Нина Баскакова - Цветок среди кирпичей

— Отпусти.

— Иди. Держать не буду. Но советую, давай спать. Завтра на работу вставать. Сделаем вид, что сегодня твоих выходок я не видел. — Стас отпустил его и подмигнул Любе, которая замерла, боясь пошевелиться. — Вот меня всегда поражала Люба и до сих пор поражает. Другая бы на ее месте полезла бы нас разнимать, а она сидит и ждет, когда мы тут с тобой договоримся.

— Не хочу попасть под раздачу. — ответила она. — Вижу, что вы закончили ссориться, тогда я спать пошла.

— Куда это ты? Я тебя не отпускал. — Стас быстро подхватил очередное яблоко и подошел к ней.

— А чего тебя меня держать? — Люба спокойно посмотрела на него.

— Потому что нравишься. — он сел рядом, обнимая ее за плечи. — Все равно медведь-шатун сейчас уйдет к Нюрке до утра в компьютере какую-то ересь смотреть. Жаловаться на меня будет такого плохого. Тебе охота его нытье слушать?

— Зачем ты опять заводишь Ярика? — спросила его Люба, наблюдая за последним. Хмурый, растерянный.

— Потому что это забавно. — жуя яблоко, ответил Стас.

— Странные у тебя развлечения. — хмыкнула Люба. — Как тебя Ярик еще не прибил?

— Постоянно возникает такое желание. Это еще тот короед, который изнутри подтачивает нервы. — Ярик взял яблоко и сел напротив. — Еще этот жук любит фрукты. Он пока этот килограмм яблок не сожрет не успокоится. Всю ночь чавкать будет.

— Тебе прям так жалко для меня яблочка? — развеселился Стас. Посмотрел на Любу. — Вот после этого и заводи детей. Мол, в старости стакан воды принесут. Он же яблоки зажимает. Жадный. В кого только? И не смотри на меня так. Я не жадный, а расчетливый.

— А денег на гантели мне зажал.

— Потому что до этого давал деньги на ботинки и куртку. И заметь, назад их не требую.

— Спорт хорошо мозги прочищает. Не могу понять почему ты против. — Ярик говорил спокойно, как будто и не было их драки минуту назад.

— У тебя кулаки и так большие. Терпение бы прокачать лучше. — ответил ему Стас. — А как тебе Нюрка? Нравится?

— С дуба рухнул? Она мне сестра.

— Угу, совсем забыл. Интересно, чего ты у нее все время крутишься?

— Потому что с ней интересно. Как с другом. Все ты мне не пойми чего приписываешь.

— Потому что уже волноваться начинаю.

— На тему? — нахмурился Ярик.

— Давай я тебе завтра про пчелок и клумбы объясню.

Ярик так на него посмотрел, что Люба уже не смогла спрятать улыбку. Пришлось уткнуться в плечо Стаса, чтоб не рассмеяться. Ярик взял несколько яблок, планшет и вышел из комнаты.

— Зачем ты над ним издеваешься?

— А чего я могу подумать? То у него разговоры лишь о Нюрке, потом о тебе. Парню восемнадцать скоро. Я в его возрасте уже продолжением рода занимался. Он же кулаками машет и железо качает. Этот Пашка, которого я нанять хотел, спровоцировал моего придурка на драку. Дрались вдвоем против четверых. До тяжелых травм. В итоге Пашка всю вину свалил на моего балбеса. А этот еще и подтвердил. Пока не понял, что ему за это срок светит. После этого дружба дала трещину. Хорошо, хоть условный дали. Так Ярик вспыльчивый, как спичка. Чиркнешь, так сразу с кулаками кидаться. Надеюсь, он научится себя в руках держать.

— Ты его этому учишь постоянно задирая?

— Не, мне это просто нравится. Должны же быть хоть какие-то развлечения в жизни. Теперь еще ты появилась.

— Я для тебя развлечение? — Люба посмотрела на него.

— Самое лучшее. — мягко сказал Стас.

Он поцеловал ее и поднялся, чтоб выключить свет. Сразу в комнате стало темно. Люба слышала как он снял футболку, зашуршали штаны. Страх. Он сжал горло, мертвой хваткой. Люба не могла сделать вдоха. От этого начиналась еще большая паника.

— Ты чего? Успокойся. Я же обещал, что тебя не трону. Вот скажи, я тебя хоть раз обманул? Сокровище мое пугливое. — Стас обнял ее, прижимая к себе. Каким-то чудом страх ушел. И чего она его испугалась? Стас был кем-то знакомым, родным. Он не обидит. С ним можно дышать спокойно. И целоваться с ним приятно. — Я же не предлагаю тебе сейчас со мной переспать. Аты сразу дрожать.

