-Чё ты сказала?

-Чё слышал!!

Ванька громко захохотал:

-Сильна, но споемся! Слышь, давай дружить, а?

-Это как, домами, постелями? - пропела Натаха.

-А чё, я не против!

-Да я бы с удовольствием, но... - она замолчала.

-Но?

-Старый ты, дяденька! И хамло!

-А ты, смотри, скромница, из этих, незабудок, нежный цветочек-чертополох!

-Иван! - позвал его Валёк, - посмотри, у меня получилось.

Ванька пошел к нему, все ещё ощущая нежность девичьей кожи на своих лапищщах. "Чёт, Вань, тебя не в ту степь тянет, ладно, потом помозгуем."

Занимались до темноты, ребята старались, вникали во все нюансы. А Ванька краем глаза все косил на Натаху, ещё пару раз помог ей, даже получилось подержаться за талию, чуток.

Провожались весело, долго стояли у цветковской калитки, и Иван пообещал ещё пару дней с ними позаниматься до отъезда:

-Труба зовет, отпуск заканчивается, вы Авера просите.

-Попросишь его, он всегда такой замкнутый, как Алюнька с ним уживается? Суровый мужик.

Ванька посмеялся про себя: - "Авер - и суровый?"

Суровый как раз вышел на крыльцо:

-Вань, пельмени мало того, что остыли, скоро прокиснут!

-Не успеют!

-Дяденька, тебе небось тазик пельмешков-то требуется?

-А то, меня, маленького задохлика, прокормить - проблема, - в тон ей ответил Ванька.

Авер как-то хитро посмотрел на обоих и расплылся в широчайшей улыбке.

Пельмени у Ваньки исчезали со скоростью звука.

-Вот это да, я в лучших ресторанах таких не ел! Ай, девки, уважили.

Девки - баба Рита и Алька, только посмеивались и подкладывали "маленькому" ещё.

-Завтра Серега приезжает, совсем летом не отдохнул, последний курс, а там армия, - запечалилась мамка, - не попал бы в Афган, как Саша.

-Теть Рит, у тебя свой, доморощенный, военком имеется, неуж не подсобит? Не печалься раньше времени. Где деды наши делись?

-А пошли в сестринский дом ночевать, у нас-то места маловато, а там целый домина, она к дочке поехала, а мне ключи оставила. Вот они и пошли.

-О, и я тогда к ним! Аль, украду Авера у тебя?

-Кради, кради, только по девкам - без него.

-Не, ну ты сказанула? В вашей деревне, чего только задумаешь, на утро все будут знать с подробностями, да и твой Авер - и девки... - он хохотнул, - перебор, милая. Это же утес каменный!

-За что и люблю!

-Сильно любишь, Аль?

-Ой, Вань, он как-то сказал, что дышать без нас ему тяжело, а я как сиамский близнец, в него вросла.

-Пока он одевается, - Ванька оглянулся, - скажу по секрету: он и в училище был скалой. Я все думал, так и останется со своими запросами, как ты скажешь, старой девой, но видно на роду было написано на тебя напороться тогда. Другой бы, типа меня, ну, отметил про себя, что девчонка ничего, и прошел мимо, все равно ведь занята, чё заморачиваться? А Сашка... он настоящий, я знаешь как гонял, когда узнал, что его ранило. Мне чертовски, изумительно, повезло с друзьями, что Сашка, что Витек, это я дубина раздолбайская.

-Знаешь, Вань, я вот считаю, подобное тянется к подобному, вы все трое как бы дополняете друг друга. И получилась такая истинная дружба.

-Ага, как у тебя с твоими ребятами, только у вас намного чуднее, одна девчонка и пацаны. Когда уже Дрюня ваш приедет, я про него столько наслушался?

-В пятницу присвистит, увидишь!

-Ладно, Аль, мы немного пошляемся, посплетничаем, ты ложись, верну твою драгоценность в целости и сохранности.

-А скажи-ка мне, сынку, чего это тебя суровым мужиком называют?

-Вань, тут я по-всякому думал, и решил, что пусть лучше буду солдафоном-дуболомом, чем желанным для кого-то... - Авер коротко рассказал про Сашеньку Борисовича.

Ванька погоготал:

-Ай да Алька! Красава!

