Карин Монк - Твое нежное слово

– Я помогала готовить картофель, – сказала отцу Мелинда.

– А я резала лук, – добавила Фрэнсис.

– Тогда ужин будет еще вкуснее. А ты чем занимался, Байрон?

– Я полировал чайник, – серьезно сообщил отцу мальчик. – Ты себя в нем видишь?

Хейдон взял в руки грязный чайник.

– Вижу, – заверил он, взъерошив волосы сына. – Ну, Саймон, с завтрашнего дня ты снова вернешься к изобретательству в собственной лаборатории.

Саймон с волнением посмотрел на него.

– Вы арендовали дом, который мы смотрели вчера?

– Да, – улыбнулась Женевьева.

– Владелец немного колебался, когда узнал, что мы снимаем дом для тебя, – заметил Хейдон. – К несчастью, кажется, весь Лондон слышал о пожаре.

Саймон знал, что случившийся пожар помешает ему найти дом, вот почему он попросил заняться этим Хейдона.

– Вам пришлось предложить ему большую сумму?

– Ненамного.

– Я расплачусь сразу же, как смогу, Хейдон.

– Не беспокойся о деньгах, Саймон. Мы с Женевьевой хотим, чтобы у тебя было место, где ты мог бы полностью сосредоточиться на своей работе, и где тебе было бы удобно. Я знаю, что потеря лаборатории для тебя серьезная неудача и задержка, но, надеюсь, ты быстро оправишься.

– Джек сказал мне, что он очень хочет, чтобы ты придумал лучшую паровую турбину для его судов, – добавила Женевьева. – Он пытается сократить продолжительность рейсов и с соответствующим двигателем отберет маршруты у конкурентов.

– Двигателю Джека придется немного подождать, – скачал Саймон. – Сейчас я работаю над другим проектом и сначала должен закончить его.

– Это стиральная машина, о которой ты рассказывал? – полюбопытствовала Юнис.

– Нет, ей тоже придется подождать. Ко мне обратилась леди Камелия Маршалл с просьбой сделать для нее паровой насос.

– Чтобы наполнять ванну? – нахмурился Оливер.

– Нет. Леди Камелия археолог. Насос ей нужен, чтобы откачивать воду с участка, на котором она работает.

– Она не дочь лорда Стамфорда? – спросила Женевьева.

– Вы слышали о ней?

– Да. Она недавно в Лондоне, но уже привлекла внимание.

– Могу себе представить, – скривился Саймон.

– Какого рода внимание? – поинтересовалась Юнис, не зная, как отреагировать.

– Такое, какое может вызвать одинокая, красивая, умная женщина, которая пытается достать денег на раскопки в Южной Африке.

– Это все? – озадаченно нахмурил кустистые брови Оливер.

– По сравнению с тем, что вытворяли девчонки в нашем семействе, это чепуха, – фыркнула Дорин. – Не подумайте, что я хочу, чтобы вы угодили в какую-нибудь переделку, – добавила она, строго взглянув на Мелинду и Фрэнсис. – Аннабелл, Грейс и Шарлотта уже достаточно натворили, – закончила она, упомянув старших сестер.

– Леди Камелия известна не только своей самостоятельностью, – заметила Женевьева. – Она обычно берет с собой любимую обезьянку и путешествует со слугой-африканцем, который одевается в очень яркие одежды.

– Да, это девушка с характером! – хлопнул себя по колену Оливер.

Байрон подозрительно посмотрел на отца:

– Ты сказал, что я не могу завести обезьянку, потому что закон не позволяет держать их как домашних животных.

Хейдон беспомощно взглянул на жену.

– У леди Камелии, наверное, есть специальное разрешение, – быстро нашлась Женевьева, – потому что обезьяна здесь временно. Я уверена, что леди Камелия заберет ее с собой в Африку.

– Заберет, – подтвердил Саймон. – Вместе с птицей и змеей.

– Можно мне завести змею? – взволнованно спросил отца Байрон.

– Спроси маму, – пожал плечами Хейдон.

– Не думаю, что змея подходящее домашнее животное, – возразила Женевьева, хмуро глядя на мужа. – С ней нельзя играть, она холодная и неприятная.

– Нет, с ней можно играть, – упрямо настаивал Байрон. – Можно построить огромную башню, посадить ее туда, и она будет ужасным драконом из замка. Ее можно носить вокруг шеи. Или можно выпустить змею и играть в прятки.

– Да, и как только я найду ее свернувшейся в моей кровати, то тут же умру от испуга, – пробормотала Дорин. – Лучше завести ласкового кота, который будет ловить мышей.

– Змеи тоже едят мышей, – продемонстрировал свои познания Байрон.

