— Мне иногда кажется, что этот ребенок никому не нужен, кроме меня.

— Он нужен еще и мне, я всегда мечтал увидеть своего правнука, и я надеюсь, что Руслан тоже одумается и правильно расставит приоритеты, не оглядываясь на своего отца, и перестанет ворошить детские обиды.

— А мама не хочет, чтобы ее называли бабушкой! — вспомнила Зоя.

— Не обращай внимания, она просто не хочет стареть, — улыбнулся он. — И давай лучше пойдем завтракать, я уже все приготовил. А потом ты погуляешь, и тебе сразу станет лучше.

— Мне не хочется никуда идти, и надо готовить обед.

— Обед сегодня приготовлю я, а ты погуляешь ради малыша, ему нужен свежий воздух. Десять кругов вокруг пруда. Хорошо?

— Спасибо тебе, — Зоя поцеловала дедушку, — иногда мне кажется, что ты единственный человек на свете, который меня понимает.

Шли месяцы, но ситуация не менялась. Все заняли определенную позицию, словно фигуры на забытой шахматной доске, и никто не хотел сделать первый шаг к пониманию и прощению. Диана Дмитриевна и Андрей Валерьевич жили, как голубки, в Кузьминках, и больше не навещали Зою, а Руслан по-прежнему мусолил эту ситуацию при каждом удобном случае. Зоя отчаялась убедить его в том, что он должен думать, в первую очередь, о своей семье. Иногда ей даже казалось, что он помешался, потому что о чем бы они ни говорили, все сводилось к обсуждению, как же могли наши родители так поступить с нами, с различными вариациями на одну и ту же тему. Она только удивлялась, насколько он был зациклен на этом, что его собственная жизнь и их семья перестали его волновать. Она чувствовала себя очень одинокой все эти сложные до родов месяцы и в основном из-за того, что никому не могла рассказать об этом. Даже Марьяне. Она боялась, что подруга поделится с матерью, а та растреплет все соседям. А Зоя слишком хорошо помнила те времена, когда соседи интересовались ее мнением по поводу предстоящего развода родителей. Так что она замкнулась в своем мирке, много гуляла, читала книги о воспитании ребенка и надеялась, что с появлением в семье крошечного существа взрослые забудут свои обиды и займутся его воспитанием.

Глава 19

В мае у Зои родилась девочка, маленькое крохотное существо с голубыми глазенками и нежным светлым пушком на голове. Увидев ее первый раз, такую розовую, крепко спящую, завернутую в чистые пеленки, Зоя обрадовалась, что, несмотря на все волнения и тревоги, у нее родился такой замечательный здоровый ребенок.

Еще раньше они с Русланом договорились, что не будут называть ребенка в честь кого-нибудь, а выберут имя, которое им понравится больше всего и после долгих раздумий они остановились на имени Катя. Поэтому из роддома Зоя уже писала записки, в которых называла дочку не иначе как Катюшка. В роддом никого не пускали, самое большее, что разрешалось молодым мамам, это обмениваться записками и получать передачи. Руслан приходил каждый день, и Зоя писала ему записки о Кате, а он ей о том, что он купил и что приготовил к их возвращению домой. Потом Зоя подходила к окну и махала ему рукой, радуясь, что он вряд ли может ее разглядеть, потому что, с ее точки зрения, выглядела она ужасно. Без косметики, с собранными в хвост волосами, которые не мешало бы помыть и уложить, да еще в выцветшем больничном халате, надетым прямо на видавшую виды ночную рубашку. При поступлении в роддом брать свои вещи не разрешалось.

Вот и сейчас, понаблюдав за мужем, одетым в синюю куртку, и послав ему воздушный поцелуй, Зоя медленно пошла в палату, размышляя над тем, что сейчас они, наконец, стали настоящей семьей. И может быть, теперь все эти разговоры об их родителях останутся в прошлом. Больше всего на свете ей бы хотелось теперь начать все сначала, любить друг друга и вместе воспитывать дочь.

Зоя успела задремать, как вдруг услышала свою фамилию. Их здесь всех называли по фамилии, а к маленькой, пухленькой ручке ребенка тоже был прикреплен кусочек резиновой клеенки с фамилией матери и временем рождения.

— Яковлева, снова тебе записка и передача.

