«Может, сейчас он одинок?» ― промелькнула непослушная мысль. В лагере мы оба были заняты, что не мешало обоим искать развлечений, потом же лишь изредка лайкали фотографии друг друга в соцсетях.

Поет он хорошо, увлекался оперой и часто выступал в лагере. Каким ветром занесло его на эти курсы?

– Лора, твой черед!

И вновь я поняла, что отвлеклась от страхов. Не успела морально подготовиться ― но и страхов не было. Взяв из руки Матвея микрофон, я глубоко вздохнула и услышала первые такты фонограммы.


Петь перед коллегами оказалось не очень сложно. Я ждала замечаний, надеялась на них, но советов по работе над песней не прозвучало.

Мнения мы озвучивали во второй половине занятия, рассевшись полукругом там же, в кабинете. Я старалась подмечать детали, о которых стоило бы подумать ― несоответствие движений тексту, глаза в пол, слишком резкий вскрик в конце песни. Никто не позволял себе неконструктивной критики, и я почувствовала себя в безопасности среди этих людей. Вероника молчала, своё мнение она уже высказывала нам на индивидуальных занятиях. По итогам моего выступления мне предложили лишь подумать о костюме.

Отсутствие критики обеспокоило меня потому, что до моего дебюта в библиотеке оставалось меньше недели. «Корпоратив», как в шутку называла его Анастасия Витальевна, ожидался непохожим на вечеринки с моих прошлых работ. Приглашены были не только работники, но и часть читателей, активно участвующих в жизни библиотеки. Новый год уже прошел, и расположение праздника в конце января было выбрано, чтобы не мешать выполнению годовых планов и сдаче отчетности.

Над костюмом подумать и правда не мешало. Мои праздничные платья из института и с прошлых корпоративов целомудренными назвать сложно, и что-то подсказывало мне, что стоит подумать о новом, строгом и достаточно ярком для сцены.

«Пойдешь со мной по магазинам?»

«Конечно!» ― ответила Зоя.

Уже назначив встречу, я задумалась о разнице финансового положения. Будет ли ей комфортно в стоковых магазинах и в торговых центрах, где сплошной масс-маркет?

Но беспокойство было напрасным. По дороге от метро Зоя тактично уточнила цену, на которую я ориентировалась, и сама направляла меня от магазина к магазину.

– Это ведь будет дорого?

– Успокойся, сейчас у всех распродажи, мы легко выберем подходящие варианты. Вот, только посмотри, какое изумительное изумрудное платье!

– Как твои отношения с Германом?

– Его первые дни на работе проходят хорошо.

– Ты… в порядке? Не переживаешь, что будешь меньше времени проводить с ним?

– Напротив, рада. Работа вместе накладывает определенный отпечаток, не всегда негативный, но сложнее и встречаться, и работать. Сплетни, улыбки…

– Да, понимаю. Меня ещё беспокоил конфликт личного и рабочего. То есть если парень устал и не сделал ночью задание ― это он бедняга и перерабатывает, или он не очень хорош и не понимает производственной необходимости? Проще не работать вместе и не задаваться такими вопросами.

– Я где-то читала, что работать вместе мужчина с женщиной могут, только если она ему «поддается». Этакая спутница гения. Секретарь или заместитель, например. Тогда баланс не нарушен, барышня остается спутницей жизни и дома, и на работе, а мужчина ― главный, зарабатывает больше и, разумеется, он умнее.

– Возможно, это вариант. Только я так не смогла бы. Знаешь, как мы с Валерой встречаться начали? Я всю жизнь думала ― как же это несправедливо, что женщина в современном обществе не может быть инициатором отношений.

– Почему не может? Я же стала.

– Ну ты по-женски, как по книжке ― взмах ресниц, присутствие рядом и всё такое. Он же сам тебе встречаться предложил?

– Ну да, предложил.

– Вот, и я о том же. А что, если бы ты ему предложила?

– Я бы потом думала, что он бы сам не захотел, что я ему не была действительно нужна.

