Наталья Баженова - Цыплёнок

Страх затаился, выдвинув вперёд какую-то бесшабашную возбуждённость или даже обречённость. И Мишель безвозмездно, с готовностью отдалась этому нехорошему состоянию… Хотя нет, не безвозмездно, очень даже возмездно, щедро хлебнув пофигизма медленно подступающей истерики.

Итак, особи мужского пола, две штуки. Мишель наклонилась вперёд и вправо, но успела лишь мельком мазнуть взглядом по профилю водителя, прежде чем её весьма и весьма неласково дёрнули за воротник обратно, Мишель раздражённо зашипела на невежливого типа, но промолчала — инстинкт самосохранения ей ещё таки не отказал. Шофер — женщина… одна штука.

И рыжая, кажется.

Мужчина, левый, её «кошелёк», блондин. Годков около тридцати, в определённой степени смазливый, высокий лоб, выразительные голубые глаза, орлиный, но, что удивительно для такого типажа, небольшой нос и бледные тонкие губы. Красивый, только колючий какой-то, смотрит холодно, брезгливо, как на ползущего по потолку таракана — вроде вставать и тянуться за тапком лень, но менее противно от этого не становится. Мишель зябко повела плечами, повернула голову в противоположную сторону.

Мужчина, правый, «браток», блондин (а их с недавнего времени девушка очень недолюбливала, а в частности после «нежных» объятий выпускников — те тоже оба светлыми были). Пожалуй, шевелюра единственная и была в нём примечательна. Красивый цвет, позавидовала про себя девушка, редкий. Пепельный, словно белое золото. Черты же лица ничего приметного из себя не представляли: надень он шапку, и взгляду зацепиться не за что. Пройдёшь мимо и не заметишь. Только вот…

Поймал бледно зелёными глазами взгляд, пошло улыбнулся, провёл ладонью по бедру девушки. Мишель поморщилась, скинула наглую конечность и отодвинулась. Бр-р, ещё хуже того. Места, к огромному сожалению Мишель, особо не было, так что девушка только сильнее вжалась в бок первого белобрысого, на что тот только сдержанно, но очень недовольно дёрнул уголком сухих губ и, к счастью, промолчал. Воровка, насторожено хмурясь, уставилась на второго, второй уставился в ответ.

Оставшуюся часть дороги Мишель скучно не было, но, как относиться к этому факту, девушка так и не определилась. Зато «кошелёк» определился сразу, и к концу «путешествия» девушка возносила хвалы всем богам и богиням за то, что дар замораживать взглядом миновал высокомерного блондина. Ибо лежать бы ей мороженной селёдкой.

* * *

Машина остановилась. Девушка нервно облизнула вдруг внезапно пересохшие губы. Хотя почему внезапно? Мишель, не будучи никогда клинической деби… дурочкой безусловно знала, что если есть начало, то рано или поздно настанет и конец, но последнее, будь её воля, она отодвинула бы лет на пять минимум. Что делать пять лет в машине, Мишель додумывать не хотелось.

Девушка с тревогой крутила головой по сторонам, старательно запоминая местность и искренне надеясь, что шанс проверить знания всё-таки выпадет. Запоминала количество охраны у ворот, высоту забора (Мишель порадовалась, что никогда не боялась высоты, ибо оказалась она приличная), здоровенных образин, теоретически относящихся к овчаркам, ну и какой-то слишком ласковый взгляд «кошелька», заметившего интерес девушки, она тоже прекрасно запомнила.

Удивительно, какой эффект дают прямо противоположные действия в некоторых ситуациях! Потому как Мишель проняло, да так, что исчезло всякое желание вообще глаза открывать. «Врагу не здадится[1] наш гордый Варяг!» — подбодрила себя воровка и продолжила шпионаж из полуопущенных ресниц.

Пожалуй, она на годовых контрольных так глаза не косила, стоит ли удивляться, что к тому времени, когда машина остановилась перед железными воротами гаража, у девушки уже жутко болела голова. Это, конечно, настроения ей не добавило, зато страха значительно поубавилось — в конце концов, очень трудно сильно бояться, когда тебя всё время отвлекают.

Скрипнула настежь распахнутая дверца, освежающе потянуло холодом, с левого бока на пару секунд кольнуло прохладой, и Мишель, не особо бережно схватив за руку, выволокли из автомобиля. Девушка поморщилась — колючий блондин как на зло вцепился именно в больное запястье.

