Подняв руку и прикрыв глаза, я вышла на эту линию огня и направилась на главное событие этого вечера, посвященное репозиционированию журнала «Космополитен».

Помещение было декорировано красивыми серебристыми и белыми украшениями, а верхнюю часть маленьких подиумов занимали предыдущие обложки журнала. Официанты блуждали среди гостей с высоко поднятыми над головой подносами с шампанским, а почти вся элита Нью-Йорка дарила свои идеальные улыбки СМИ. Одетые в платья за тысячи долларов и безупречные костюмы, они демонстрировали свое невероятного размера богатство, и это чувствовалось на мили вокруг. Всех их можно было отнести к тому типу людей, что наряжаются при каждом удобном случае продемонстрировать новые платья, тому типу, что не гнушается в очередной раз прихорошиться, если только это даст им шанс попасть на обложки журналов.

Я улыбнулась, когда нырнула в толпу гостей, здороваясь с несколькими знакомыми, пока искала Бена.

Спустя пару минут поисков я написала ему сообщение с текстом: «Где ты?», но он так и не ответил.

Зная, что он, вероятно, делает бесконечные фото с местными знаменитостями, я схватила бокал шампанского с подноса проходящего мимо официанта и направилась к окнам, выходящим на Бруклинский мост.

Я почти достигла своей цели, когда родители Бена, миссис Главный редактор «Космополитан» и мистер Волк с Уолл-стрит возникли передо мной, словно из ниоткуда. Как всегда, его мать завила и собрала свои рыжие волосы в идеальный пучок, ее синее платье стройнило и подчеркивало цвет глаз. А его задумчивый отец, благодаря медного цвета волосам и темно-карим глазам, выглядел так, словно сошел с экрана какой-то драмы о политике. Бен очевидно был их полной копией.

– Добрый вечер, Джиллиан. – Его мать протянула свою идеально ухоженную ручку. – Ты прямо-таки сияешь сегодня.

– Спасибо, миссис Уолш.

– Не за что. Бен мечется где-то здесь, в поисках тебя. Ты его не видела?

– Пока что нет.

– Ты пересечешься с ним в конце концов, я уверен. – Его отец пожал мне руку. – Он сказал, что ты в тайне заинтересована в работе у меня на фирме. Это правда, Джиллиан?

Черт, нет...

– Возможно, мистер Уолш. Я не люблю об этом говорить.

– Ха! Я так и знал! Начиная с этой недели, я готов нанять тебя, как только ты решишься приступить к работе. Никаких вопросов. Я говорил Бену с самого начала, что ты станешь для нас хорошим уловом. Мне известно, что тебе нравится работать над собственным бесприбыльным технологичным старт-апом, но если ты присоединишься к бизнесу семьи, думаю, не пожалеешь об этом.

– Чем бесприбыльным? – спросил я.

– Чем бесприбыльным? – Он засмеялся. – Ты такая скромница, Джиллан. Мне нравится это в тебе. – Он заговорил тише: – Нет ничего постыдного в том, что твоя работа оказалась менее удачливой. Я с радостью занимаюсь благотворительностью каждый год. Это работа на перспективу... А еще выглядит хорошо для налоговой.

– Спорю, что так. – Я выдавила улыбку, гадая, какого рода дерьмом Бен накормил своего отца, обманывая его насчет моей работы и меня самой.

– О-о-о! – Его мать схватила бокал шампанского с подноса. – Это редактор из отдела поп-культуры «Уолл-стрит джорнал». Мне нужно сказать ей пару слов лично. – Она одарила меня улыбкой на прощание. – Наслаждайся вечеринкой, Джиллиан. И не забудь присоединиться к нам для официального тоста через час. – Она и мистер Уолш ушли, исчезая в толпе.

Я проверила свой телефон, на случай, если Бен все-таки мне ответил, но этого так и не произошло, поэтому решила отыскать его и настоятельно попросить покинуть вечеринку и поговорить. Сейчас же.

Ходя кругами по комнате, я проверяла каждый коктейльный столик, каждый фонтан шампанского и все столы с сыром и вином. Я даже проверила ванные комнаты. И почти решилась попросить диджея позвать его в микрофон, но боковым зрением заметила его фигуру у окон в углу. С другой женщиной.

Я подошла ближе, надеясь, что мои глаза меня обманывают, но с каждым шагом его черты становились все четче, а те же руки, что касались ранее меня, сейчас ласкали задницу брюнетки в слишком коротком сером платье. Он шептал ей что-то на ухо, пока она наклонилась к его плечу, а ее костлявые пальцы зарывались в его волосы.

