Ирэна Зайцева - Цветок и нож

Услышав неожиданный стук в дверь, Лизи вздрогнула. В дверях появилась неуклюжая фигура Энистон. Она доложила о приходе гостя. Лизи знала, сегодня кроме прислуги дома никого быть не должно. Отец и братья с утра уехали в город по делам и раньше вечера следующего дня они вернуться никак не могли. Значит, решила она, это кто — то из знакомых отца, возможно мистер Эббет — управляющий, или мистер Кларк — адвокат, занимающийся оформлением документов по передаче наследства. Если так, то Лизи сможет быстро отделаться от нежданного гостя, сказав, что отца не будет до завтра.

— Кто пришел, Энни?

— Какой-то джентльмен. Он отказался назвать свое имя, но сказал, что является старым знакомым мистера Мура.

— Старый знакомый моего отца, и отказывается представиться. Это странно. Ладно, отведи его в кабинет, я сама с ним поговорю.

Энистон вышла.

Муры переехали в новый дом почти месяц назад. Дом, в котором им предстояло жить, являл собой массивное трехэтажное здание со сводчатой крышей, построенное почти полтора века назад. Поместье было родовым и долгое время являлось владением семьи Каллахен, но со смертью последнего представителя этого некогда знатного рода перешла мистеру Эштану Муру и его семье. Лизи была младшим ребенком и единственной дочерью от второго брака мистера Мура и мисс Элинор Каллахен. Лизи была совсем ребенком когда ее мать умерла, она не помнила ее, но любила и дорожила теми крохами воспоминаний, которые остались о ней. Она росла в доме своего отца, владельца небольшой юридической фирмы, которого любила, но видела редко из-за его занятости на работе. Со старшими сводными братьями — Эдвардом и Леоном, по настоящему она никогда не была близка. Семь лет назад, на тринадцатый день рождения Лизи, старший из братьев — Эдвар, уехал на север, в один из престижнейших университетов страны. На следующий год младший брат последовал его примеру. И вот, прошло почти полтора года с тех пор, как сыновья мистера Мура вернулись домой, и присоединились к работе отца.

Лизи не привыкла встречать гостей. Бешенный ритм жизни крупного промышленного города, в котором выросла Элиза, не подразумевал частых и бесцельных визитов, традиционных для провинциального общества и являющихся чуть ли не единственным его развлечением. Поэтому Лизи испытывала легкое волнение от предстоящей встречи с незнакомым ей человеком. Постаравшись придать себе строгий уверенный вид, Лизи смело вошла в комнату. Возле окна, спиной к ней стоял рослый, широкоплечий мужчина. Он был одет по дорожному в длинный кожаный плащ, на ногах высокие сапоги, а на голове широкополая шляпа, которую он даже не потрудился снять, заметив что в комнату вошла леди. Стоя в пол-оборота к Лизи, он внимательно, но, казалось, без всякого интереса, ее разглядывал. Элизабет хотела поприветствовать гостя, но он ее опередил, сказав низким, чуть хрипловатым голосом:

— Я пришел к мистеру Муру. Могу я его увидеть?

— Мистера Мура не будет до завтрашнего вечера. Утром он уехал в город по делам. Позвольте узнать, кто вы и по какому вопросу приехали?

Несколько минут незнакомец стоял молча. В комнате горело несколько свечей, а в камине пылал огонь, несмотря на это в комнате царила полутьма. Из под полов шляпы не было видно лица незнакомца, поэтому трудно было определить куда он смотрит, но Лизи чувствовала что взгляд его прикован к ней и не имея возможности увидеть выражение его лица, ей стало не по себе. Она слегка откашлялась и подошла к столу, постаравшись встать так, чтобы он оказался между ней и человеком у окна. Она испытывал безотчетный страх в его присутствии, но ни в коем случае не собиралась выказывать свои чувства.

— Итак, вы собираетесь назвать мне свое имя?

Девушка сама удивилась как холодно прозвучал этот вопрос, несмотря на непонятное волнение, которое она испытывала в данную минуту.

К удивлению Элизы, мужчина фыркнул и не спеша направился к двери.

— Стойте, вы не ответили на мой вопрос.

— Вам незачем знать мое имя…,- на ходу ответил незнакомец, чуть помедлив в дверях, он добавил — …пока я сам не решу назвать вам его, — таким образом, он покинул комнату, оставив девушку в полном недоумении.