– Я не желаю, чтобы по кухне в поисках мышей ползала змея, – категорически заявила Юнис.

– Хорошо, – обиделся мальчик. – А как насчет ящерицы? Они не ползают.

Оливер почесал голову.

– Парень прав.

– Где ты познакомился с леди Камелией, Саймон? – спросила Женевьева, пытаясь сменить тему.

– Она на днях посетила меня, потому что читала о моей работе над паровыми двигателями, – ответил Саймон. – Она попросила изготовить для нее насос, и я согласился. Оливер, ты не отвезешь меня завтра утром в новый дом? Я хочу как можно скорее оборудовать лабораторию.

– Мы с Дорин не можем уехать из дома, пока не помоем посуду после завтрака и не наведем порядок, – вмешалась Юнис. – Если вы уедете раньше, тебе, Олли, придется вернуться за нами.

– Мы упакуем вещи и соберемся самое позднее к десяти часам, – добавила Дорин.

– Упакуете вещи? – Саймон в замешательстве смотрел на Юнис и Дорин.

– Да, ты же не думаешь, что мы бросим тебя в одиночестве устраиваться в новом доме?

– Это очень любезно с вашей стороны, – быстро заверил Саймон. – Но нет никакой необходимости ночевать там. Я уверен, что здесь вам гораздо удобнее. Хейдон и Женевьева будут скучать без вас.

– Мы с Хейдоном планируем завтра уехать с детьми в Шотландию, – сказала ему Женевьева. – Мы задержались на несколько дней, чтобы ты устроился. А поскольку Лиззи и Битон возвращаются завтра от родных, – добавила она, упомянув экономку и дворецкого, – Оливер, Юнис и Дорин любезно предложили остаться с тобой и помочь обустроить новый дом. – Она нежно улыбнулась старшему трио, которое давным-давно приютила в своем еще девичьем доме. – Нам будет их недоставать, но у нас достаточный штат, чтобы до их возвращения содержать дом в относительном порядке.

– Я прослежу, чтобы ты ел как следует, – категорически заявила Саймону Юнис. – Посмотри на себя: просто кожа да кости. Самое время как следует подкормить тебя.

– А я позабочусь, чтобы ты спал на настоящей кровати с чистыми простынями, – добавила Дорин, – а не засыпал над чертежами, как это часто бывает. И выстираю и отглажу твою одежду. У тебя вечно такой вид, будто тебя только что застигла буря.

– А я прослежу за тем, чтобы ты не сжег новый дом дотла, – откровенно закончил Оливер. – И по вечерам буду задувать все лампы и прятать спички, слышишь?

Саймон беспомощно взглянул на Хейдона.

– Не смотри на меня так, это идея Женевьевы.

– Только пока ты устроишься, Саймон, – мягко сказала она.

С тех пор как несколько дней назад Саймон среди ночи появился в их доме, Женевьева сильно тревожилась за него. Хотя Саймон уверял, что пожар начался от забытой свечи и обещал впредь быть внимательнее, Женевьева боялась, что несчастье может повториться. И в следующий раз ее приемному сыну может не повезти. Она знала, что когда Саймон работает, он так увлекается, что не замечает ничего вокруг, забывает есть, спать и даже не выходит из дома глотнуть свежего воздуха. Он показался ей бледным и несколько возбужденным, как это часто бывало, когда он с головой уходил в работу. Ей не нравилось, что Саймон стал жить отдельно, хотя он уверял, что ему очень хорошо. Родители не раз предлагали ему нанять прислугу, чтобы в доме была еда и хоть одна живая душа, с которой Саймон мог изредка поговорить. Но он всегда отказывался, утверждая, что не может работать, когда по дому болтаются люди, отвлекая его.

– Юнис, Оливер и Дорин пока не готовы возвратиться в Шотландию, а здесь у них не слишком много дел, – продолжала Женевьева, притворяясь, что затеяла переезд пожилых людей в дом Саймона ради их же пользы. – Так что им имеет смысл остаться с тобой и помочь тебе обустроить дом.

– Тебе понравится с нами, – уверила Саймона Дорин.

– Я буду готовить твои любимые блюда, – пообещала Юнис, поставив перед ним тарелку песочного печенья.

– Я присмотрю, чтобы ты не сжег дом, – весело сверкнул глазами Оливер. Саймон вздохнул:

– Вы останетесь только устроить мой новый дом?

– Конечно.

– Как только мне понравится кухня, а ты нарастишь немного мяса, я первым же поездом отправлюсь в Инвернесс, – добавила Юнис.

– Когда вся одежда будет выстирана, выглажена, а в доме чистота, я уйду в ту же минуту, – пообещала Дорин.

