Джулии вдруг остро захотелось вернуться к спокойному, безмятежному существованию с Китом в Уортон-Парке. На глаза навернулись слезы.

— Ксавьер, я... — Она вздохнула, не зная, как озвучить свои смятенные чувства.

— Джулия, — умоляюще произнес он, — у меня к тебе только одна просьба: пожалуйста, останься здесь, со мной, хотя бы на несколько дней. Я буду любить тебя и помогу справиться с ужасным потрясением, которое ты из-за меня испытала. Если же потом ты все-таки решишь уехать, я не стану тебя удерживать. Но мы должны попытаться восстановить наши отношения — ради нашего маленького ангела, ведь мы его родители.

Это был единственный довод Ксавьера, который удержал ее от немедленной поездки в аэропорт.

— Я многие месяцы оплакивала его в одиночку, — тихо сказала Джулия.

— Так позволь мне оплакать его вместе с тобой. Мне тоже это нужно. Пожалуйста, не бросай меня, cherie. Я не смогу... Не смогу жить дальше.

Джулия взглянула на него и увидела в глазах отчаяние.

— Хорошо. Я сделаю, как ты просишь, и останусь здесь. Пока.

Ксавьер стиснул ее в объятиях, расплескав кофе по всей постели.

— Merci, mоn amour. Обещаю, не пожалеешь. Ну, моя Джулия, чем бы ты хотела сегодня заняться?

— Заняться? — озадаченно переспросила она.

— Да. Мне кажется, тебе будет полезно выйти из дома, избавиться от... воспоминаний. Мы могли бы... — Ксавьер пожал плечами, — прогуляться по нашему любимому пляжу, а потом вместе пообедать. Хочешь?

—Я...

— Пожалуйста, Джулия, mon amour! — тихо взывал Ксавьер, глядя на свои руки. — Я понимаю, сколько боли причинил тебе своим рассказом, но неужели ты совсем не рада, что муж вернулся? Ты... и меня тоже оплакивала?

— Конечно. Я несколько месяцев... — Джулия судорожно сглотнула, — не находила себе места от горя. Ты и представить не можешь, как мне было плохо! А когда я, наконец, начала смиряться и потихоньку задумываться о будущем, вдруг появился ты, и... ох, Ксавьер! Я в полной растерянности.

Она не сдержала слез. Ксавьер обнял ее и погладил по волосам.

— Прекрасно тебя понимаю, mon amour. Клянусь, я сумею загладить свою вину и сделаю все, чтобы тебе помочь. Ты больше не одинока. Я здесь, с тобой. Ведь мы нужны друг другу, правда?

— Да, но... — Это «но» было таким сложным, что Джулия не смогла его сформулировать.

— Знаешь, я в самом деле считаю, что тебе стоит на время уйти из этого дома. Если не понравится, я тут же привезу тебя обратно. D’accord?[20]

Джулия вздохнула. Она словно оцепенела. Какая разница, где находиться, лишь бы избавиться от тянущего чувства в животе, которое возникло у нее после того, как Ксавьер рассказал, что случилось с ее ребенком. На нее опять навалилась черная тоска.

— D’accord.

— Bonne. Но сначала, — Ксавьер глубоко вздохнул, — мне надо сходить в жандармерию и показать, что я восстал из мертвых.

— Твое свидетельство о смерти лежит на столе в кабинете. Захвати его на всякий случай, — сухо бросила Джулия.

Он встал и посмотрел на нее сверху.

— Знаешь, меня могут привлечь к уголовной ответственности.

Эта мысль не приходила ей в голову.

— За что?

— За вождение в пьяном виде или даже убийство. Но я должен это сделать и пойду туда прямо сейчас, чтобы покончить с самым неприятным. Мне страшно, — признался он.

Джулия прекрасно знала, что означает этот его взгляд: он хочет, чтобы она пошла с ним. Проигнорировав немую просьбу мужа, она вылезла из постели и направилась в ванную.

— Пока, — бросила Джулия и исчезла за дверью.

Когда Ксавьер вернулся, Джулия сидела за роялем, надеясь найти утешение в музыке. Он шагнул в гостиную с улыбкой на губах.

— Voila! Все в порядке! Когда месье инспектор увидел перед собой человека, принесшего свидетельство о собственной смерти... — Ксавьер усмехнулся, — у него было такое лицо, cherie!

— Он наверняка был в шоке.

Джулию озадачила веселость Ксавьера.

