Джоанна Линдсей - Цветок в его руках

– Разве тебе не все равно? – промямлила Макс.

– Все равно. Но меня и так выслеживает много людей. Недоставало еще усердного помощника шерифа!

Ей страстно захотелось развернуть коня и умчаться в противоположном направлении. Она даже поводья держит в руках! Конечно, ему все равно. Все его действия совершаются по причинам, известным только ему и никому другому, и уж конечно не ей. Но кое-какое обстоятельство удерживало ее рядом с ним, и она спросила:

– Полагаю, если я ускачу без тебя, ты все-таки будешь стрелять?

– Да.

– И ожидаешь, что я останусь с тобой, не требуя объяснений, почему это необходимо?

– Да. Пока что.

Она начинала понимать, что, имея дело с этим человеком, должна читать между строк, или, в данном случае, между словами, потому что три слова «да, пока что» содержали бездну смысла. Вполне вероятно, что он может отпустить ее… Рано или поздно.

Этого было достаточно, чтобы ее взъерошенные перышки разгладились, потому она спросила уже более дружелюбно:

– Так мы уезжаем из города, чтобы ускользнуть от Джейкоба Рида?

– Нет.

– Почему нет?

– Потому что я предпочитаю не спать на земле, когда поблизости можно найти постель и крышу над головой.

Она недоуменно моргнула:

– Это важнее, чем возможное нападение пятерых человек?

– Да.

Макс расхохоталась. Очередной каприз щеголя!

Но теперь Диган осадил ее суровым взглядом:

– Есть что еще сказать?

– Только не мне! – задорно улыбнулась она.

По дороге к тюрьме они проехали два маленьких отеля, размером не больше пансионов. Но Диган двигался дальше, возможно, выискивая нечто подобное тому большому отелю, где останавливался в Хелене.

Скоро они оказались в новой части города, с кирпичными домами, где располагались различные фирмы. Макс предположила, что несколько лет назад здесь был пожар. Многие города росли очень быстро, а это означало, что дома строились из дерева. Но стоило возникнуть пожару, уничтожавшему все постройки, как жители решали строиться из более надежных материалов, которые не сгорят до того, как люди погасят огонь.

Диган наконец нашел, что искал, и направился прямо к двухэтажному отелю, достаточно большому для того, чтобы вмещать не менее десяти номеров, а может, и общую ванную. Он наверняка захочет ванну, хотя, скорее всего, мылся в то утро, когда нашел ее. Но ванна каждый день – роскошь для Макс, так что она в купании не нуждалась.

Он заплатил за номер и еду, за конюшню для лошадей, а также за лекарства от пчелиных укусов, попросив служащего отеля доставить их от местного доктора. И только потом повел Макс наверх. Та очень удивилась, узнав о лекарстве. Она считала, что ей прекрасно удавалось скрывать гримасы боли, но, может быть, ошибалась. Поразительно, как много поручений давал Диган, хотя все прекрасно мог сделать и сам. Должно быть, когда-то у него было много слуг, и такие роскошные отели с большим штатом служащих напоминали о прошлом. Диган действительно был истинным щеголем. Так зачем же от всего отказываться?

Они уже были на середине лестницы, когда какой-то человек окликнул снизу:

– Вы Диган Грант?

Диган молниеносно повернулся, положив руку на рукоять пистолета. Он был готов убивать! Мужчина, побледнев, поднял руки и выпалил:

– Я думал, вы захотите знать, что кое-кто вас ищет.

– Джейкоб Рид?

– Нет. Леди. Она не назвалась.

Мужчина поспешно ушел. Неизвестно, извинился бы Диган за то, что испугал его, но теперь он явно успокоился. Макс все еще таращила глаза. Вот это да! Для такого большого человека Грант умел двигаться быстро!

– Еще одна приятельница? – спросила она, когда они вновь стали подниматься.

– Вряд ли.

– Кто-то хочет нанять тебя?

– Пока что у меня есть работа. Так что остальное не важно.

– По-моему, это не работа, а дружеское одолжение. А вот одно из твоих заданий на стороне кажется интересным.

– Интересным для тебя?

– Ну да, – ухмыльнулась она. – Я видела только один поединок. В Бингем-Хиллз ничего подобного не было. Единственный раз я наблюдала стрельбу в Колорадо, но все было очень скучно. Одного подстрелили в ногу, другого – в плечо. Они решили больше не испытывать судьбу и вместе ушли искать доктора. Так что неплохо бы увидеть знаменитого Дигана…

– Мои обычные обязанности удерживают меня на одном месте несколько дней. Сейчас это невозможно, – перебил он.

