Барбара Картленд - Цыганская магия

— Так, значит, ты решила заняться тем же?

— Именно! А от тебя требуется посылать эти флюиды и просить судьбу или Бога, чтоб Стефани стала твоей.

— Иногда ты меня просто пугаешь, — заметил Кирил. — Обещай мне, Летиция, что не станешь делать ничего, что могло бы причинить вред тебе самой.

Тревога в голосе брата говорила о том, как искренне он ее любит, и Летиция ответила:

— Ты же знаешь, дорогой, я на все пойду, преодолею любое препятствие, лишь бы ты был счастлив. И уверяю тебя, в моем плане нет ничего рискованного или опасного. Ну разве что он… немного необычный.

— Ну расскажи! — взмолился Кирил. Летиция отрицательно покачала головой.

— Не будем больше об этом. Просто молись за меня. А я почему-то в глубине души убеждена, что, если нам и предстоит битва, мы ее обязательно выиграем!

По пути Летиция думала, что пока все идет гладко.

Встала она не слишком рано — специально для того, чтоб повидать Кирила за завтраком. Затем, когда он ушел, прибежала Стефани с запиской и просьбой передать ее Кирилу.

— Я только на минутку! — запыхавшись, сказала она. — Мама весь дворец перевернула вверх дном, все скребут и чистят к приезду короля, который, я уверена, вовсе не заметит ее стараний. Она же уверена в обратном.

Служанки и слуги так и метались по комнатам. Дворецкий бесконечно придирался и ругал их за то, что убирают они не настолько безупречно, чтоб великая герцогиня, проведя шелковым платочком, не обнаружила пыли.

Подобное происходило довольно часто, особенно по весне, и доводило половину дворцовой челяди до слез.

— Кирил благополучно добрался до дома? — шепотом спросила Стефани, оставшись наедине с Летицией.

— Да, он вышел к завтраку, — ответила та. — Но, Стефани, ты не должна подвергать его такому риску слишком часто. Ты же прекрасно понимаешь, что произойдет, если его поймают.

— Знаю, знаю! — воскликнула Стефани с самым несчастным видом. — И не перестаю думать о том, что если ты… не спасешь меня, Летиция, придется… выходить замуж… за короля… и я… никогда больше не увижу… Кирила!

На глаза ее снова навернулись слезы, и Летиция сказала:

— А теперь возвращайся во дворец. Если кузина Августина узнает, что ты здесь из-за Кирила, неприятностей не избежать.

Эти слова так перепугали Стефани, что бедняжка, торопливо поцеловав кузину, бегом припустилась обратно, словно маленький испуганный зверек.

И снова Летиция вознесла Богу молитву, чтоб он помог ей спасти Стефани и Кирила от несчастья. Затем она направилась в комнату матери.

Принцесса Ольга имела привычку вставать довольно поздно и, по настоянию дочерей, завтракала в постели.

Девушки по очереди носили ей наверх приготовленный Гертрудой завтрак, и вот теперь принцесса сидела в постели. Она выглядела очень посвежевшей и даже помолодевшей.

— Доброе утро, милая! — поздоровалась она с дочерью. — Надеюсь, ты нашла, что подарить фрейлейн? Если, конечно, не раздумала навестить ее.

— Нет, не раздумала, мама. Я отвезу ей шарф, который Стефани подарила мне на Рождество, — ответила Летиция. — Я его ни разу не надевала. И еще карандашный портрет Кирила, который сделала Гетти. Он там не очень похож, но уверена, фрейлейн все равно понравится.

— Конечно, понравится, — сказала принцесса Ольга. — Но, дорогая, старайся ехать осторожнее, не гони! И возвращайся не слишком поздно, иначе я буду волноваться.

— Постараюсь пораньше, — обещала Летиция. Она наклонилась, поцеловала мать и уже подошла к двери, когда принцесса Ольга крикнула вслед:

— Густав за тобой присмотрит. Очень славный и надежный человек.

Летиция не ответила, надеясь, что чем позднее мать узнает о том, что Густав вовсе не собирается сопровождать ее, тем лучше. Тогда можно будет притвориться, что она не слышала этих последних слов.

Она поспешила к конюшням, где Густав седлал для нее Кахо.

Летиция заранее отдала Густаву сверток с платьем, который теперь был привязан сзади к седлу, отчего Кахо выглядел несколько необычно.

Но она надеялась, что их никто не увидит, да у нее и не было иного способа перевезти наряд, который может понадобиться вечером.