– Я прерываю что-то важное? – Я остановилась прямо рядом с ними. – Бен? – Они немедленно отстранились, глядя на меня широко открытыми глазами. Девушку я уже видела несколько раз до этого, она работала вместе с Беном в фирме его отца.

– Гм... Привет, Джиллиан, – сказала она, покраснев. Не ожидая моего ответа, бросилась прочь... оставляя нас с Беном наедине.

Бен откашлялся.

– Я тебя искал.

– И подумал, что я прячусь в заднице Эллисон?

– Это не то, что ты думаешь, – сказал он. – Как прошел твой день, малышка?

Я не ответила.

– Ладно, я расскажу первым. Мой день прошел хорошо. Я заключил две новые сделки, спасибо, что спросила. Еще я нашел несколько новых мест для отдыха, куда мы сможем отправиться следующим летом. А теперь расскажи мне, как твои дела?

Я моргнула.

– Тогда ладно. – Он казался совершенно рассеянным. – Что тебя так задержало?

– Ты же не думаешь всерьез, что мы просто забудем о том факте, что ты почти трахнул Эллисон в общественном месте.

– Я не трахал ее, Джиллиан. Если бы я ее трахал, поверь мне, ты знала бы об этом.

– Бен...

– Думаю, мне виднее, что трахаться на людях не стоит, ты так не думаешь? – Он насмехался. – Дальше по улице находится Хилтон и, Христа ради, у меня есть там свободные номера. Так что уверен, что отвел бы ее туда, а не делал это здесь.

Я смотрела на него, окончательно растерявшись.

Он засмеялся, сделал шаг вперед и положил руки мне на плечи.

– Расслабься, Джилл. Попробуй немного повеселиться.

– Научись рассказывать байки. – Я отстранилась от него. – Почему ты так к ней прикасался?

Он покачал головой, глядя на меня так, словно я чрезмерно надоедлива.

– Я же сказал тебе, что мы все обсудим у Хемингуэев, что бы ты там не хотела обсудить. Ты правда считаешь необходимым начать этот разговор прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Он застонал и схватил меня за руку, а затем потянул мимо группы мужчин в костюмах к небольшой лестнице наверх.

Через минуту мы прошли через дверь и оказались на наполовину крытой крыше.

Дождь почти закончился, и небо начало светлеть, но ветер ударял нам в лицо. Мужчина в белом смокинге сидел в стороне и, заметив нас, начал играть на рояле и петь.

Любовники в Нью-Йорке... – пропел он. – Пытаются найти место, где смогут побыть одни, в Нью-Йорке...

– Ладно, Джиллиан, – сказал Бен, поворачиваясь ко мне лицом. – Не собираюсь спорить с тобой, так как я выше этого. Но о чем бы ты не хотела поговорить прямо сейчас или у Хемингуэев, я в игре.

– Ты изменяешь мне? – Вопрос сорвался с губ быстрее, чем я смогла обдумать его. Всего минуту назад я вообще не собиралась его задавать.

– Я что?

– Ты мне изменяешь?

– Джиллиан...

– Просто да или нет, Бен. Итак?

Он молчал в течение нескольких секунд, засовывая руки в карман, а затем вынимая их, все время глядя на меня так, словно сомневался, как стоит ответить. Он так и не ответил, пока пианист не начал новую песню, и только тогда Бен, наконец, взглянул мне в глаза.

– Я тебе не изменяю, – сказал он. – Не технически.

– Не технически?

– Позволь объяснить. – Он подошел ближе и убрал прядь моих волос за ухо. – Это просто секс, Джиллиан. Просто секс.

– Мы занимаемся сексом, Бен. Много. Ты спал с Эллисон?

– Я не спал с Эллисон... пока что. – Он выглядел так, словно не велико-то дело. – И у нас с тобой не так уж «много секса». В этом-то и проблема. Пять-шесть дней – долгий срок, чтобы оставаться без секса, для людей нашего возраста. Не говоря уже о том, что иногда я не вижу тебя по несколько недель, пока ты работаешь так называемой «стюардессой» или занимаешься другой нелепой работой, которую я даже не хочу прямо сейчас упоминать.

– Домработница, – сказала я за него. – И что ты имеешь в виду под «так называемой стюардессой»?