-Понимаешь, здесь все на виду. Ну вот поулыбаюсь я два-три раза кому-то, скажут - роман, а оно мне надо? Даже, допустим, вспыхнет у меня симпатия, - заметив взгляд Ваньки, добавил, - я сказал -допустим... Все, как известно, приедается, и что дальше? Остаться без Альки, сына и вот-вот второго ребенка? Да, могут и в другой семье родиться дети, а как без этих жить? Без Мишкиных вопросов, обожания, хвальбы всем, что я лучший папочка? Без Альки? У меня в глазах чернеет, если только вижу заинтересованный взгляд в её сторону, а отдать её кому-то... Не, Вань, когда человек тебя на уровне подсознания понимает, когда хочется отдавать больше, чем получаешь... я даже не люблю их, я просто живу ими, они у меня в крови... Баб, их много, и хорошие есть, и очень хорошие, но Алюня такая одна. Я до неё монахом не был, но с ней... я год почти уже никак не соображу где я бываю, куда улетаю, знаю только, что и дыхание, и желания одинаковые. Я, Вань, представить не мог, что такое возможно, уверен был - выдумки писателей... Ты знаешь, я такие вещи обговаривать не мастак, но вот то, что мне повезло свою половинку встретить в этой жизни, то повезло. Шут его знает, как я понял тогда, почти семь лет назад, а может, и не понял, интуиция что ли сработала, но за то, что имею, я буду держаться зубами, руками,ногами.

-А Мишук, Саш, и правда, вылитый ты - даже ходит также.

-Он, кстати, только внешне на... того похож, а так упрямый как мамуля, и я надеюсь, подличать не станет, учу, во всяком случае,этому.

-Не, Сашк, он и впрямь, такой славный малый, я заметил, он Альку не так слушает, как тебя.

-Ну мы с ним по-взрослому все решаем, он уже в садике девочек защищает.

-Да, Авер, ты счастливчик! Слышь, а я че-то за эту козу-дерезу зацепился. Сам в офигенном обалдевании, она же никак меня не воспринимает, только 'дяденькой', а я так не привык, может, это охотничий азарт? Только вот током шибает, когда нечаянно дотронусь.

Авер захихикал:

-Все когда-нибудь в первый раз бывает, может, это судьба, а?

-Ни хрена себе судьба... Она как колючка ядовитая, но заинтересовала, блин. Не, Сашк, я не хочу с ней перепиха, но вот как раковину закрытую нашел на море, хочется открыть и проверить, что внутри, а эта, козичка, не дается и на мою 'мужскую красоту и обаяние' ни фига не раегирует. Хотя без ложной скромности, между нами, девочками, все ведутся.

-Да, гусарский наскок здесь не удастся, ты учитывай, что она с детства верховодит ребятами. Ей сам чёрт не брат. О, каламбур, Чертов, про тебя получился.

-Задача, блин, но где наша не пропадала, решу, надеюсь, и эту.

-Ты только, стратег, девчонку не обидь, она такая, редкая, Алька её всегда хвалит, а у неё похвалу далеко не каждый получает. Я на играх ею просто восхищался, она прирожденный лидер, смотри, Вань, не напортачь.

-Авер, ты чё? У меня наоборот, скулы сводит от бешенства, когда слышу "стропила, оглобля". Вот свалю, побуду вдалеке от неё и точно определюсь, если не туфта - приеду, заберу. Вон, в половик закатаю и увезу.

Утренники стали совсем прохладные, осень чувствовалась на подходе, в кронах берез появились желтые листочки, рябинки закраснелись как бы стыдливо, и раскрашивались в яркий красно-малиновый цвет, осины. Авер поехал на работу и разминулся с Витьком, а эти два орла устроили во дворе шумную возню, орали, дурачились, хохотали во все горло, Алька и Минька тоже заливались, глядя на этих "деточек". А шедшая по своим делам Натаха застыла на тротуаре, разглядывая их борьбу.

Витек первым заметил высокую девушку:

-О, Вань, какие тут водят... - он замолк под бешеным взглядом Чертова. Потом ухмыльнулся. - Даже так?.. Витек повернулся к Миньке:   -Минь, пойдем польешь мне!

-Да, дядь Вить!

А Чертов, неожиданно сам для себя, сказал:   -Далеко ли, красотка?

Красотка, застигнутая врасплох, как-то без обычного ехидства ответила:   -Да с ребятами пробежаться хотим до Колпаков, полазим там.

-Я с вами, Вить, ты как?

-За!

-Натах, десять минут подождете?

-Только десять, время пошло, - ответила пришедшая в себя девчонка.

-Ха, мы служивые, засекай.

-Вань, - громким шепотом спросил Витек в доме, - это то, что я думаю?

-Отвали, я сам не знаю!.

До Колпаков дошли-добежали быстро. Иван с Витей всю дорогу рассказывали и давали дельные советы, как выдерживать длительные марш-броски. Колпаки - это название горы получили из-за своей формы, а отдельно высилась самая высокая скала, напоминающая палец и имевшая название "Чертов палец".   - Родня, Вань! - съехидничал Витёк. Осмотрелись, полюбовались на открывающуюся внизу картину - море осеннего леса. Полазили по всем скалам, просто так и на время. И понесло Натаху на дальнюю горушку, хотя верный Валёк ворчал:

-Тама же камень наверху шатается, вот-вот вниз рухнет полгорушки.

