Карин Монк - Твое нежное слово

– Лучше ты сам расскажи Юнис и Дорин об обезьянке, а про змею скажи в последний момент, – понизив голос, предложил Оливер, когда они спускались по лестнице. – Я не уверен, что они на самом деле обрадуются.

– Я предоставлю тебе поговорить с ними, Оливер, – спокойно сказал Саймон. – Так как это целиком и полностью твоя идея.

– Я тебя давно знаю. Ты не оставил бы девушку в этом бедламе, с воткнутым в подушку кинжалом и злобной запиской. Я лишь помог тебе принять решение.

– Она не домашнее животное, Оливер.

– Ты прав, она храбрая девушка, и на редкость красивом напоминает мне мисс Женевьеву в молодости. – Оливер усмехнулся. – Они быстро поладят, когда познакомятся.

– Они не встретятся. Я буду работать день и ночь, чтобы как можно скорее сделать насос и отправить леди Камелию в Африку.

– Африка, говоришь? Я думал, что никогда ее не увижу. Интересно, там действительно так жарко, как говорят?

– Ты не поедешь, Оливер.

– Это долгое путешествие, даже на самом быстром корабле Джека, – не обращая внимания на Саймона, вслух размышлял Оливер. – Придется взять с собой побольше овсяного печенья.

– Оливер…

– Что они тут натворили! – Оливер серьезно смотрел на разбитые реликвии. – Но даже в упавшем гнезде можно найти целое яйцо, – весело добавил он.

– Кто бы тут ни рылся, он сделал свою работу, – задумчиво сказал Саймон, скользя взглядом по полу.

– Но ее они не сломили, правда?

– Нет.

– Вот целое яйцо и нашлось. – Улыбнувшись, Оливер пошел проверять, окна в столовой, оставив Саймона рассматривать руины.

Когда карета наконец остановилась, у Камелии сжалось сердце.

Как и большинство лондонских зданий, новый дом Саймона был высокий и узкий. В городе пытались извлечь максимум из ограниченного участка земли. Когда Камелия была маленькой девочкой, она думала, что все здания такие, за исключением их обветшавшего особняка в провинции. Ее мать не слишком заботилась о ветхом доме с разрушающимися стенами и постоянно текущей крышей. Леди Стамфорд предпочитала огни и суматоху Лондона долговременной изоляции в чистом поле, как она выражалась. Поскольку отец Камелии большую часть времени проводил в экспедициях, мать решила остаться в городе, где могла развлечься визитами к друзьям, посещением театра и поездками по магазинам.

Камелия обожала те редкие случаи, когда отец возвращался домой и настаивал на переезде в провинцию. Она любила лежать на траве, глядя в небо. Солнце грело ее, ветер тихо шелестел листьями деревьев. Она любила старый дом, его мшистый запах, проникавший всюду, вылинявшие драпировки и потертую мебель, говорившую о поколениях живших здесь людей. Отец заполнил каждый уголок экспонатами, собранными в путешествиях. Некоторые были древние и довольно ценные, другие – обычные предметы, которые он счел красивыми или интересными. Камелия с восторгом слушала увлекательные рассказы о каждом предмете, о том, как отец едва не погиб, разыскивая его, о невероятно колоритных людях, у которых он это купил. Отец предлагал ей погладить тот предмет, о котором рассказывал, пытаясь заставить ее почувствовать его тепло, его дух, его тайну.

Лучше всего было, когда он приносил домой какое-нибудь новое оружие. Отец любил оружие не за его силу, а потому что в каждой цивилизации мастера стремились сделать его не только смертоносным, но и красивым. Он давал Камелии тяжелые копья, острые кинжалы, тяжелые мечи и затейливо украшенные щиты, предлагая проверить их баланс и вес. Иногда, если она упрашивала достаточно долго, отец позволял ей вынести оружие на улицу и поучиться владеть им. Он стоял рядом, показывая, как держать меч, бросать копье или кинжал, его огромная загорелая рука твердо сжимала ее маленькую ручку, в его голосе слышалось тихое удовольствие.

Однажды ее мать спугнула их, когда Камелия бросала кинжал в дерево. Лезвие соскользнуло и глубоко порезало ладонь, брызнула яркая струйка крови. Почти в истерике леди Стамфорд схватила дочь и потащила в дом, обвиняя мужа во всех грехах вплоть до убийства их единственного ребенка. И пока мать была жива, Камелии больше не позволяли прикоснуться к оружию.

Она неловко шевельнулась в помятом вечернем платье с кринолином, вдруг почувствовав, как натянулся ремешок, прикрепляющий кинжал к икре.

– Идем, Тиша. – Зареб открыл дверцу кареты и подал Камелии руку.