– Именно то, что сказал. За прошедшие полтора года я налетал больше, чем ты, и, кстати, я летал в более отдаленные места, чем те, до которых один-два часа ходу.

– Так из-за этого ты соврал своему отцу насчет моего места работы?

– Нет, я солгал ему для того, чтобы он не объединился с моей матерью, и они не стали вместе давить на меня, уговаривая тебя бросить. Узнай они, что моя девушка убирает чьи-то квартиры и обслуживает немцев в небе, стали бы волноваться о том, как мы будем выглядеть в наших социальных кругах. – Он взглянул мне в глаза. – Хотя с другой стороны, ты правда мне нравишься. Черт, я почти тебя люблю. Я не хочу лгать тебе и без толку трахаться с несколькими девушками, которые меня совершенно не волнуют.

Я почувствовала, как по щеке скатилась слеза, ощутила, как мое наивное сердце начинает ломаться на части.

– Сколько девушек, Бен?

– Ты фокусируешься не на том. – Он потер мою руку. – Я только что сказал, что, на фиг, почти тебя люблю. И тебе бы стоило сейчас ответить, что тоже меня любишь, а затем мы бы придумали выход из сложившейся ситуации. Желательно где-нибудь в укромном и тихом месте.

– Скольких девушек ты трахал у меня за спиной, Бен? – Я почти что кричала.

Любовники в Нью-Йорке... – Голос пианиста разнесся порывом ветра. – Любовники ссорятся в Нью-Йорке...

– Десять или около того, – сказал он как отрезал. – Но я же всегда к тебе возвращаюсь, понимаешь? Я не водил ни одну из них на свидание, не вел с ними долгих бесед по телефону, как это делаем мы с тобой, и они не оставались у меня ночевать. Все это потому, что я использую их лишь для секса. Ты мне нравишься, и я на самом деле о тебе забочусь.

По моему лицу скатилось еще больше слезинок, пока он продолжал объяснять свою искаженную логику, а я молча проклинала себя за то, что пропустила все признаки этой катастрофы. Поздняя ночь опустилась на город, когда резкое жужжание его телефона прервало этот грустный монолог, внезапно напоминая о одержимости богатством и том, что нужно выглядеть пристойно в глазах всех, кто сегодня мог меня увидеть.

Я начала гадать о всех тех вечеринках, на которые ходила вместе с ним, и о том, значили ли улыбки и приветствия других женщин больше, чем случайное «привет». О том, воспринимал ли он меня в роли девушки, «отчасти» знающей его с разных сторон.

– Почему ты выглядишь как олень в свете фар, Джилл? – спросил он, и его тон вдруг стал мягче.

– Потому что, если честно, я именно так себя и чувствую... А был ли период времени за все годы существования наших отношений, когда ты не спал с другими женщинами у меня за спиной?

– Первые несколько месяцев, – признался он. – Тогда я спал только с тобой.

– Но ведь мы были вместе несколько лет.

– И можем быть вместе еще больше... если ты сумеешь отказаться от работы обслуги и, возможно, вернешься на свое старое место, которое на самом деле очень стоящее, или же согласишься работать в фирме моего отца. Быть может, мы смогли бы работать по одному графику, и тогда мне бы больше не пришлось спать с другими женщинами. Мы бы были всегда рядом, Джиллиан. Оба.

Я сделала пару шагов назад и попыталась сдержать слезы. Мне не хотелось показывать ему, как он мен сломал.

Любовники в Нью-Йорке... – Пианист запел в десять раз громче, чем до этого. – Любовники льют слезы...

– Пожалуйста, заткнитесь на хрен! – закричала я на него, выражая свою боль и гнев. Глубоко вдохнув, я начала извиняться, но он проигнорировал мой взрыв и продолжил петь снова.

– О, детка. – Бен поднял руки и двинулся ко мне, собираясь заключить меня в объятиях. – Не плачь, все хорошо. Иди сюда.

– Не прикасайся ко мне. Не смей ко мне прикасаться.

– Ладно. Давай хотя бы придем к консенсусу перед тем, как вернемся на вечеринку, – сказал он. – Мне не нужно, чтобы ты устраивала сцену перед друзьями моих родителей. Какой компромисс ты видишь в данной ситуации, учитывая твои претензии? – Он стал ходит взад-вперед. – Я готов выслушать твои идеи, хотя должен признаться, если ты захочешь, чтобы в будущем я спал только с тобой, тебе придется сильно постараться, чтобы измениться и дать мне время приспособиться к этому снова.