* * *

Особняк, куда, оказывается, Мишель и везли, очень напоминал недостроенный замок — создавалось ощущение, будто где-то в середине процесса стройки рабочие вспомнили, что замки уже не в моде, и решили схалтурить, замаскировав его под особняк, большой и массивный… и, по мнению девушки, весьма неудачно. Этажей, судя по окнам, было два, хотя, на какой там высоте потолок, воровка могла только догадываться (что она и предпочла бы делать).

Стены были сложены из красного кирпича, кое-где облицованные деревом. Большие, сделанные также под дерево окна, а, судя по маленьким отверстиям там-сям в фундаменте, имелся и подвал. Сам участок был обильно обсажен всевозможной зеленью: деревьями, кустарниками, кое-где даже цветами. Мишель была почти уверенна, что в доме есть хозяйка, потому как мужчины чаще всего такими деталями не заморачиваются, предпочитая брутальный газончик. Широкие дорожки выложены камнем, зелень аккуратно подстрижена. Прямо как с картинки глянцевого журнала.

«Красивое место, — мимолётно отметила девушка, — и лес рядом — будет, где труп закапывать».

* * *

Мишель, которую буквально с десяток метров протащили буксиром за руку, неловко впихнули на высокое крыльцо. А там, не обременяя себя стуком, блондин (девушка только сейчас заметила, что осталась с ним наедине), повернул ручку двери и впихнул юную воровку в прихожую, зайдя следом и неласково рявкнув растерянной воришке:

— Разувайся!

Девушка вздрогнула, поёжилась и наступила на задник кроссовок, не особо заморачиваясь с их снятием, на что получила презрительную, едва заметную ухмылку и холодный взгляд. Ну, да, Мишель вредно прикусила кончик языка, фыркнула в сторону — детдомовская пацанка.

— В сторону отпихни, — буркнул блондин, сам же аккуратно поставил собственную обувь в специальный шкаф.

Мишель заморачиваться вновь не стала, небрежно пихнула кеды ногой, активно при этом вертя головой и с опаской косясь в сторону «кошелька». Интересно, но страшно.

Прихожая была богатой, уютной и имела в наличии не только вешалку и подставку для обуви, но и четыре хорошие тёмные дубовые двери. Бежать-бежать, только куда? Девушка нервно сжала правую ладонь в кулак, тихо вздохнула. А единственно знакомая и верная дверь надёжно перегорожена.

От осмотра воришку отвлёк грубый рывок за шиворот, Мишель испуганно вцепилась руками в воротник, побоявшись, что её просто-напросто придушат. Но, нет, лишь размашисто дёрнули за язычок замка, чуть не сломав (у девушки перед глазами тут же встал ценник), и буквально вытряхнули из куртки, опять схватив за больное запястье. Девушка тихо ойкнула — синяки, тёмными пятнами просматривающиеся между мужскими пальцами, разрослись до приличного размера, красуясь тёмно-фиолетовым оттенком.

Блондин обернулся на звук, непонимающе посмотрел, Мишель пожала плечами и смущённо отвела взгляд. Он машинально опустил взгляд на руки, заметил синяки, поджал губы, в голубых глазах мелькнула вина, но воровка, легкомысленно увлёкшись замысловатым узором ковра, этого не заметила. Не каждый же день в богатых домах бываешь — в интернате и резинового коврика в душевой не было.

Мужчина вздохнул, отпустил больное запястье, и, бросив: «За мной», резко развернулся к крайней левой двери и, аккуратно, едва касаясь, подпихнул девушку вперёд. Мишель неуверенно оглянулась и нерешительно взялась за массивную ручку. Дальше был коридор, опять-таки с многочисленными дверьми, заканчивающий (о Ктулху!) аркой. Мишель даже приостановилась, рассматривая это ЧУДО.

Действительно чудо. Трудился явно мастер, искусно, кропотливо, очень детально вырезая из светлого дерева фигурки животных, изящно переплетая их с растениями: тонкими лианами с длинными большими листьями, широкими, фактурными листиками и редкими мелкими цветочками. Мишель особенно понравилась трогательно хрупкая лань в правом верхнем углу, девушка подавила варварский порыв отодрать или отпилить, на худой конец, милую зверюшку. Воришка дрожаще усмехнулась и поёжилась, нехотя опустила взгляд к непосредственно проёму.

Сзади страдальчески вздохнули и устало пихнули девушку в спину. Она, было, сделала шаг вперёд, но, увидев содержимое комнаты, резко затормозила. От позорного бегства Мишель удержала лишь вдруг тяжело опустившаяся на плечо широкая ладонь, уже спустя мгновение легко впихнувшая тощую девчонку в гостиную. Интерьер комнаты Мишель не запомнила и позже на вопросы о нём она отвечала расплывчатым: «Что-то коричневое».