-Ой, сколько лет он уже шатается? - отмахнулась Натаха. - Я ща быстро, там спуск такой классный, надо разочек пробежаться.

Все расположились на недалекой полянке, а Ванька потихоньку наблюдал за козой-дерезой, "вот ведь как точно назвал, чисто коза скачет!" - подумалось ему, и тут в глаза бросилось, что верхний камень как бы шевельнулся.

-Коза-дереза, давай назад! - заорал он, побежав к горушке.

-Да, не боись, дяденька. Он давно так шатается! - весело отозвалась Натаха.

Ванька наддал, он видел то, что не видела девчонка - сбоку появилась большая трещина... ещё чуток и свалится эта безбашенная, а внизу небольшие, но камни.

Ребята замерли, Витек рванул за Чертовым, а Чертов чувствуя, что не успевает, и упадет Натаха на камни, прыгнул...

Наташка не успела испугаться, как камень ухнул вниз...   -Ну всё! - успела проскочить мысль у неё, и она, зажмурившись, приготовилась к страшному...

-Где-то у самой земли её поймали большие руки дяденьки, он как-то согнувшись, не выпуская её из рук, умудрился перекатом уйти из под падающего большого камня, и падая вместе с ней на небольшой островок травы, чувствительно приложился.

Удар вышиб из него дух, пришел в себя от далекого крика Витька:- Ванька, Ванька! - и совсем близкого девчачьего причитающего голоса:

-Дяденька, дяденька же, приди в себя!

-А-а-а, коза, вот и пожалей меня теперь! - ехидненько подумал Ванька.

-Дядь, - уже плачущим голосом молила Наташка. - Ввваня, Ввванечка, - она заревела, и на Ванькино лицо закапали слезы.

Он приоткрыл глаза: Наташка, всхлипывая, гладила его лицо руками. -"Вот, так бы всегда!" - удовлетворенно помечтал Ванька, слыша недалекие шаги Витька, полностью открыл глаза:

-Выдрать тебя ремнем, - слабым голосом выговорил он.

-Вваня, ты живой?

-Живой, живой, только вот не знаю, может, инвалидом останусь по твоей милости, - пробурчал он.

-А Наташка заплакала навзрыд:   -Я... Я не хотела..!

-Не плачь! - легонько обнимая её, Чертов тащился, и хотел бы так лежать вечно. - Ох, давай, попробую встать!

С помощью Наташки, бессовестно пользуясь своим положением, опираясь на неё, обнял, поднялся, начал ощупывать себя, дотронувшись бедра зашипел.

-Что?

-Да, синячище будет с месяц поди, полбедра болит.

Девчонка опять шмыгнула носом: зареванная, с распухшим носом, она была "такой... такой - вот прямо сейчас бы утащил в берлогу и не выпустил больше" - пронеслось у него в голове.

Пробрался по камням Витек.   -Вот что бывает... - начал он наезжать на Наташку.

Но увидев её зареванную мордаху и показанный исподтишка кулак Ваньки, с тревогой спросил:

-Ничё не сломано? Идти можешь?

-Да, потихоньку дохромаю. Выше нос, атаман, не показывай слезы своей шайке. Авторитет -штука хрупкая.

Ванька аккуратно, едва касаясь её лица, стирал слезинки.

Витек, как-то странно всхлипнув, быстро отвернулся.

-Ну все, не плачь. Куклу тебе куплю, самую красивую и большую.

-Ага, - вздохнула совсем по-детски Натаха, - все вы только обещаете.

-И много нас таких? - посмурнел Ванька.

-Да вон, Санёк, ещё перед армией обещал, а потом сказал: "Не фиг, большая уже".

-Ну и болван! - обрадовался непонятно чему Ванька, - сказал, значит, так и будет! А может тебе чё-нить типа духов, украшений, там?

-Не, - помотала головой Натаха, - куклу!

И так нестерпимо захотелось Чертову зацеловать эту такую высокую, хулиганистую, но в сущности, совсем юную девчушку, что протянув руку... он дернул её за выбившуюся прядку и, вздохнув, сказал:

-Пошли, коза-дереза. Ребята, вон, заждались!

На поляне, отправив Наташку за водой, Чертов снял штаны, надо было осмотреть боевые раны. Бедро было синюшное, рука поцарапана, но все цело. Валек шумно лазивший в кустах, принес какие-то широкие листья:

-Ну-ка, привяжи вот это, моя бабка всегда меня ими пользовала. Я ж с детства Наташкин верный паж, а синяков у нас было... меряно-немеряно.

Наташка принесла воду, Валек ловко протер бедро и обмотал ногу листьями, закрепив их Наташкиной косынкой.

Потихоньку пошли к дому. Наташка поминутно оглядывалась на него, а он, радуясь такому вниманию, догнал её и шепнул: