— Всё. Я хотела рассказать, но ты не отвечал на мои сообщения.

— Просто поехали уже. Я тороплюсь.

— Это из-за Гашиша. Помнишь его? Меня Харя в метро увидел и прицепился. Они хотели, чтобы я сказала, где вы живете. Чуть не увезли меня с собой. Это было очень страшно.

— Я так по тебе скучал. Весь день просидел у окошка… Ждал, — он будто не слышал ни одного моего слова. — И знаешь, что? Надень что-нибудь белое. Нет, мы не жениться. Просто я так хочу. И ещё накрасься, а то как плесень.

— Ты же говорил, что ненакрашенной мне лучше.

— Не, не, красься. И поярче. Тебе п-пойдет.

Недовольно поджав губы, мама последовала за мной в комнату.

— Что-то тебя совсем понесло, Вита. Я, конечно, всё понимаю и, заметь, отпускаю, но ты должна иметь голову на плечах.

— Моя голова всегда при мне, — я достала бледно-голубое платье с коротким рукавом и глубокими карманами. Ничего более светлого у меня не было.

— Нет, я серьёзно. Такой шальной образ жизни ни к чему хорошему не приведет, — мама критически оглядела платье и кивком головы одобрила. — И не потому что я против Артёма. Сейчас не нравишься мне ты. Когда человека вот так заносит, нужно немного сбавить скорость и проверить ремни безопасности.

— Мам, мы с тобой сто раз уже про всякое такое говорили. Можем ещё поговорить, после моего возвращения.

— Куда вы едите?

— Артём сказал, что это сюрприз, — я быстро натянула платье, и она помогла застегнуть молнию сзади.

— Ох уж этот твой Артём. Совершенно избалованный парень.

— Мам, он не избалованный, он самодостаточный.

Пандора была припаркована не на автомобильной стоянке, а чуть поодаль в неположенном месте на газоне. Артём часто так делал, но обычно он подъезжал за мной к подъезду, а теперь просто ждал. И пока я шла к нему, мимо общей парковки, вдруг заметила, как на крыше одной из высоких машин в глубине блеснул хромированный багажник, и перепугалась не на шутку.

— Они на парковке, — выпалила я, запрыгивая в Пандору.

— Кто они? — равнодушно спросил Артём.

— Гашиш. Я же тебе говорила. Они всё ещё следят за мной.

— Им что больше делать нечего?

— Артём, это правда. Ты же знаешь, я никогда не обманываю.

— Я уже ничего не знаю, — его слова обдали холодом. — Хочешь, чтобы я пошёл и проверил?

— Нет! Не ходи. Они ищут тебя. Лучше поехали скорее.

Он зло усмехнулся:

— Так я и знал.

Следующие несколько минут мы ехали молча. Я всё время оборачивалась посмотреть не едет ли за нами Патриот, Артём же с каменным лицом смотрел на дорогу. Стёкла были опущены, музыка играла на всю улицу.

«Burst into flames

Scream in the dark», — высоким голосом орал парень под грохот гитар.

Артём специально такое включил, зная, что для меня это слишком резко и громко.

— Можно, я переключу?

— Не.

Но я всё-таки убавила звук. Думала, Артём первый начнет разговор, однако он не собирался.

— Я подружилась с Полиной, — с чего-то же нужно было начинать. — На улице встретились, и она позвала меня в кафе, а потом к себе на вечеринку.

— Куда? — он поморщился, словно не расслышал.

— В гости.

— Понятно. Надеюсь, тебе понравилось.

— Да, всё было хорошо. Она познакомила меня с ребятами из «Бездушной твари».

— Боже, что за гадина? Вот кого первой прибить нужно было.

Он сделал глубокий вдох и вытер вспотевшую ладонь о колено.

— Ну-ну, рассказывай дальше про эти гости.

— Да больше нечего. Я быстро ушла.

— И что, даже никого там не цепанула? — мы остановились на светофоре, и он повернулся. — Зря сходила.

— Я не за этим туда шла.

— Да, ладно! А зачем? Любопытно просто.

— Ты уехал и мне было грустно. Я хотела подружиться с Полиной и развеяться.

Он вытащил из кармана жвачку, закинул в рот и понимающе кивнул:

— Развеяться.

— Артём, это же я! Ну что ты выдумываешь какие-то глупости? И разговариваешь, как с чужим человеком.

— Что? — удивленно протянул он. — С каких это пор, ты записала себя в близкие? Ну почему все женщины такие безмозглые?