Густав подтянул подпругу, и Летиция сказала:

— Ее высочество думает, что ты сегодня меня сопровождаешь, Густав, так что уж постарайся не попадаться ей на глаза без крайней надобности.

Густав понимающе усмехнулся.

— Мне и без того надо сегодня в лавку, — сказал он. — А когда вернусь, постараюсь не попадаться ее высочеству на глаза. Так что она и знать не будет, где я.

— Спасибо, Густав! — пылко воскликнула Летиция и поскакала со двора.

День стоял чудесный, ясный, но с ветерком, а оттого не слишком жаркий.

Птицы заливались, бабочки порхали над цветами, и при виде этой идиллической картины казалось, что в мире нет и не может быть зла и несправедливости.

Но Летиции было слишком хорошо известно, что зло существует, и лишь слова воеводы, до сих пор звучавшие в ушах, оставляли слабую надежду на то, что беда поправима.

По дороге путь к замку Тхор занимал четыре часа, но Летиция знала, что, если скакать напрямик, можно добраться почти вдвое быстрее.

Ей все же придется заехать к фрейлейн Собески. Но добравшись до маленькой уютной деревушки, где жила ее старая гувернантка, девушка знала, что находится теперь всего в получасе езды от замка.

Домик фрейлейн Собески располагался почти у самого подножия горы, на которой высился замок, скрытый разросшимися деревьями.

Деревенька была очень славная, а небольшие домики с белыми стенами и красными черепичными крышами, как казалось Летиции, очень удачно дополняли и украшали пейзаж и придавали ему несколько сказочный облик.

Дом, где поселилась удалившаяся на покой фрейлейн Собески, был чуть побольше остальных и окружен садом, пестревшим самыми разнообразными цветами.

Летиция привязала Кахо к деревянной изгороди, прошла по узенькой тропинке между клумбами к входной двери и постучала.

Она слышала, как старушка отодвинула кресло, в котором сидела, и медленно, прихрамывая, пошла открывать.

Распахнув дверь, она издала радостный и удивленный возглас:

— Летиция! Дорогая! Вот уж сюрприз! Я тебя не ждала!..

— А мне вдруг страшно захотелось вас увидеть, — сказала Летиция.

— Должно быть, ты заехала по дороге в замок? Хочешь повидать короля Виктора, который прибывает сегодня вечером, не иначе…

Летиция не стала возражать и вошла в маленькую кухоньку, начищенную словно одна из медных сковородок, висевших на стене.

— Ну расскажи, как вы поживаете, — сказала фрейлейн Собески. — А я тем временем приготовлю тебе чашечку кофе.

Старушка захлопотала у плиты, а Летиция принялась рассказывать о Кириле, о том, какие платья они с Мари-Генриеттой шьют себе, готовясь к балу.

И лишь после того как фрейлейн Собески поставила перед ней на стол кофе, девушка сказала:

— А я привезла вам небольшой подарок. Надеюсь, что понравится.

— О, как это мило с твоей стороны, девочка моя! — воскликнула фрейлейн Собески. — Я слышала, как нелегко вам после смерти отца, знаю, что вы считаете каждый пенни…

— Откуда вам это известно? — спросила Летиция.

— Должна сознаться, дорогая, я стала прислушиваться к сплетням, — сказала старушка. — Любой, приехавший сюда из города, рассказывает, как ужасно обращается с вашей семьей великая герцогиня.

— Вот уж не думала, что об этом все говорят!

Фрейлейн взглянула на нее и после паузы заметила:

— Ты уж прости меня за то, что я пересказываю то, о чем лучше умолчать, но твои отец и мать были всегда так добры ко мне. И одна мысль о том, что их дети могут быть несчастливы, просто непереносима!

Летиция поняла, что притворяться смысла не имеет, раз уж фрейлейн Собески и без того многое известно.

И она рассказала ей, как ненавидит их великая герцогиня, как их всеми путями и способами стараются отвадить от дворца и не разрешают принимать участие в праздниках и развлечениях.

— Но это жестоко! Жестоко! — сердито воскликнула фрейлейн. — То же самое рассказывают и люди, знавшие и любившие твоего отца! Они и тебя, несомненно, полюбили бы, если б узнали получше.

Летиция вздохнула.

— Тут уж ничего не поделаешь, — заметила она. — Единственное, что остается, — следовать вашему совету. Помните, как вы говорили нам в детстве? «Терпи и улыбайся!»

Фрейлейн Собески рассмеялась.