– Спасибо, Зареб.

Вложив руку в ладонь Зареба, она почувствовала себя немного лучше. Хоть Камелия очень старалась не подавать вида, но зрелище разгромленного дома, изуродованных дорогих ей вещей и книг глубоко ее потрясло. Это всего лишь вещи, твердо напомнила себе Камелия. Тот факт, что некоторые из них были редкими экспонатами, делал этот аргумент горьким.

Больше всего ее тревожило, что кто-то сумел выжить ее из единственного места в Лондоне, где она чувствовала себя дома.

– Почему бы тебе не взять Харриет? А я возьму Оскара и Руперта.

– Наверное, нам следует пока оставить их здесь, – предложил Зареб, – пока мистер Кент не предупредит Юнис и Дорин.

– Не думаю, что Оскар останется в карете без меня после таких испытаний, – возразила Камелия, чувствуя, как вцепилась в нее обезьянка. – Боюсь, если он разволнуется, это встревожит Харриет и Руперта. Мы должны войти все вместе.

– Как хочешь. – Зареб поднялся в карету и взял клетку с Харриет.

Саймон наблюдал, как Камелия и Зареб идут по дорожке к его новому дому. Они являли собой странную пару – она в алом вечернем платье и он в необыкновенно ярких одеждах, – и несли обезьяну, птицу и корзину. И все же в обоих чувствовалось необыкновенное достоинство.

– А теперь, милая, позвольте мне взять у вас корзину, – предложил Оливер, торопливо шагнув к Камелии, пока Саймон отпирал дверь. – С вас достаточно обезьяны.

– Спасибо, Оливер, – улыбнулась Камелия. – Вы очень любезны.

– Мы дома, – крикнул Саймон, распахивая дверь.

– Давно пора, – торопливо высунулась из кухонной двери Юнис, из-за ее плеча выглянула Дорин. – Мы с Дорин уже собирались послать на поиски полицейского. Святая Колумба! Что это за лохматое чудище цепляется за ее шею?

– Это Оскар, – весело ответил Оливер. – Это леди Камелия, это Зареб, а в клетке Харриет.

– Приятно познакомиться. – Дорин настороженно посмотрела на Оскара. – Он кусается?

– Он кусает только яблоки, – уверил ее Зареб. – Не людей.

– В доме леди Камелии и Зареба сегодня вечером произошла неприятность, – объяснил Саймон. – Они побудут у нас до возвращения в Южную Африку.

Юнис удивленно посмотрела на него.

– Какая неприятность?

– Какие-то хулиганы забрались в дом ее светлости в ее отсутствие и все там порушили вдребезги, – ответил Оливер. – Воткнули в ее подушку кинжал и оставили злобную записку. Попадись мне эти негодяи, я им задам такую трепку, что они долго будут помнить!

Юнис сочувственно посмотрела на Камелию:

– Не переживайте, милая, тут вы будете в полной безопасности.

– У нынешних воров совершенно нет чести, – сердито продолжил Оливер. – Все эти пистолеты, кинжалы, угрозы… где тут честь, я вас спрашиваю?

– В доме леди Камелии побывали не воры, – подчеркнул Саймон. – Ее умышленно пытались запугать.

– Это еще хуже. Вот мерзавцы, – стукнула костлявым кулаком по ладони Дорин. – Пусть только попробуют сюда сунуться, я им горшок на голову надену и метлой отхожу, прежде чем они сообразят, в чем дело!

– Надеюсь, полиция найдет их раньше, чем они узнают, куда уехала леди Камелия, – сказал Саймон. – Я собираюсь пойти в полицию и сообщить об этом деле.

– Полиция не должна ничего знать, – с тревогой взглянула на него Камелия.

– Почему?

– Если полиция начнет расследование, появится сообщение в газетах, и тогда члены Археологического общества все узнают. Те немногие, которые пусть и неохотно предложили мне финансовую помощь, встревожатся и откажутся от поддержки, полагая, что действуют мне во благо. – Камелия решительно покачала головой: – Никто не должен знать, что в моем доме рылись и что мне угрожали.

– Если мы не обратимся к полиции, то нет надежды найти тех, кто учинил погром, – указал Саймон.

– Если они не каждый день вламываются в дома и крушат все вокруг, то сдается мне, что в любом: случае большой надежды нет, – возразил Оливер.

– Людей, которые разгромили дом леди Камелии, найдут, когда для этого придет время, – сказал Зареб. – Полиция тут никакого значения не имеет.

– Если девушка не хочет сообщать полицейским, тогда мы им ничего скажем, – решила Дорин. – Нет смысла тревожить ос, если вас уже преследуют пчелы!

