Внезапно капитан обернулся и негромко произнес:

– Лорд Гейбриел, я хотел бы кое-что прояснить.

– Да, сэр?

– Пеннистаны оставили мою мать жить в нищете, и она умерла прежде отпущенного ей срока, поскольку имела несчастье попасться на глаза вашему отцу и не смогла устоять перед его мужским шармом.

– Наш отец виновен не только в этом, капитан Уилтон. Линфорду было двенадцать лет, когда умерла ваша мать, вам – десять. Ни один из нас не мог тут ничего поделать. Моя мать? Она была его женой и не имела никакой власти.

– Мне наплевать на это, милорд. У меня есть жена и семья, а также профессия, которая хорошо меня обеспечивает. Мне не нужна поддержка Пеннистанов; более того, я полностью и безоговорочно отвергаю ее.

Прежде чем Гейбриел успел ответить, капитан направился к борту, чтобы отдать приказ лейтенанту, и больше разговор не возобновлялся.

День прошел так же, как и предыдущий, но теперь Гейбриел испытывал меньшее напряжение. И все же он почувствовал большое облегчение, когда Шарлотта вернулась на палубу.

– Как вы думаете, скоро мы сойдем на берег?

– Капитан занимается этим.

– И когда это произойдет, что будет со мной дальше?

– Это зависит от того, кто будет ждать вас.

Гейбриел нахмурился. Что, если его разлучат с Шарлоттой, если он никогда больше не увидит ее?

Теперь он старался запомнить все до мельчайших деталей. Как Шарлотта расправляет платье или разглаживает волосы Клер, как делает непроизвольный, инстинктивный жест, как улыбается, когда думает, что ее никто не видит, – все это он мысленно заносил в свой памятный каталог.

– Милорд, – окликнула Шарлотта с некоторым раздражением в голосе. – Вы ведь понимаете, что я не оставлю вас, пока не получу положенных денег от вашего брата.

– Именно так. Вот только я с трудом представляю себе, что брат будет ждать нас в Портсмуте.

Шарлотта пожала плечами:

– Кто-нибудь будет там. Возможно, лорд Джессап – ваш брат.

– Да, это вполне возможно.

– Такой сценарий удовлетворяет вас?

– Разумеется, благодарю, мадам.

Вскоре с берега вернулся лейтенант. Он направился прямо к капитану, а через минуту все было готово к отъезду.

Гейбриел стоял с Клер и Пьером и пытался по губам понять, о чем говорили, расставаясь, Уилтон с Шарлоттой, но ему мало что удалось разобрать, а вскоре они погрузились в лодку и покинули судно.

Море было на редкость спокойным, и все же Пьер начал волноваться, едва они оказались в раскачивающейся хлипкой посудине.

– Давай посчитаем корабли в бухте, – предложил Гейбриел.

– Нет, – Пьер помотал головой, – лучше я буду смотреть на док и думать, что скоро мы доберемся до берега.

Гейбриел кивнул, и тут же его мысли переключились на Шарлотту. Есть ли у нее дом в Портсмуте и на сколько ей хватит денег Линфорда? Он знал, что у Шарлотты свои планы и вряд ли двух тысяч фунтов хватит на их осуществление. Как бы ему ни хотелось помочь им, он не сможет ничего предпринять, пока не поможет себе самому и не уладит собственные проблемы.

Лодка пробиралась среди многочисленных судов, пока наконец перед ними не предстал Портсмут со всеми запахами и шумами оживленного портового города.

Вскоре они причалили, и матросы сложили весла, после чего один из них выпрыгнул из лодки и протянул руку Шарлотте.

Гейбриел помог высадить детей и собрался присоединиться к сошедшим на берег, когда один из матросов окликнул его:

– Простите, сэр, не могли бы вы достать мне вон ту сумку у ваших ног?

Гейбриел не понял, была ли эта просьба частью плана или чистой случайностью, поэтому, достав сумку, он молча передал ее матросу, а затем выбрался на пристань.

И тут же два незнакомца встали по обе стороны от него:

– Лорд Гейбриел Пеннистан?

– Да.

– Вам придется пройти с нами. Несколько джентльменов из Лондона уже ждут вас.

Гейбриел попытался обойти их, но один из джентльменов тростью преградил ему путь.

– Сначала я хотел бы убедиться, что леди, с которой я прибыл, не нужна моя помощь. – Гейбриел отвел трость в сторону и спокойно пошел вперед: он старался избегать движений, которые могли быть расценены как попытка к бегству.