— Понимаешь…

— Все я понимаю. Что натворил, надо исправлять. Моя вина. — он коснулся губами ее щеки. — Может не надо?

— Ты о чем?

— Все это.

— Ну а как ты жить хочешь? — Ложась вместе с ней, спросил Стас. — На поцелуях отношения не построишь.

— Есть же люди, которым это не нужно.

— Они не дрожат от поцелуев и не тают в объятьях.

— У меня так только с тобой получается. Я пробовала с Мишей, но с ним целоваться неприятно.

— Зачем тогда было с ним встречаться, если от поцелуев воротить начинает?

— Не воротило. Было неприятно. Думала привыкну.

— Надо к хорошему привыкать, а не к плохому. Если погода будет хорошая, пойдешь со мной гулять?

— Пойду.

— Тогда часов в пять пойдем. С тебя обед.

— Ты меня к плите решил поставить? — сонно усмехнулась она.

— Почему бы и нет? У тебя хорошо получается.

Люба уже уснула. Вроде раньше он не замечал за ней такого быстрого выключения. Пять минут назад испуганно дрожала, а сейчас спит в его объятьях. Он ласково прошелся ладонью по ее телу. Люба тяжело вздохнула, прижимаясь к нему. Она его хотела. Он это чувствовал. Но воспользоваться ею сейчас? А если проснется и ему это не простит? Нет. Он не будет так делать. Пусть все будет по ее желанию, которое так и будет читаться в глубоких глазах. Стас закрыл глаза. Надо попытаться уснуть.

Он проснулся по среди ночи и больше не мог уснуть. Люба лежала рядом. Ее тело так и манило. Давно у него никого не было. Она же всегда его с ума сводила. Но так нельзя. Нельзя же быть таким подлецом. Стас поднялся, укутал ее одеялом, потому что ночь выдалась прохладной и пошел в душ.

Ночь. Все спят. У него одного бессонница. Когда мысли постоянно крутятся в голове на тему как жить дальше, то сна не будет. Он часто об этом думал. Но так и не смог найти ответа на вроде бы простой вопрос. А что делать дальше? Как жить, чтоб потом не было жаль прожитых лет? Периодически накатывала депрессия. Начинало казаться, что все его действия пустые, а жизнь бессмысленная. Но потом звенел будильник и он шел на работу. Тяжело все это было осознавать, что прежней жизни уже не будет. Не будет той легкости, к которой он привык. Люба впервые за столь долгое время внесла какое-то тепло. Заставила его вновь почувствовать вкус жизни. Подарила надежду, что все не заканчивается. Пуст она и не знала его душевных метаний, не знала, как ему было тяжело. Да и не нужно ей это было знать.

Мучила ли его совесть? Нет. Стас верил, что все не просто так. Последний его шанс вырваться из грязи. Или утащить ее за собой. Надо было еще тогда понять, что не получится у них миром разойтись. Судьба так и будет их сталкивать, пока не добьется своего. Пока не будет сделан выбор. И ведь из-за него все. На нем больше грехов, чем на ней. Чистая ведь девчонка. И как будто грязь к ней не липнет. В отличие от него.

Стас спрятал лицо в ладони. От тяжелых мыслей разрывалась голова. Надоело все. Взять, бросить и уехать. Куда-нибудь вперед. И ехать, ехать, пока не кончится бензин или до ближайшего столба. А что потом? Что будет с ней? О себе думать легко. Его жизнь и ломаного гроша не стоит, но малышка… Есть еще Ярик. Мать. Нет. Так дело не пойдет. Он и так натворил много в своей жизни. Заставлять их переживать еще больше нельзя.

— Чего ты добиваешься? — он и не заметил, как напротив села Света. Она подперла по своему обыкновению кулаком щеку и спокойно смотрела на него.

— Я ее люблю. — он как-то виновато улыбнулся.

— Знаю. Я все знаю. Даже причину, по которой ты завязал с прошлой жизнью. Наконец, за ум взялся.

— Не удивлен. У тебя второе имя мисс Марпл, не иначе. И что скажешь?

— Ничего. — хмыкнула Света.

— Даже не будешь отговаривать? Давить на совесть?

— Ты же сам говоришь, что у тебя ее нет. Зачем заводить пустые разговоры?

— Совести нет, а сомнения есть. — Стас отпил кофе и прямо посмотрел на мать.

— Сомнения есть у всех. Мы не можем знать правильно поступаем или нет. Я могу тебе сказать, куда ты лезешь, пень старый? Попытаться вас развести. Но вдруг это судьба, с которой не поспоришь? Ты ведь уже пытался, а что в итоге? Все равно дорожки пересеклись. Разойдетесь, и может свой век несчастными коротать будете. Зачем? Может вам суждено вместе трудности преодолеть. Дополнить друг друга.

