Мы поднялись следом за ними по мраморным ступеням, и перед нами распахнулись огромные двери, проливая наружу поток желтоватого света.

По мере того как мы шли, перед нами расходились женщины в белых прозрачных платьях. Никто из них не поднимал взгляда на связанных и заткнутых кляпами девушек. Мне стало интересно, сколько из них прибыли сюда точно так же. Скольким из них пришлось наблюдать за тем, как убивали их парней.

Мы достигли конца коридора. Там был проход с лестницей, ведущей вниз в темноту. Тусклый жёлтый свет мерцал у самой вершины, освещая лишь несколько верхних ступеней. Парень, держащий Джессику, остановился наверху, и она оглянулась на меня. В её глазах было столько мольбы, что моё тело бросило в жар. Я не мог раскрыться.

Я перевёл взгляд на источник света. Моргала электрическая лампочка, фальшивый факел. Я смотрел на неё, пока не затошнило, и только тогда опустил взгляд. Мужчина повёл Джессику вниз по ступеням, следом ступала её подруга. Эль-Альфа показал мне спускаться. Я замер на верхней ступени, но лишь на мгновение. Его глаза прожигали мою спину всё то время, что мы спускались в пасть, в проглатывающую всё живое каменистую тьму.

Мы спускались медленно и осторожно. Лестница была едва освещена жёлтыми фонарями на стенах, и я обнаружил, что упираюсь рукой в стену, стараясь сохранить равновесие, весь путь вниз по каменным ступенькам. Наверху повсюду был мрамор, а внизу лишь серый-серый булыжник.

В конце лестницы стояли двое охранников, баюкающих в руках автоматы AK-47. Каменный пол простилался дальше, переходя в узкий коридорчик. Это могли быть декорации средневекового замка, если бы не двери. Напоминая зубы, по обеим сторонам всего коридора блестели железные двери, расставленные в шахматном порядке. Единственным звуком был высокий крик Джессики, доносившийся из-за кляпа.

Эль-Альфа встал рядом со мной. Я подавил дрожь, когда он усмехнулся.

— Ты был очень хорош сегодня, — произнёс он. Я с заминкой осознал, что он говорит со мной.

— Спасибо, — сказал я.

— Я хочу, чтобы ты увидел, чем мы здесь занимаемся. Девушки сверху, они очень послушные, да?

— Да, — я не собирался ему возражать. «Они не казались послушными, — подумал я. — Они выглядели напуганными».

— Да. Это всё моя заслуга. У меня есть для них хорошая программа тренировок. Мои шлюхи самые лучшие сабмиссивы. Смекаешь?

— Да.

Первый прихвостень уже тащил темноволосую подругу Джессики в одну из камер. Он грубо потянул её внутрь, по пути ударяя ногой об железную дверь. Мне пришлось прикусить язык, но Эль-Альфа не смолчал.

— Дэвид! — прогремел он. Шестёрка обернулся. — Поосторожнее с товаром.

Парень кивнул, его тёмные глаза злобно сверкнули. Мне стало любопытно, кем он был, раз так просто мог убраться, оставив своего босса без ответа. Другие головорезы, работающие на Эль-Альфу, похоже, боялись его. Но этот Дэвид... кажется, не испытывал таких чувств.

— После тебя, — сказал Эль-Альфа, вновь великодушно показывая мне идти перед ним.

Мы вошли в камеру. Комната была тёмной, за исключением одного единственного лучика света, пробивающегося через окно. И этим квадратным окном являлась единственная крохотная прореха в камне, слишком маленькая, чтобы пролезть, слишком мелкая для осуществления побега. Но не для света, закрадывающегося одним крошечным лучиком, пронзающим тьму.

Дэвид уже приковывал брюнетку. Подругу Джессики. Он защёлкнул наручники из чёрной кожи вокруг её запястий, приковывая к месту металлическими оковами. Они были прикреплены к цепям, и, когда Дэвид потянул за звенья, её руки вытянулись по обе стороны вдоль стены. Голова свесилась на грудь. Они сняли кляп, но она не кричала. Просто тихо плакала.

— Ты можешь идти, Дэвид, — почти нежно сказал Эль-Альфа. Дэвид поднял взгляд на меня, и мне показалось, что я что-то увидел в его глазах. Возможно, ревность. Но Эль-Альфа вдруг двинулся к девчонке, и вместо этого я обратил внимание на него.

— Первое, чему мы учим их, — это вставать на колени, — произнёс Эль-Альфа. — Они должны признать тебя хозяином.

Он схватил девчонку за подбородок и задрал его. Её глаза были крепко зажмурены, тушь по-прежнему сбегала по лицу. Когда Эль-Альфа ослабил цепи, её руки безвольно повисли по бокам.

