В полной тишине Гарри собрал бумаги и отложил их в сторону. Крейн все еще сидел в неуклюжей позе в кресле и, к счастью, молчал. Гарри быстро соображал. Если разоблачен преступный план и злоумышленники схвачены, то Стаффорд скоро известит их всех об этом и освободит от работы. Он снова станет самим собой и сможет побороться за свое счастье.

Больше Гарри не позволил себе думать об этом. Он вряд ли мог представить себя, простого человека без гроша в кармане, в гостиной Донкастер-Хауса, явившегося просить руки дочери графа. По крайней мере, его участие в слежке за графом уже не станет достоянием гласности. Ведь он только защищал Донкастера. Его радовало, что отец Марии не оказался тем человеком, которого искали Стаффорд и Сидмаут. Уже только одно это сняло с его плеч тяжелую ношу.

— Уберите все это, Таун. — Голос Крейна оторвал Гарри от собственных мыслей. — Все уберите, — повторил он тихо. — Я больше не буду сегодня ничем заниматься.

Гарри с удивлением убрал все журналы и инструменты. Крейн редко заканчивал свою работу по ботанике раньше полудня. Возможно, его сильнее, чем ожидалось, растревожила новость о случившемся с лордом Ливерпулем. Крейн мог считать его недальновидным политиком, но этот человек возглавлял правительство. А это уже серьезно.

— Вам принести что-нибудь, милорд? — поинтересовался Гарри.

— Нет. Ничего. — Крейн не двигался.

— Я могу чем-нибудь еще помочь вам, сэр? — медлил Гарри.

— Нет, ничего не надо, — повторил Крейн. — Похоже, теперь уже все бесполезно. — Он поднял голову. — Вы можете пойти на кухню и защитить слуг от моего племянника. Кажется, он решительно настроен, найти еще одного отравителя в нашем окружении, а мне не хочется терять своего повара. Думаю, если бы тот захотел отравить меня, то давным-давно сделал бы это.

— У вашего племянника самые добрые намерения, сэр.

— У него, может, и добрые намерения, но с таким же успехом Ливерпуль мог бы отправить заметку в «Таймс». Тобиас не способен долго хранить секреты. Он влетел сюда как комета, чтобы рассказать мне дурную весть. — Крейн тяжело вздохнул. — Мой дорогой племянник во всем ищет выгоду для себя. И я не удивлюсь, что моя смерть стала бы для него огромной радостью.

— Я уверен, что у мистера Крейна даже в мыслях такого нет, сэр, — дипломатично пробормотал Гарри, хотя вряд ли можно было с этим спорить. — Просто он был очень рад, что для премьер-министра и его коллег все удачно закончилось.

— Удачно? — глянул из-под бровей Крейн. — Да премьер-министру, можно сказать, повезло.

Это прозвучало злобно даже для Крейна и по какой-то причине насторожило Гарри. Несколько месяцев назад шайка радикалов разработала план уничтожить весь кабинет путем отравления за ужином и таким способом свергнуть правительство. Стаффорд принимал участие в разрушении этого плана. Гарри мог представить чувства лорда Крейна. Ведь случившееся прокатилось по городу как удар грома — вроде где-то далеко и приглушенно. Но, тем не менее, угрожающе опасно.

— Это повергло бы страну в кризис, — осторожно заметил Гарри. — Сейчас любая атака на правительство должна вызывать тревогу.

— Нет такого кризиса, который бы не выдержала Англия, — ответил Крейн, при этом лицо его вновь приобрело краски.

Гарри поставил журналы на полку. Что-то в ответе Крейна было не так. Он знал, что старик не очень жаловал лорда Ливерпуля, но сейчас в его словах сквозило нечто другое: Англия отлично проживет и без лорда Ливерпуля.

— Но это не имеет значения, — тихим голосом продолжал Крейн. — Министр жив и здоров, как уверял Тобиас. Англия может спать спокойно.

Гарри удивился, но Крейн больше ничего не сказал. Работа Гарри на сегодня была закончена, поэтому ему ничего не оставалось делать, как уйти.

Тобиас уже поскандалил на кухне, но дворецкому удалось успокоить повара. Гарри поблагодарил его от имени лорда Крейна, который нисколько не подозревал свою прислугу в желании отравить его. Мистер Крейн чрезмерно встревожен слухами об отравлении, которые, безусловно, окажутся ложными. Лорд Крейн убежден, что в его доме нет предателей, и поэтому никто никого не обвиняет.

