После десятилетней службы он создал Элита Эирвейс, чей первый полет состоялся на самолете, который Натаниэль помогал конструировать. Однако тот самый первый полет закончился крайне фатально, убив его собственную жену, Сару Ирен и серьезно травмировав его единственного сына, Эвана.

Хотя Эван полностью выздоровел, Сара скончалась от полученных травм, погрузив Натаниэля в годы депрессии. Из-за невыносимой душевной боли, Натаниэль пообещал сделать свою авиакомпанию самой безопасной в мире, и с тех пор у Элиты не было ни одного случая смертельных авиакатастроф.

Он надеется, что так оно будет и дальше.


Я открыла страничку с профилем Эвана, но его биография была еще короче и менее информативнее. Здесь были просто пересказаны его студенческие годы и упомянута любовь к полетам. Его фото было сделано в зрелом возрасте в темно-синей форме пилота.

Я разочарованно откинулась на спинку сидения и включила на YouTube снятое несколько лет назад видео-интервью с ним.

Поскольку вопросы и ответы были заранее подготовлены, я начала размышлять о том, что связь между ним и Джейком, должно быть, давно прервана, или, возможно, Джейк был плодом измены, которую семья хотела бы сохранить в тайне. Я прочла еще несколько статей и собиралась уже выключить интервью, но услышала, как Эван произнес кое-что, что застало меня врасплох.

– Да, – сказал он. – Я провел лишь несколько лет в летной академии. И закончил ее с отличием. У меня все еще есть форма. – Затем на видео появилась выцветшее старое фото молодого Эвана в его серой форме академии.

Я остановила видео и перемотала его – проигрывая этот маленький кусочек снова и снова, наблюдая, с какой легкостью интервьюер перешел к следующему вопросу.

Открыв свою почту, я поискала в старых письмах заметки, что делала несколько лет назад, пытаясь откопать прямые цитаты, которые так и не вошли в статью, но я точно знала, что отмечала следующее: «Я пошел в летную академию, но учеба давалась мне непросто. Я закончил ее, но без отметок отличия, хотя полученный опыт стоил усилий. У меня все еще есть форма».

По старой привычке докапываться до истины, я перемотала ролик на YouTube на момент демонстрации полетов Эвана в академии, увеличив серую цифровую фотографию в не лучшем качестве с изображением его студенческого удостоверения. Затем я отыскала номер летной академии и набрала номер, как только он высветился на моем экране.

– Приемная, – ответил мужской голос спустя два гудка. – Чем могу вам помочь?

– Я... – я откашлялась. – Я провожу небольшое исследование для журнала Таймс. Мы составляем профиль выпускника вашей академии.

– О, здорово. – Он, кажется, был рад. – Мы всегда за подобное. Что вам нужно от меня?

– Я просто проверяю факты, хочу удостовериться, что вся основная информация верна.

– Понятно. – На фоне послышался звук нажатия клавиш клавиатуры. – В наши дни невозможно быть в чем-либо слишком уверенным, верно? Одну секунду... – Еще больше звуков клацанья клавиш. – В соответствии с нашей политикой, я могу лишь подтвердить или опровергнуть вашу информацию, основываясь на данном мне вами номере удостоверения. Он ведь есть у вас?

– Да. Пять, четыре, восемь, девять, семь. – Я смотрела на снимок. – Один, ноль, ноль, девять.

– Хорошо. Что вы хотите знать?

– Выпустился ли этот студент с отличием?

– Наивысшие отметки. Выиграл каждую чертову награду в проклятой книге. – Он засмеялся. – Похоже, мы даже создали одну ради него на последнем году обучения.

– Не могли бы вы подтвердить имя?

– Только после того, как вы мне его назовете.

– Верно... Гм, Пирсон. Эван Пирсон.

– Нет, мисс. Не это имя значится в наших записях. Возможно, вы перепутали...

– Да, простите, – перебила я его. – Я посмотрела не на ту страничку. Уэстон. Джейк Уэстон.

– Это он. Джейк С. Уэстон. – Он выдержал паузу. – Он согласился на создание прессой профиля?

– Мы долго его убеждали. – Я собиралась уже положить трубку, но подумала о еще одной вещи. – А у вас случайно нет ежегодника? Цифровой копии?

– Я могу выслать вам пароль для этого, но он истечет через час. Хотя вы в любом случае не имеете права использовать любое из этих фото для печати.