— Посмотри на меня, глупышка, — произнёс он. Она разрыдалась лишь сильнее.

Он ударил её по лицу. Я с трудом подавил желание схватить его и дать ощутить жестокость на собственной шкуре. Контроль. Я должен сохранять контроль.

— Посмотри на меня.

На сей раз она с заминкой подняла взгляд, по щекам её струились слёзы.

— На колени.

Она покачала головой, и Эль-Альфа отвесил ей удар в живот, подхватив на руки прежде, чем она успела свалиться. Рывком поставив её на ноги, он разорвал на ней платье. Она пронзительно закричала, когда оно превратилось в клочья. Я увидел, что бельё у неё розовое. Розовое с маленькими белыми ромашками. Мне стало плохо.

— Нет! — заплакала она. — Я сделаю это! Сделаю!

Она рухнула на землю, неуклюже стоя на коленях. Эль-Альфа пнул её в бок. Она согнулась пополам.

— Неряха. В следующий раз повинуйся мне сразу, иначе я возьмусь за кое-что большее, чем твоя одежда.

Она захныкала.

— Я научу её послушанию, — вызвался Дэвид, смело выступив вперёд. Эль-Альфа покачал головой.

— Не корми её. Мы поработаем над ней завтра.

Дэвид потёр шею, оставшись понуро стоять. У него был ожог, и там, где касались пальцы, его кожа была испещрена белыми завитками шрамов. Заметив, что я наблюдаю за ним, он опустил руку и отвёл взгляд.

— Пойдём, — произнёс Эль-Альфа. Это он говорил мне. — Я покажу тебе девушку, которая уже умеет подчиняться своему хозяину.

Он открыл дверь напротив. Внутри, свернувшись на полу, лежала азиатка. Я увидел, что прикована она была не к запястьям, а к горлу. Толстый чёрный ошейник обвивал её шею, как и раньше, прикованный к двум цепям, свисающим со стен.

Эль-Альфа щёлкнул пальцами. Девчонка тут же зашевелились, её глаза были мутными после сна. На животе проглядывался синяк.

— Ты ведь знаешь, как становиться на колени? — произнёс он.

— Да, хозяин, — страх вспыхнул в её глазах.

— Встань на колени.

Она медленно наклонилась, держа спину прямой как палка. Когда колени коснулись земли, её тело согнулось вперёд. Лоб опустился, почти касаясь пола. Руки вытянулись перед ней, ладонями кверху, будто она молила о чём-то. Увидев её в каком-то другом месте, я бы подумал, что это поза йоги.

Она застыла, и только руки лишь слегка дрожали, пока Эль-Альфа расхаживал вокруг неё. Он толкнул ногу, которая была едва заметно согнута, и она тут же выпрямила её

— Вот. Вот, как они должны это делать. Не идеально, конечно. Можешь попросить какую-нибудь девушку сверху, чтобы она показала тебе, как правильно.

— Они все... эм, проходят обучение?

Пришлось делать заинтересованный вид. Я должен был вести себя так, будто хотел эту работу. Господи, это тяжело. До меня дошло, почему двое парней Тэна к этому моменту были уже мертвы. Если бы я не держал себя под полным контролем, то был бы следующим.

— Естественно. Как только они проходят подготовку, мы разрешаем им подняться наверх.

Я кивнул, стараясь не показывать, как мне скверно.

— Ты хорошо справился сегодня, — продолжил Эль-Альфа, — но есть вещи и потяжелее, чем убийство человека. Например, заставить женщину повиноваться тебе.

Он усмехнулся собственной шутке, и я нацепил кислую улыбку, притворяясь позабавленным.

— Итак, — произнёс он. — Давай посмотрим, ту ли девушку ты выбрал сегодня.

— О чём ты?

Он вывел меня обратно в коридор, где открыл ещё одну дверь.

Сердце ухнуло вниз, когда я увидел уже прикованную Джессику. Она с силой натягивала наручники, а рот её всё ещё закрывал кляп.

— Мне кажется, у тебя с ней могут возникнуть проблемы, — объяснил Эль-Альфа. Он вырвал кляп и Джессика разразилась воплями.

— Помогите!

Он ударил её по лицу, тут же возвращая кляп на место.

— Вытащи кляп перед уходом, — сказал он, заговорщически подмигивая мне. — Своими криками она доведёт себя до хрипоты. Тогда с ней будет проще работать.

— Как понять «работать»?

— Возьмёшь её под свою ответственность, — ответил он. Его ухмылка была тошнотворной. — Желаю тебе удачи с тем, чтобы поставить её на колени. Думаю, на это у тебя уйдёт больше, чем несколько часов. Тебе захочется избавить её от одежды. Многие девушки слушаются лучше, когда голые.