Лизи была поражена и оскорблена поведением гостя. Что значил этот таинственный визит? Девушка подошла к окну, возле которого только что стоял незнакомец, и посмотрела в окно. Моросил мелкий дождь. В темноте трудно было, что-либо разглядеть, но тусклый свет от только что открывшейся входной двери позволил различить в темноте нечеткий силуэт человека, минуту назад покинувшего эту комнату. Он шел быстро, ровной уверенной походкой, направляясь к оседланной лошади, привязанной прямо к изгороди. Отвязав ремень и легко взобравшись на нее, он туго натянул узду и скрылся в полумраке ночи.

Простояв еще несколько минут в полной тишине, Лизи попыталась объяснить себе, чем могло быть вызвано подомное поведение и следует ли ей беспокоиться на этот счет. Немного поразмыслив, она решила, что до возвращения отца нет смысла ломать голову над этой загадкой. Она повернулась и медленно направилась к двери, стараясь привести мысли в порядок и сконцентрироваться на более насущных проблемах, требующих ее внимания.

Почти год прошел со смерти сэра Альберта С. Каллахена, родного дяди Элизы и последнего владельца родового поместья семьи Каллахен. Не оставив после себя наследника, его имение и все состояние должно было перейти ближайшему и как оказалось единственному родственнику, которым стала дочь его родной сестры Элинор Каллахен — Элиза. Таким образом, неожиданно для себя Лизи в двадцать лет стала наследницей огромного состояния и, как следствие, одной из самых завидных невест во всей Англии.

Не сказать, чтобы Элиза до этого не пользовалась вниманием мужчин. Когда ей исполнилось семнадцать лет, ее тетушка со стороны отца — миссис Дженкинс, решила, что девочку пора ввести в столичное общество. Элиза никогда не забудет свой первый бал, устраиваемый ежегодно мэром города. Это было одно из самых ярких событий сезона. Она помнила с каким страхом и трепетом шла на это грандиозное празднество. Лизи не считала себя красавицей, но в этот вечер ей так хотелось выглядеть особенно прекрасной. Не испытывая склонности к излишкам, особенно в одежде, она была одета скромно, но элегантно, от чего разительно отличалась от пышно разодетых городских кокеток. Испытывая некоторую робость, она старалась держаться в тени, смущенно отклоняя многочисленные предложения кавалеров потанцевать. Не смотря на свое желание Лизи, боясь совершить какой-нибудь промах, так и не вышла ни на один танец. За три последующих года было еще множество балов на которых юную мисс Мур одаривали исключительным интересом и вниманием, особенно молодые мужчины, но сердце Лизи билось ровно, а в душе не загоралось и искры взаимного чувства.

После смерти дядюшки, которого Лизи почти не знала, и получения в наследства просторного богато обставленного дома, Муры решили перебраться из скромного, снимаемого дома в центре города в собственный, находящийся в трех милях от столицы в живописном сельском уголке. Оставить работу отец семейства не мог, поскольку, согласно завещанию, наследуемые деньги можно было снять со счета только после вступления наследницы в брак, иными словами — замужества Лизи. Это обстоятельство удручало девушку, поскольку делало ее привлекательной жертвой для охотников за богатым приданным. Это внушало ей определенное беспокойство, поскольку настойчивость некоторых наиболее навязчивых кавалеров вынуждала ее испытывать ряд неудобств. В частности, еще живя в городе, Лизи к своему удивлению узнала, что стала причиной размолвки и даже расторжения брака между некоторыми молодыми людьми и их избранницами, в результате чего стала объектом глубочайшей ненависти со стороны последних. Она была настолько уверена, что причиной подобного поведения является ее нежданное наследство, что не принимала в расчет тот факт, что эти события происходили задолго до оглашения завещания. Как бы то ни было, после настойчивых уговоров Эдварда, который убеждал отца как можно быстрее переехать в новый дом, не оттягивая время на изучение юридических тонкостей связанных с его получением, долгожданное переселение совершилось почти год спустя.

