— Не знаю. — ответила Люба.

— Самое интересное, и по типажу вроде не подходишь. Но, гад, ведь просит.

— Мне сейчас не до романов. На ноги бы встать и выйти из их игры. Пока других интересов нет.

— Посмотрим. — хмыкнула Света.

Они прошли несколько магазинов. Люба примеряла кофту с открытым верхом. В зеркало смотрела девушка с большими глазами. Шея была покрыта мелкими синяками, что остались после поцелуев. Она совсем о них забыла.

— Ну как? — заглядывая за занавеску примерочной, спросила Света. Люба попыталась спрятать синяки, но не получилось. — Да. Возьми лучше водолазку с воротом. А то такое ощущение, что тебя кто-то съесть пытался. А то нет у них ничего. Так я и поверила. Как будто я Стаса не знаю.

Люба слышала ее бормотание, которое та и не думала скрывать. Стыдно. Хотелось провалиться сквозь землю. Она не выдержала. Слезы. Как она не пыталась их сдержать, но у нее не получилось. Сбежать куда глаза глядят. И пусть будет что будет.

— Люб, ты чего? — Света обняла ее. — Не плачь. Это все мелочи. Мне на самом деле все равно. Просто не люблю, когда обманывают. Так и хочется до правды докопаться. Пойдем на свежий воздух.

Они оплатили покупки и вышли на улицу. Ветер начал поднимать снег, кидая его в лицо. Темнело. Холодно. Не знакомый город, не знакомые люди. И она одна. Люба больше не могла. Сорвалась. И никому ведь не пожаловаться. Никому не рассказать о страхах и сомнениях. Одна. Только ветер подвывает.

— Люба. Что случилось? — спросила ее Света, уводя в какой-то двор. Промерзшая лавочка. Сизоватые сумерки. Бродячие собаки, что рыщут по округе в поисках еды. Уныние, запустение. И она пытается взять себя в руки, но не получается. Рядом незнакомая женщина, которую она видит второй раз в жизни.

— Я больше не могу. — только и сказала она. — Просто не могу.

— Конечно, не можешь. Столько всего свалилось.

— Не представляете сколько.

— Так расскажи.

Наверное, действительно Люба больше не могла все это держать в себе. Она рассказала про бабушку, про отца, про так как должна была украсть документы. Хотелось хоть с кем-то поделиться, услышать, что ей делать дальше. Сама она даже не подозревала как быть. Да, она хорохорилась перед Стасом, но ей было тяжело.

— Ничего. Сейчас жизнь войдет в свое русло. Наладиться. Пока у меня поживешь. Закончишь школу. С опекой договоримся. Все оформим. А соблазнителю твоему я пальцы пообломаю, если опять к тебе полезет.

— Так не было ничего. Только поцелуи.

— Угу. Верю. Вот нацеловался и хватит. Сам тебя ко мне привез. Для дочери я хотела бы лучшей судьбы, чем ту которую он может тебе предложить. А так как я тебя к себе беру, значит, ты мне как дочь.

— Но Стас…

— Непутевый сын и тебе он точно не пара. Не бойся. Все злоключения закончились. — сказала Света, обнимая ее за плечи. — Сейчас домой придем, чаю горячего напьемся и все тревоги забудутся.

Глава 12

Люба была удивлена доброжелательной атмосферой, что царила в доме. Детвора хоть порой и воевала, но потом мирилась. Вечерами с работы приходил муж Светы, дядя Дима. Так его звали все. Как потом поняла Люба, он не занимался воспитанием, все это доверив жене, которая правила в доме как командир на корабле. Дядя Дима только и делал, что ходил на работу, по вечерам смотрел в комнате телевизор и боготворил жену. Видно было, что они любили друг друга. Однажды Света сказала, что детвора вырастает и разлетается в разные стороны вить свои гнезда, а они с ним остаются как две неизмененных перемены.

Стас старался мать не злить и почти не смотрел в сторону Любы. Люба же избегала его с того момента, как пришла вся зареванная и с покрасневшими глазами. Тогда ему хотелось плюнуть на все и обнять, утешить. Но он сдержался. Прошел день, второй, неделя, а он не мог уехать. Что-то его останавливало. Он возился с детьми, помогая им делать уроки, а сам тайком поглядывал на Любу. Она была так рядом и так далека. Это раздражало. Но и поделать было ничего нельзя.

Нюрка никак не хотела ложиться спать. В итоге он уговорил ее забраться в кровать с условием, что почитает ей книгу. Дети, обязанности. Он мог и не обращать на нее внимания, но Нюра была шумным созданием, вечно мельтешащим и путающимся под ногами. Она утомляла. К тому же это была хорошая возможность побыть рядом с Любой.