Ее улыбка стала еще шире.

– Но большинство поединков сами тебя находят, не так ли?

– Так вот как ты мечтаешь добиться свободы! Через мою гибель?

Такого она не ожидала. И теперь впервые увидела его в гневе. От него исходила злость. Глаза стали похожи на грозовые тучи, губы плотно сжаты, превратившись в жесткую линию, подбородок выдвинут вперед. Должно быть, он сильно устал, раз так выдал себя. Скорее всего, он мало спал последнюю пару ночей, когда искал ее в Хелене. Или потерял контроль после того, как едва не прикончил ни в чем не повинного служащего отеля.

Но она не собиралась отвечать ему, тем более что его смерть действительно ее освободит. Он никогда не поверит и даже еще больше рассердится, если она скажет, что не хочет свободы таким путем.

К тому времени, как они добрались до его комнаты, гнев улегся. Очевидно, Диган сумел взять себя в руки. Макс гадала, каким образом ему это так быстро удалось. Возможно, он все еще в ярости, просто не хочет этого показывать. Сегодня этот человек без конца ее удивляет. Лучше бы он прекратил это или хотя бы научился объясняться внятно. Скорее всего, он так привык к одиночеству, что забыл, как вести себя с людьми. Но ей не стоит жаловаться. Если ей придется путешествовать с ним, опыт может оказаться очень интересным. И непредсказуемым.

Макс устроилась как могла удобно, стараясь не думать о четырех пчелиных укусах на спине и одном на левом предплечье. Повесила пальто и жилет на спинку стула и бросила ремни, носки и сапоги на пол у двери. Хотелось бы, конечно, сбросить рубашку, чтобы не тревожить воспаления, но вряд ли стоило делать это в присутствии Дигана.

Единственное окно номера было открыто и выходило на улицу, хотя не слишком шумную. Макс не стала проверять, есть ли шансы сбежать: она решила подождать возможности получше, чем прыжок из окна второго этажа с риском свернуть шею.

В номере стояли бюро и маленький письменный стол со стулом, и если не считать кровати, больше мебели не было. Не так уютно, как в отеле Хелены. Бритвенная стойка и ванна в углу даже не были отгорожены ширмой. Возможно, номер не предназначен для двоих, несмотря на большую кровать.

Макс посмотрела на кровать с улыбкой. Она определенно способна не смеяться над разборчивостью Дигана, если это означает возможность каждую ночь спать на мягком матрасе. Но где ляжет он?!

Еду принесли еще до того, как Диган зажег все лампы в комнате. На маленьком столике расставили тарелки, полные пирогов с курятиной, поставили корзинку с хлебом и масленку. Вошел официант с бутылкой вина.

– Подарок от отеля, сэр, и извинения от кухарки. Если бы рыба не испортилась, мы бы предложили более разнообразное меню.

– Уж и не помню, когда пила вино в последний раз, – заметила Макс, потянувшись к бутылке.

Диган повесил пиджак в гардероб.

– Уверена, что хочешь опробовать это?

Макс широко улыбалась, наливая вино в пустые стаканы на столике.

– Расслабься немного, щеголь. Мы ведь никуда не идем сегодня вечером, верно? Никаких поединков в расписании? Только в постель?

Диган, не ответив, сел за стол. И только выпив, Макс поняла, что он, должно быть, понял из ее трескотни куда больше, чем она имела в виду.

– Я не хотела сказать «вместе», – поспешно выпалила она.

Диган возвел глаза к небу. Он действительно немного смягчился. Вот только совсем не пил. И неудивительно. Диган не станет рисковать, не позволит вину затуманить разум. Ведь только ясная голова и умение владеть оружием сохраняют ему жизнь. А это могло означать, что он годами не брал в рот спиртного. В отличие от Макс: дешевое пойло достать легче легкого, а одиночество было хорошим предлогом, чтобы прокрасться в салун за выпивкой. Но сегодня ей не слишком хотелось пить. Она боялась, что уснет, не успев как следует наесться.

– Расскажи о своей семье.

Она взглянула на Дигана, поднося вилку ко рту:

– Тебе обязательно разговаривать за едой? Помогает пищеварению, или как?

– Ты самая языкастая в мире особа, а теперь не хочешь потолковать? Странно.

– Черт возьми, нет! Я просто гадала, почему ты расположен к нормальной беседе только когда что-то жуешь?