– Хорошо. – Саймон откусил печенье.

– На это понадобится самое большое пара месяцев.

– Пара месяцев? – поперхнулся Саймон.

– Не беспокойся, – сказал Оливер, крепко стукнув его по спине. – Обещаю, что через пару дней ты нас замечать перестанешь.

Если ей еще кто-нибудь скажет, как все восхищаются ее преданностью своей работе, она его задушит.

Вместо этого Камелия улыбалась, изо всех сил стараясь изображать благовоспитанность и спокойствие, как она их себе представляла. Время от времени она поглядывала на женщин, заполнивших душный бальный зал, чтобы подсмотреть, как ей полагается себя вести на этом утомительном приеме. Юные девушки, сложив губки бантиком, грациозно скользили по паркету с пустыми лицами красивых фарфоровых кукол. Незамужние женщины стояли группками, обмахиваясь веерами, и хлопали ресницами, когда молодые люди отваживались заговорить с ними.

У некоторых девушек был такой вид, будто они хотели сбежать с бала, и это правильно, думала Камелия. Достаточно только взглянуть на их неуклюжих поклонников с рыхлыми лицами. Девушки знали, что достаточно пары неуверенных танцев, совместного обеда, и мамаши объявят их подходящей парой.

Она снова прислушалась к монотонному голосу лорда Багли, порадовавшись про себя, что давно миновала восемнадцатилетний возраст, когда ее отца пытались убедить, что нужно найти дочери мужа.

К счастью, ее любимый отец не считал, что его единственная дочь должна выйти замуж в тот же миг, когда достигнет совершеннолетия. И поскольку Камелия уверила его, что не интересуется браком, а хочет работать вместе с ним, вопрос о замужестве был отложен.

– … и затем мы погрузили их на судно и отправили в Бриги некий музей, где они стали центром древнегреческой коллекции, – закончил лорд Багли, торжествующе взмахнув затянутой в перчатку жирной рукой. – Я тогда сказал вашему отцу, что ему нужно идти со мной, но он всегда был слишком упрям. Он полагал, что Африка скрывает необычайные сокровища и именно он их найдет. – Он усмехнулся, ощетинив седые прокуренные усы, и покачал головой, будто в Преданности лорда Стамфорда своему делу в Африке было что-то забавное.

– Он был прав. – Камелия сразу невзлюбила лорда Багли за пренебрежение к работе отца.

– Конечно, если он говорил об алмазах и золоте, – согласился лорд Багли. – Но ваш отец не говорил о полезных ископаемых. Когда мы разговаривали с ним в последний раз, приблизительно за полгода до его смерти, он только и делал, что жаловался на крупные добывающие компании.

– Он говорил, что они уничтожают землю, – добавил лорд Даффилд, высокий угрюмый мужчина лет шестидесяти, с зачесанными наверх остатками седых волос. – И уверял, что, если компаниям позволить продолжать работу, то они полностью уничтожат Африку.

– И в этом он был прав, – упорствовала Камелия. – Скажите, лорд Даффилд, вы когда-нибудь сами видели, какое опустошение вызывает добыча алмазов?

– Горная промышленность – грязное дело, – небрежно ответил он, рассеянно поглаживая редкие пряди. – Боюсь, это неизбежно.

– Вы должны согласиться, дорогая, что Африка появилась на карте благодаря алмазам, – добавил лорд Гилби, поглаживая изящно подстриженную седую бороду.

– Африка существовала за миллионы лет до того, как восемнадцать лет назад на берегах реки Оранжевой нашли эти несчастные белые камушки, – спокойно ответила Камелия.

– Но что это было? – Лорд Пендрик мрачно скривил мясистое, красное от алкоголя лицо. – Бесплодная растрескавшаяся земля, населенная голыми дикарями, дикими животными и голландскими бурами. Пока не обнаружили алмазы, Африка никого не интересовала, она была дикой, нецивилизованной и фактически необитаемой.

– Совершенно верно, – энергично кивнул лорд Даффилд.

– Теперь благодаря горной промышленности проложили железные дороги, строятся города, появился телеграф. Я слышал, что в Кимберли, где находятся крупнейшие разработки, даже провели электричество.

– Туда можно принести цивилизацию, только заставит дикарей как следует работать. – Лорд Гилби рассмеялся, давая понять, что считает такой подвиг едва ли возможным.

– Трудно заставить аборигенов работать, если они выросли без христианских понятий о труде, – ханжески вставила леди Багли, ее маленькие глазки едва виднелись в обильных складках щек. – Боюсь, им больше по душе целыми днями греться на солнце и бездельничать.