— Если бы я ей доверял, то и она мне тоже. Вроде и понимаю головой, но ничего с собой поделать не могу. Знал же, что не нужно ничего начинать. Чувствовал. Это как с наркотой, стоит только попробовать, — он понюхал плечо на футболке. — Блин, я очень воняю?

— Очень.

Криво усмехнулся и направился к выходу.

— Зря ты так переполошился. Зоя сама мне говорила, что всегда с тобой будет, чего бы не произошло.

— Моя мать тоже всегда твердила: «Не волнуйся, Андрюша, я всегда за тебя». И чего? Где она теперь? Нет, Никит, никому нельзя доверять. Никому. Все кругом так и норовят подставить или кинуть. Вот только Лёхе верю и тебе.

Он меня ещё и пальцем не тронул, но уже было больно. Зачем это он мне доверял?

— Я с тобой, — внезапно выпалил я. — Вдвоем веселее.

Трифонов вышел из домика, а я полез под стул, где валялся мой рюкзак с деньгами и ключами от квартиры, как вдруг снаружи донесся громкий женский голос.

От неожиданности я дернулся, стукнулся головой о стул и все вещи, наваленные на нём, свалились на пол.

Голос был немолодой и требовательный.

— Я должна сама убедиться!

— Да, конечно, проходите, пожалуйста, — услужливо проворковал Дятел.

И едва я успел подняться на ноги, как в комнату решительно вошла Лена — та самая врачиха из лагеря.

Остановилась в дверях и строгим взглядом окинула наш «аэродром».

— Здравствуйте, — сказал я.

— Где она?!

— Кто?

— Сашка моя, кто же ещё? — она наклонилась, пытаясь заглянуть под кровати.

— Здесь никого нет.

— Вот, зараза.

— А вожатые, что говорят? — я вообще не понимал, что происходит.

— Какие вожатые? — отмахнулась она. — Слушайте её больше. Она моя. Не из лагеря.

— В смысле?

— Дочка моя. Со скуки в лагере ошивается. По кому тут у вас она сохнет?

Я оторопело пожал плечами.

— Так я и знала, что не сознаетесь.

Она вышла из домика, я за ней.

Парни тихо переговаривались возле мангала, в котором высоким столбом горел огонь.

— Я никого не обвиняю, — сказала Ленеа. — Но Саша очень впечатлительная и влюбчивая. Ей пятнадцать

Мы переглянулись.

— Она на озеро приходила. Помните? — несмело проговорил Дятел, глядя на нас с таким видом, словно у всех провал в памяти случился.

— Ну, да, — подтвердил Трифонов. — Потом просто ушла и всё.

— И вы не ссорились и не обижали её? — поинтересовалась врачиха.

Мы лихорадочно затрясли головами.

— Ладно, — Лена тяжело вздохнула. — Узнаете что-то, умоляю, скажите. Я сегодня на дежурстве ночь. Отец, к счастью, тоже.

Она ушла, а как только её силуэт исчез за поворотом, Дятел торопливо затараторил:

— Помните, Саша сказала, что проспорила что-то неприятное? И что это из-за надписи той?

— Всё, пока, — Тифон пожал всем по очереди руки.

— Давай, ты потом поедешь, — сделал я ещё одну попытку его остановить, чувствуя, что теперь уже не могу уехать. — Сейчас найдем Сашу, а завтра поедешь?

— Нет уж. Ты накосячил — ты и расхлёбывай. Мне своё разгрести нужно.

— А как же корпус крушить? — расстроился Дятел. — Макс ключи раздобыл.

— Без меня вы эту тему не вывезете, так что ждите.

— Бесит, что ты так думаешь, — заявил я.

— Но это же правда? — Тифон самодовольно усмехнулся.

Я помялся и кивнул, сплюнул накопившуюся слюну, вытер рот ладонью.

Трифонов сунул руки в карманы и торопливо зашагал в сторону заднего выхода.

— Эй, — крикнул я ему в спину. — Я знаю почему Зоя обиделась.

Он остановился и медленно развернулся.

— Ну?

— Я выложил фотки из шашлычной в Инсту, те самые, где с бабами, — выдал я запросто так, будто мне всё равно, и ничего предосудительного в этом нет.

Готовился долго, а вышло незначительно и просто.

Думал, что он сразу разорется и бросится, но Трифонов стоял и молчал.

— Я это нарочно сделал, — запальчиво добавил я. — Потому что люблю Зою и завидую тебе, и потому что Саша запала на тебя, а ещё…когда я сказал, что хотел бы быть тобой, ты меня обосрал. И из-за разного другого тоже. Но не волнуйся, я уже сказал Зое, что ты чист.