– Вам нет необходимости так беспокоиться, – заявил один из встречавших, – Мадам пойдет с нами.

– Но с ней дети.

– За ними присмотрят.

Только тут Гейбриел заметил, что Шарлотта тоже ведет подобную дискуссию.

– Я не брошу детей: они годами были лишены отца, и теперь вы не можете лишить их еще и матери.

– Мы всего лишь хотим узнать о ваших отношениях с лордом Гейбриелом Пеннистаном…

Шарлотта неожиданно усмехнулась:

– Лордом Пеннистаном? Если бы я знала лорда, вряд ли я шагала бы сейчас к постоялому двору, скорее, меня ожидали бы здесь карета и слуги. В реальности я могу рассчитывать лишь на мужа, который должен встретить нас здесь.

Человек с тростью неспешно шагнул вперед.

– Лорд Гейбриел, вы знаете эту женщину?

Заметив, что Гейбриел колеблется, незнакомец бросил на него убийственный взгляд.

– Имейте в виду, сэр, от правильного ответа зависит ваша жизнь.

Внезапно Гейбриелом овладело какое-то странное спокойствие.

– Посмотрите, что вы делаете с детьми, – обратился он к незнакомцу. – Девочка до смерти напугана, а малыш готов защищать свою мать, не жалея жизни. Я спрашиваю вас: чего вы добиваетесь, обращаясь так с невиновными?

Почувствовав на себе взгляд Шарлотты, Гейбриел отвернулся. Если он солжет ради нее, то поможет детям, но они расстанутся. Это будет равносильно прощанию, возможно, навсегда, но разве он не должен пожертвовать собой ради детей?

– Я плыл на корабле из Франции с этой женщиной, и она говорила мне, что ее будет встречать муж. Я удивлен, что его здесь нет.

Как и надеялся Гейбриел, вокруг них собралась небольшая толпа, сразу вставшая на сторону женщины с детьми.

– Как вам не стыдно! Отпустите их немедленно!

– Какой вред может нанести женщина с двумя малышами?

Словно в ответ на это рядом с агентами неожиданно возник мужчина в военной форме, на лице Шарлотты тут же появилось выражение явного облегчения. Человек в форме майора без предисловий схватил Шарлотту в объятия, не обращая внимания на окружавших их зрителей.

– Слава Богу, ты и дети здесь, и вы живы!

– Как видишь, живы, – ворчливо ответила Шарлотта, – и очень хотим домой, в Девон.

– Да, разумеется. – Майор словно не замечал ее раздражения. – Все будет, как ты захочешь.

Он нагнулся, чтобы взять на руки Клер, но малышка отвернулась и закутала личико в плащ.

– Она, наверное, совсем забыла меня! – Офицер расстроено покачал головой.

«Ну и спектакль, – подумал Гейбриел. – Надо же, счастливое воссоединение семьи!»

Зрители тут же разразились аплодисментами, из толпы раздались приветственные возгласы, после чего Шарлотта наградила майора поцелуем, и все, наконец, стали расходиться.

Оставив Пьера с майором, Шарлотта подошла к Гейбриелу:

– Спасибо за поддержку…

Гейбриел сдержанно кивнул:

– Всегда к вашим услугам. Приношу мои извинения за эту неловкую ситуацию.

Несколько долгих минут Шарлотта смотрела ему в глаза, затем отвернулась и, взяв мнимого мужа под руку, вместе с детьми растворилась в толпе.

– Мамочка, мамочка, ты мне делаешь больно. – Шарлотта тут же ослабила хватку, но, тем не менее, не умерила шаг, следуя за майором, шагавшим впереди и державшим за руку Клер. Разумеется, она не могла не сознавать, что Гейбриел пришел ей на выручку так же, как майор Шелби. Более того, если бы он сказал правду, ничто не спасло бы ее от разлуки с детьми. Неожиданно Шелби оглянулся:

– Вы знали, что его будут ждать здесь?

– Да, Уилтон предупредил меня. – Свободной рукой Шарлотта пригладила волосы на головке Клер, и малышка улыбнулась ей. – Слава Богу, я успела подготовить детей. Если бы вы не опоздали, мы были бы уже далеко, пока Пеннистан не вылез из лодки.

– Простите, Шарлотта, но, чтобы избежать непредвиденных проблем, я должен был сначала все доложить старшему офицеру.

Что она могла сказать на это? Конечно, дисциплина нужна, иначе все пойдет вразнос, и все же…

– Почему Пеннистан сделал это для вас? – Вопрос прозвучал довольно неожиданно.

– Что именно? Солгал?