— Двигайся. — сказал он, ложась рядом.

— С чего такая наглость? — спросила она, отрываясь от книги.

— Книжку малявке читаю. — он показал для убедительности том сказок.

— Вот к ней и ложись.

— Ас тобой лежать приятнее. — усмехнулся Стас.

— Дядя Стас, так читать будете или будете болтать? — возмутилась Нюра.

— Читаю. В царстве-государстве жила принцесса, — листая книгу начал Стас.

— И как ее звали?

— Жаба. — буркнул Стас.

— Это не имя для принцессы. — возмутилась Нюра.

— Я же не виноват, что она жаба была.

— Тогда уж лягушка. — посмеиваясь, сказала Люба.

— Какая разница. Жаба она и в Африке жаба. Как ее не называй. — ответил Стас. — А еще жид старый царь с тремя сыновьями. Один был умный, женился на боярской дочке. Правильно, ему и царством править после царя. Жена должна быть знатная и богатая. Второй был предприимчивее. Только прирожденному дельцу пришла бы идея жениться на купеческой дочке. Тоже логично. Трон ему не светит, так хоть бедствовать не будет. Свекор ему поможет бизнес замутить. Торговать научит. Будет еще жить лучше старшего. А младший сын дурак был. Только дурак может на молоте с жабами целоваться, да ждать, что они в принцесс превратятся. Как ему противно-то не было. Хотя дураку повезло. Жаба оказалась дочкой кикиморы, которая решила ее выдать замуж за старика Кощея. Но нашей жабе Кощей не понравился. — Стас наклонился к уху Любы и прошептал. — Не стала она с ним спать. — Люба прыснула от смеха, а Стас продолжил. — Вот он и превратил ее в жабу. Но девка предприимчивая была. Выбрала молодого, красивого, сильного и глупого. Натравила его на Кощея. Тот Кощея порубил и стал править его землями. Хотя это он так думал, что правит. А на самом деле всем правила Жаба.

— Нюра уснула, — выглядывая из-за его плеча и смотря на соседнюю кровать, сказала Люба.

— Странная сказка.

— В твоем исполнении забавно получилось.

— Когда-то мне сказки нравились. Сейчас смотрю и думаю: что за муть? Чему это учит детей? — Стас закрыл книгу и положил ее на подоконник. — А ты что читаешь?

— «Войну и мир».

— Бал Наташи Растовой. Девочка влюбляется в старика-вдовца.

— Не такой он и старик был.

— А меня ты считаешь стариком. — проворчал он, кладя руку ей под голову и прижимая к себе. Переплетя ее пальцы со своими, он поднес их к губам.

— Не надо, — тихо попросила Люба.

— Почему? Я по тебе скучаю. Хоть ты и рядом, а скучаю.

— Стас, давай все закончим. Хватит со мной играть.

— Я с тобой не играю. — Стас вздохнул. — Тянет меня к тебе. Ты настоящий дурман-цветок.

— Прекрати поливать меня сиропом. — Люба выдернула руку. Она попыталась продолжить читать, но он то и дело отвлекал. — Хватит. Это уже щекотно.

— А ты боишься щекотки? — он опять подул ей в сторону виска, гоняя мягкие волосы по щеке.

— Да, боюсь.

— Тогда буду тебя целовать.

— Тебе и мне влетит.

— Возможно. А может и нет. Если поймают, то попадет. Но могут и не поймать.

— Мне это не нравится.

— Поцелуи?

— Такой риск.

— М…А поцелуи тебе нравятся? — с улыбкой спросил он.

— Сам знаешь.

— Не знаю. Иначе не спрашивал бы.

— Да. — не отрываясь от книги, ответила Люба.

— Выходи за меня?

— Куда? — Люба нахмурила лоб, не понимая его.

— Замуж. Поженимся с тобой, как школу закончишь.

— Нет.

— Почему? Не веришь, что правду говорю?

— Да.

— А так? — он достал из кармана небольшое серебряное колечко. — Можно было бы и золотое подарить, но оно тогда не сочеталось бы с кулоном. И не хочу тебе золото дарить. Оно искушает. А ты и без него довольно соблазнительная. Так пойдешь за меня замуж?

— Не знаю. — наблюдая, как он надевает ей на палец колечко, ответила Люба. Сердце предательски сжалось.