Понимая, что Крейну он больше не нужен, и приняв участие в установлении спокойствия в доме, Гарри покинул дом.

Отец вошел, когда Мария с матерью пили чай. У него было бледное и мрачное лицо.

— Произошла попытка покушения на жизнь лорда Ливерпуля.

— Не может быть, Чарлз! — Мать поставила свою чашку.

Он кивнул, опускаясь на стул рядом с ней.

— Повар в доме лорда Бетуэлла пытался добавить большую дозу ядовитой травы в суп. К счастью, служанка застала его за этим занятием и к тому времени, когда надо было подавать суп, подняла тревогу на кухне. Если бы не она, Бетуэлл и все его гости, включая Ливерпуля, могли быть отравлены.

— О Господи! — Мать протянула ему руку, и он взял ее. — Бетуэлл будет изгоем; никто теперь не станет обедать у него, даже если он уволит весь штат своей кухни. Кто несет за это ответственность? Естественно, прислуга никогда не сделает такое самостоятельно.

— Ты, как всегда, уловила самое главное, Кассандра. — Во взгляде отца промелькнуло восхищение. — Пока еще неясно до конца, но, похоже, этот человек может быть связан с одним из преступников, которые этой весной пытались убить членов кабинета. На допросе он заявил, что выполнял поручение заговорщиков с Като-стрит и мстил за их смерти от руки правительства Ливерпуля.

Мария тихо сидела на своем месте. Ей совсем не хотелось привлекать внимание к собственной персоне и рисковать быть отправленной к себе в комнату, пока родители обсуждали столь шокирующую новость. Но еще она думала о человеке, который работал тайным агентом, следил за подозрительными людьми и прятался в полумраке с ножом под камзолом. Может быть, в этом и заключаются секреты Гарри? Неужели он имеет отношение к событиям, о которых говорят? Она слышала, что план заговорщиков с Като-стрит был раскрыт тайным агентом… Таким, как Гарри? А не пострадал ли он при этом? От такой мысли у Марии защемило сердце.

— К счастью, все обошлось. — Очевидно, вспомнив о присутствии Марий, мать бросила многозначительный взгляд в ее сторону. — Ты можешь идти, дорогая.

— Нет, пусть она знает, Кассандра. Мария не станет болтать, к тому же скоро об этом начнут говорить на каждом углу, не сомневаюсь, так почему ей не послушать? — вступился за нее отец.

— Спасибо, папа, — с благодарностью пробормотала Мария. — Что теперь будет?

Отец вздохнул, взяв бокал вина.

— Я не знаю. В последнее время кабинет работал с огромным напряжением из-за королевы, и случившееся нисколько не улучшит ситуацию. Я полагаю, к концу недели об этом станет известно каждому лондонцу и, несомненно, только придаст смелости тем, кто выступает против правительства. У Ливерпуля уже хлопот полон рот, теперь он должен опасаться за свою жизнь даже в домах преданных друзей. Не хотел бы я оказаться на его месте.

— А если бы оказался в их обществе? — с тревогой спросила графиня.

— Я там не был, — мрачно сказал отец. — Но все в руках Божьих, никогда не знаешь, где оступишься.

Вскоре после этого к отцу начали приходить важные персоны. Мария наблюдала, как они появлялись и исчезали. Она слышала повышенные голоса в кабинете отца, где все они встречались, разговаривали и спорили до позднего вечера. Отец не вышел к ужину, и когда она отправилась спать, гости все еще оставались у отца.

Мария долго не могла уснуть, горя желанием узнать, какую роль в тревожном событии мог сыграть Гарри. Она была уверена, что он имеет к этому какое-то отношение, хотя не знала, какое именно. И может быть, никогда не узнает, потому что у нее нет способа связаться с ним, она даже фамилии его не знает. Для нее он просто Гарри, подумала она, наблюдая за тенями, которые отбрасывали на ее окно ветки деревьев. Она прикрыла рукой маленькую карточку с изображением плюща, которая лежала на столике рядом с кроватью и являлась единственным доказательством существования Гарри. По щеке поползла слеза.

На следующий день отец подробнее рассказал о плане заговорщиков. Газетам до сих пор не позволили сообщить о случившемся, и Ливерпуль полагал, что им следует и дальше придерживаться такой линии.

— Некоторые представители низших классов уже намекают, что убийство может стать способом протеста против политики кабинета. — У отца был усталый вид за завтраком. — Две попытки за три месяца могут подтолкнуть других попытаться вновь начать действовать.