– При условии, что у меня есть собеседник. Не то что девица, признающая, что разговаривает сама с собой.

Она рассмеялась, даже не зная, шутит он ли нет.

– Мама не учила тебя простой вежливости?

– Этому необязательно учить, все зависит от воспитания. Твои родные не молчали во время еды, верно?

– Мы с братом обычно дрались за столом. И без умолку болтали, – усмехнулась она.

– Так вы с братом не ладили?

– В основном – ладили. Но я любила командовать: этакая старшая сестра-всезнайка, обожавшая хвастаться своими достижениями. А он был завистливым младшим братом без каких-либо успехов. Я очень его люблю, но он умел задеть меня за живое. Не назвала бы это достижением, но в этом искусстве его трудно было превзойти.

– Обычно драки за столом не приветствуются, – заметил он.

– Кто бы говорил! – рассмеялась она. – Мы с Джонни были детьми. Обычные ребяческие выходки. Будь я сейчас дома, мы и не подумали бы ссориться.

Она не собиралась впадать в ностальгию из-за тоски по дому и брату, но все же замолчала. Должно быть, эмоции отразились на лице, потому что Диган перестал есть и уставился на нее.

– Я знал свинью по кличке Макс, – неожиданно объявил он.

Брови девушки сошлись:

– Обзываешь меня свиньей?

– Одна леди подружилась с ней и назвала Максимилианом, хотя все звали ее просто Макс. Я вовсе тебя не обзываю.

Она продолжала есть. Несколько глотков – и ее настроение улучшилось.

– Домашняя свинья, вот как? Не удивляюсь. Однажды я полюбила петуха, приносила ему отборные семена, не сердилась, когда он будил меня раньше, чем хотелось бы. Подбадривала его каждый раз, когда он дрался с нашим вторым петухом, тем, что постарше. Утешала, когда он проигрывал. Но в одной такой драке он погиб. Я плакала, как младенец, и едва не застрелила его убийцу, но бабушка помешала, и правильно. Из двух петухов только один может быть главным. После этого я больше никогда не дружила с животными, если не считать Ноубла. Не люблю терять того, к кому привязалась.

– Так ты выросла на ферме?

– Птичьей ферме. Бабушка и дедушка построили дом подальше от города, так что Бингемы не были хозяевами нашей земли. Поскольку они владели почти всем городом, родители сначала спросили разрешения. Разрешение они получили. Но город рос в направлении фермы, так что Карл, вероятно, пожалел, что позволил им строиться.

В дверь снова постучали:

– Должно быть, принесли лекарство, – догадался Диган, поднимаясь со стула. Он взял у посыльного маленький пузырек и запер замок на ночь.

– Если ты поела, нужно натереть этим зельем места укуса.

Макс встала и протянула руку:

– Я сама!

– Не сможешь. Поэтому ложись на живот.

Макс, не двигаясь с места, уставилась на постель.

– Я знаю, ты привыкла заботиться о себе, – добавил он терпеливо. – Но сейчас нуждаешься в помощи, потому что не можешь дотянуться до середины спины. И хотя я вполне способен силой уложить тебя на кровать…

– Знаю! Именно так ты поступил сегодня утром, – не выдержала Макс и тут же пожалела об этом, со стыдом вспомнив их встречу.

– Насколько я припоминаю, ты несколько раз пыталась меня ударить, – ответил Диган.

Ей показалось, что уголки его губ поползли вверх.

– Ты это заслужил, – пробормотала она, краснея.

– Полагаю, места укусов сильно горят. Еще есть причины не принимать помощь?

Если продолжать в этом духе, она будет выглядеть ребячливой и капризной. А укусы жгли все сильнее.

Она подошла к кровати. Подняла рубашку на спине, легла на живот и, сжавшись, стала ждать его прикосновения, не в силах поверить, что позволила это. И не могла поверить, что он способен ей помочь. От сознания, что Диган добр к ней, становилось не по себе.

– Сними рубашку.

Мириады предположений пронеслись в ее голове, но ни одной причины, убедившей ее снять рубашку, не нашлось.

– Нет, – отрезала она.

– Я не шучу, – вздохнул он. – Рубашка сотрет лекарство, которым я собираюсь тебя намазать. Можешь обойтись без нее одну ночь, чтобы дать ранкам возможность зажить.

Почему это звучит так логично?

– Кроме того, это отель, а не бордель.

Зачем он опять об этом вспоминает?!