— Это несправедливо! Ты уехал и бросил меня, хотя я ничего дурного не сделала, а теперь отчитываешь и злишься на то, что придумал себе сам. Мне очень плохо было без тебя! И столько всего неприятного произошло, а ты ни разу не спросил, как у меня дела.

— Знаешь, что мне напоминают твои разговоры? Цыганские жалостливые разводки: «Мы сами неместные, беженцы, ждем на вокзале распределения, подайте кто чего сможет».

Я ждала. Готовилась. Знала, что он наговорит кучу гадостей и собиралась терпеть, но своё физическое состояние явно переоценила. С момента возвращения, я так была поглощена происходящим, что совершенно забыла о морской болезни, но жара и мерное укачивание машины сделали своё дело.

— Останови, пожалуйста, — пролепетала я.

— Ну уж нет. Мы ещё и не начали.

— Мне нехорошо.

— А мне-то как нехорошо. Ты просто не представляешь. Даже всей своей хвалёной фантазией вообразить не можешь.

— Меня тошнит.

— Меня от тебя тоже.

Но меня не стошнило, а просто начало отключать. В точности, как на теплоходе. Я слышала музыку и звук его голоса, но слова уже не различала.

Только почувствовала, как остановилась машина, спинка сидения опустилась, в салоне ощутимо посвежело.

Артём навис надо мной и потряс:

— Эй, Витя, что на этот раз?

— Жарко и не ела три дня.

— Наказание какое-то, — привычным ласковым жестом машинально погладил по голове. — Встать сможешь? Или тебе сюда принести?

— Лучше выйду.

Пока мне было плохо, Артём на время стал прежним: заволновался, засуетился, довел до ближайшего ресторана, нагрубил администратору, не желавшему нас пускать из-за его майки и моего короткого платья, устроил панику среди официантов, заказав кучу еды и всё «срочно». Но после того, как заметил, что мне становится лучше, разговаривать снова перестал и сидел, откинувшись на спинку стула, пристально глядя, как я пью третий стакан воды подряд.

— Что? — я вытерлась салфеткой. — Ужасно выгляжу?

— Да.

— Хочешь расскажу, почему я не ела?

— Нет.

— Почему?

— Лучше не разговаривай.

— Мне уже легче. Спасибо.

— Нет, вообще лучше не разговаривай. Не только сейчас. Тебе это не идёт.

— Можешь просто выслушать? Я больше ни о чём не прошу.

Он подался вперед, через весь столик, почти лёг на него грудью и тихо, но очень зло проговорил:

— Если сейчас же не замолчишь, уйдем без еды.

Два кусочка рыбы, которые я кое-как впихнула в себя, приходилось запивать большими глотками, отчего воды в моем организме, вероятно, стало чересчур много, и она крупными «крокодиловыми» каплями неожиданно покатилась из глаз. Накрашенные ресницы слиплись и всё вокруг размылось.

— Вот только этого не надо, — Артём поморщился и протянул салфетки со стола. — Смягчение приговора — последнее, на что ты можешь рассчитывать.

— Я хотела рассказать потом. Когда приедешь. Чтобы не в переписке.

— У наших соседей был такой случай. Одному пацану очень понадобились деньги, и он влез в тайник родителей. Не собирался красть, просто так вышло, что никого не предупредил. Некогда было. Но мать пришла, увидела вскрытый тайник и вызвала полицию. Полиция начала шариться и нашла у их отца наркоту. Сам отец не употреблял, даже связан с этим не был. Просто решил другу одному помочь, которому спрятать нужно было. Но про эти наркотики он тоже никому не сказал. Хотел потом. Так что его арестовали и посадили. В общем «потом», Витя, никогда не прокатывает, — Артём подозвал официанта и, даже не взглянув на счёт, сунул в него карточку.

— Ты мне не отвечал.

— Но я ничего и не скрывал. И н-не обманывал тебя. Н-никогда!

— Я тоже не обманывала.

— Просто не сказала, да? — растянул деланую улыбку. — Хотела потом? Это так мило. Совершенно в твоём стиле. И ведь действительно не обман. А обычное примитивное предательство. Ты же не обманываешь. Никогда. Просто кидаешь при первом удобном случае. Нет, это даже хорошо. Это здорово. Очень п-полезно. Так жёстко меня ещё никто не прикладывал. Ну, изменяли, разводили, но там-то я знал, чего ожидать, но т-ты, Витя. Это такой накол. Просто браво. Десять из десяти. А ведь я собирался с тобой в Диснейленд!

