– Да, я нашел сказочный цветок счастья, открывающий путь в волшебный мир романтики, – ответил, смеясь, Генрих. – Помнишь, когда я рассказывал тебе, как сорвал со скалы цветок, ты еще тогда нашла, что я говорю как поэт.

– А у тебя сохранился тот цветок? – тихо спросила Эвелина. – Ты ведь взял его у меня обратно.

Генрих улыбнулся и достал из бокового кармана бумажник. В одном из отделений, предназначенном, очевидно, для фотографической карточки, так как оно представляло собой темную рамку, белела бумажка, к которой был прикреплен темно-синий альпийский цветок, не изменивший в течение года ни своего цвета, ни формы.

– Вот видишь, как я берегу свой талисман, – шутливо заметил молодой человек. – Я всегда ношу его с собой, а когда работал, то клал его на письменный стол. Часто мне казалось, что синий цветок диктует мне нужные слова. Это, конечно, суеверие, но альпийский цветок принес мне счастье.

Эвелина промолчала. Она невольно вспомнила тот момент, когда тяжелая ветка, покрытая цветами, коснулась ее лба и помешала ей дать утвердительный ответ на предложение Гельмара. Что было бы с ней, если бы она дала слово настойчивому поэту, когда ее сердце было переполнено любовью к другому?!

– Неужели этот поэтичный цветок принимал участие в составлении сухих служебных бумаг? – шутливо спросила она после некоторого молчания. – Значит, ты все-таки работал, Генри? Теперь я, наконец, приступаю к экзамену, которого ты так боялся. Скажи, пожалуйста, что ты делал в течение этого года?

Генрих молча нагнулся и поднял с земли книгу, выскользнувшую из рук Эвелины.

– Решай сама, сделал ли я что-нибудь хорошее за это время? – ответил он, подавая книгу молодой женщине. – Впрочем, я уже знаю твой ответ. Когда я пришел сюда, ты всецело находилась под впечатлением моей «Альпийской феи».

Эвелина вздрогнула, и ее глаза удивленно и почти испуганно посмотрели на Генриха.

– Твоей «Альпийской феи»? – повторила она. – Что ты хочешь этим сказать? Что у тебя общего с этим произведением?