Хелен Диксон - Цыганские глаза

Затем девушка сообразила, что его рассказ не полон. Два первых года его странствий оставались загадкой. Как он попал в рабство? Но прежде чем она успела задать вопрос, Лукас поднялся на ноги. Пруденс последовала его примеру.

– Если все еще хочешь осмотреть сады Марлден-Холла, нам пора.

Пруденс думала, что он обнимет ее и поцелует, но вместо этого Лукас взял ее под руку и молча повел к лошадям. Усевшись в седло с его помощью, девушка нахмурилась, не в силах разобраться в собственных чувствах.

– Благодарю за рассказ.

Он улыбнулся и нахально похлопал ее по бедру.

– Пожалуйста. Спасибо, что выслушала.

Настроение Пруденс улучшалось с каждым шагом. Ей нравилась непринужденность Лукаса и его добродушное подшучивание. Верховая прогулка, на которую девушка отправилась с такой неохотой, обернулась для нее приятнейшим времяпрепровождением, а роскошные сады оправдали все ее ожидания.

Впервые в жизни Лукас взглянул на них совершенно другими глазами. Он не ожидал испытать такого удовольствия от обычной прогулки по дорожкам рука об руку с Пруденс, не ожидал, что будет так гордиться великолепными висячими садами и тщательно подстриженными лужайками, напоминающими прекрасные гобелены, множеством растений и цветов, ласкающих и глаз, и обоняние.

Ступив на террасу, Пруденс была очарована старой голубятней и прекрасным видом на парк, засаженный азалиями, вишнями и огромными рододендронами.

– Как жаль, что тебе не с кем разделить такую красоту, – прошептала девушка, вдыхая аромат роз.

– Ты права. Если не считать слуг, я живу здесь один.

– Ты всегда был таким одиночкой? – спросила девушка, взглянув на Лукаса с невинной непосредственностью.

Он задумался, а затем покачал головой.

– Нет… и я не рассчитывал, что буду жить в одиночестве.

– Правда?

Лукас окинул ее задумчивым взглядом.

– Рано или поздно я намереваюсь жениться, Пруденс.

– Да, когда-нибудь тебе придется. А у тебя уже есть избранница?

– Да. Сейчас нас разделяют несколько препятствий, но я уверен, что смогу их преодолеть.

– Я знаю эту леди?

Он усмехнулся.

– Наверняка знаешь.

– И ты ее любишь?

– Мне… она очень нравится, – с осторожностью ответил Лукас. – Она невероятно красива, и мне с ней приятно и весело.

– Я спрашивала не об этом, и этого недостаточно для брака.

– О, она обладает многими другими достоинствами, уверяю тебя, – с улыбкой добавил он. – Как ты думаешь, если я признаюсь этой леди в любви, это поможет мне преодолеть разделяющие нас препятствия?

– Нет, если ты будешь неискренен. Она поймет это и возненавидит тебя за твою ложь. Но ты ей признаешься?

– Когда-нибудь признаюсь.

Раздумывая над словами Лукаса, Пруденс испытала чувство, очень близкое к разочарованию, смутившее и удивившее ее. Ее мучил и другой вопрос. Почему его избранницы не было на ужине в Марлден-Холле? И, если он собирается жениться, почему целовался с ней?

Девушка вздохнула, решив, что ничего не понимает в мужчинах.

Мистер Флетчер, старший из садовников Марлден-Холла, очень обрадовался, узнав, что она испытывает искреннюю страсть к садоводству. Лукас оставил девушку на его попечении и направился к дому, чтобы позаботиться об угощении для гостьи перед ее возвращением в Уиллоу-Хауз.

Но, оглянувшись, Лукас заметил, как естественно она смотрится в окружении кустов сирени и зеленых лужаек, жимолости и роз. Его влечение к ней выходило за границы человеческого понимания. Ее смех был заразителен, улыбка наполняла светом самые темные уголки его души. Она изменчива, открыта и непостижима, и Лукас был уверен, что ему никогда не станет с ней скучно.

Все эти качества, в сочетании с ее честностью, делали ее самым желанным трофеем.

На обратном пути Пруденс молчала. Лукас объяснил это усталостью от прогулки, но он ошибался. Выехав из Марлден-Холла, Пруденс погрузилась в размышления. Ей хотелось понять, какую женщину имел в виду Лукас, говоря о своем намерении жениться. Возможно, она из какой-нибудь знатной семьи, живущей неподалеку.

Но еще сильнее ее тревожили признания Лукаса, сделанные у ручья. Она жалела, что не рассказала ему о своей встрече в Доркинге с Джеффри.

Когда они подъехали к конюшне в Уиллоу-Хаузе, вокруг не было ни души. Расседлав Лисичку, Лукас, нахмурившись, повернулся к своей спутнице.

