Карен Робардс - Твоя навсегда

Клер бросилась к двери. Поворачивая ключ в замке, она почувствовала неприятный резкий запах и поняла, что он означает.

– Дом горит!

Она кинулась к Хью, положила пистолет на пол и стала развязывать узлы, опасливо поглядывая на Донена.

– Да, горит, я тоже почувствовал.

Наконец руки Хью были свободны. А под дверь уже вползали струйки дыма, растекавшиеся по комнате. Клер с ужасом услышала, как где-то что-то трещит.

– Оставь меня. Вылезай в окно, – сказал Хью, развязывая веревку на ногах.

Клер в это время справлялась с узлами на его коленях.

– Нет. – Она покачала головой.

– Черт возьми, Клер…

Но тут им наконец-то удалось развязать узлы, и Хью, схватив пистолет, вскочил на ноги и быстро подошел к окну. Сунув пистолет за пояс, он всей силой навалился на окно, но оно не поддалось.

– Остается дверь. Пошли. – Он схватил Клер за руку и потащил к двери, из-под нее уже валил дым.

Повернув ключ в замке, Хью помедлил и оглянулся на Донена. Тот делал судорожные движения руками. Жив.

– Нельзя оставлять, – пробормотал Хью и ринулся к нему. – Вставай.

Он рывком поднял Донена на ноги. Тот шатался как пьяный. Хью выругался, взвалил его на плечо и двинулся к двери.

– Держись за меня и пригнись, – сказал он, взглянув на Клер.

Отворив дверь, они вышли в коридор и, пригнувшись, побежали. Дым поднимался снизу и заполнял верхний коридор. Клер пригнулась еще ниже, но у лестницы на мгновение остановилась и закашлялась – лестница походила на печную трубу, дым поднимался, клубился, забивал нос и горло, разъедал глаза. Хью тоже кашлял, но упорно спускался. Клер вцепилась в полу его сюртука и следовала за ним. Внизу она видела яркое оранжевое сияние и слышала треск огня.

Но огонь и дым были не единственными врагами, даже не главными. Она знала неизвестно почему, что Дэвид со своими головорезами здесь. Они ждали, чтобы убедиться, что она и Хью погибли в пожаре.

Они прошли пол-лестницы, и Клер увидела, что языки пламени пожирают шторы, лижут стены. Кажется, весь первый этаж был в огне. Последние три ступени были как три мили. У нее кружилась голова, жгло глаза, она задыхалась от густого дыма.

– Почти дошли. – Хью закашлялся, сгибаясь под весом Донена. Внезапно он споткнулся и чуть не упал, но в последнюю секунду уцепился за перила. Клер закричала и схватила его за руку. Раздался звон, как будто упало что-то металлическое. Ей не надо было смотреть, чтобы понять: это пистолет. Они его потеряли. Найти невозможно – слишком темно, дымно, нет времени. Огонь обрел новую силу, он тянулся к ним по полу, и Клер понимала, что если они сейчас же не выберутся, то не выберутся никогда.

Наконец-то они спустились в холл и двинулись к двери. По крайней мере, Клер надеялась, что к двери. Она потеряла ориентировку и не понимала, где находится. Ей оставалось лишь цепляться за Хью и молиться.

– Мастер Хью!

Сквозь дым и пламя к ним рванулась массивная фигура Джеймса.

– Мы здесь! – прохрипел Хью.

Джеймс добрался до них и перевалил Донена с плеча Хью на свое.

– Сюда. – Хью обнял Клер за плечи, и они, пригнувшись, последовали за Джеймсом.

А пламя уже побежало по потолку, и куски дерева и фанеры стали падать вокруг них, как осенние листья. Глаза слезились так, что Клер почти ничего не видела. Черный дым не давал дышать, и все, что она могла слышать, – это рев огня. Она мысленно обратилась к Богу и Хью и через несколько секунд почувствовала дуновение свежего воздуха..

Следуя за Хью, Клер, пошатываясь, вышла на маленькую веранду, уставленную горшками с яркими цветами, и вдохнула благословенный прохладный воздух. На подгибающихся ногах она стала спускаться по мелким ступеням. Хью все еще обнимал ее.

– Нет! – Полный ярости и отчаяния крик прорезал воздух.

Клер подняла слезящиеся глаза и чуть не вскрикнула: к ним подбегала группа мужчин, в следующую секунду они их окружили… Клер вдруг поняла, кто кричал.

Это был Дэвид. Трое мужчин крепко держали его, а он стоял и смотрел на нее и Хью – они в изнеможении повалились на газон перед горящим домом. Хью отчаянно кашлял, она тоже, легкие, казалось, разрывались. Но что-то заставляло ее по-прежнему смотреть на Дэвида. И тут вдруг она увидела, как он вырвался из рук тех, кто его держал, и кинулся к ней и к Хью, в руке у него был пистолет.

