Мила Фомина - Цвет Тиффани

– Ты чего подзавис? – толкнул его друг.

– Она засела у меня в голове, – признался Игорь.

– А в чем проблема? По-моему, не переспать с врачом мамы, тем более таким, как эта, грех!

– Я об этом как-то не думал. – И действительно, были просто мысли о ней, о характере, но о том, чтобы уложить в постель… Ему вспомнился ее монолог о том, что она бревно. Ох, как он в этом сомневался! – Да и с такими стервами, как эта, все совсем не просто. Ее на цацку не купишь.

– Значит, на что-то подороже, – уверил друг, – тогда я завтра с тобой навещу Маргариту Петровну.

– Не понял. – Игорь застыл.

– Познакомлюсь поближе с твоим доктором. Не хочешь ты, я попробую, мне как раз заняться нечем. – Антон достал сигарету.

Игорь недовольно процедил сквозь зубы:

– Чтоб я тебя рядом с ней не видел. – Почему-то мысль, что Наташу может окрутить Тошка, подняла волну гнева. Аж не по себе стало.

– А этот мужик, что с ней, как понимаю, не ее муж?

– Нет, муж у нее вроде другой, но этот так на нее смотрел, похоже, спят. – И это понимать ему тоже не нравилось.

Они резко рванули с места, а Антон расхохотался, наблюдая за сменой эмоций на лице друга. Да, давно у них не было подобных разговоров. Они что-то о женщинах вообще перестали говорить. Так, чисто в клубе – «вон та хороша», «а вон та еще горячее» – на этом обсуждение и заканчивалось. А тут эта девушка засела в голове друга… Что было очень странным. А еще учитывая те проблемы, в которые он вляпался, так вдвойне не должен думать о бабах.

Когда они уже сидели в клубе, потягивали огненный виски, отвлекаясь от всего насущего, Игорь вновь подумал о Наташе. Почему она у него вызывала такие эмоции? Почему он был так рад ее видеть? Почему вел себя как последняя скотина в магазине?

Словно скучал, но ведь почти не вспоминал эти дни. Блуждая взглядом по десяткам девушек, которые сексуально двигались внизу на танцполе, он понял, что ему надоели все эти молоденькие и одинаковые красотки. Хотелось чего-то иного, умного, дерзкого… До зуда захотелось узнать, какая же все-таки Наталья в постели. Ему хотелось увидеть ее сексуальную сторону. Какая она, когда томно улыбается? А может ли? Черт, ему совсем не хотелось верить, что она тогда сказала правду. «Минет считаю негигиеничным» – эта фраза засела в голове, и с каким бы удовольствием он посмотрел, как она облизывается на его член…

Взлохматив волосы, сделал большой глоток в попытке успокоить расшалившуюся фантазию. Но у нее муж… и этот врач. А это лишние проблемы. Нужны ли они ему сейчас? Вопрос был острый, как никогда.

Наташа поднималась в лифте с чувством облегчения. В машине всю дорогу звенела тишина, накаляя и без того неспокойную обстановку. Ей отчего-то было стыдно за Игоря, за то представление, что он разыграл. Хотя отношение к Диме теперь тоже было отвратительным. Но каков же этот нахал Вольский! Ведь он намеренно опускал Димку! Знал же, что простой врач себе не может позволить такие украшения! И как же она на него сейчас злилась! Напыщенный индюк, думающий, что все в жизни крутится вокруг кошелька. А еще сетовала на удачу. Это ж надо было из десятков ювелирных магазинов в городе зайти именно в его!

Стоило лифту открыться на ее этаже, как заиграла мелодия в телефоне, сообщая, что дочь требует.

– Я уже тут, – сказала вслух и не скидывая вызов. Наслаждалась детской песенкой, при этом доставая ключи.

Но стоило открыть дверь, как она услышала душераздирающий плач котенка где-то в глубине квартиры. Он так громко кричал, будто его резали!

– Соня! – Наталья сразу же позвала дочь, кидая сумку на пол и разуваясь.

– Мама! – Девочка выбежала из своей комнаты, держа на руках орущее существо. Ее лицо было заплаканным.

– Что случилось? – Сердце бухнуло лишний раз, и она быстро подошла, осматривая дочь.

– Мам, я нечаянно, честно, я не видела, как он там оказался. – Девочка была на грани истерики.

Наташа поняла, что с котенком что-то случилось, и хотела взять его на руки, но Соня не дала, дернувшись в сторону. Она посмотрела на него с такой жалостью, что у Наташи защемило сердце.

– Нет, я его аккуратно держу, я ему лапку поломала-а-а. – Слезы начали градом катиться из ее уже опухших глаз.

– Как? – удивилась Наташа.

– Он под столом был, а я, а я, – всхлип, – ножку стула ему на лапу поставила, – всхлип, – я не специально! – добавила так, будто мама ее сейчас обвинять будет.