Зоя приподнялась на локте и забрала пакет. Передача была от Дианы Дмитриевны и Андрея Валерьевича. Она порадовалась, что они не столкнулись с Русланом. Нацарапав записку, она снова подошла к окну и увидела свою маму в прекрасно сшитом коричневом теплом костюме, так гармонировавшим с ее каштановыми волосами и элегантного в черном пальто Андрея Валерьевича. «Как хорошо они смотрятся вместе», — в который раз подумала Зоя, пытаясь понять смысл знаков, которые они ей подавали. На всякий случай она покивала, и вдруг в ее голове снова появилась надежда, что Руслан простит их, и они все вместе будут заниматься маленькой Катюшкой. Через пять дней Зою с малышкой выписали домой, но забирали их только Руслан с Дмитрием Александровичем. Диана Дмитриевна поздравила Зою по телефону и сказала, что приедет только, когда Руслана не будет дома.

— Мамочка, но я бы так хотела, чтобы ты увидела Катюшку. Да и вообще, мне нужна твоя помощь. Я и пеленать толком не умею, не говоря уже о купании.

— Зоя, мне очень жаль, но ты же знаешь, в какое положение нас поставил твой муж. Думаешь, я не переживаю, что не могу приехать и посмотреть на внучку?! На самом деле это квартира моего отца!

— Вот и приезжай, — настаивала Зоя. — Сейчас, когда он занят ребенком ему не до этих старых обид.

— Не знаю, — задумчиво сказала Диана Дмитриевна.

Но все же ей пришлось приехать через два дня. У Зои неожиданно поднялась температура, и она не могла даже подняться с постели, а Руслан один не справлялся со всеми делами. Надо было стирать пеленки и гладить их с двух сторон, купать ребенка, готовить, да еще ухаживать за Зоей. Встреча Дианы Дмитриевны с Русланом прошла натянуто, но все же старое не вспоминалось. Все были слишком заняты, чтобы выяснять отношения.

Отлежавшись в постели, Зоя быстро поправлялась, и уже в конце недели они впервые втроем пошли на прогулку. Как настоящая семья. Она чувствовала себя счастливой. Все самое страшное оказалось позади, а на улице светило солнце и на деревьях появились свежие молодые листья, а в ярко-зеленой траве пробивались первые желтые цветы. Руслан бережно катил коляску, а Зоя, принаряженная и довольная, что теперь она снова может носить свои вещи, шла рядом. Пройдя два круга вокруг пруда, они уселись на скамейке, подставив лица весенним ласковым лучам. В природе и в душе Зои царила такая гармония, что, она невольно вздрогнула, когда Руслан недовольно произнес:

— Наверное, сегодня твоя мать, наконец, уедет. Ты уже поправилась и можешь справляться со всеми делами сама.

— Я еще не очень хорошо себя чувствую, — тихо сказала Зоя, ощутив холодок в груди. — У меня сегодня первый день нет температуры, но совершенно нет сил.

— Ты хотя бы понимаешь, что мне невыносимо ее видеть. Я ее ненавижу, особенно, когда она держит на руках Катю. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не сказать ей что-нибудь грубое.

— А я надеялась, что все изменилось, и ты сможешь простить их.

— Простить? — крикнул он так громко, что две немолодые женщины с соседней скамейки посмотрели в их сторону. — Ты хотя бы соображаешь, что говоришь?! Как я могу простить такое предательство? Только теперь я окончательно понял, как я ненавижу твою мать и вообще не хочу, чтобы она занималась воспитанием моей дочери и приезжала к нам.

— Но она же бабушка! Она имеет полное право приезжать и навещать нас. А потом, Руслан, — разозлилась Зоя, — Ты живешь в квартире, которая принадлежит нашей семье. Моя мама может приезжать сюда тогда, когда захочет. И вообще, неужели нельзя оставить эту историю в прошлом? У нас своя семья, растет ребенок, столько интересных дел впереди. Мне осточертела эта тема! — выкрикнула она, чувствуя, что сейчас заплачет.

— А ты меня еще и квартирой попрекаешь? Ну, ты настоящая дочь своей мамочки. Надеюсь, мой ребенок не будет похож на вас. Я повторяю тебе, я не хочу, чтобы твоя мать приближалась к Кате, и если ты не скажешь ей об этом, то скажу я.

Горячие слезы потекли по Зоиному лицу. Ничего не изменилось. Он не хочет, чтобы ее мама воспитывала внучку. Да как он смеет? Она задыхалась от злости и обиды. Словно почувствовав неладное, Катя издала тихое кряхтение, и Зоя наклонилась над коляской. «Наверно, ей надо поменять пеленки», — подумала она и встала. Руслан молча шел за ней, не пытаясь ее успокоить. Диана Дмитриевна, улыбаясь, открыла им дверь, но улыбка пропала, когда она увидела Зоино заплаканное лицо.