— Он сомневается, что меня в чем-то обвинят, поскольку свидетелей аварии не было. Мои объяснения он выслушал без вопросов. Похоже, я не первый водитель, который потерял управление в этом месте дороги. Он сказал, мне могут вменить инсценировку собственной смерти, но только если ты получила деньги по страховке. Ты их получила? — с тревогой спросил Ксавьер.

У нее не было желания заниматься бумагами, связанными со «смертью» мужа. Она впервые порадовалась этому обстоятельству.

— Нет, — тихо ответила Джулия.

На лице Ксавьера отразилось облегчение.

— Замечательно! Значит, тебя тоже нельзя ни в чем обвинить.

— Что? — Джулия вздрогнула.

— Не волнуйся. — Он ласково чмокнул ее в макушку. — Это, конечно, пустяк, но он доказывает, что мы с тобой не были в преступном сговоре.

Джулия закрыла лицо руками и покачала головой:

— Прекрати, Ксавьер! Мы говорим о смерти моего... нашего... ребенка, а не о сложном финансовом мошенничестве!

— Pardon, cherie. Прости мне мою нечуткость. Все эта проклятая французская бюрократия! А сейчас, — он отнял ее руки от лица, — позволь пригласить тебя на ленч. Надо уметь во всем находить хорошее, oui? А хорошее заключается в том, — он приподнял подбородок Джулии и поцеловал ее в губы, — что я свободный человек, я жив и вернулся к своей красавице жене.

Глава 54

Симпатичная приморская деревушка Жигаро притулилась на краю полуострова, с другой стороны от Сен-Тропе. Она располагалась на территории заповедника, вдали от главной автомагистрали, связывающей курорты Ривьеры, поэтому ей удалось сохранить свой древний колорит. Вдоль не испорченного туристами пляжа тянулся ряд живописных ресторанов с открытыми верандами, и это был хорошо охраняемый местный секрет.

Ксавьер вошел в «Саламандру». Джулия покорно плелась следом. Она видела, как Шанталь, хозяин ресторанчика, уставился на ее мужа: у него было такое лицо, точно перед ним возникло привидение.

Ксавьер ободряюще кивнул:

— Oui, Chantal, c’est moi![21]

Шанталь зажал рот рукой.

— Но... Боже мой! Не верю глазам своим! Как такое возможно?

Ксавьер обнял Джулию.

— Это долгая история, которую я когда-нибудь вам расскажу. А сейчас, если не возражаете, мы займем наш обычный столик и закажем кувшинчик розового вина.

Шанталь ушел за вином, а Джулия взглянула на Ксавьера.

— Как ты собираешься объяснять людям свое отсутствие? — поинтересовалась она абсолютно бесстрастным тоном.

— Расскажу им правду, только и всего, — пожал плечами Ксавьер. — Скажу, что обезумел от горя и решил исчезнуть.

Джулия внимательно смотрела на мужа. Все утро ей не давала покоя одна неприятная мыслишка.

«Надо кое-что проверить...»

— Ты же понимаешь, для прессы это манна небесная... — начала Джулия.

— Ты права, милая. Voila! — Ксавьер хлопнул ладонями по столу. — Я соберу пресс-конференцию, приглашу этих стервятников. Пусть придут и заклюют нас своими вопросами — но только один раз. Да, именно так! Мы позвоним Олаву, и он это организует.

Ксавьер напоминал Джулии разогнавшийся локомотив. Он радовался, что наконец-то вернулся из добровольного изгнания, но она не разделяла его восторгов. Пресс-конференции и шампанское, которое им преподнес любезный Шанталь, не вызывали у нее воодушевления. Она думала о своем бедном сыне. Представляла, как он лежал один в лесу и его тело пожирал огонь...

Мысль о внимании прессы не на шутку вдохновила Ксавьера. Только сейчас Джулия вспомнила, как он любит рисоваться на публике.

— Пожалуйста, Ксавьер, давай обойдемся без журналистов. Мне сейчас не до них, — взмолилась она.

— Да, ты, конечно, права. Прошу прощения, cherie. Наверное, я, как говорится, бегу впереди паровоза. Но что делать? Я так счастлив! Я вернулся к жене и вновь смотрю в ее прекрасные глаза. Sante. — Он чокнулся с ней бокалами.

— А вот я не могу... быть счастлива, ведь я только что узнала подробности гибели Габриэля.

Ксавьер потянулся через стол, и она нехотя позволила ему взять себя за руку.

— Пожалуйста, поверь, Джулия, это была ужасная авария. Я никогда себя не прощу. Но я сполна наказал и себя, и тебя. Что мне еще сделать? Как загладить свою вину? Скажи мне, и я обещаю сделать это.

— Ничего, — вздохнула она. — Ты ничего не можешь сделать.