– Что-то ты притихла, Пру. Что-нибудь не так? Ты чем-то расстроена?

Она нервно рассмеялась.

– Нет… что могло меня расстроить? Я с удовольствием слушала твои рассказы и прекрасно провела день. Спасибо. Теперь можешь ступать к Томасу. Я дождусь конюха и накормлю Лисичку.

Лукас кивнул, окинув девушку долгим взглядом. Когда он повернулся к двери, она его окликнула.

– Лукас, подожди.

Он оглянулся. Пруденс стояла, заломив руки.

– Есть кое-что, о чем я должна была рассказать тебе, но мне… мне это казалось незначительным.

Лукас медленно подошел к ней.

– Что? – Теперь в его голосе не было прежней нежности.

Девушка облизала пересохшие губы.

– Раньше… когда… когда ты говорил о своем кузене… Джеффри…

Он застыл на месте. Пруденс видела, как страшно побледнело его загорелое лицо.

– Джеффри? Что с ним, Пру?

Пруденс судорожно сглотнула, чувствуя, что их непрочному перемирию вот-вот придет конец. Она робко взглянула на Лукаса.

– Я… я его видела, – пробормотала она.

– Где? Где ты его видела? – спросил Лукас, схватив ее за плечи.

– В Доркинге, когда ездила за покупками с Арабеллой. Я… я возвращалась к карете одна и рассыпала свертки. Он… он помог мне их собрать.

Все еще сжимая ее плечи, Лукас долго глядел ей в глаза, и его взгляд был холодным и твердым, как сталь.

– Откуда ты знаешь, что это был Джеффри?

– Он… он сам сказал. Я встречала его и раньше в день королевской процессии… перед тем, как ты… ну… – Пруденс опустила глаза, смущенная воспоминанием о его поцелуе. – Он растолкал толпу, чтобы я могла пройти.

Девушка видела, как разительно изменилось настроение Лукаса, вся его веселая беззаботность улетучилась, взгляд стал жестоким, губы сурово сжались. Она не понимала причину подобной перемены, но одно очевидно: сходство с кузеном исчезло. Этот человек был сильнее, опаснее, и сделан из другого теста.

– Он был там? Он был там в тот день?

В его голосе звучали угрожающие нотки. Пруденс кивнула, ее испуг начал перерастать в леденящий ужас. Она попыталась отбросить его руки, но пальцы Лукаса впились в ее плоть, словно зубья капкана.

– Я не знала, кто он такой… пока мы не встретились в Доркинге. Он… он был добрый и очень вежливый, правда.

Лукас взглянул на нее, как на сумасшедшую.

– Добрый? Вежливый? – прорычал он сквозь зубы. – Мой кузен самый подлый невежа из всех, кого я знаю, и никогда не делает добра. Ради бога, Пруденс, почему ты раньше не рассказала Томасу или мне о встрече с ним?

– Потому что не знала, что это так важно. Честно говоря, я до сих пор не слишком об этом задумывалась. Я знала, что он живет в Гемпшире, а Доркинг не очень далеко, так что в нашей встрече не было ничего необычного.

– Уже нет.

– Что?

– Мой дядя продал дом в Гемпшире, когда переехал в Марлден-Холл десять лет назад.

– Понятия не имела. Есть… есть еще кое-что. В Доркинге с ним был один человек… Уилл Прайс, – робко сказала она. – Ты помнишь Уилла?

– Еще бы, – ответил Лукас, безуспешно пытаясь понять, что же объединяет этих людей, но не сомневаясь, что это не к добру. Он был охвачен яростью. Раньше он представить себе не мог, что его ненависть к кузену может возобладать над здравым смыслом, но ошибался. Выбранный Джеффри способ помешать его возвращению в Англию был слишком жестоким.

До сего момента Лукас предполагал, что его кузен находится в море и непричастен к неудавшемуся покушению. Но и в этом он ошибался. Джеффри вполне мог натравить на него одного из своих головорезов. Кузен был здесь с самого начала, но не показывался ему на глаза.

Разжав руки, Лукас провел пальцами по волосам и отвернулся.

– Скажи, Пруденс. Ты всегда скрываешь, что делаешь и с кем встречаешься? – поинтересовался он с холодной неприязнью.

– Конечно, нет. Лукас… что случилось? Почему ты так разозлился? Что не так с твоим кузеном? Что он такого ужасного натворил? – спросила девушка, пытаясь скрыть удивление. Она чувствовала себя виноватой, но не понимала причины.

– Забудь, – буркнул Лукас.

– Он… он просил передать тебе привет… и сказал, что поздравляет тебя с выздоровлением.

Лукас повернулся к ней с белым от ярости лицом.