– Видишь? Мы живем в двадцать первом веке, в работе женщин уже почти не ущемляют. Хотя есть приверженцы «старой школы», которые не станут разговаривать с бабой о делах, им мужчину-руководителя подавай, но их мало. Тем не менее, женщина должна только томно вздыхать, и то не слишком сильно. А если проявила инициативу ― на неё неинтересно охотиться. Мне же хочется думать, что я не трофей и не спутница жизни, а партнер, равный.

– Так и что про Валеру твоего?

– А. Я его на свидание позвала после того, как пару раз пересекались на вечеринках.

Зоя охнула:

– Не страшно было?

– Страшно, конечно. Все боятся быть отвергнутыми. Да и он до сих пор шутит, что не выбирал меня, сама пришла. Но, зная его, я могу утверждать, что он не сделал бы первый шаг, хоть я ему и понравилась.

– Надеюсь, у нас так же хорошо всё сложится, как у вас. На свадьбу позовешь?

– Ой, когда то будет. Валера не хочет спешить с предложением, так что я просто жду… Да и я не идеальна, может, не доросла ещё до жены.

– У вас же нормально совместная жизнь вроде складывается?

– Я не готовлю и вообще не особо хозяйственная. Ещё часто злюсь по мелочам…

– А что вы едите? А кто убирается?

– Еду заказываем. Валера робота купил, пылесосить. Ну по мелочи-то я убираюсь и стираю…

– Его это устраивает?

– Да.

– И в чем проблема? Раз он доволен, значит, твоей хозяйственности достаточно. Не накручивай себя. Кстати, а почему ты сама не сделаешь ему предложение?

– Даже не знаю. Мне кажется, это перебор. Он же не готов…

– Может, он просто не может решиться, как с первым свиданием. Подумай об этом. Вот, эти платья померяй. Уверена, из них точно что-то да выберешь.


Собирая после ужина посуду со стола, я спросила Валеру:

– А могу ли я сделать тебе предложение?

– Можешь, наверно, но я бы офигел.

– Это странно?

– Я же говорил, что пока не готов, мне брак кажется слишком серьезным решением. Но как я могу запретить тебе что-то?

– Значит, нельзя?

– Можно, но я бы офигел, ― повторил он. ― Главное ― не торопиться.

Кивнув, я задумалась о том, спешу ли. И что вообще значит «спешить»? Мы живем вместе несколько месяцев, почему не присвоить наконец нашему общению название? Да и зачем быть вместе, если не ради замужества, построения семьи?

Если он не готов, не стоит его заставлять, наверное. Но мысль купить тайком кольцо и сделать предложение не оставляла меня.


Утро перед выступлением было нервным. В сборах я, как обычно, забыла красивые серьги, но сейчас успокаивала себя тем, что хотя бы платье и туфли на месте.

– Соберись! ― поставила передо мной стаканчик кофе Зоя. ― Уже пятнадцать минут смотришь в одну точку.

– Ой, да, извини.

– Ничего, я прикрою. Нервничаешь?

– Жутко. Всё-таки столько людей, большая часть ― знакомые. Провалюсь ― запомнят на всю жизнь.

– Ой да ладно тебе. Мы же не в школе. К тому же, люди куда более сосредоточены на себе, чем на других. Наверняка будут разговаривать, есть и смотреть в свои телефоны. Если ты их не расшевелишь ― просто не заметят твоё выступление, и всё.

Подмигнув, она отошла помочь читателям, а я открыла электронные заказы за день, чтобы проверить и подтвердить их.

– Свежий номер «Vogue» пришел?

Подняв голову, я покраснела. Передо мной стояла Жанна.

– Да, вот, держите.

Она прищурилась.

– Меняете стиль?

Я нащупала на шее колье, которое забыла снять после утренней примерки, и быстро спрятала его под свитер.

– Выступление сегодня.

– Вот как. Удачи.

Она уже отвернулась, когда я осмелилась спросить:

– Считаете меня бездарной, верно?

