— Мне здесь хорошо, мамочка. Я же тебе говорила. Бабушка хорошо заботится обо мне. А тебе нужно возвращаться. Иди. Иди. — Она направилась ко мне, словно собираясь толкнуть. Она злилась на меня.
Я развернулась лицом к маме:
— Я мертва?
— Пока нет, — ответила она. — Ещё есть время, но ты должна захотеть жить.
Внезапно я полетела по узкому темному тоннелю. Стены были расписаны неясными граффити, а скорость и незнакомое место пугали меня.
Неужели это тоннель метро?
Где я?
Глаза распахнулись, и я заморгала, увидев яркое голубое безоблачное небо. Стоял чудесный день.
Неужели это рай? Как долго я летела? Мертва ли я сейчас?
Я приложила руку к груди и помассировала больное место. Прошлась пальцами по ребрам, пытаясь определить, где болит, а потом осторожно села.
Оглядываясь вокруг, я поняла, что сижу на кладбище. На надгробии рядом со мной было написано:
Кора Макинтош
Любимая жена и мать.
12 сентября 1948 — 17 ноября 1984
Образы с похорон мамы как вспышки света пронеслись в моей голове, а вместе с ними волнующие кадры авиакатастрофы, которые мы смотрели по телевизору.
Моя мама мертва. Она не принимала решения оставить нас. Я ошибалась, обвиняя её. Она не собиралась умирать.
Я поднялась на колени и провела пальцами по выбитым в камне буквам и цифрам.
«12 сентября 1948 — 17 ноября 1984».
Почему я никогда не думала о ней, не говорила о ней? Почему отодвинула эти воспоминания?
— Прости, мама, — прошептала я, касаясь её имени. А потом мне на плечо легла рука, и я поняла, что нахожусь здесь не одна.
Ошеломленная и обескураженная, я повернулась. Подняла руку, чтобы прикрыть глаза от яркого солнца.
— Привет, Софи, — поздоровался мужчина. Он был очень красив. — Думаю, ты потерялась. Позволь тебе помочь.
Он взял меня под руки и помог встать.
Глава 50
Стоя у могилы матери, я смотрела в глаза цвета океана в ясный день. В них было нечто знакомое. Меня словно околдовали.
— Кто вы? — спросила я, но откуда-то уже знала ответ на свой вопрос. Этот человек — мой отец.
Он улыбнулся, и я сразу же поняла, почему мама влюбилась в него, и почему им было суждено стать парой. Я осознала это больше, чем любое чувство в собственной жизни, кроме любви к Меган в день её рождения. Та любовь возникла точно так же мгновенно.
— Вы Мэтт, — констатировала я, протягивая ему руку.
Он пожал её.
— А ты — Софи.
Я рассмеялась сквозь слезы радости, гадая, как же такое возможно. На меня словно снизошло благословение.
— Рад встрече, — признался он. — Я долго ждал этого момента.
— Думаю, я тоже. — Я не очень понимала, что следует говорить.
Он был спокоен и невозмутим. И дьявольски красив.
— Я мертва? — спросила я.
— Нет. Ты сейчас в больнице. Твоя грудь болит, потому что они пытаются восстановить ритм твоего сердца.
Я снова потерла грудь основанием ладони и огляделась вокруг.
— Значит, я здесь не по-настоящему?
— Нет, ты тут.
Окончательно запутавшись, я вопросительно взглянула на него:
— Так где же я? В раю?
Он покачал головой.
— Нет. Рай в той стороне. — Он указал на небо. — Ближе к синеве.
Я подняла глаза.
— Вижу…
И я на самом деле видела. Перед глазами в небе плыли волшебные облака, и от этого захватывало дух.
Во мне медленно поднималась ласковая волна понимания, смывающая панику и отчаяние, и я с любовью посмотрела на отца, стоящего в ярком солнечном свете.
— Пройдись со мной, — предложил он, и я пошла за ним.
Внезапно мы оказались на песчаном пляже, с восхищением глядя на прибой и чаек. Солёный бриз охладил мне щеки.
— Меган сказала мне вернуться, — поделилась я, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. — Но я не уверена, что хочу. Быть с ней для меня сейчас ценнее всего. Думаю, что мне лучше остаться здесь с ней и поближе узнать тебя.
— Поверь мне, — с обаятельной улыбкой произнес он, — на это будет ещё много времени. Как твой отец, я обязан тебе сказать, что у тебя остались незаконченные дела. Твоё время ещё не пришло.