– Не буду. – Я продиктовала адрес электронной почты, поблагодарила его и закончила разговор. А затем смотрела на свой почтовый ящик, ожидая, пока придет сообщение. Когда через десять минут оно пришло, я тут же нажала на ссылку и пролистала отсканированные страницы ежегодника, остановившись в полнейшем шоке, когда достигла буквы У.

Там, на самом верху странички было запечатлено молодое лицо Джейка, гордо улыбающегося в камеру. Я открыла вкладку со снимком Эвана рядом с фото Джейка и осознала, что он просто приклеил в фотошопе свое лицо поверх лица Джейка.

Я нашла еще несколько снимков Эвана из прессы – фото, где он играет на лужайке академии или стоит перед небольшими самолетами. И снова прокрутила ежегодник академии, отмечая, что каждая из этих фото также была отфотошоплена.

Какого черта...

Я набрала в гугле «Сара Ирен Пирсон», и изображение ее красивого улыбающегося лица рядом с Натаниэлем появилось под заголовком о ее гибели. Но это была не биографическая статья о ней, а просто ссылки, ведущие к истории крушения рейса 1872 и снимкам плачущего Натаниэля со стоящим рядом Эваном на ее похоронах.

Джейка нигде не было, ни на одном фото. Он даже не был упомянут в ее публичном некрологе. Словно они стерли само его существование.

Я немедленно закрыла ноутбук, решив, что хорошего нужно понемножку. Мне не стоило копать глубже, не следовало знать большего.

Я легла на кровать, пытаясь изо всех сил прекратить гадать о том, почему кто-то поступил так с Джейком, и почему он все еще позволял все этой шараде иметь место в течение стольких лет. Я повернулась набок, чтобы установить будильник, но тут в мою дверь постучали.

Смущенная, я встала и открыла дверь, встречаясь лицом к лицу с Джейком.

– Какого... – Я сделала шаг назад. – Разве ты не должен быть на Гавайях прямо сейчас?

– Что, на хрен, означает твое сообщение? – спросил он, поднимая телефон у меня перед носом.

Я моргнула, все еще не в силах переварить то, что он стоял прямо передо мной в данный момент. Выглядя очень раздраженным, он был одет в обычную серую футболку, обтягивающую его мышцы во всех нужных местах, и темно-синие джинсы, которые лишь сильнее подчеркивали сияние лазурных камушков в его еще одних часах.

– Джиллиан? – Он прищурил глаза. – Какого хрена означает твое сообщение? – Звук открывающихся дверей лифта раздался из конца коридора, так что я затащила его в свой номер.

Захлопнув двери и избегая взгляда на Джейка, я откашлялась.

– Это моя попытка сказать «прощай».

– А ты не считаешь, что немного грубо не сказать мне этого в лицо? – Он приподнял мой подбородок, вынуждая встретиться с ним взглядом. – Ты могла бы подождать и сказать мне это на следующей неделе в Нью-Йорке.

– До или после того, как позволила бы себя трахнуть?

– Предпочтительно, после. – Он улыбнулся. – Это типа шутка?

- Нет. - Я покачала головой. - Я правда хотела попрощаться и покончить с этим, ради меня.

– Достаточно справедливо, – сказал он. – Мне нужна причина.

– Я только что назвала тебе одну.

– Желание попрощаться – это не причина.

– Ладно. – Я сглотнула, когда он провел пальцем по моей ключице. – Это против правил.

– Ты знала, что это против правил с самого начала. Попытайся снова.

– Мой руководитель узнала все и угрожала мне увольнением. Я не хочу погубить свою карьеру ради секса с тобой.

– Она не станет тебя увольнять. – Он, казалось, веселился. – Если бы она собиралась, то просто сделала это после гала-ужина, когда услышала, как я практически сказал, что мы трахаемся. – Он опустил руку мне на талию. – Но теперь, когда она знает, нам нужно быть более осторожными. Учитывая еще и то видео с камеры безопасности, где мы целуемся в коридоре.

Мои глаза округлились.

– Ты себя слышишь, Джейк? Разве это не идеальная причина со всем этим покончить?

– Нет, и я все еще жду, что ты предоставишь мне достойную причину. Ты закончила?

Несколько секунд я молчала.

– Ты меня больше не привлекаешь.

