Джо Беверли - Цветок Запада

Имоджин посмотрела на повязку у него на руке.

— А что, если стрела была отравлена?

— Тогда я умру.

Имоджин резко поднялась на ноги и сказала:

— Нет! Нам нужно срочно добираться до Каррисфорда. Я знаю, какие травы и настойки смогут вытянуть яд.

Фицроджер странно посмотрел на девушку.

— Почему вдруг такие волнения? Интересно… Ланкастер будет для тебя вполне достойным мужем, если ты не станешь артачиться.

— Тебе кажется странным, что я не желаю твоей смерти? — спросила Имоджин.

— Конечно.

— В этом нет ничего странного. Фицроджер пожал плечами и больше не стал спорить.

— Теперь нужно надеть кольчугу. Помоги мне. И потом мы станем осторожно пробираться в Каррисфорд.

Имоджин помогла ему сначала надеть стеганую кожаную куртку, а потом и тяжелую кольчугу.

Фицроджер поднялся на ноги и попробовал размяться.

— Ну как? — поинтересовалась Имоджин.

— Ничего. Не волнуйся, я все еще способен тебя защищать.

— Главное не в том, чтобы ты защищал меня или служил мне, — резко ответила ему Имоджин. — Главное в том, чтобы мы смогли выжить — ты и я вместе, — она немного помолчала и продолжила:

— Тебе может угрожать только случайная стрела.

— Скорее всего, мне угрожает возможность потерять тебя! — сказал Тайрон.

— Ну вот, наконец-то мы дождались истинных слов! — Она сжала руки и посмотрела на мужа с надеждой.

На застывшем лице Фицроджера не дрогнул ни один мускул.

— Имоджин, не волнуйся, все мужчины чем-то похожи один на другого. Если я умру, ты найдешь замену, и когда привыкнешь, то все забудешь.

— Замолчи! — ответила ему жена и резко протянула ему меч.

Он заканчивал одеваться молча. Имоджин сдерживала слезы. Несколько мгновений назад она думала, что он вот-вот признается ей в любви, но, увы, такого не произошло. Тогда Имоджин переключила неудовольствие на свою одежду.

— Мне кажется, что, став женой, я перестала прилично одеваться, — пробормотала она.

— С Божьей помощью скоро ты вернешься к прежней жизни.

Сказать по правде, ей было уже все равно, вернется ли она к своей изнеженной жизни или нет. Сказать больше, теперь она не желала этого.

Ей был нужен Фицроджер, сражения и ссоры, поцелуи и страсть. Ей даже хотелось снова пережить опасности и волнения, от которых кипит в жилах кровь. Ее теперь не интересовали наряды, гобелены и сады. Имоджин подумала и спросила Фицроджера:

— Хорошо. А что мы будем делать с Ланкастером?

— Постараемся отослать его к Генриху и в будущем будем хорошо охранять свои владения и, конечно, самих себя. Как только ты станешь ожидать ребенка, его клыки уже не будут нам страшны.

Безусловно, именно поэтому он хотел переспать со мной, чтобы поставить на мне отметину и чтобы я понесла от него, подумала Имоджин и спросила:

— Почему бы не рассказать Генриху, что задумал граф?

— Я обязательно сделаю это, но он не станет вмешиваться, не имея доказательств, и мне кажется, что добыть их весьма сложно. Легче всего все свалить на Ворбрика, и Генриху будет этого достаточно, чтобы выступить против них с Беллемом. Ты знаешь, как отсюда добраться до Каррисфорда?

— Конечно, знаю.

— Далеко отсюда до замка?

— Нет. Если мы поедем по лесу, то это будет немного дольше, чем по дороге.

— Мы двинемся по лесу, и очень осторожно, — согласился Тайрон.

* * *

Был полдень, когда они выбрались из пещеры и их обдала волна тепла и света.

— Что они стали делать, когда упустили нас? — спросила мужа Имоджин.

— Интересный вопрос. Мне кажется, что несколько человек сейчас наблюдают за всеми подходами к Каррисфорду и надеются схватить нас.

— Схватить тебя, — вся напрягшись, заметила Имоджин.

— Естественно меня, — задумчиво произнес Фицроджер и посмотрел на жену. — Имоджин, мне не хочется умирать, особенно сейчас, но я давно понял, что, чем больше волнений, тем меньше толку.

— Было бы неплохо, — заносчиво заметила девушка, — увидеть хотя бы раз в жизни, как ты волнуешься.

Тайрон в ответ улыбнулся ей.

— Меня волнует только одно: что я могу умереть, не сделав тебя своей настоящей женой во всех отношениях.