— Время у нас с тобой еще много. Надеюсь, к тому времени решишь. А пока придержи свое сердечко для меня. Хорошо? — спросил Стас, наблюдая за ней. В его глазах было тепло, как от огня свечи. Но Люба боялась, что поведется, а потом опалит крылья. И это будет еще малой платой за право погреться в этом тепле. А если она сгорит? — Можешь не отвечать. Я все равно буду присматривать за тобой. Так что возможность сказать свое «да» у тебя еще появиться. А пока повзвешивай все плюсы и минусы. Посомневайся.

— Может я «нет» отвечу? — разглядывая колечко, сказала Люба.

— Не ответишь. Ты свое сердечко мне подаришь.

— Какая самоуверенность.

— Расчет. — целуя ее в щеку, ответил он. Вроде обычный поцелуй. Можно даже сказать невинный, а Любе стало не по себе. Она начинала куда-то проваливаться, когда он вот так водил по ее коже губами.

— Ждать долго. Забудешь. Другую найдешь. Это все несерьезно. — быстро сказала она.

— Серьезно. Я не делаю таких предложений первым встречным симпатичным девочкам. Какими бы они ни были симпатичные. Да и не свойственно мужчинам стремиться себя окольцевать.

— У тебя уже две попытки было. — посмеиваясь, ответила Люба.

— Мама рассказала? Я тебе по секрету скажу, что в первый раз я девочку любил. Первая моя любовь во всем. С ней первый раз поцеловался и с ней же в старом сарае и кувыркался. Конечно, любовь. Правда разочаровался я в ней так же быстро, как и влюбился. С Розеттой приятно было время проводить. Жениться я на ней не думал, хотя она мне нравилась. Легкая, бесшабашная, опытная со связями. Свела меня с несколькими людьми. Я думал это приключение, а она ребенка от меня родить решила. Это было для меня неожиданностью. Я уже в армии был. когда узнал, что она родила. Чего оставалось? Жениться. После армии ни денег ни жилья, и она попыталась начать жизнь сначала. Бросила всех своих любовников. Пришлось сюда ехать, но честно жить у нас не получилось. Мы вернулись каждый к своему делу, а совместную жизнь вспоминаем как страшный сон. А третья у меня ты, цветочек.

— Хочешь сказать, что больше никого и не было?

— С кем захотелось бы идти по одной дороге? Нет. Остальные — это ерунда. — целуя ее в висок, сказал Стас. — Пойдешь завтра со мной гулять?

— Не думаю, что отпустят.

— Я договорюсь. Пойдешь?

— Тогда пойду. Только без этих поцелуев в шею. А то я чуть от стыда не провалилась, когда она их увидела.

— Об этом я и не подумал. — ответил Стас. — Больше не буду. Давай я тебе пока почитаю, как Наташа на бал собиралась.

Она спала, уткнувшись носом ему в грудь. Он уже не был уверен, что сможет ее забыть, как планировал вначале. Но он уедет. Не сможет с ней рядом находиться. Выдержка не железная. Задал себе задачку. И зачем ему эта малявка нужна? Только нужно и отрицать не получается.

— Ты что забыл у девчонок? — прошептала мама, заглядывая в комнату.

— Книжку читал им. — Стас положил том на подоконник и выключил свет.

— Так я тебе и поверила. — закрывая за ним дверь и проходя на кухню, сказала мама. — Девчонка только отходить начала, а ты опять к ней лезешь. До нервного срыва довести хочешь?

— Я с ней завтра погулять съезжу, а потом уеду.

— С чего ты решила, что я с тобой ее отпущу? Бери кого-нибудь из детворы.

— Нет. Поговорить надо с Любой. Это дел касается.

— Куда ты ее втянул?

— Ничего серьезного. Ее не зацепило. Но кое-что сказать ей все же нужно.

— ответил Стас. Он посмотрел в окно.

— Что ты все там высматриваешь? Только и вижу, что смотришь в окно и смотришь. — Света села за стол и подперла подбородок рукой. Она внимательно наблюдала за Стасом, который не находил себе места.

— Понять не могу, почему она мне нужна. — ответил он.

— Может это твой спасательный круг?

— Или якорь. — усмехнувшись, ответил Стас. — Присмотри за девочкой, чтоб ее не обижали.

— Не бойся. Присмотрю.

— Я поговорил с Витей. Парень влюбился, вот его и шарахнуло по голове. Пройдет. Компаний никаких нет. Друзей тоже. Это он так оригинально внимания привлекает. Мол, девочкам нравятся плохие мальчики.

— Мне еще одного такого плохого не хватало. Я ему денег дал, пусть лучше шоколадку купит своей феи, чем имущество школы ломает. Посоветовал ей с домашкой помочь. Тем более у девчонки комп полетел. Если приведет сюда, то не удивляйся.