— Что случилось? Ты плохо себя чувствуешь?

— Да нет, мы просто поговорили, — пробормотала Зоя, отворачиваясь в сторону.

Диана Дмитриевна набросилась на Руслана:

— Руслан, ну разве можно так?! Зоя сегодня первый день без температуры. Неужели нельзя оставить выяснения отношений до лучших времен. Посмотри на нее, она еле на ногах держится. Как тебе не стыдно? Она же кормит ребенка, ей нельзя волноваться.

— Что я слышу?! — ехидно начал Руслан, уперев руки в бока. — Диана Дмитриевна, неужели вы снизошли до того, чтобы обратить внимание на дочь? Мне кажется, до сих пор вы этим не интересовались, а занимались только вашей любовью.

— Так вы опять это обсуждали? — спросила Диана Дмитриевна.

— А у нас до сих пор актуален этот вопрос, — не унимался Руслан. — Я и сказал Зое только то, что не желаю вас больше видеть. Вы мне противны.

— Знаешь что, дорогой мой, — презрительно сказала Диана Дмитриевна, — Это моя квартира, а вот ты здесь, по-моему, лишний. Так что — вон.

— Мама, да что ты такое говоришь? Зачем ты его выгоняешь из дома? Он же отец моего ребенка! — закричала Зоя, появившаяся в дверях с малышом на руках.

— Иди в комнату! — крикнула Диана Дмитриевна с перекошенным от ярости лицом. — Нашей девочке не нужен такой отец!

— Ах, так! — подступил к ней Руслан. Зое показалось, что он ее сейчас ударит, но она не могла двинуться с места и только крепче прижала к себе Катю. — А моей дочери не нужна бабушка — шлюха!

Диана Дмитриевна с перекошенным лицом закричала:

— Убирайся вон!

Руслан снова надел куртку и кинул злой взгляд на бледную стоящую в дверях жену.

— Пожалейте вашу дочь, — тихо сказал он Диане Дмитриевне и закрыл за собой дверь.

Зоя устало опустилась на диван, по-прежнему держа Катеньку на руках. Слезы застилали ей глаза, и ее трясло, как в лихорадке. Как он мог так оскорбить маму? И как мама могла выгнать его из дома? Ей было стыдно за них обоих, и она отчетливо понимала, что это конец. После такого не живут вместе, во всяком случае, не живут так, как она мечтала. Эта сцена, так же как и вся эта история любви двух взрослых немолодых людей всегда будет стоять между ними, и уже ничего не будет по-прежнему. У Руслана была одна-единственная возможность спасти их брак, это понять их и простить, и сконцентрироваться на своей семье. А он, восприняв причуды взрослых, как личную обиду, нанесенную ему и его матери, позволил ситуации взять верх над их отношениями.

Когда мама вошла в комнату, Зоя не могла поднять на нее глаз, ей даже казалось, что она вообще теперь не сможет смотреть никому в глаза. Но Диана Дмитриевна вела себя, как ни в чем не бывало, только на щеках горели два красных пятна.

— Не переживай, — она села рядом с Зоей. — Он тебя не стоит. Полнейшее ничтожество. И ты еще уверяла меня, что он любит тебя? Да разве так себя ведут, когда любят?! У него чудесная жена, ребенок родился, а он… — она махнула с досады рукой, — Даже говорить о нем не хочу.

— А что мне делать? — спросила Зоя, особенно не ожидая никакого совета.

— Как это что? Воспитывать ребенка. Посмотри, какая у тебя девочка хорошая. Ты молодая, красивая, можешь снова выйти замуж.

— Но я ведь никто не заменит моей дочери родного отца.

Диана Дмитриевна вздохнула, она понимала, что в случившемся была и ее вина, но все-таки она была уверена, что если бы не эта история, так все равно бы что-нибудь случилось, что привело бы к их разрыву. Они так не подходят друг другу.

Глава 20

Руслан вернулся поздно вечером, когда Диана Дмитриевна уже уехала, а Зоя собиралась искупать малышку. На этот раз все обошлось без выяснения отношений, он просто стал помогать Зое и даже погладил пеленки. Потом, уложив Катю спать, они посмотрели немного телевизор и легли. Несмотря на усталость, Зоя долго не могла уснуть и все думала о том, как же сложатся их отношения дальше и как тяжело переносить то, что два самых близких человека стали врагами.