– Понимаю, что не специально…

Прижав пальцы к вискам, она судорожно думала, что можно сделать и чем помочь животному. Ор кота отвлекал, но взяв телефон, пошла на кухню, звонить в справочную. Она понятия не имела, есть ли круглосуточные ветеринарные клиники. На их счастье, в городе оказалось таких аж две.

Поездка туда и обратно отняла столько моральных сил, что, упав на диван в два часа ночи, Наталья думала, что заснет, стоит только коснуться подушки. Но нет, видимо, судьба решила над ней поиздеваться хорошенько, посылая еще в этот непростой день бессонницу. Опустив руку к полу, она, еле касаясь, гладила спящее животное, теребя мягкую шерстку на боку, и казалось, это успокаивало их обоих. Бедный котенок, ему столько пришлось пережить в своей такой короткой жизни. А теперь лежит с шиной на передней лапе, бегать ему несколько дней нельзя. Когда приехали, Наташа достала из кладовой большую коробку, поселив животное туда. Еще бы как-то котенку объяснить, что врач посоветовал ему покой. Нужно и колоть его каждый день…

Но это все волновало куда меньше другого, более насущного вопроса. Где брать деньги? Поход в клинику ей обошелся в пять тысяч рублей, благо уже с лекарством и витаминами. На днях нужно отдать двадцать соседке. И за квартиру платить… НЗ* на карточке составлял ровно двадцать шесть тысяч рублей. До шестого февраля. Хотя нет, папаша Сони должен в конце месяца прислать алименты. Восемь тысяч целых. Вот до них бы дожить. Но с них она оплачивала Сонины танцы и школу, тоже мало остается. Даже кредит на машинку отменяется.

– Ручками буду стирать, ручками… – проговорила еле слышным шепотом в темноту. Тяжелого вздоха избежать не удалось.

Кто бы только знал, как Наташа устала. Этот груз ответственности за дом, за дочь, теперь и за котенка так ей надоел… Разъедал изнутри, бесил, и так хотелось от него избавиться. А это она еще старается не думать о работе, где ты несешь ответственность и за жизни десятков людей. Ей сложно было самой себе признаться в этой слабости, но все же пришлось. Нужно быть честной. Она хочет помощи. Пусть даже не материальной, а хотя бы моральной. Чтобы кто-то подошел, погладил по голове, прижал крепко и сказал на ушко: «Мы справимся. Ты справишься».

Как же сильно она этого хотела… Она слышала эти слова, да. От отца последний раз, когда учил ее ездить на велосипеде, лет в десять, наверное. И от своего заведующего на сложных операциях. Этот человек в нее верил, безусловно. Но то ли это, что нужно Наташе?

Как важно человеку слышать такие слова? Чтобы хоть немного верить в себя и в свои силы? Необходимо. Как можно чаще. Иначе внутренний запас энергии медленно иссякнет, и что тогда остается? Оболочка? Сейчас ее спасало одно, как и последние годы – это улыбка дочери. Она без слов дарит многое. Правда, ближайшие дни улыбку она вряд ли увидит. Ее дочь могла какой-нибудь мелочи радоваться несколько дней, но и печаль ее окутывала на такой же долгий период. Будет винить себя, каждый раз глядя на котенка.

Вспомнились слова матери, что ей нужен мужик, который будет решать проблемы. Андрей не будет решать. Он только создавать их умеет. А кто? Дима? Стало даже смешно. Какой же он всё-таки мудак… Она совсем не ожидала от него всей той грязи, что он ей высказал. А что будет, если они окажутся вместе? Ничего хорошего.

А кто еще? Вольский? Стоило вспомнить его, как он смотрел на нее в магазине, как она чувствовала жар от его дыхания на шее – так по телу пробежала дрожь. Ведь она нравится ему, сегодня Наташа поняла это особенно остро. Такой мужчина наверняка умеет решать проблемы, но он такой же, как ее бывший, а наступать на грабли… Нет, она не хочет – уже какой раз в этом уверилась. Но черт, какой же он все-таки притягательный мужчина! Она поймала себя на мысли, что хотела бы подойти к нему, прижаться, почувствовать его запах, ощутить твердость его тела. Дыхание на виске, его сильные руки… Как давно у нее не возникало таких желаний? А возникали ли когда-либо?

«Сходишь с ума, Наташа…»

Она справится. Сама. Без мужиков. А там и белая полоса наступит… Наташа очень на это надеялась!

***

– Соня! Одевайся, я тебе говорю! Ну опоздаешь ведь! – крикнула из кухни Наташа, пока наливала себе кофе, а дочери чай.

Ответом была тишина. Дочь сама проснулась рано, забрала коробку с котенком к себе в комнату и не выходила. Но все же спустя несколько секунд девочка в пижаме оказалась на кухне.

– Мам, я не пойду в школу. – Видимо, Соня хотела, чтобы ее голос звучал уверенно, но нет, больше звучало виновато.