— Но ведь преступником займутся, — заметила мать, — быстро и решительно.

— Да, но один ли он работал? Пока он признался только в желании убить лорда Ливерпуля и больше ни в чем. Сидмаут повесил бы его в тот же день, но если это только часть крупного плана, его смерть может привести к печальным последствиям. — Отец покачал головой и вздохнул. — Меня не это волнует больше всего. Сейчас на роль посредников между королем и оппозицией требуются более холодные головы, и, очевидно, для первой попытки выбрали меня.

— И как ты собираешься действовать? — заинтересованно спросила жена.

— Я отправлюсь с визитом к его высочеству. Он может стать объединяющей фигурой для всех, кто чувствует себя обиженным на правительство. Необходимо убедить короля на время перестать твердить, о своем желании отлучить свою венценосную супругу от притязания на трон. И поскольку я считаю, что лучше всего начинать мягко… — отец оглянулся, — я бы хотел, чтобы Мария пошла со мной.

Мария, которая тихонько сидела, надеясь уловить в рассказе возможную связь всего происходящего с Гарри, удивленно посмотрела на отца.

— Да-да, Мария. Ты ведь знаешь, что король намерен развестись со своей женой?

Мария кивнула. Об этом знали все, хотя большинство людей не одобряли такую идею.

— И что он решительно настроен, не приглашать ее на собственную коронацию, и удалил ее имя из молитв священников по всей Англии, тоже знаешь?

— Какое отношение к этому имеет лорд Ливерпуль?

— Ливерпуль выступает против развода, но он — человек короля. В Англии сейчас большие волнения, Мария. Газеты подстрекают массы к беспорядкам. Некоторые радикалы решили объединиться вокруг королевы, сделать ее символом своей борьбы за справедливость. Ходят слухи, что она должна со дня на день сесть на корабль и отбыть из Франции в Англию. Но король не намерен признавать ее королевой. Понимаешь, откуда ветер дует?

— Конечно. Но какова твоя роль?

— Я должен деликатно и мягко убедить его величество, что разговоры о разводе должны прекратиться. Это очень дорого обойдется с государственной точки зрения, кроме того, у Англии сейчас много других забот. Если не отвлекать население бессмысленным шумом вокруг возвращения королевы, это может успокоить тревожные настроения и дать правительству шанс подавить политических противников и бунтарей.

— Но почему мне нужно идти с тобой? — Мария бросила взгляд в сторону матери, молча за всем наблюдавшей.

— Потому что это должен быть не совсем официальный визит, во всяком случае, не конфронтационный, а дружеский. Его величество должен занять разумную, взвешенную позицию по отношению к королеве и дать возможность министрам убедить ее не возвращаться в Англию. Тогда общественное мнение изменится в его пользу. Расположение людей — великая сила, и его величество должен помнить об этом. — Отец улыбнулся. — Между прочим, королю нравятся красивые женские лица. Если я приведу тебя с собой, он будет в хорошем настроении, это поможет все уладить.

Мария улыбнулась и опустила голову. Встреча с его величеством станет, конечно, волнующим событием. Она упустила шанс быть представленной бывшей королеве перед отъездом с родителями за границу, потому что была еще слишком юная. Король теперь уже не столь молод и энергичен, как был когда-то, но все же это король. Мария снова взглянула на мать, которая едва заметно кивнула ей.

— Хорошо, папа.

— Спасибо, девочка. Я попрошу аудиенции, как только его величество сможет принять нас.

Слухи подтвердились. Повар в хозяйстве Бетуэлла оказался кузеном Джона Бранта, которого недавно повесили в Ньюгейтской тюрьме за неудачную попытку убийства членов кабинета. Повар, некто Спенсин, поклялся отомстить за смерть кузена и положил большое количество ядовитой наперстянки в черепаший суп. Служанка все это время подозрительно относилась к нему, поэтому постоянно следила. По счастливой случайности она узнала ядовитую траву и подняла тревогу. Повар сейчас находится в Ньюгейтской тюрьме, очевидно, выбалтывает секреты, чтобы спасти собственную жизнь, но пока он назвал только имена второстепенных персон.

— Стаффорд доволен? — с нажимом спросил Гарри. Они сидели на кухне и завтракали. Анжелика встречалась вчера поздно ночью со Стаффордом и теперь рассказывала подробности.