Любовь Барановская - Твоя судьба

– Вам раковины не нужны? Мы набрали, но нам не пригодятся!

Поблагодарив и взглянув им вслед, я изучила раковины. Одна, светло-серая, особенно мне понравилась, и я кинула её во внутренний карман куртки.

После ухода дружелюбных дарителей дикий пляж опустел окончательно. Слушая шум волн, я вспомнила сцену у реки, в родном городе. В детстве я «выступала» там иногда, включая магнитофон, пока не было настоящих концертов.

Тогда я пела всегда и везде. Подруги бабушки до сих пор спрашивают, как там её Глюкоза, я всем рассказывала, что стану ей, когда вырасту. В первом классе меня считали странной, я не играла с детьми, а на переменах танцевала и напевала в углу за пианино. Первая моя подруга была с занятий по вокалу, куда мы ходили пару лет, пока не поняли, что всё время преподавательница посвящает старшим девочкам, выступающим на всех мероприятиях. Там я вышла на сцену раза четыре, да потом в школе пару раз, и даже заняла второе место на конкурсе талантов. Песня была про «взрослую» любовь, учительницы ещё долго меня корили, а старшеклассники свистели вслед.

А потом я повзрослела. В девятом классе у меня появился первый парень, которого я позвала послушать меня на школьном вечере. Глядя на него, учителей, одноклассников, я поняла, что зал очень маленький, я в нем громкая и не особенно красивая, а песня не слишком удачная. Горло мое сжалось, испортив первый куплет.

Вокал не был стандартным увлечением старшеклассницы, ведь уроки музыки закончились несколько лет назад.

Выбрав песню попроще, я спела ещё раз, в одиннадцатом, на этот раз дуэтом с парнем, который мне нравился. Я приложила все усилия, чтобы то чаепитие состоялось, и волновалась из-за партнера больше, чем из-за вокала. Не знаю, хорошо ли я пела, но в тот вечер он проводил меня домой…

Потом лагерь, я снова на сцене с песней о любви, распевшись к последним строкам романса а капелла, но все мысли о следующем номере ― танго с очередным избранником…

Чем меньше складывалась моя личная жизнь, тем хуже становилась самооценка, и удачным выступлениям это не способствовало.

В институте я предприняла ещё несколько попыток. Самой неудачной была первая, выступление на мероприятии, посвященном институту. Переделанный (и очень плохо переделанный) текст песни мне отдали за пару дней до концерта, ночью, в пору экзаменов. Совет куратора «Забудешь слова ― скажи йоу» помог рассмешить зал только в первый раз, вместо последнего куплета я просто улыбалась.

На посиделках газеты я пела с главным редактором Цоя под гитару, могла бы вывести партию наверх, но не смогла, и вышло невыразительно и скучно. Затем на отборочных испытаниях конкурса красоты, страдая по очередной особи мужеского полу, обрела голос только ко второй половине куплета, когда время уже заканчивалось. Не смогла научиться играть на гитаре, слишком жаль было маникюр. Смогла выдержать в хоре лишь месяц, поняв, что первокурсница, пришедшая после меня, уже получила сольную партию, а мне предстоит петь очередные неподходящие голосу песни, ещё и в толпе. Сходила только на пробное занятие по джазу, осознав, что для оплаты курсов нужна работа, которая не оставит на занятия времени. Ждала благоприятного момента, а потом перестала. Пою на случайных посиделках под гитару или когда мою посуду в пустой квартире.

Оглядевшись, я затянула первое, что пришло в голову:

– Выйду ночью в поле с конем…

Море оказалось хорошим слушателем, и к маме я вернулась только через полчаса, неожиданно успокоенная.

Детектив, который я захватила с собой, быстро закончился, и его сменил роман из маминого чемодана ― Коэльо «Алхимик». Кажется, в детстве я уже читала эту книгу и считала её очень попсовой, но первые же строки неожиданно захватили мое внимание.

Несмотря на толпы постояльцев, драки за оладьи не случались, и по отдыху я начинала скучать заранее.

– Как твои уши? ― вспомнила мама.

– В этом году значительно легче.

– Точно, ты ведь с температурой ездила в прошлый раз…

– Этот год значительно удачнее.

– Твой год по гороскопу, помнишь? В этом году у тебя всё получится!

– Да, в Новый год я сомневалась в твоем предсказании, но всё и вправду складывается.

– Разобралась со счастьем?