Шелби кивнул.

– А какая ему выгода от того, что меня могли задержать? Разве что лишняя трата времени. У Сидмаута отлично известно, кто я и чем занимаюсь.

– Полагаясь на человека, которого многие считают предателем, уверены ли вы, что он говорит вам правду? Он мог бы сильно осложнить ситуацию, поставив под удар вашу работу. Понимаю, Пеннистан решил защитить вас, но почему он это сделал?

– Он защищает детей, а не меня.

– Мамочка, мы заблудились? – вдруг спросил Пьер и остановился.

– Нет, дорогой, я знаю, куда нам надо идти.

Пьер кивнул, и они двинулись дальше, однако Шарлотта, чувствуя неуверенность мальчика, понимала, что он снова заговорит.

– Дядя, который притворялся нашим папой, спас нас? – Пьер оглянулся.

– Да, милый.

– И теперь они отправят его в тюрьму?

– Возможно.

– А мы не можем спасти его?

– Мы будем молиться за него, потому что это лучший способ помочь ему.

– Тогда, мадам, я буду молиться за него каждый вечер.

Шарлотта кивнула. Теперь для детей начинается новая жизнь, и им придется к ней привыкнуть. Жена Шелби возьмет их к себе, а когда они немного оправятся, то отправятся домой, на север. Деньги от герцога поступят через несколько дней, а это значит, что у нее есть достаточно времени, чтобы прийти в себя и подготовить детей.

Хотя Шарлотта прекрасно понимала, насколько необходима ее деятельность, она про себя молилась, чтобы следующая поездка оказалась последней, и молилась, чтобы завершилась чем-нибудь более полезным, чем отправка невиновного человека на смерть.

Глава 22

Задержание Гейбриела властями обернулось для него неделями, а затем и месяцами допросов. Его увезли в сельский дом в провинции, где условия были лучше, чем во французской тюрьме, но хотя его не подвергали пыткам, ему так и не позволили связаться с семьей. Что до Шарлотты, то ее образ неотвязно преследовал его, и ситуация не изменилась, даже когда зима стала плавно переходить в весну.

Остатки оптимизма Гейбриела испарялись с каждым днем заключения, как вдруг он получил письмо от Линфорда. Линфорд писал, что употребит все свое влияние и постарается уберечь его от бесчестья. Какого бесчестья? – подумал Гейбриел. Суда? Смерти через повешение? Пожизненного заключения?

В конце концов, все же допросы начались, но при этом допрашивающие подвергали сомнению каждое произнесенное им слово. Они так извращали его ответы, что даже сам Гейбриел временами был сбит с толку. Свою ярость он изливал в одиночестве, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие и невозмутимость во время допросов.

– Меня завербовал Веллингтон, и я отправлял информацию его старшему помощнику.

– Да, мы знаем. – Агенты переглянулись. – Скажите, вы сможете узнать людей, с которыми встречались?

– Думаю, да.

– Наверняка вы вели дневник, делали другие записи.

– Конечно же, нет. Если я и записывал что-либо, то использовал шифр, который сам разработал. Но и эти записи я уничтожил, как только необходимость в них отпала.

– Вам платили за информацию?

– Нет. – По настоянию допрашивающих Гейбриел подробно описал события последней ночи.

Когда он вошел в таверну, то увидел, что его люди схвачены. Разумеется, он отрицал все обвинения в шпионаже и отказался назвать имена сообщников. Затем пожар уничтожил все улики и доказательства.

На следующий день у него был самый запомнившийся посетитель.

– Семеро погибших по твоей вине, сукин ты сын! – Мужчина, представившийся как Донкастер, велел усадить Гейбриела на стул в центре комнаты и стал ходить кругами вокруг него, осыпая проклятиями и обвинениями, всячески понося его. Все это действо завершилось воплем:

– Признайся, что ты гнусный предатель!

Гейбриел ничего не ответил, ожидая, что, обвинитель вытащит нож и прямо сейчас положит конец его существованию, но Донкастер ограничился тем, что, нагнувшись, заглянул ему в глаза.

– Ничтожество, жалкий аристократический выродок! Ты только берешь, и даже когда пытаешься что-то вернуть, оказываешься дерьмом. За одно это ты заслуживаешь смерть.

Речь явно выдавала в говорившем француза.

– Звезды он изучает! – На лице мужчины было написано столько же презрения, сколько звучало в его словах. – Бесполезная растрата жизни – вот что это.

У Гейбриела был свой ответ на это, но он очень сомневался, что его захотят выслушать.