– Причина, которая не оскорбляет мои умственные способности. – Он убрал прядь волос мне за ухо. – Скажи правду.

– Я в тебя влюбилась.

Он моргнул.

– И я чувствую, что ты не хочешь и не станешь никогда чувствовать ко мне того же, так что учитывая угрозы моего руководителя, думаю, лучше будет прервать все на данном этапе. – Я отступила назад. – Таким образом, у меня никогда не будет соблазна произнести слова «мы», «большее» или...

– Отношения, – закончил он за меня и сжал мое запястье, притягивая обратно к себе. – Я помню.

– Итак, – сказала я, глядя ему в глаза. – Думаю, это конец. – Я ждала, что он уйдет, но Джейк не сделал этого. Вместо этого он стоял, глядя на меня, приковывая взглядом к месту.

– Ты уверена, что не путаешь страстное увлечение нашим сексом с влюбленностью? – Он обнял меня за талию, лаская пальцами мое бедро. – Может, в этом проблема.

– Проблема не в этом. – Мой голос был тише шепота. – Думаю, независимо от того, на что мы согласились, ты ранишь мои чувства в будущем.

– Ты не гадалка, Джиллиан, – сказал он. – Ты и понятия не имеешь, что нас ждет, и так как ты должна меня знать, чтобы полюбить, думаю, это лишь временная влюбленность. – Он прижал к моим губам пальцы до того, как смогла хоть что-то ответить. – Взаимная, временная влюбленность.

Не говоря больше ни слова, Джейк переплел наши руки и потянул меня к постели. Зарываясь второй рукой в мои волосы, он выглядел так, словно хотел меня поцеловать, но я покачала головой.

– Я не временно влюблена в тебя, Джейк, – сказала я. – Я люблю тебя, я имею в виду пиздец, как люблю, и мне не нужно, чтобы ты пробовал убедить меня в обратном. Как бы не был замечателен секс с тобой, я не собираюсь продолжать рисковать своей карьерой ради него или позволять ранить свои чувства тем фактом, что кто-то не любит меня в ответ. Итак, думаю, тебе стоит уйти. Сейчас же.

Смущение отразилось на его лица, но Джейк так ничего и не ответил. Он просто смотрел на меня.

– В любом случае, почему ты здесь? – Я оттолкнула его. – Ты должен быть на Гавайях.

– Я подумал, что хотел тебя увидеть. – Он покачал головой. – Но сейчас, когда ты снова решила, что можешь буквально сделать самые бессмысленные разговоры в десять раз бессмысленнее, я пришел в себя. Так что увидимся в пятницу в Нью-Йорке. Е4. – Он направился к двери.

– Ты разве не слышал, что я сказала? – Я насмехалась. – С нами покончено. Все. Я не приду.

– Иисусе, Джиллиан, – застонал он, все еще не останавливаясь. – Я понял твою чертову точку зрения. А теперь могу ли я покинуть эту комнату до того, как ты скажешь еще что-то?

– Ты когда-нибудь пожалеешь об этом... – пробормотала я себе под нос, но он обернулся.

– Единственное, о чем я жалею, так это о том, что так и не увидел, как твой не затыкающийся рот орудовал бы с чем-то иным, кроме слов.

Моя челюсть отвисла.

– Да. – Он окинул меня взглядом сверху донизу, а затем захлопнул дверь. – Да, я правда, черт побери, сказал это.

Я смотрела на дверь еще несколько секунд после того, как она захлопнулась.

Расстраиваясь, что он оставил за собой последнее слово, я бросилась к двери, собираясь открыть ее, намереваясь швырнуть ему вслед последнее замечание, но когда открыла ее, Джейк не пошел к лифтам. Он просто стоял передо мной.

А в следующую секунду его рот уже пожирал мой, а руки приподнимали меня в воздух, вынуждая обернуть вокруг него ноги. Дверь захлопнулась за нами обоими, и наши губы вновь стали бороться за контроль. Он прорычал напротив моих губ:

– Ты так офигенно много разговариваешь, Джиллиан... Пиздец, как много... – Его губы оторвались от моих, когда Джейк бросил меня на кровать.

Мое полотенце распахнулось, обнажая тело, а он сбросил с себя футболку, демонстрируя кубики пресса, видя которые, я всякий раз кусала губы.

Все еще глядя на меня, начал расстегивать штаны, но я пододвинулась на край кровати и схватила его за запястье.