– Сонь, у тебя же сегодня проверочная по русскому.

– Потом сделаю. Мам, ну как я Тома оставлю дома одного? Он же ничего не может, ему страшно в этой коробке! Она такая высокая, может, ее обрезать?

– Обрезать нельзя, он вылезет и вторую лапу сломает, падая. – Наталья поставила кружки на стол, приглашая Соню кивком головы.

– Мам, так можно? – Дочь жалобно заглянула в глаза.

Наташа посмотрела на часы. Половина восьмого. Она не одета…

– Хорошо, я сейчас позвоню твоей учительнице…

Она прекрасно понимала это желание Сони остаться дома. Пусть, страшного точно ничего не будет от одного прогула.

Пока звонила и делала завтрак Соне, чуть не опоздала на планерку. В ординаторской уже все были, и первым взгляд поймал именно Диму, который слишком пристально и серьезно на нее смотрел. По глазам сразу поняла, что вчера он запивал горе.

Боже, как же она не хотела с ним пересекаться. Но сама виновата. Придется его всячески избегать, чтобы не портить себе нервы.

***

– Маргарита Петровна, как наши дела?

– Здравствуйте, Наталья Сергеевна! – Женщина на постели закрутилась, и немного сморщилась от боли, что не укрылось от внимания врача.

– Будет ещё болеть, я дозировку обезболивающего ещё вчера вам уменьшила. Им тоже увлекаться нельзя, – «обрадовала» она пациентку.

– Понимаю. Да нормально все. Сейчас, мне кажется, боль меньше, чем когда были приступы, так что переживём. – Маргарита Петровна улыбнулась.

– Конечно, переживем. У вас ещё все впереди, – добродушно улыбнулась в ответ Наташа.

Утро вымотало, и отчего-то именно сейчас она почувствовала себя гораздо легче. Как будто зашла в палату не к своей пациентке, а к близкому человеку. И даже эта мысль не напрягла…

– Да, мне бы внуков ещё понянчить, – продолжила Вольская, – кота завести надо! Надо же вести нормальный для пенсионерки образ жизни! И, кстати, я уже много нашла для вашего дерева, у ваших предков, оказывается, такая интересная жизнь была! Что только ветка о казаках значит!

Наташа фразу о своей родне пропустила мимо ушей, а зацепилась совсем за другое.

– Животных любите?

– Люблю! Всю жизнь хотела, да только муж их больно не любил… А как умер, все…

– Маргарита Петровна, – не очень вежливо перебила Наташа, – а давайте я вам котенка подарю?

И пусть это было немного нагло, на ее взгляд, но котенка пристроить-то нужно, а если же сама упомянула…

– У вас кошка родила? – предположила женщина.

– Да нет… – Наталья быстро пересказала о том, как дочь принесла животное, об аллергии, правда, умолчала о ее сыне, что он тоже оказался причастен к этой истории. – Только через пару недель, его выходить нужно, лапу поломал.

– Как поломал? – Ещё и пришлось рассказать о случившемся.

– Так зачем ждать? Вот ещё! Что, мы с Томой не справимся ещё и с котёнком? Будем с ним на пару временными инвалидами, – весело сказала Вольская.

Вот у человека позитива не отнимать!

– Нет, все же…

– На день рождения и подарите! – перебила врача Маргарита Петровна так, словно ее осенило. – Вы же придёте? Видите, теперь и повод есть! Что ж вам с аллергией дальше мучится-то?

А вот идти на праздник совсем не хотелось. Ответить она не успела, в кармане зазвонил телефон. Увидев номер заведующего, она поняла, что ее уже потеряли. Быстро попрощавшись и пообещав, что они ещё позже это обсудят, Наташа, улыбаясь, выпорхнула из палаты.

Наталья заболталась с Вольской, а ведь обещала заведующему сразу зайти договориться о Мишке, поэтому, больше никуда не заглядывая, побежала к нему в кабинет.

При взгляде на свою любимицу Воронин Александр Александрович крепко задумался. Зашла, глазки сияют, говорит неуверенно, хочет положить одноклассника спину подлечить. И ему совсем не верилось, что это всего лишь друг. Так просто Наталья бы хлопотать не стала. Жаль. Ему было очень жаль, всего лишь по одной причине. Если влюбилась, значит, будет свадьба, а если она будет, значит, будет декрет. А это минус два-три года. В принципе, ему через пять лет на пенсию, если она после декрета быстро вольётся, то он все же поставит ее на своё место, как и запланировал ещё год назад. Несмотря на молодой возраст, у этой женщины были железная хватка, золотые ручки и командный голос – важные инструменты для заведующего отделением. Когда смотришь или слушаешь ее, даже не возникает мысли, что она слишком молода, чтобы решать такие вопросы. Этим всем не владели другие врачи, которые работали тут уже много лет.