— Пожалуйста, перестань обвинять меня в том, чего не было.

— Ты провела на теплоходе с Ярославом три дня? — его взгляд напугал так, что я не успела сообразить, откуда Артём может знать его имя.

— Да.

— Видишь, мне и п-придумывать н-нечего.

Я попробовала взять его за руку, но он отпрянул от меня, как от прокаженной.

— Жду в машине.

И всё же, после еды мне значительно полегчало.

Ресторан, где мы остановились, находился на оживленной улице. Повсюду были расположены офисные здания, и вокруг многочисленное скопление машин.

Я ни за что не заметила бы спрятавшийся за углом Патриот, если бы не въезжающий во двор ресторана микроавтобус с наклейкой в виде колбасы на кузове. Разъехаться у них не получилось. Мы уже вырулили с площадки, и я своими глазами увидела, как из Патриота выскочил Веня и стал орать на водителя микроавтобуса.

— Они ехали за нами. Смотри! — я ткнула пальцем в стекло.

Артём поднял голову и долго всматривался в зеркало заднего вида.

— Вот, чёрт. Что им ещё нужно?

Мы подрезали большую блестящую Вольво и быстро перестроились через два ряда в левый. Отовсюду засигналили возмущенные водители. Но Артёму было всё равно, он ловко встал на скоростную полосу и втопил.

— Я же говорила, что они требовали твой адрес. Из-за этого мне пришлось уехать.

— Почему ты не написала?

— Ты бы тогда сразу поехал в Москву.

— Естественно.

— А я не хотела, чтобы ты приезжал.

Взгляд, который за этим последовал, должен был убить.

— Потому что боялась, что вы с ними свяжетесь.

Я предприняла новую попытку взять его за руку, но он вывал её и, просунув между моих коленок, с силой сжал ногу. Я вскрикнула.

— Что-то не так?

— Больно. И неприятно.

Артём сжал ещё сильнее. Я вцепилась в его пальцы, машина вильнула, со всех сторон снова раздались возмущенные сигналы.

Он вернул руку на руль.

— Какая же ты л-лохушка, — с горечью сказал он.

— Это было гадко.

— Это было не просто г-гадко. Это было очень п-подло.

— Если ты так злишься, то зачем мы вообще куда-то поехали? Ты бы мог обидеться, не разговаривать со мной или….

— Мы поехали, потому что я обещал отвезти тебя куда-нибудь. Я же не знал, что ты уже съездила. Н-не ожидал. Растерялся, — он вытер подолом майки взмокшее лицо. — Всё. Л-ладно. Ты же не хочешь, чтобы мы куда-нибудь врезались, п-поэтому не нервируй меня.

— Можем остановиться и поговорить.

— Можем остановиться и перепихнуться.

Когда у него заканчивались весомые аргументы, он всегда начинал сыпать пошлостями, зная, что ответить мне будет не чем.

На выезде из города скопилась довольно неприятная пробка. Мы толкались в ней минут пятнадцать. Артём злился, нервничал и ругался на всех подряд, а как только выбрались из Москвы и немного проехали вперед, свернул к Макавто за кофе.

Пандора пристроилась за маленькой желтой Киа в конце длиннющей автомобильной очереди. Ждать предстояло долго. Тогда как в самом зале фастфуда людей почти не было. Я сказала, что схожу и куплю кофе навынос, а когда вышла с большим стаканом и двумя горячими вишневыми пирожками в бумажном пакете, моим глазам предстала странная картина.

Маленькая Киа проехала вперед, но Пандора с места не сдвинулась и между ними образовалось приличное расстояние. Машина сзади требовательно сигналила.

Артем мог так поступить только назло, если хотел проучить водителя, стоявшего за ним. А это грозило очередными неприятностями.

Я со всех ног бросилась к Пандоре, распахнула дверь, и плюхнулась на своё сидение.

— Поехали! Не нужно нарываться.

Артём медленно повернул ко мне голову и как-то загадочно подмигнул.

И тут я поняла, что мы не одни. Обернулась, и от неожиданности, чуть не выронила пакет. Из глубины заднего сидения на меня не мигая, смотрели огромные круглые, жуткие глаза Гашиша. В руке у него был настоящий пистолет.

— Значит так, сейчас медленно катимся вон туда, — он показал на их Патриот, из которого, как только мы подъехали, выскочил Харя и запрыгнул к нам.

— Соскучилась, кисуля?

Артём дернулся, но Гашиш ткнул пистолетом ему в затылок.