Тифон достал сигареты, прикурил и негромко прохрипев: «Вернусь, разберемся», ушёл.

— Андрей, — прокричал ему вслед Дятел. — Позвони, как приедешь.

Глупый. У него всё равно не было телефона, а у нас связи.

— Сбегаю в лагерь. Катька точно знает, куда Саша выдвинулась.

От Макса, которому обычно ни до чего дела не было, услышать подобное было странно, но мы не возражали. Он подкинул в костер ещё веток и исчез.

— Ты молодец, — сказал Дятел, стоя по другую сторону мангала и щурясь от оранжевых отсветов. — Вышло неплохо, хоть ты и специально нарывался. Хорошо, что Андрей тоже это понял. Я очень боялся, что он тебя побьёт.

— Лучше бы побил.

— Он сейчас поговорит с Зоей, помирится и точно тебя простит. Я уверен. Он же простил меня за медали.

— За такое не простит. Как ты там говорил? Гвоздь можно вытащить, а дыра останется.

— Но друзья должны прощать друг друга.

— Друзья не должны подставлять друг друга. Я, Ваня, предатель и конченый человек.

— Но каждый может ошибиться. Я бы тебя простил. Я тебя всегда прощаю.

— Ты не Трифонов. Как ты не понимаешь? Ты всё время сравниваешь себя с кем-то совершенно неподходящим. Ну, как если бы котенок сравнивал себя тигром.

Дятел потупившись замолчал, и мы просто стояли, смотрели на огонь и ждали Макса, который вернулся довольно быстро, но недовольный и дёрганый.

— Короче, Саша должна была притащить им рюкзак кукурузы. Но, как ушла после обеда, так больше не возвращалась.

— На озеро она приходила с пустым рюкзаком, — сказал я.

— Тут два варианта, — стал прикидывать Макс. — Либо обиделась и решила на всё забить. Но тогда почему домой не пришла? Либо с кукурузой что-то пошло не так.

Мы с ним переглянулись, вспомнив одно и тоже.

— А вдруг, она заблудилась в поле? — предположил я.

— Или не заблудилась.

— Думаешь, фермеры?

— Ты же видел, они реально больные. Камер видеонаблюдения там не стоит. Зашёл в кукурузу, пропал, не найдут. Пристрели они тогда нас, никто бы не узнал.

— Но даже если они правда её там поймали, то что?

— Да что угодно. Они свою кукурузу, как коноплю охраняют. Может, поймали, посадили в подвал и держат, — Макс невидящим взглядом уставился в костер. — У нас в детском доме случай был. Один маньячный воспитатель заманил к себе девку из старших и закрыл в гараже. В детдоме её почти не искали. Там вообще редко кого ищут. Просто подали заяву, что сбежала и всё. Но у неё друзья были. Они её сами нашли. Влезли к тому ублюдку и нашли.

— Помнишь, мы Зою искали? — сказал я Дятлу. — Полиции пофиг. И это в Москве.

— Жалко Андрей ушёл, — ответил Дятел. — Он бы мог сходить к ним и поговорить.

— Поговорить? — Макс рассмеялся. — Жаль, что Тёма уехал, мы бы с ним в два счёта это дело провернули. Одному неудобно, нужно, чтобы кто-то собак отвлекал. Они там не злые, но спалить в два счёта могут.

— И как их отвлекать? — спросил я, серьёзно обдумывая тему про маньячного воспитателя.

— Костями и колбасой, как же ещё?

— Костями я могу отвлекать, — неожиданно предложил Дятел.

— Ты? — Макс насмешливо смерил его взглядом. — А смотаться, если вдруг шухер какой сможешь? А отбиться? Не, Вань, извини.

Макс перевел взгляд на меня, и я понял, что он ждёт моего решения.

— Прямо сейчас? — спросил я.

Он кивнул.

Макс давно бредил этими фермерами, а в исчезновении Саши я чувствовал свою вину.

— Хорошо. Идём.

— Подождите, — засуетился Дятел. — Нужно огонь залить.

— А ты куда собрался? — удивился Макс.

— Я с вами.

— Нет уж, жди здесь.

— Но ребят, я же тоже хочу. Всё самое интересное происходит без меня.

— Послушай, — Макс накинул капюшон и из его темноты очень строго посмотрел на Дятла. — Это тебе не игры и не шутки. Здесь всё серьёзно и реально. С нами может случиться, что угодно. Если вдруг утром не вернемся, пойдешь в полицию и скажешь, где искать наши трупы.

— Что ты такое говоришь?! — ахнул Дятел. — Сплюнь.