Утром Джулию разбудил громкий стук в парадную дверь. Она сонно проковыляла в холл и увидела, что Ксавьер уже открыл: на пороге возникло море лиц, видеокамер и диктофонов.

В испуганное лицо Джулии ударили фотовспышки. Она метнулась в гостиную, умоляя Ксавьера закрыть дверь, и без сил опустилась на диван, дрожа и хватая ртом воздух. Наконец до нее долетел звук закрываемой двери, и в гостиную вошел Ксавьер.

— Ты от них избавился? — встревоженно спросила Джулия.

— Cherie, мне очень жаль, что они пришли так быстро, но здесь уж ничего не поделаешь, сама понимаешь. Ты знаменитость, а я — твой муж. Они не уйдут, пока не сделают репортаж. Так что чем раньше мы с ними встретимся, тем лучше. Я сказал, что через полчаса мы выйдем во двор и дадим интервью. Их это устроило.

— Но они же, наверное, хотят говорить с тобой? — простонала Джулия. — Может, я останусь в доме?

Ксавьер приобнял ее за плечи.

— Вообще-то им нужна ты. Твоя фотография будет отлично смотреться на первой полосе. Это та цена, которую ты должна заплатить за богатство и славу, не так ли? Ладно, пойду приму душ. — Он взглянул на жену, сидящую в старой застиранной футболке, в которой любила спать. — Думаю, тебе тоже следует привести себя в порядок.

Джулия сделала, как он просил, и фотографы запечатлели ее в супружеских объятиях. Ксавьер нежно целовал ее в губы. Когда ее спросили, что она испытывает по поводу чудесного возвращения мужа, Джулия сказала, что очень счастлива.

А что еще она могла сказать?

Вскоре после того, как она закрыла за журналистами дверь, у нее зазвонил мобильный.

— Привет, Джулия, это Алисия. Слушай, только что по радио... в новостях сообщили, что у Джулии Форрестер нашелся муж, что он цел и невредим. Неужели, правда?

— Да, правда, — вздохнула Джулия. — Мне надо было тебе позвонить, но я и сама еще не оправилась от шока. К тому же я не ожидала, что новость так быстро распространится.

— Чему ты удивляешься? Новость-то и впрямь сногсшибательная! Значит, теперь, когда он вернулся, ты останешься во Франции?

— Я... — Джулия запнулась, — не знаю.

— Понятно. — Алисия, в свою очередь, помолчала, потом спросила: — А ты говорила с Китом?

— Пока нет.

— Знаешь, мне не хочется давать тебе советы, но я бы на твоем месте обязательно ему позвонила. Иначе он узнает эту историю от других.

— Да, ты права, — нехотя согласилась Джулия, которая даже думать не могла о разговоре с Китом.

— Кстати, папа звонил. Он тоже слышал про Ксавьера и передает тебе поздравления. Скажи, Джулия, ты рада, что так случилось?

Краем глаза Джулия заметила Ксавьера, который шел к ней через кухню, поэтому сказала в трубку:

— Извини, Алисия, давай поговорим позже, ладно? У меня сейчас куча дел.

— Конечно. Передавай привет Ксавьеру. Я тебе перезвоню. Пока, Джулия, береги себя!

Ксавьер тихо подошел сзади и обнял ее за плечи.

— Как ты, моя Джулия?

— В шоке, — призналась она.

— Все любят счастливый конец... je t’aime[22]... — Ксавьер поцеловал супругу в шею, и его руки заскользили по ее телу.

Джулия отстранилась:

— Нет! Ради Бога, Ксавьер! Неужели ты не понимаешь: это вовсе не счастливый конец!

— Да, конечно. Je comprend[23]. Прости. Я хотел показать тебе свою любовь, но с этим придется подождать: ты еще не готова.

Джулию прошиб холодный пот. Ей захотелось остаться одной, уйти от него подальше. Она направилась к двери и тут услышала:

— Роланд и Мадлен пригласили нас на обед — отпраздновать мое возвращение. Хочешь поехать?

Те самые Роланд и Мадлен, которые в тот роковой день пригласили Ксавьера и Габриэля на барбекю.

— Нет. Я устала, Ксавьер.

В его глазах мелькнуло раздражение, но потом он кивнул:

— Хорошо. Ну, а мне придется принять приглашение, так что через полчаса я уеду. Пока, mon amour.

— Пока.

Джулия вышла на террасу и рухнула в кресло. День был жарким, единственной границей между морем и небом служила мерцающая белая полоса знойного воздуха.

«Алисия права: надо позвонить Киту и честно объяснить ему ситуацию».