Тренер ставит нас с Марко в одну команду, и мы ведем всю игру. Противники не могут забить ни одного гола. Джастин Дуган, который по иронии судьбы оказался нашим вратарем, сильно толкает меня в спину, когда я подхожу слишком близко к воротам, чтобы отбить мяч.

— Какого хрена, Дуган? Если ты не заметил, мы вообще-то в одной команде.

— У-упс, — насмешливо бросает он и протягивает руку. Со стороны это выглядит так, словно он хочет помочь мне встать.

Я отпихиваю его руку.

— Ты, видимо, таким козлом сразу родился, а?

— Заткнись, Фуэнтес. Может, сейчас мы и в одной команде, но в одной лиге мы с тобой никогда не будем.

Дерек подходит и встает рядом со мной.

— Дуган, возьми себя в руки.

— Да все норм, — говорю я Дереку и на всю оставшуюся игру забываю про Дугана.


После отборов мы решаем отправиться за хот-догами в уютную забегаловку в квартале от школы, и всю дорогу туда Дерек чем-то занят. Едва мы успеваем заказать еду и сесть за столик, как он достает телефон и принимается строчить.

— А давно ты с Кендалл встречаешься? — Мне правда интересно.

— С лета, — отвечает он. — Она мне не верит. Думает, что, если мы поступим в разные универы, я буду ее обманывать или найду себе другую. — Он хватает с тарелки картошку фри. — А я ее люблю вообще-то. Не могу даже представить себя с другой.

— А она знает, что у тебя все всерьез и надолго?

— Чтоб тебя, Луис, я ей постоянно об этом твержу. Да еще Никки лезет со своим негативом и сомнениями чуть ли не с первого дня, как мы встречаться начали. Не пойми меня неправильно… она клевая, но думает, что парням только и надо, что поиметь как можно больше девчонок. Вот бы у нее появился парень. Может, хоть это выбило бы дурь у нее из головы. — Он кивает в мою сторону. — Ты бы хотел с ней встречаться?

Сижу и размышляю, что дерзкий характер Никки удивительно сочетается с ее нежностью и уязвимостью, и это здорово интригует. А еще она — безумная красотка с таким телом, которое многим наверняка в фантазиях снится. Боюсь, что если начну с ней встречаться, то уже не захочу отпускать. А ведь придется. У меня далеко идущие планы, и цепляние за женскую юбку в них не входит.

— Ну так что? Хотел бы ты с ней встречаться? Или как? — Дерек повторяет свой вопрос.

— Да, хотел бы, — не могу не признать я.

— В выходные мы с Кендалл едем кататься на яхте. Ты мог бы поехать с нами… А я попрошу ее позвать с собой Никки.

— Она не согласится, если узнает, что там буду я, — возражаю я ему.

— С этим я разберусь.

Мимо нас проходит какой-то мальчишка. Я его не знаю.

— Привет, Бен! — здоровается с ним Дерек.

Мальчишка изображает что-то вроде взмаха рукой и исчезает в игровой комнате в глубине забегаловки.

— Это Бен Круз, брат Никки, — говорит Дерек. — Учится в девятом. Совершенно асоциальная личность, если только речь не идет о компьютерных игрушках.

— Игрушках?

— Угу.

Расправившись с хот-догами и дождавшись, чтобы большинство парней свалили, я захожу в игровую комнату.

Приближаюсь к Бену, встаю рядом. Он играет в какую-то космическую стрелялку. Весь ушел в себя, даже глаза на меня не скашивает, пока игра не заканчивается.

— Ты брат Никки, верно? — спрашиваю, торопясь, пока он не кинул в слот очередной жетон.

Бен взглядывает на меня и отворачивается к монитору.

— Я Луис Фуэнтес, — говорю, надеясь, что хоть слышать-то он меня слышит.

Он сосредоточенно расстреливает инопланетян.

— Я знаю, кто ты. Ты брат Алекса.

— Откуда ты меня знаешь?

Бен пожимает плечами.

— Видимо, память фотографическая.

Так. Геймеры любят, когда с ними говоришь на их языке.

— Ты играл в World of Warcraft?

— Конечно.

— Там такая чумовая графика! — Я играл в WoW, но бесплатный период закончился, а денег на ежемесячную плату у меня не было. — Потрясная игра, — говорю я.

Лицо Бена вспыхивает от удовольствия, когда он слышит, что я играл в WoW.

— А я уже два года играю, — отвечает он. — А еще придумываю свою приключенческую игру с обалденной графикой, выстроенную по принципу уровней, как Warcraft. Но это никому, кроме геймеров, толком и не интересно.

— Уверен, у тебя круто получается. — Компьютерные стратегии я ценю.

— Я бы тебе показал… — Он отчего-то медлит. — Но ты ведь, наверное, не захочешь поехать ко мне домой.

— Почему не захочу?

— Потому что я гикнутый девятиклассник, а ты учишься в выпускном и тусуешься с самыми крутыми парнями и спортсменами. Кроме того, я слышал, как сестра говорила своим друзьям, что ты козел.

Я слышу вопли Марко:

— Йоу, Луис, мы собираемся завалиться домой к Хуану и потусить. Поехали, я тебя подвезу.

От голоса Дельгадо Бен примерзает к стулу. Бедняга до чертиков боится Марко. Из-за Никки? Или у Бена с Марко в прошлом были какие-то свои терки?

— Не-а, я пока тут останусь, — кричу я в ответ.

Он хохочет.

— Окей. Но как надоест резаться в игрушки с этим чокнутым, набери меня.

Бен делает вид, что не слышал оскорбления. Мы разговариваем о преимуществах и недостатках онлайн-игр по сравнению с традиционными игровыми автоматами. Проходит еще немного времени, и Бен начинает настаивать, чтобы я поехал к нему домой, — он покажет мне игрушку, которую сам разрабатывает, соединяя в ней лучшее от обоих видов игр. Мальчишка взволнован едва ли не больше, чем дергался бы я, появись вдруг у меня «камаро».