– Я начала читать книгу… Помнишь, о чем я мечтала в детстве?

– Да о чем только не мечтала! Голубем вот хотела стать и путешествовать на крышах электричек. Ещё дизайнером, корректором, писательницей, шпионкой…

– В итоге прислушалась к тебе и выбрала стабильность. Спасибо, что не позволила бросить институт, кстати. Он был не зря.

– Хочешь сказать, я выбрала за тебя? Ты ведь сама загорелась идеей программирования.

– Ненадолго, как я горю всем, что делаю. Иначе ― какой смысл? Но, кажется, пора бы сделать надстройку над стабильностью…

– Не уверена, что понимаю, о чем ты. Может, ты просто заскучала, когда все желания исполнились?

– Может, как герой книги ― должна следовать своему пути?

– Значит, скоро поймешь, что это за путь.

И по дороге домой я поняла, что действительно упускаю, что пыталась забыть, что хочу попробовать снова.

Сложности устранены, самооценка с годами стабилизировалась. Рискну ли я снова петь не только дома?

Работы за время отпуска накопилось немало. В беготне между электронным каталогом и обучением коллег времени оставалось немного. В редкие минуты наедине с собой, разбирая книги, я начала петь.

– Лора?

От неожиданности я чуть не уронила стопку книг.

– Да, Зоя?

– Ты пела или мне показалось?

– Да, извини, помешала, наверное?

– Нет, что ты, это так здорово! Выступаешь где-то?

– Нет-нет, в детстве бывало, а сейчас только вот, в свободное время развлекаюсь.

– Зря забросила, думаю. У тебя прекрасный голос!

– Я видела певцов и музыкантов, когда знакомилась в интернете, все они на словах крутые и живут только творчеством, а сами вечно перебиваются подработками и мечтают о популярности.

– Но ведь ничто не мешает тебе снова начать заниматься? Петь не только для себя, вот и всё. Мне кажется, что даже маленькая аудитория, которая становится счастливее от твоего таланта, это очень важно.

– Я боюсь, на самом деле. Задумалась как раз недавно, что хотела бы снова выступать, но мой страх сцены… Надо мной определенно будут смеяться!

– Я читала, это с опытом проходит. У меня подруга ходит в одну школу, они устраивают регулярные отчетные концерты в баре на первом этаже здания, там ты смогла бы справиться со страхом. Может, стоит просто начать, а дальше само пойдет?

– Спасибо большое, я обязательно подумаю об этом. Ох, кажется, пора бежать на занятие!

– Беги-беги, я разложу остальное.

Заглянув в кабинет, я увидела пару мальчишек на диванчике в дальнем углу.

– Ого, у нас новые ученики?

– Да, это мои внуки, ― улыбнулась Анастасия Витальевна. ― Они ведь не помешают? В школе у них не очень интересные уроки по информатике, попросились со мной послушать после моих рассказов о тебе.

Так незаметно оформилось новое направление моей работы. Коллеги уже знали большую часть нужной им для работы информации и стали всё чаще пропускать занятия, а «вольных слушателей» становилось всё больше. Хорошей компьютерной школы в районе не было, и через пару недель с детьми начали приходить их мамы в декрете и бабушки на пенсии. Их вопросы задавали направление занятиям, а я поняла, что умею импровизировать и неплохо чувствую себя перед аудиторией.

– Извините, а у вас есть книги по программированию? ― подошел ко мне после занятия один из школьников, Дима, взъерошенный почемучка.

– Сейчас у нас компьютерной литературы почти нет, но я попрошу, чтобы её заказали.

– Спасибо, буду ждать! До встречи послезавтра!

Тем же вечером вместе с Германом и Анастасией Витальевной мы выбрали сотню книг для первого заказа.

– Не ожидала, что от твоих курсов у нас так повысится посещаемость, ― призналась она. ― Многие приходят читать перед занятиями или остаются пообщаться после.

– Да, я видела. Некоторые из «учеников» живут в паре станций метро от сюда, и им не лень ездить. Это… неожиданно, вы правы. Боюсь, скоро рассказывать станет нечего. Герман, может, ты подключишься?

Он укоризненно молча взглянул на меня.

– Можешь ничего не рассказывать, а просто давать задачки по программированию и потом выдавать правильные ответы. И вот этот взгляд, я уверена, замотивирует ребят! Наши преподы в институте делали так же.

– Это я могу, ― подумав, согласился он.