– Хью! – закричала она, вернее, постаралась закричать.

Но Хью все же услышал ее. Он поднял голову и на мгновение замер. Потом сунул руку за пояс, но там ничего не было – ведь они уронили пистолет! Клер попыталась встать, но безуспешно, сил уже не осталось. Хью протянул руку и оттащил ее себе за спину.

Раздался выстрел. Клер, громко закричав, обхватила Хью обеими руками. Дэвид посмотрел на них с ненавистью и, перепрыгнув через ступеньки, скрылся в горящем доме.

– Эй, назад! – прокричал кто-то из мужчин. Клер по-прежнему обнимала Хью. Она знала, что он ранен, но не знала, насколько серьезно.

– Хью, что с тобой?

– Меня только задело, это не страшно, – сказал он, на удивление отчетливо выговаривая слова.

Внезапно он покачнулся и, как ни старалась она удержать его, повалился на траву.

В этот же момент в доме прогремел выстрел.

– Миледи, у меня плохие известия. – Клер, склонившаяся над Хью, обернулась.

Рядом с ней стоял худощавый, жилистый мужчина лет пятидесяти. Он с беспокойством смотрел на нее и переминался с ноги на ногу.

– Что случилось? – спросила Клер.

По другую сторону от Хью стоял на коленях Джеймс. Прикладывая к плечу хозяина свой сюртук, он старался остановить кровь. Джеймс уже послал за каретой, чтобы отвезти Хью домой.

– Ваш муж… Сожалею… Он погиб, – ответил мужчина.

Клер на мгновение замерла. Потом, обернувшись, взглянула на горевший дом. Всполохи огня поднимались к небу и окрашивали окрестности в оранжевый цвет. Пожарные поливали водой стены, но казалось, это ничего не меняло – было ясно, что дом сгорит дотла.

– Я побежал за ним в дом, миледи. Я видел, что он делает, но не смог остановить.

– Он погиб в огне? – спросила Клер Мужчина покачал головой:

– Нет, он застрелился.

– О Господи… – прошептала Клер. – Но почему? Почему он это сделал?

Она не могла понять, что почувствовала, узнав о смерти Дэвида. Но главное – он больше не сможет преследовать ее и Хью.

– Миледи, когда мы его схватили на улице, мы сказали, что он арестован за организацию убийства кучера, за ваше похищение и попытку убить вас и его светлость здесь, в этом доме.

– Он не захотел жить. Он был обесчещен, – пробормотал Хью слабым голосом.

Клер склонилась над ним и приложила ладонь к его колючей щеке.

– Не разговаривай, дорогой. Карета уже едет, тебя отвезут домой, а там ждет хирург.

Хью повернул голову и коснулся губами ладони Клер. Глаза его были открыты – темно-серые в свете пожара. Джеймс по-прежнему прижимал к ране на его плече свернутый сюртук. И было очевидно: он очень недоволен тем, что хозяин говорит и пытается что-то делать.

– Не волнуйся, дорогая. – Хью улыбнулся. – Пуля меня едва задела, честное слово. На войне бывало и похуже. – Он посмотрел на человека, сообщившего о смерти Дэвида. – Вы ведь с Боу-стрит, верно? Как вас зовут?

– Сэм Данн, милорд. Я занимался расследованием похищения миледи несколько месяцев назад. Вчера мы засадили в тюрьму одного мерзавца, и он все рассказал. Мы стали следить за его приятелями, которые принимали участие в том деле. И пришли сюда.

Хью посмотрел на Клер и подмигнул ей.

– Ваша светлость, – продолжал сыщик, – у нас много информации по этому делу плюс главный свидетель, некий мистер Марлоу. Остальных скорее всего повесят. – Он кивнул куда-то в сторону, и Клер, повернув голову, увидела, что двое мужчин стоят над Доненом; тот же, стоя на коленях, захлебывается кашлем. А чуть поодаль толпились зеваки, пришедшие посмотреть на пожар.

– Мне надо вам кое-что сказать, мистер Данн, – проговорил Хью.

– Мастер Хью, карета уже приехала. Надо побыстрее вытащить пулю из плеча. У вас еще будет время поговорить, – проговорил Джеймс и взглянул на Клер в поисках поддержки.

– Я согласна с Джеймсом, – сказала она.

– Вы что, сговорились против меня? – ухмыльнулся Хью. – Я этого не потерплю, предупреждаю.

– Придется потерпеть, – возразил Джеймс.

– Да, дорогой, придется. – Клер улыбнулась.