— Постой, — попросил я, голова пошла кругом от всех приказов. — Ты хочешь сказать, она...

— Твоя.

— Моя?

Джессика, заткнутая кляпом, встретилась со мной взглядом. В её глазах горела ненависть.

— Твоя, чтобы владеть ей. Твоя, чтобы обучать. Это проверка, понимаешь? Чтобы увидеть, хорош ли ты в этой работе. Ты неплох с пушкой, но у меня и так много стрелков. Мне нужны дрессировщики.

Воздух в комнате стоял свежий, но я всё ещё с трудом мог дышать.

Это она? Я был отправлен сюда выполнять эту работу? Я ожидал оборота наркотиков. Насилия. Но не... этого.

— Оставь её красивой, — проговорил Эль-Альфа. — Никаких здесь пистолетов и ножей, ладно? Только руки. Мои клиенты платят только за высокое качество. Им не нужен порченный продукт. Заставь её услышать тебя любым способом, который тебе понадобится, но в пределах разумного.

— Конечно, — ответил я. Ещё один набор расплывчатых приказов от босса, который не сказал мне всей правды. Я опустил взгляд на Джессику. Даже с грязным кляпом во рту, связанными руками и воспалёнными от слёз глазами она выглядела красивой.

Я был противен себе из-за волнующего влечения, возникающего внутри, при взгляде на неё. Мне хотелось выкрикнуть ей, что я не такой, что это не я. Я здесь только лишь для того, чтобы сделать свою работу. Просто выполнить приказы.

Приказы. Точно. Мне нужно довести миссию до конца. Я повернулся к Эль-Альфе, который стоял в дверном проёме. За ним возвышался Дэвид, вперивший в меня подозрительный взгляд.

— Двери предназначены только для сдерживания. Они не запираются, — сказал он, — поэтому удостоверься, что она в цепях. В коридоре всегда стоят охранники, конечно, на тот случай, если тебе понадобится помощник.

— Спасибо, — поблагодарил я, откладывая информацию в уме. Никаких замков — разумное решений на случай рейдов, когда бы им пришлось быстро очистить место.

— Наслаждайся, — закончил Эль-Альфа. Казалось, он не спешил оставлять меня.

— Обязательно, — я вынудил себя приклеить к лицу улыбку, и, кажется, это сработало. Эль-Альфа улыбнулся в ответ и закрыл за собой железную дверь.

Джессика подняла на меня полный ужаса взгляд, когда я повернулся к ней лицом, на котором не осталось и следа улыбки.

Глава 16.

Джессика

Из соседней комнаты до меня доносились рыдания Эйприл и звуки того, как они её били.

Я изо всех сил старалась не поддаваться страху. У меня не было возможности что-нибудь сделать. Дёргать за цепи бесполезно — я почти вывернула себе запястье, когда попыталась освободиться в первых раз, и по плечу расползся синяк.

А сейчас со мной остался только мужчина из клуба. Хоть он и стоял передо мной, я не пятилась. В мои планы не входило позволять ему запугивать меня.

— Меня зовут Вейл, — произнёс голубоглазый. — Я собираюсь вытащить твой кляп. Того парня ты слышала. Крики не помогут. Поняла?

Я кивнула.

Вейл. Ледяной Бог. Мужчина, который целовал меня. Мужчина, убивший Джеймса. Как же я его ненавидела.

Он вытащил кляп из моего рта. Я выхватила языком столько слюны, сколько смогла, и плюнула ему в лицо.

Реакция последовала незамедлительно — он отвернулся, но не дёрнулся. Наоборот, спокойно утёр плевок тыльной стороной руки. Я ожидала, что он ударит меня. Или отвесит пощёчину. Да хотя бы вспылит от злости. Но в его глазах не было ничего кроме пустоты.

— Джессика...

— Как твоя рука? — спросила я. На его ладони всё ещё виднелся след от моего укуса.

Вместо ответа он опустил взгляд на руку и рассеянно провёл пальцами по красной отметине. Мне показалось, что я увидела проблеск улыбки, в которой начали изгибаться его губы, но он тут же исчез.

— Я никогда не встану перед тобой на колени, — прошипела я.

— Встанешь, — отрезал он сухо. Затем внезапно замолчал, будто бы задумавшись о чём-то другом. — Тебе придётся.

— Да пошёл ты. ПОШЁЛ ТЫ! — закричала я.

Я кричала снова и снова, прямо ему в лицо, а он стоял там, игнорируя мои вопли. Я никогда никого так не ненавидела. Мне хотелось ударить его. Хотелось сделать с ним что-нибудь — хоть что-то. Но он просто стоял на месте.

Наконец, я остановилась. Горло жгло, и мне казалось, что во мне больше нет места слезам. Всё тело сгорело от ненависти, от меня осталась только чёрная оболочка.