— Мы можем вернуться в пещеру… Он захохотал как сумасшедший.

— Побойся Бога, женщина! Мне пришлось бы снова снимать кольчугу!

Фицроджер внезапно умолк, и лицо его стало снова словно бы каменным.

Мне нужно осмотреться, прежде чем мы выедем на открытое место, — сказал он и двинулся вперед по направлению к деревьям. Имоджин следовала за ним.

Хотя теперь Фицроджер держал меч в правой руке. Имоджин волновало состояние его раны, и она опасалась, что у него осталось слишком мало сил, чтобы сражаться.

— Если ты не сможешь держать меч в правой руке, скажи мне. Зачем?

Потому что мне необходимо это знать. Имоджин, показывай дорогу, а я буду четко выполнять свои обязанности и не подведу тебя.

Когда был жив ее отец, эти места были абсолютно безопасны, и в детстве она часто играла здесь. В этих забавах участвовали приближенные отца и многочисленные ребятишки из замка.

Но со временем Имоджин перестала приходить сюда. Ее друзья подросли и должны были занимался работой. Подчиненные отца завели семьи. Имоджин больше времени проводила за книгами или музицировала, а в лес отравлялась только на охоту. Но она все еще хорошо знала окружавшие замок леса.

Имоджин внезапно увидела дуб, на который нравилось забираться ей и сыну кузнеца, потом заметила заросли кустов, в которых она вместе с девочками устраивала игрушечный дом. А вон там была волшебная поляна, на которой не росли деревья и где они танцевали и понарошку пытались колдовать.

Имоджин с беспокойством посмотрела на Фицроджера. Она волновалась — может, он страдает от боли иди ослабел от потери крови, или же уже начало проявляться действие яда. Если она его об этом спросит, он, конечно, все станет отрицать.

До Каррисфорда оставалось совсем недалеко. Имоджин уже видела его башни. Она беспокоилась, все ли там в порядке, и решила рискнуть и направиться прямо к замку.

Яма, оказавшаяся на ее пути, была ей незнакома и оказалась весьма глубокой. Ее лошадь провалилась туда, потом она услышала, как хрустнули кости, а ее саму выбросило из седла. Мир вокруг завертелся, потом она обо что-то сильно ударилась. Имоджин услышала, как пронзительно заржала лошадь, а потом наступила тишина.

Очнувшись, Имоджин увидела, как Фицроджер соскочил со своей лошади и перерезал глотку бедному животному. Когда предсмертный вопль разнесся по всему лесу, стаи ворон закружили в небе, словно бы эхом повторяя этот раздирающий душу крик.

— О Господи, прости меня, — прошептала девушка.

Фицроджер протянул ей руку.

— Никто не виноват. Давай, мы уже почти у замка.

Но прежде чем они сели на лошадь, их окружили всадники. Головорезов было примерно человек тридцать, и среди них Ворбрик.

— А.., зеленоглазый гончий пес короля, — сказал Ворбрик, плюнул на землю и ощерился. — И Сокровище Каррисфорда здесь.

Имоджин почувствовала, что вся затряслась от ужаса, но постаралась успокоиться.

— Что вы делаете на моей земле, лорд Ворбрик?

— Мне и моим людям нужно получить кое-какое вознаграждение. Ведь вас так искали, леди Имоджин. Вам это приятно, не так ли? Не будьте столь скромны, милорд. Выходите вперед, — наконец скомандовал Ворбрик.

Имоджин не понимала, что он имеет в виду, пока графа Ланкастера не вытолкнули вперед. На нем была кольчуга и роскошная куртка поверх нее. Всем своим видом он напоминал доблестного воина, но только на его лице отразилось даже не волнение, а, скорее всего, испуг.

— Что здесь происходит? — спросила она. Имоджин удивленно посмотрела на Фицроджера. Он сохранял непроницаемое выражение.

Ей показалось странным, что на Ворбрике не было кольчуги. Его огромную тушу обтягивала засаленная и потрепанная кожаная куртка. Он, как ей показалось, не собирался сражаться. Наконец Имоджин собралась с духом и спросила Ланкастера:

— Милорд, что вы здесь делаете? Ланкастер отвел глаза в сторону и ничего не ответил.

— Он ждал вас, — сказал Ворбрик, злорадно улыбаясь. — После того как «позаботился» о вашем эскорте с помощью отравленного вина, он решил, что ему будет легко захватить и вас.

— А вы должны были позаботиться о Фицроджере, — выпалил граф. — У вас было десять человек, и вот он стоит здесь живой и невредимый!

— Вы сказали, что никто из сопровождавших его не сможет сесть на коня.