– Спасибо, Лора! ― улыбнулась Анастасия Витальевна. ― Может, однажды и в конкурсе каком победим с твоей помощью.

– Конкурсе? А зачем?

– Деньги и диплом помогли бы уберечь библиотеку от закрытия, я надеюсь.

– Закрытия?!

– А ты не слышала, сколько библиотек закрыли? Время уже не то, электронные книги и магазины на каждом углу не делают нас популярнее. Остаются лишь самые современные, а нам до современности ещё далеко…

– Не так уж и далеко. За месяц все освоили новую программу, курсы уже показывают результат, придумаем и ещё что-нибудь. Мы найдем новые способы привлечь читателей, я обещаю!

– Спасибо. Попробуем, конечно, куда мы денемся…

– Обязательно справимся, Анастасия Витальевна, даже не переживайте!

Всю ночь я не могла уснуть. Что я могу предложить Анастасии Витальевне? Как я могу помочь?

Каждый раз, когда я переворачивалась в кровати, Валера вздрагивал, и в пять часов я, сдавшись, встала. Слишком много идей, они все потеряются до утра.

Голова была кристально ясной, как бывает только утром после того, как выпито много алкоголя, или если не спалось всю ночь. Через пару часов я буду чувствовать себя плохо, сейчас же, вглядываясь в утреннюю дымку за окном и заваривая кофе, я была готова к великим свершениям.

К середине чашки список был составлен. Предстоит немного побегать, но результат, надеюсь, будет ощутимым.

Первой идеей было открытие кофейни. Одно из помещений на первом этаже имело выход на улицу, давно закрытый, заставленный коробками бумаг.

– Лена, помнишь, ты хотела когда-нибудь открыть новую точку «Кофе-кофе»?

Лена ― моя бывшая коллега-бариста. В отличие от меня она сферу услуг не забросила, хоть и сменила пару мест работы. Сейчас она обитала в новой растущей сети «Кофе-кофе», и должность управляющей позволяла Лене инициировать открытие новых заведений.

Назначив встречу ей и Анастасии Витальевне, я высказала свое мнение ― в районе не очень много кофеен, кофе поможет привлечь читателей так же, как библиотека будет гарантировать поток клиентов кофейни.

Анастасия Витальевна засомневалась:

– Мы же не можем просто взять и открыть кофейню?

– Я узнавала, можем. Поскольку здание библиотеки находится в оперативном управлении, достаточно согласовать договор аренды. По поводу оплаты, я думаю, прийти к соглашению сможете.

– Попробуем. Позови Анну Львовну, ― попросила она.

Перед тем, как выйти из комнаты, я взглянула на Лену. Она кивнула.

Следующим пунктом был разговор с Германом.

– Не помешаю?

– Привет.

– Да, привет. Ты ведь хорошо знаешь программу, в которую мы сейчас переводим каталог?

– Естественно.

– Мы можем её усовершенствовать?

– Определенно нет. Она одна на всю Москву.

– А как насчет сайта библиотеки? На него ведь ведет ссылка из единой системы. Кто писал его?

– Ну я.

– Здорово!

– И что конкретно ты хочешь?

– Предлагаю добавить туда возможность бронировать книги. Из каталога, после того, как мы всё туда внесем, можно загрузить общий список, создать базу данных для учета книг в наличии, мы ведь уже переходим на электронные читательские билеты. Первое время заказы будут поступать на проверку, и подтверждаться библиотекарями вручную. Читатели смогут из дома узнавать, найдут ли они нужную книгу и не тратить в библиотеке много времени. А если книги нет ― предусмотрим возможность встать в очередь и получить уведомление о её появлении. Звучит реально?

– Да, но писать это года два…

– А если я подготовлю подробное техническое задание с алгоритмами и макетами экранных форм?

– И что насчет моей основной работы?

– Я согласую новое распределение задач с Анастасией Витальевной. Что думаешь?

– Окей, это интереснее, чем мои обычные рабочие дни.

– Значит, ты хотел бы стать разработчиком? Почему тогда системное администрирование?

– Не нашлось другой работы, а сейчас уже привык.

– Хочешь собеседование в одном крупном интеграторе?

– Серьезно?

– Вполне. Не могу обещать, что тебя возьмут, конечно, но разговор организую точно, а дальше всё зависит от тебя.

– Но сначала я должен сделать тебе сайт, да? ― невероятно, но это была почти улыбка.