Камелия улыбнулась:

– Спасибо за понимание, Дорин. Надеюсь, мы с Заребом не очень вас стесним.

Камелия поняла, что эти две женщины, как и Оливер, для Саймона больше чем слуги. Ей это понравилось.

Это означало, что они лучше поймут ее отношения с Заребом.

– Вы нас совсем не стесните, – торопливо заверила ее Юнис. – Дом большой, а нас тут всего четверо, места всем хватит.

– Юнис, возьми корзину, пока мы с Заребом принесем из кареты остальные вещи, – предложил Оливер. – Вы с Дорин покажете леди Камелии ее комнату и поможете ей устроиться.

– Думаю, вам понравится в комнате с зелеными обоями, – решила Юнис, взяв у Оливера корзину. – Она не слишком красивая, но чистая. Если хотите, я могу принести вам… Святые угодники! – взвизгнула она, увидев высунувшегося из корзины Руперта. – Помогите!

Отшвырнув корзину, Юнис кинулась к Оливеру и вцепилась в него, прижав его лицо к своей пышной груди. Камелия и Саймон бросились к корзине, пассажиру которой надоело сидеть взаперти. Внезапно распрямившись, Руперт вырвался на свободу. Саймон в воздухе поймал корзину, а Камелия торопилась схватить Руперта.

В этот момент Оскар, завизжав, прыгнул на голову Дорин. Потеряв равновесие, Камелия налетела на Саймона. Оба свалились на пол, выпустив из рук корзину, а Дорин, не переставая кричать, пыталась отцепить Оскара.

– Попался! – торжествующе сказал Зареб, поймав Руперта.

– Помогите! – вопила Дорин, шатаясь словно пьяная. – Заберите от меня эту дикую тварь!

– Слезай, Оскар, – скомандовал Зареб.

Обезьянка с удовольствием прыгнула с трясущейся головы Дорин на твердое плечо Зареба.

– Я дышать не могу, – сдавленным голосом произнес Оливер у пышной груди Юнис.

– Ох, Олли, – вскрикнула она, ослабляя хватку, – я уж думала, что умру!

Саймон взглянул на Камелию, которая лежала на нем, раскинув ноги.

– С вами все в порядке?

Камелия смущенно смотрела на него. Она вдруг остро осознала, что Саймон очень высок, хотя, по правде говоря, довольно странно задумываться об этом, распростершись на полу. Саймон сумел при падении максимально смягчить для Камелии удар. Ее тело таяло от соприкосновения с его сильным торсом. Сердце гулко стучало, чувства воспламенились. От Саймона пахло пряным мылом и кое-чем еще – чудесным, таинственным, мужским ароматом, от которого ей захотелось прижаться щекой к его плечу и вдыхать этот запах. Камелия чувствовала, как поднимается и опадает его грудь от глубокого и спокойного дыхания, и если бы она притихла, то услышала бы ровный стук его сердца.

Тепло заструилось в ней, наполняя грудь и низ живота. Дурманящее ощущение сделало Камелию необычно вялой и в то же время возбуждало, когда она смотрела в непостижимые туманные глубины пристальных глаз Саймона.

– Девушка, наверное, травмирована. – Оливер беспокойно нахмурил белые брови. – Она пошевелиться не может.

Камелия, задохнувшись, с глухим стуком скатилась с Саймона.

– Все в порядке.

– Я помогу тебе подняться, Тиша, – предложил Зареб. – Ты вся горишь. Ты уверена, что все хорошо?

– Да, просто я немного задохнулась. – Она бодро разгладила помятое платье, пряча волнение.

– Надеюсь, вы не думаете, что эта тварь ползучая останется в нашем доме? – сказала Юнис, неодобрительно уставившись на Руперта.

– Простите, что Руперт напугал вас, Юнис, – торопливо извинилась Камелия. – Нужно было мне самой нести корзину. Уверяю вас, никакой опасности нет. Яд Руперта не опасен для людей.

– Опасный он или нет, я не желаю, чтобы он ползал по дому и пугал меня до потери сознания.

– Этого не случится, – уверил ее Саймон. – Руперт все время будет сидеть под замком в комнате леди Камелии. Ты даже не заметишь его присутствия, правда, Камелия?

– Да. – Честно говоря, Камелия надеялась, что сумеет постепенно познакомить Руперта с обитателями дома, и они не станут беспокоиться из-за присутствия змеи.

– А как насчет обезьяны? – поинтересовалась Дорин, потирая растрепанную голову. – Она тоже будет в комнате гостьи?

– К сожалению, Оскару нужно больше пространства, – объяснил Саймон, понимая, как страдает Камелия при мысли, что придется запереть Оскара. – Но уверен, что, как только он познакомится с новым обиталищем, вы его едва заметите.