Имоджин с возмущением посмотрела на Ланкастера.

— Ах гадина! Значит, это ваших рук дело! Вы пытались убить Фицроджера! Вы что, считаете, что я выйду за вас замуж, если даже стану свободна?!

Ворбрик захохотал.

— Вы, леди Имоджин, сделаете все, что вам прикажут. Послушайте, что с вами будет. Вы станете женой графа, а я получу ваши сокровища. Если у нас будет ваше богатство, Генрих снова станет безземельным скитальцем.

Ворбрик внимательно посмотрел на нее, буравя глазами каждую дырочку на ее порванной одежде.

— Но прежде чем я отбуду с богатствами Каррисфорда, я собираюсь полакомиться главным Сокровищем Каррисфорда.

Имоджин отступила назад, поближе к застывшему на месте Фицроджеру. Но что он мог сделать против такого количества врагов?

— Ни черта подобного! — возмутился граф. — У нас был четкий договор, Ворбрик. Она моя. И так уже плохо, что ее осквернил этот мужлан!

Имоджин решила попробовать посеять раздор между этими двумя весьма недружелюбными союзниками.

— Милорд Ланкастер, — четко сказала девушка. — Вы должны знать, что, когда Ворбрик захватил Каррисфорд, он собирался жениться на мне.

— Что? — удивился граф. Ворбрик снова захохотал, и у него затрясся живот.

— Жениться на вас? Вы считаете, что я сошел с ума, если на это соглашусь после того, как вы спали с Ублюдком? Какой смысл мне жениться, если до моего горла тогда добирался Генрих? Но, естественно, я, конечно, хотел бы попользоваться вами. Есть особое удовольствие слышать, как вопит испуганная девственница, когда ты пронзаешь ее. Такой лакомый и нежный кусочек мог быть так чудесно напуган… — Наконец Ворбрик перестал изливать грязные признания, и у него сузились маленькие поросячьи глазки. — Но ты удрала от меня, маленькая сучка. Тебе придется за это заплатить. Тогда ты удрала и унесла с собой тайну сокровища прямо в Клив. Теперь тебе не удастся сделать это во второй раз!

Ворбрик сделал несколько шагов в сторону Имоджин и продолжил:

— Генрих сегодня отправился осаждать мой замок, и я еле успел удрать. Теперь ты отдашь мне все свое золото.

Имоджин отступила назад и прижалась к Фицроджеру. Он крепко обхватил ее руками.

— Вы можете получить его, — сказала девушка. — Все, что вам угодно. Только отпустите нас.

— Нас? — переспросил насмешливо Ворбрик.

— Фицроджера и меня, — уточнила Имоджин.

Вы предпочитаете Ублюдка Ланкастера?

Ворбрик сильно поддел локтем бок озлобленного графа и захохотал.

— Милорд граф, вас отвергли!

— — Она просто околдована, — резко ответил граф.

— Похоже на то, — согласился Ворбрик.

— Ничего, я проучу ее, ей не помешает получить несколько уроков.

Наконец заговорил Фицроджер:

— — Если мы соревнуемся за обладание леди Имоджин, может, нам стоит решить все поединком?

— Нет! — вскрикнули хором Имоджин и Ланкастер.

Ворбрик опять захохотал.

— Ублюдок, ты меня смешишь! Сражайтесь, если хотите. Но кто бы ни выиграл, я получу свою долю этого сокровища.

Имоджин в ужасе прикрыла глаза. Она понимала, что он имел в виду не золото.

Сможет ли она пережить насилие? Девушка понимала, что если этот акт физически не убьет ее, то она потом должна будет выжить и постараться обо всем забыть, но Имоджин не была уверена, что способна на это. Она также понимала, что, если будет жив Фицроджер, он не допустит, чтобы это случилось у него на глазах.

«Есть особое удовольствие слышать, как вопит испуганная девственница, когда ты пронзаешь ее», — эхом отдавались у нее в голове слова Ворбрика. Да, я и есть та самая испуганная девственница, подумала она.

Имоджин не понимала, что слишком тесно прижалась к Фицроджеру, пока он осторожно не отстранил ее. Она открыла глаза и увидела, как он поправляет щит.

На графе была надета кольчуга. Он, видимо, собирался скакать вслед за королем. Но вид у него был совершенно не воинственный.

У Имоджин даже проскользнуло чувство жалости к нему, но оно было слишком мимолетным. Она еще не все до конца осознала, но ведь он предал ее и пытался убить Фицроджера. Имоджин теперь почти не сомневалась, что это он убил отца, и скорее всего, за то, что тот отказался отдать ее за него замуж.