– Черта с два! – ответил он. – Не обманывайся, Пруденс. Годы пиратства и общение со всяким сбродом, плавающим по морям, сделали его таким напыщенным, грубым и жестоким, что у любого честного человека он не может вызвать ничего, кроме отвращения. Ты не должна больше встречаться с ним. Ты понятия не имеешь, на что он способен. Ты его не знаешь.

Пруденс взглянула на него со злостью и замешательством. До сих пор она не решалась постоять за себя из-за тревоги и удивления, но теперь ее охватил гнев. Какое он имеет право так обращаться с ней? Она рассказала ему о встрече с Джеффри потому, что чувствовала необходимость сделать это, и не ожидала упреков. Какой бы ни была причина ненависти между Лукасом и его кузеном, ее это не касается. В ее глазах вспыхнуло возмущение.

– Нет, его я не знаю и знать не хочу. Но тебя я не знаю тоже. Может, ты такой же негодяй и мерзавец, как он.

Глаза Лукаса превратились в осколки льда.

– Ты права, – рявкнул он. – Меня по-всякому называли. Я могу быть кем угодно. Я давно уже забыл о нравственности. Пять лет назад я испытал на себе самую страшную несправедливость и самое бесчеловечное обращение. Я был на волоске от смерти. Я думал лишь о том, как бы пережить эту минуту, этот час, этот день. Каким-то образом мне удавалось дожить до следующего рассвета, до следующего заката, надеясь, что завтра станет легче. Меня поддерживали лишь моя воля и моя гордость… и гордость, это все, что у меня осталось.

Его лицо было перекошено от ярости. Пруденс была напугана и сбита с толку этой вспышкой, но догадывалась, что его чувства сильно задеты. Она невольно пробудила в нем все скрытые свойства страстной натуры, которые он обычно таил в себе. Девушка попятилась и обхватила себя руками, словно пытаясь защититься.

– Я не знаю, о чем ты говоришь, – прошептала она. Яснее, чем прежде, Пруденс поняла, что они совершенно чужие друг другу. Неожиданно она догадалась, что Лукас имеет в виду два года своей жизни, о которых не рассказывал никому. Девушка представила себе те ужасы, которые он пережил, и ее бросило в дрожь.

– Когда ты видела Джеффри? – Взгляд Лукаса пронзал, как нож. Молчание Пруденс окончательно вывело его из себя. – Я спрашиваю, когда ты его видела, – повторил он угрожающим голосом.

– Вск-коре после ужина в Марлден-Холле, – пробормотала она.

– И как он тебе понравился? – спросил Лукас, сообразив наконец, что пока он разыскивал Джеффри в Лондоне, тот находился в Суррее. Где же тогда его корабль? Что он замышляет?

– Я же сказала, он оба раза мне помог… и был очень вежлив.

– Вижу, мой кузен произвел на тебя впечатление. – Лукас оскалился, но девушка не поняла, звучала ли в его голосе насмешка или упрек. – Когда ты увидишь его в следующий раз, – произнес он тоном, не допускающим возражений, – я хочу узнать об этом немедленно. Ты поняла?

– Нет, не поняла. Я вообще ничего не понимаю, – храбро ответила Пруденс, упрямо отказываясь склониться перед его гневом и уступить его власти. Ее сердце разрывалось от обиды. – Ты ведешь себя так, будто я в чем-то провинилась… будто я сама искала встречи с твоим кузеном. Я всего лишь рассказала тебе, что произошло, и теперь жалею об этом. Почему я должна отчитываться перед тобой? Я же не какая-нибудь дурочка, которая делает лишь то, что ей велят.

– Не смей повышать на меня голос, – сурово осадил ее Лукас. – Я тебе не брат и не сестра.

– Конечно, нет, и я буду говорить с тобой так, как захочу. Ты не имеешь права мне приказывать. Или ты оспариваешь власть моего брата?

Их взгляды схлестнулись, и Лукас уступил первым.

– Хорошо. Тогда считай это советом.

– Советы обычно дают для того, чтобы убедить человека не делать того, что он хочет… или сделать то, чего не хочет, – упрямо заявила Пруденс.

Лукас сдвинул брови.

– Я прошу, чтобы ты поверила мне, Пруденс. Я не шучу. Крайне важно, чтобы после следующей встречи с Джеффри ты рассказала об этом мне или Томасу. Пру, не играй со мной. – Его голос смягчился.

Пруденс с дрожью перевела дыхание.

– Я и не играю, – прошептала она, пытаясь понять, что все это значит.

Лукас окинул ее долгим, пристальным взглядом, не в силах смириться с мыслью, что этот злодей Джеффри подобрался так близко к юной девушке, ставшей для него самым дорогим существом.