— Только если в тебя.

К дому фермеров шли по самому краю, вдоль леса, мимо кукурузы и скошенного поля. Поднялись на холм и вышли к фермерскому хозяйству.

Я ожидал увидеть высокие глухие заборы, но все постройки были огорожены сеткой. Большой дом из серого кирпича с тусклой подсветкой в торце, а вокруг него, наподобие спутников — скопление тёмных деревянных сараюшек и два старых металлических гаража возле ворот. От въезда к высокому крыльцу вела светлая гравийная дорожка с клумбами из покрышек по обе стороны.

Откуда-то доносилось сонное кудахтанье. Пахло сеном и живностью.

Собак оказалось три или четыре. Беспородные, дружелюбные шавки, которые услышав нас, взбрехнули пару раз, но стоило Максу зашуршать пакетом с костями, тут же примчались, задрав хвосты.

Мы запулили им подальше пару костей и, пока они дружно кинулись их искать, перемахнули сетку.

— Ты по двору пошарься, сараи проверь. Всё, что подозрительное — фоткай, — распорядился Макс. — А я попробую в дом заглянуть. Там с другой стороны подвал и балкон такой, что грех не влезть. Да, и кости не забывай собакам подкидывать, чтобы они за мной не потащились.

Собаки действительно вернулись, как только он убежал. Обнюхали мне ноги и стали тыкаться носами в пакет. Я кинул им ещё несколько костей и пошёл по ближайшим постройкам.

Все двери оказались не заперты, так что, скорей всего, Саши там не было. Но я всё равно из интереса светил внутрь телефоном. Большинство строений было забито инструментами и сельским инвентарём. Ступить негде, не то, чтобы прятать кого-то.

В курятнике от луча моего фонарика тут же поднялся такой гам, что я побыстрее захлопнул дверь.

И, чем больше я осматривался, тем тупее начинала казаться мне эта затея. Знал же, что фермеры — это просто азартное приключение для Макса, но всё равно повелся. Да и как не повестись, если от кукурузного поля до лагеря рукой подать, а Саша, как выяснилось, была местная и заблудиться никак не могла. А ещё она сказала, что дело «дурацкое», значит понимала, что рисково.

И тут вдруг я услышал стук. Отчётливый и равномерный, но негромкий, словно кто-то очень слабый бил по стене, пытаясь привлечь внимание. Быстро высыпал собакам остатки костей и пошёл на звук.

Вполне себе крепкий сарай, дверь плотная, но открылась сразу.

Внутри сильно пахло шерстью и опилками. Я посветил. Послышался яростный шорох и металлический лязг. Стук стал громче и яростнее.

С двух сторон тянулись длинные полки с клетками. В них под светом моего фонарика бешено заметались кролики. Я осторожно прошёл вперед. Отовсюду на меня смотрели перепуганные, кроличьи морды с блестящими глазами.

Стук шёл из угла. Я приблизился.

В самой дальней клетке — толстый белый кролик, плотно прижав к голове уши, что было силы долбил задними лапами по днищу.

Я облегченно выдохнул и громко почмокал. На секунду кролик затих, прислушиваясь, но потом снова задрал лапу, чтобы ударить, однако не успел он её опустить, как откуда-то снаружи раздался громкий, очень похожий на выстрел, раскатистый хлопок.

Собаки залились лаем, куры разорались.

Я был уверен, что это выстрел. Дёрнулся от неожиданности и бросился к выходу, но зацепился ногой о шланг и растянулся на полу. Падение было не сильным, я не ударился, но запаниковал основательно.

Что там произошло я боялся даже предположить, не иначе, как Макс всё же запалился. Стреляли ли фермеры в воздух или на этот раз на поражение?

Я осторожно приоткрыл дверь и выглянул.

Со стороны дома послышалось хлопанье дверей, отрывистые голоса и мат. Перебегая от сарая к сараю, я стал пробираться к забору.

Должен ли я сваливать или, если Макса поймали, как-то помочь ему? А если его подстрелили?

Но принять решение мне было не суждено. Из-за дома, то и дело озираясь по сторонам, вышел высокий, патлатый увалень с ружьем на плече, а за ним мужик постарше с силой волочивший за собой еле переставляющего ноги Дятла.

В первый момент я глазам своим не поверил, поэтому застыл, как парализованный, и увалень заметил меня.

Повинуясь первичному инстинкту самосохранения и, уже не думая ни о чём, я рванул к забору.

— Стой, тварь, — заорал он в спину. — Ноги отстрелю!

Угроза подействовала.

Я притормозил и осторожно повернулся.