– О Господи, похоже, отныне моя жизнь станет сплошным кошмаром. – Хью тоже улыбнулся и поднес к губам ее руку. Потом снова посмотрел на Данна и сказал: – Я попрошу вас об одолжении. Видите ли, мой кузен… У него осталась мать, которая его очень любила. Ради нее я просил бы вас ничего не говорить о преступлениях, которые он совершил или пытался совершить, и о том, как он умер. Я скажу ей и всем остальным, что он погиб от несчастного случая при пожаре в моем доме, ничего больше. Конечно, вы получите вознаграждение.

Мистер Данн наклонил голову:

– Хорошо, ваша светлость. Как пожелаете, ваша светлость.

– Мастер Хью, пора ехать, – сказал Джеймс. – Вот Джордж и Уильям, ваши слуги, они отнесут вас в карету. Поторопитесь же.

– Да, Джеймс, я готов, – кивнул Хью.

Слуги понесли герцога в карету, а Клер шла рядом и ласково улыбалась ему.

– Я хочу поговорить с тобой, как только вынут из плеча эту трижды проклятую пулю. – Хью взял ее за руку, когда она опустилась рядом с ним на сиденье. – Ты меня очень обяжешь, если до этого не будешь строить никаких планов.

– Хорошо, – ответила Клер.

После этого они молчали до самого Ричмонд-Хауса. Когда же приехали, сразу началась суматоха. Хью отнесли наверх, где дожидался хирург, а Клер досталась неприятная обязанность – следовало сообщить матери Дэвида о его смерти. «Никому не пожелаешь такой участи», – думала Клер, глядя, как горничная суетится вокруг лежавшей на кровати леди Джордж и подает ей нюхательную соль.

Прошла почти неделя, прежде чем у Клер появилась возможность поговорить с Хью серьезно. Ему наконец-то стало лучше, и Джеймс привел ее в спальню хозяина. Время было послеобеденное, и в доме царила тишина. Хью лежал на кровати в свежей белой рубашке поверх бинтов. Как он и предсказывал, рана оказалась не смертельной, но большая потеря крови и последовавшая за ней лихорадка продержали его в постели дольше, чем он мог вытерпеть. А потому герцог был капризный, небритый и ужасно милый. Взглянув на него, Клер не смогла удержаться от улыбки.

Поздоровавшись с ней, Хью сказал:

– Как только встану с постели, получу разрешение на брак. И мы с тобой поженимся… скажем, в конце следующей недели.

Все еще улыбаясь. Клер покачала головой:

– Боюсь, я не могу этого сделать. Он крепко сжал ее руку.

– Не сможешь? Что это значит? Не можешь выйти за меня замуж? – Он говорил как капризный мальчишка.

– Не могу выйти на следующей неделе, – пояснила Клер.

– Ладно, хорошо. Тогда, скажем… еще через неделю.

Она ласково улыбнулась ему.

– Тогда, скажем, в это же время в следующем году. Он уставился на нее в изумлении:

– Что?..

– В следующем году, – твердо повторила она. – Трех дней не прошло, как Дэвида опустили в могилу. Для вдовы выходить повторно замуж считается приличным не раньше чем через год.

– К черту! – возмутился Хью. – Ты не можешь всерьез ожидать от меня, что я стану ждать целый год.

Клер снова покачала головой.

– А ты не можешь всерьез ожидать от меня, что я выйду замуж на следующей неделе. Будет невероятный скандал.

– Плевать на скандал.

– А мне не плевать. – Он начал хмуриться.

– Я тебя люблю, Клер.

– А я – тебя.

– Если любишь, то выйдешь за меня, будь я проклят.

– Я хочу за тебя выйти. И выйду. Но через год.

– Ты действительно говоришь серьезно? – Он смотрел на нее недоверчиво.

Она кивнула:

– Да, действительно.

– Что ж, ты, наверное, хочешь пышную свадьбу. Церковь, подружки невесты… и все прочее. – Было видно, что Хью все это не очень-то нравится.

– Вообще-то у меня это будет вторая свадьба, – заметила Клер. – Я думала, что мы устроим все скромно… Будут только мои сестры и несколько избранных друзей и родственников.

– Звучит неплохо, – оживился Хью. Лицо его посветлело. – Это легко устроить, дорогая. Ладно, предлагаю компромисс: как насчет следующего месяца?

Она со смехом покачала головой:

– Слишком скоро.

Хью вздохнул, а потом вдруг пристально посмотрел на нее, и ей показалось, что на губах его появилась лукавая улыбка.

– Клер, – проговорил он жалобно, – ты ведь меня еще не поцеловала.

Она кое-что заподозрила, но ей действительно очень хотелось его поцеловать. Хью же немного приподнялся и, взяв ее за руку, привлек к себе. И ей вдруг показалось, что сейчас, в эти мгновения, он особенно красивый. Растрепанные черные волосы, широкие плечи под белой рубашкой – от этого зрелища дух захватывало.