Лизи было много о чем подумать. Будущее пугало ее. Как любая девушка она мечтала выйти замуж за любимого человека, родить ему ребенка и прожить по возможности счастливую и долгую жизнь, заботясь о своих родных и близких. Но насколько реальны были ее мечты? За двадцать лет своей жизни она ни разу не любила, и это беспокоило ее. Ее ровесницы влюблялись ни раз и не два, а ее сердце молчало. Возможно это ненормально, возможно ей не суждено любить. Эти мысли вызывали горечь. Она отгоняла их, убеждая себя, что просто не встретила достойного человека, которому могла бы всецело довериться, зная что он никогда не обманет и не предаст ее и будет любить всецело ее одну, а не ее наследство. Лизи улыбнулась своим собственным мыслям.

— Я все таки неисправимый романтик, — прошептала она себе.

— Вы что-то сказали, мисс?

Элиза вздрогнула. Она сидела на подоконнике, едва начатый набросок лежал у нее на коленях. Лизи так глубоко ушла в свои мысли, что не заметила в комнате Энистон.

— Что? Ах, нет, Энистон, это я так, — встав она взглянула на часы- Как поздно. Энни иди спать, я проверю заперты ли двери и тоже лягу.

— Хорошо, мисс. Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Проверив все двери, Лизи поднялась в спальню, легла и тут же уснула. В эту ночь ей снились странные, беспокойные сны, но она уже давно к ним привыкла.

Мистер Эштон Мур сидел в глубоком удобном кресле своего рабочего кабинета на Беркли-стрит, и обдумывал предложение, которое ему только что сделали. Это было выгодное дело. Работа на сэра Литтлрока, владельца крупной сети промышленных заводов, разбросанных по всей стране, сулила большие перспективы в будущем. Однако имелось ряд обстоятельств, вызывавших сомнения.

— И как долго мистер Литтлрок планирует пользоваться моими услугами?

Личный представитель сэра Литтлрока, сидевший напротив мистера Мура, не раздумывая, ответил:

— Это, сэр, безусловно зависит только от вас. Все неудобства, связанные с переездом на север будут вам полностью компенсированы. Однако дело требует немедленного вашего участия. В случае, если судебное дело будет выиграно, вы получите щедрое вознаграждение, но и при менее благополучном исходе, вы не будете обделены.

— Да, конечно. Доверие вашего клиента мне, безусловно, льстит, но я право не понимаю, чем вызвана такая срочность?

— Сэр Литтлрок не любит откладывать дела в долгий ящик. Итак, каков будет ваш ответ?

— Мне нужно подумать. Могу я просить вас, дать мне время до утра?

— Разумеется.

Поклонившись, посетитель удалился.

Подойдя к камину, мистер Мур медленно раскурил трубку. За его спиной раздался скрип открываемой двери.

— А, это ты, Эдвард.

Эдвард бесшумно вошел в комнату. Руки его были скрещены за спиной, взгляд задумчивый. Он всегда держался прямо, не позволяя себе резких движений. Его манера поведения отличалась сдержанностью, даже некоторой чопорностью. Это была горячая, суровая, непреклонная натура. Однако в обществе Эдвард Мур привык вести себя безукоризненно, умея быть любезным с нужными людьми, таким образом зарекомендовав себя в высшим свете истинным джентльменом. За пять лет своего обучения в университете, он сумел обзавестись полезными знакомствами, которые в дальнейшем помогли ему попасть в те круги общества, о которых человек его положения не мог бы и мечтать. Пользуясь благосклонностью дам, Эдвард быстро освоился в среде сильных мира сего и научился ловко маневрировать в их интригах.

— У тебя был посетитель?

— Да, мистер Джексон — он представляет интересы сэра Литтлрока. Возможно, ты слышал о таком?

— Конечно. Скандальное дело Литтлрока, о нем печатают на первых полосах газет. Если не ошибаюсь, оно связано с финансовыми махинациями и уклонением от уплаты налогов в одном из крупнейших филиалов его компании где — то на севере страны.

— Точно. Заняться этим делом — большая удача.

— Полагаю, удача на этот раз улыбнулась тебе?

— Мне сделали заманчивое предложение: вступить в команду аналитиков, осуществляющих юридическую оценку деятельности компании Литтлрока с тем, что бы я подтвердил законность проводимых в ней операций. Если я соглашусь на эту работу, то завтра же вечером мне придется уехать с мистером Джексоном. И обстоятельства складываются так, что я не знаю как скоро смогу вернуться, — немного помолчав, мистер Мур добавил — нет, я не могу так поступить с Лизи, бросив ее в полном одиночестве в этом огромном доме даже не попрощавшись. Пожалуй, я откажусь.