— Нет? — Я окинула взглядом морскую гладь, затем отпрыгнула от набежавшей на берег волны, едва не окатившей мои ноги.
Отец остановился и посмотрел мне в глаза.
— Тебе нужно кое-что доделать, Софи. Есть люди, которым все еще нужна твоя любовь.
— Мой папа, — сказала я и ощутила всплеск эмоций. — Питер.
Он кивнул, и мы пошли дальше.
— Есть и другие, — продолжил он. — Не переставай надеяться. Ты даже не знаешь, какое блестящее будущее тебя ждёт.
Я подтолкнула его локтем.
— А ты-то знаешь?
Он усмехнулся.
— Кое-какие возможности мне известны, потому что я наблюдал за твоей жизнью, но осуществить их можешь только ты. Тебе нужно научиться узнавать вдохновение, когда оно приходит. И быть храброй. Не терять веры в хорошее, даже когда жизнь преподносит одни неприятности. Черные и белые полосы всегда чередуются.
Я снова посмотрела на море и обдумала совет отца.
— Ну, после всего, что на меня навалилось: смерть дочери, уход мужа, автокатастрофа и смерть, я теперь не могу представить, что может быть хуже. Определенно, все может стать только лучше.
— Видишь? — с улыбкой откликнулся он. — Если ты сумела пройти через такое, то сможешь пережить что угодно. Ты сильнее, чем думаешь.
Я просунула руку под его локоть.
— Я начинаю тебе верить. История о вас, которую рассказала мне мама… Она такая красивая. Услышав её, я вспомнила, что такое влюбленность и вдохновение.
В одно мгновение мы перенеслись в пространстве и теперь стояли у входа в больницу.
— Почему я не знала, что со мной происходит? — спросила я. — Почему не знала, что мама мертва и всё это происходит не по-настоящему?
— А ты сама как думаешь?
Я поразмыслила.
— Я так злилась на неё все эти годы. Мне было необходимо винить её за то, что она нас бросила, потому что злиться было легче, чем скучать по ней. Но я всегда хотела вновь увидеть её и задать ей вопросы, оставшиеся без ответа — вопросы, которые не давали мне спокойно жить. И я хотела оказаться рядом с Меган.
— И ты пришла сюда, — продолжил он, — но не знала, где ты. Слишком много всего произошло, чтобы ты могла с этим справиться, вот и всё. Твоей вины в этом нет. Смерть… странная.
Я сделала глубокий вдох.
— Я не хотела возвращаться к своему телу, это я точно помню. Увидев Меган там, в озере, я убедилась, что за гранью нашего знания есть иной мир. И мне так хотелось повидаться с мамой…
— Горевать сложно. Когда она умерла, тебе было всего четырнадцать, и твой папа тяжело воспринял эту трагедию. Он собрал вещи и переехал вместе с вами в Огасту. Помнишь?
Я кивнула.
— Потому что он очень любил твою маму, и ему было тяжело смириться с её потерей. Поговори с ним об этом. — Мэтт посмотрел сквозь стеклянные двери. –Будь с ним добрее, ладно? Он тоже немало пережил. Ты теперь знаешь, каково это — потерять любимого человека.
Я еле сдержала слёзы и кивнула:
— Спасибо.
Приподнявшись на носочки, я поцеловала его в щеку. Раздвижные стеклянные двери открылись, и я вошла внутрь.
Я обернулась, чтобы в последний раз посмотреть на него, и он помахал мне. Его глаза были в точности такими же, как описывала мама, голубыми, как море.
— Увидимся, — сказала я, поднимая руку на прощание.
В его глазах засверкали искорки.
— Непременно.
За его спиной возник свет, ослепительный свет, более умиротворяющий и любящий, чем можно описать словами, и мне всё стало ясно, пока я наблюдала, как Мэтт уходит в него.
Я больше не боялась и знала, что всё получится.
Сильный ветер пронес меня сквозь открытые двери, и в следующую секунду я уже лежала на спине, слушая мерное попискивание кардиомонитора и моргая в белый потолок.
Глава 51
Когда я открыла рот, чтобы заговорить, пересохшие губы потрескались. Меня словно переехали грузовиком, и слова не шли с языка.
Чуть повернув голову на подушке, я бросила взгляд на две капельницы — одну прозрачную, другую желтоватую — из которых капало в трубку, ведущую к моей руке.