— Или погубить друг друга.

— Все может быть. — ответила Света. — Но не нам с тобой это решать.

— Я ведь ей ничего не могу предложить.

— А, может, ей и не нужно от тебя, кроме самого важного? И ты ей можешь это дать. Она хоть улыбается. Довольная носится по квартире. Я ее никогда такой счастливой не видела раньше. Когда в Питер приехала, то и вовсе не узнала. Темные круги под глазами. Она всегда серьезная была, а тут и вовсе разучилась улыбаться. И взгляд тусклый, затравленный. Плечи поникшие. Сейчас цветет девчонка. Любит она тебя. Даже не сомневайся.

— Вижу. Только я не смогу ей ничего сказать. Знаешь, почему я тебя попросил за ней съездить? Мне в ту ночь сон плохой приснился. Только не смейся.

— Даже не думала смеяться. В жизни все бывает. — ответила Света. Она смотрела на Стаса. Вроде взрослый уже дяденька. Сыну скоро восемнадцать. Сидит же перед ней, как мальчишка. Без всех масок. За все время она смогла добиться от него только этого, доверия. Хотя и не полного, но все же. Человеку важно хоть перед кем-то снимать сои маски.

— Снилось, что она ночью по мосту шла. Плакала. Потом остановилась, посмотрела на воду и как решение какое-то приняла. Я хотел ее остановить, но проснулся. Нехороший сон был. Тогда показалось, что у нее неприятности. Сейчас думаю, а не из-за меня у нее будут эти неприятности?

— Тут сложно сказать. Мы же не знаем, что нас ждет. Так чего гадать? — Света вздохнула. — Ты опять с Яриком поссорился?

— Мы уже помирились. Дурит.

— Это не значит, что надо кулаками махать.

— Ему прочитай лекцию, что отца доской бить по голове нельзя. — Стас машинально поправил повязку.

— Вы меня когда-нибудь с ума сведете. Это невозможно!

— Угу. Мне тоже не нравится. — он весело посмотрел на Свету. — А может, ну его, отселим куда-нибудь?

— Куда?

— На коврик перед дверью. Он мне надоел со своими железяками. Почти каждый вечер ими гремит и спать мешает. Вон, его к Нюрке. Пусть хоть всю ночь ржут над своими дурацкими роликами.

— Стас, мне напомнить, что это твой сын? — усмехнулась Света.

— И что? — с удивлением спросил он.

— Он мне надоел.

— Еще вечером я слышала то же самое от него. Жаловался, что ты ему жизни не даешь.

— Я его не трогаю. Нужен он мне больно. Но и правду скажу, что поступает, как последний дурак.

— Помягче не пробовал себя с ним вести?

— Ярик хочет, чтоб я относился к нему серьезно. Так пусть и ведет себя соответственно. — Стас упрямо посмотрел на Свету.

— Налей мне чай. Пока не попросишь, сам не догадаешься. — резко сказала она. — Поговорю с Нюрой сегодня. Если она даст добро, то переедет ко мне. И ты получишь свою комнату.

— Что взамен? — настороженно спросил Стас.

— Чтоб больше не задирал Ярика. И не делай вид, как будто лимон съел.

— Как скажешь. — Легко согласился Стас. Света на него вопросительно посмотрела. — У меня Люба есть. Буду до нее докапываться.

— И добьешься того, что сбежит от тебя.

— Люба не сбежит. Она чудо. Поэтому не сбежит. — уверенно сказал Стас, ставя кружку с чаем перед Светой. После этого пошел будить Ярика.

Света задумчиво отпила чай. Она не была уверена, что поступает правильно. Сомнений было больше, чем у Стаса. Света видела всю эту историю со стороны. Видела больше, чем хотела. И дороги они ей были одинаково. Как тут выбирать? Одно слово и они разойдутся. Оба плакать ведь будут. Страдать. Пока же бегают счастливые, влюбленные. А что потом? Есть ли будущее у отношений, изначально построенных на обмане? Света не была в этом уверена. Также не была уверена, что Стас не струсит. Побоится ведь. Сама же Света решила придерживаться своей изначальной линии поведения — не вмешиваться. Помочь, но не лезть. Если она начнет раскрывать все скелеты в шкафах, то никто к ней больше не придет. И домой не приедет. Предательства не простят. А секреты хранить тяжело. Порой они сильнее на совесть давят, чем свои.

Люба сладко спала, когда почувствовала как поднялся ветер. Вначале испугалась, потом все же открыла глаза и встретилась с хитрым взглядом Стаса.

— Что за дурная привычка дуть? Тоже мне нашелся ветерок. — проворчала она.