— О, ты была такой шустрой девчонкой! Настоящая разбойница, ни минуты на месте! Вечно падала с деревьев или с лестницы. Я чувствовала себя точно на иголках, только и ждала от тебя новых сюрпризов.

Летиция понимала, что нынешнее ее приключение куда более рискованное, и пусть даже она ниоткуда не упадет, неприятности может нажить нешуточные. Но она сочла, что благоразумнее будет не говорить об этом фрейлейн Собески.

Допив кофе, Летиция спросила:

— Вы не возражаете, если я побуду у вас еще немного? Просто не хочется слишком рано появляться в замке.

Фрейлейн Собески была в восторге.

— Ну конечно же, дитя мое дорогое! — воскликнула она. — А лошадь можешь поставить в стойло на заднем дворе. Вернее, это не стойло, а так, маленький навес, но там ей будет удобно.

Летиция отвела Кахо под навес, а вернувшись, увидела, что фрейлейн уже приготовила ей ленч.

Он состоял из омлета — яйца были свежайшие, старушка держала своих кур в клетке на заднем дворе, — из сочных овощей, кусочка мягкого домашнего сыра и клубники. Летиция нашла еду восхитительно вкусной.

Они беседовали о старых добрых временах, и время пролетело незаметно. Настала пора прощаться.

Но перед тем как проводить Летицию, фрейлейн Собески рассказала девушке нечто очень важное и интересное.

— Я слышала, — сказала гувернантка, — что король Виктор настаивал на том, чтобы его сегодняшний приезд прошел без излишних формальностей.

Летиция навострила уши, а фрейлейн продолжала:

— Сын одной моей знакомой, который живет по соседству, служит у принца Кловики, владельца земель в этой части Овенштадта. И вот этот человек рассказал мне, что принц собирается встретить его величество в замке.

Летиция слышала о принце Кловики и знала, что этот старичок живет в чудесном замке, доставшемся ему в наследство, но замок этот находится слишком далеко отсюда, чтобы королю Виктору было удобно остановиться в нем на пути к дворцу великой герцогини.

— А с принцем, — продолжила фрейлейн Собески, — прибудет и лорд-канцлер как представитель правительства. С премьер-министром король встретится завтра во дворце и с великой герцогиней тоже.

— Конечно, с великой герцогиней, — подхватила Летиция. — Это ведь она организовала визит короля в Овенштадт!

— Да, я слышала, — кивнула фрейлейн, — к тому же он вроде бы холост. Наверняка ее высочество рассчитывает, что он сделает предложение принцессе Стефани.

Летиция ничуть не удивилась, что старой гувернантке известно и это — амбиции и расчеты великой герцогини были слишком очевидны.

— Вы считаете, его величество будет хорошим мужем Стефани? — спросила девушка.

— Ну, он для нее, пожалуй, староват, — заметила фрейлейн. — И потом, о нем рассказывают разные истории, уж не знаю, есть в них истина или нет…

— Какие истории?

— Ах, мне не хотелось бы пересказывать их. Но суть их сводится к тому, что он очень красив и все дамы находят его неотразимым.

— Как мужчину или короля? — спросила Летиция.

— О, все короли безусловно обладают определенной притягательностью и блеском уже хотя бы в силу своего положения… — заметила старушка. — Но, прослужив во дворцах всю свою жизнь, я поняла, что очень многие из них одиноки и несчастны. А еще о короле Викторе я слышала, что он очень циничен.

— Циничен? — воскликнула девушка. — Но в чем это выражается?

— Мне говорили, — ответила фрейлейн, — что еще с молодости на нем лежит любовное заклятие, и преодолеть его ему так и не удалось.

Летиция не ожидала услышать ничего подобного.

— Как интересно! — ахнула она. — Расскажите, пожалуйста, поподробнее.

— Мне рассказала об этом одна женщина, — продолжала фрейлейн Собески. — Живет она в Звотане, но иногда приезжает навестить меня на несколько дней. Она служила гувернанткой в семье одного из родственников короля.

— Любовное заклятие!.. — задумчиво, словно про себя, повторила Летиция.

— Так вот, она говорила, что из-за этого одна понравившаяся ему девушка не приняла его ухаживаний, так как знала, что это бессмысленно.

Усмехнувшись, старушка добавила:

— Должно быть, теперь эта девушка чувствует себя довольно глупо. Ведь он совершенно неожиданно стал королем Звотаны.

— Если этой девице нужно было его положение, а не он сам, — заметила Летиция, — то тогда ему просто повезло, что он ее потерял.

Фрейлейн улыбнулась.