Внезапно передо мной возникло папино лицо. Не призрак биологического отца, а лицо Питера — человека, который вырастил меня с любовью как свою дочь.
Хотя я ещё не могла пошевелиться, я ощутила, как по венам заструился жар радости. Я жива, и мой отец здесь, рядом со мной.
Он прижался лбом к моему плечу и всхлипнул.
Я поняла, что никогда раньше не видела его плачущим, даже когда умерла мама. Он всегда старался быть сильным ради нас.
Я терпеливо ждала, пока он возьмет себя в руки. Он поднял голову, вытер лицо рукавом и крикнул в раскрытую дверь:
— Медсестра! Кто-нибудь! Моя дочь пришла в себя!
В палату вбежали две медсестры. Одна проверила показатели сердцебиения и дыхания, а другая склонилась надо мной.
— Привет, Софи, — сказала она. — Добро пожаловать. Ты меня слышишь?
Я сумела кивнуть.
— Отлично. Можешь поморгать?
Я послушалась.
— Отлично! — воскликнула она. — А теперь сожми мою руку. Очень хорошо. А пальцы? Ты можешь ими пошевелить?
Я смогла сделать всё, о чем она просила.
Но у неё остался ещё один вопрос.
— Ты знаешь, кто я?
Я покачала головой. Нет. Я никогда прежде её не видела.
— Я твоя сиделка, Элис. А кто этот человек? — Она указала на папу, который стоял у изножья кровати.
Я отчаянно пыталась заставить язык и губы шевелиться, набрать в легкие достаточно воздуха, чтобы вытолкнуть из себя слова, которые я так жаждала произнести вслух. Когда я наконец смогла заговорить, то уверенно сказала:
— Он мой отец.
Все в палате с облегчением вздохнули.
— Похоже, всё нормально, — радостно пропела Элис, похлопав папу по плечу. — И это чудесно.
Он тихо всхлипнул, и усмехнулся:
— Да.
— Она ещё некоторое время будет неуверенно держаться на ногах, но это нормально. Я пошлю за доктором и вернусь через несколько минут.
— Спасибо.
Папа сел рядом со мной и взял меня за руку.
— Как ты добрался сюда так быстро? — слабым голосом произнесла я. — Ты всю дорогу из Огасты провел за рулем?
— Да, я приехал сразу же, как Джен позвонила мне и рассказала, что случилось. Но ты неделю была в коме, Софи.
Я удивленно моргнула:
— Неделю?
— Да. Ты что-то помнишь? Знаешь, что с тобой случилось?
Я неуверенно посмотрела в его обеспокоенные глаза:
— Авария.
Но ведь этим всё не ограничилось…
— Водитель, который ехал позади тебя, сказал, что ты свернула с дороги, чтобы не сбить оленя. Ты это помнишь?
Я кивнула:
— Машина скатилась с обрыва в замерзшее озеро.
— Верно. И тот водитель вызвал спасателей.
Я начала думать, не было ли всё произошедшее сном. Неделя в коме — это более чем достаточно времени, чтобы придумать детальную историю о моей умершей маме и её трагической любви до моего рождения.
— Я умерла? — резко спросила я.
Папа заколебался, но ответил на мой вопрос:
— Да, Софи, и им чудом удалось вернуть тебя. Чудом.
Сердце бешено заколотилось. Я вновь вспомнила несчастный случай и то, как я наблюдала за происходящим, находясь вне своего тела. И отчаянно захотела узнать, что в действительности произошло.
— Я утонула, да?
— Да, но, слава Богу, у тебя понизилась температура тела. Только поэтому им и удалось спасти тебя. Тебя привезли на скорой и почти сорок минут пытались вернуть к жизни. Ты можешь в это поверить, Софи? Сорок минут. И вот ты здесь.
Я попыталась это вспомнить, поскольку слова отца казались странными и непостижимыми.
— Думаю, за сорок минут много чего может случиться. — Я не была уверена, что смогу рассказать ему, я пережила на той стороне — или что, я считаю пережитым. Я пока сомневалась. — Можно мне воды? — попросила я. Во рту всё ещё было сухо, а голова раскалывалась.
Папа зашёл в ванную и открыл кран, а потом вернулся с бумажным стаканчиком и соломинкой, которую поднес к моему рту. Я приподняла голову, чтобы сделать глоток, и вновь откинулась на подушки.
"Цвет небес" отзывы
Отзывы читателей о книге "Цвет небес". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Цвет небес" друзьям в соцсетях.