Комната действительно была оформлена в коричневых тонах. Чистая, светлая — мечта минималиста. Из мебели — пара больших диванов, три кресла под стать, да столик между ними. Ну и немного выбивающийся из общей концепции, но здорово добавляющий уюта персиковый ковёр с длинным ворсом на полу.

В одном из кресел сидел мужчина: одетый по-домашнему, с толстой книжкой в руках, немного растрепанный. На ближайшем журнальном столике дымился кофе. Хозяин дома?

Впервые Мишель пожалела о своих достаточно крепких нервах — грохнуться в обморок сейчас было бы наилучшим выходом. Глядишь, пожалели бы, отпустили. «Но мы лёгких путей не ищем», — проскользнула унылая мысль в голове девушки, в то время как она затравленно смотрела в насыщенно зелёные глаза. Мужчина, шатен лет тридцати пяти, скользнул по ней ничего не понимающим взглядом и требовательно уставился ей за спину. Воровку уже почти привычно схватили за предплечье, подтащили к креслу напротив и небрежно швырнули в него. Мишель зло зашипела, ударившись бедром о подлокотник, но, наткнувшись на неприязненный взгляд «кошелька», подавленно замолкла.

— И кто это? — выгнув бровь, скептически осведомился шатен.

— Обчистить попыталась нас на переходе.

Голос исходил сзади и сверху, а, чуть-чуть повернув голову и скосив глаза, девушка увидела на спинке кресла широкую мужскую кисть. Вывод Мишель было сделать не сложно — супостат стоит за спиной, облокотившись о кресло. Удрать шанса уже нет, чётко поняла девушка. Это невероятно расстроило юную воришку, повергая во что-то подозрительно напоминающее панику. Мишель поёрзала, с нетерпением ожидая реакции шатена, прекрасно понимая, от чего зависит, как бы пафосно это не звучало, её судьба. Тот же смерил девушку скептическим взглядом и с недоумением вновь обратился к собеседнику:

— И чего тебе от меня надо? Я похож на сотрудника правоохранительных органов при исполнении?

— Ничего, просто идея возникла, как ей вину искупить. Заодно и нам поможет.

А вот теперь Мишель испугалась… да ладно — она была в ужасе, чего уж преуменьшать? Так быстро ещё девушка не прыгала, как, впрочем, и не бегала. Жаль недолго и недалеко.

В памяти воровки чётко отпечаталось лишь тёмное дерево двери перед глазами да мгновение шершавой поверхности оного под ладонями. А потом, как удавка на шее, внезапно обхватившая её под грудью рука, безжалостно оттащившая Мишель назад.

И нервы не выдержали. Девушку затрясло, глаза наполнились слезами. Она даже не сопротивлялась, когда её усаживали обратно, лишь тихо всхлипывала, закрыв лицо ладонями. Звуки доносились как из-под воды, да и не прислушивалась она к ним, сосредоточившись на вполне закономерной в этом путешествие истерике. Но ничто не длится вечно, и минут через двадцать, показавшимися Мишель мгновеньем, уже чуть-чуть успокоившаяся девушка уловила обрывок, судя по раздражённым голосам участников, спора.

— … дурак ты, это сведёт риск к минимуму!

— Чей риск?! — тихо рявкнул шатен.

Хоть и приглушённый, голос всё равно неприятно резанул по обострённому головной болью слуху. Мишель поморщилась, не отнимая ладоней от лица, и уже целенаправленно прислушалась. Правда, это сразу же заметили.

— Уже успокоилась? — немного потеплевшим голосом спросил блондин.

Девушка таки убрала руки от лица, напоследок вытерев глаза запястьями. Это не особо помогло, но даже сквозь мутную пелену слёз перед глазами Мишель смогла различить каштановую шевелюру присевшего на корточки перед ней мужчины. «Кошелёк» устроился на правом подлокотнике её кресла, облокотившись на спинку, воровка поспешила отодвинуться подальше, именно блондина почему-то она боялась больше. Хотя почему это? Как будто причины у неё для этого не было, Мишель сердито одёрнула себя.

— Мы не причиним тебе вреда, девочка, — мягко улыбнулся шатен и тут же получил ну очень скептический взгляд заплаканных глаз, поджал губы, недовольно покачал головой.

— Единственное, что тебе надо, — Мишель максимально прижалась к левому подлокотнику ещё при первых звуках голоса блондина, дослушав фразу в весьма и весьма неудобном, но устраивающем её гораздо больше предыдущего, положении, — это применить свои профессиональные навыки.