– Нет, ― уголки её губ дрогнули. ― Вы не подошли в мой проект, только и всего.

– О. Понятно.

– Жаль, что ввела вас в заблуждение, ― и она тут же поднесла к уху телефон.

Грустить или радоваться новой информации, я не знала. Стало проще потому, что не надо Жанну больше ненавидеть. Всегда считала, что на негативные эмоции мы тратим слишком много энергии. Да и за что я на неё злилась, самой не понять теперь.


Фуршет начался в восемь. До меня выступали поэты, занимающиеся в библиотечном кружке. Их выступления прошли точь-в-точь, как предсказала Зоя ― просто не привлекли внимания.

Сидя в заднем ряду, я пыталась расправить на коленях платье. Туфли, которые не успела разносить, жали, кололись невидимки, щедро распиханные по моей прическе Зоей, дышать в тугом в талии платье стало сложно после пары корзиночек с рыбой. Я съела их, боясь слабости от голода, а сейчас чувствовала подступающую тошноту и ругала себя за неверное решение.

Длительное ожидание убивает. Распевалась я полчаса назад, и сейчас была уверена, что голос может подвести меня в любой момент.

– Прекрасно выглядишь, ― шепнула, присев рядом, Анастасия Витальевна. ― Настоящая Золушка. А где принц?

– Опаздывает, много работы, ― вздохнула я.

– Не беда, успеет. Ты бледная, может, коньяку?

– Нет, спасибо.

– Валерьянки?

– Думаю, валерьянки можно, ― улыбнулась я. ― Перед сдачей диплома коктейль из валерьянки и пустырника очень помог.

– Пойдем.

В пустынных коридорах стук каблуков по плитке и шорох платья звучали почти сказочно.

– Я же не пропущу свой номер? ― запоздало уточнила я, падая на стул в кабинете Анастасии Витальевны.

– Не бойся, минут двадцать у тебя точно есть. Держи успокоительное. У тебя всегда такой страх сцены?

– В детстве не было.

– Ты же знаешь, что с опытом он пройдет?

– А вы выступали?

– Занималась в театральном кружке в юности. Первые спектакли и правда давались нелегко, а потом поняла. Худшее, что может произойти, ― тебя просто не заметят. Из критики же всегда можно извлечь пользу.

– Боюсь, навсегда так и останусь незамеченной.

– Что ты, твои достижения тебе не позволят. Как и все мы. Пойдем, пора возвращаться.


Мне запомнились лица людей, стоящих у сцены.

Вначале я их не видела, потом ― старалась не смотреть, чтобы не волноваться ещё сильнее, но наконец не выдержала.

Лица обращены к телефонам. Начало песни спокойное. Мы специально подобрали её с Вероникой, чтобы не испортить эффект с первых нот.

К припеву мой голос стал выше, легче. Я пела, как мне чудилось, не связками ― душой. Головы начали подниматься, глаза стали внимательнее. Помню девочку, приоткрывшую рот, вцепившуюся в руку матери. Помню Зою, голова её на плече Германа. Помню мягкую улыбку Анастасии Витальевны и щеки Анны Львовны, пламенеющие в тон платью. Помню гордый взгляд Валеры, вошедшего минуту назад.

Мне казалось ― все в зале замерли, слушая. Показалось, секунды после окончания песни были вечностью, после которой аплодисменты звучали подобно грому после душного летнего дня.

В этот момент я поверила, что всё не зря. У меня есть шанс, и даже если я буду выступать раз в год ― всё остальное будет не зря.

Зазвучал вальс, мимо меня пронеслась Анна Львовна с нашим читателем-ветераном. Очевидно, он ей не пара, но я была рада, что она скинула привычную маску тоски.

– Покажешь, где здесь что? ― поцеловал меня Валера. ― Прекрасно выглядишь, великолепно!

– Спасибо! Тебе понравилась песня?

– Очень душевно вышло, романсы ― твоя стихия. А где легендарная Зоя?

– Сейчас найдем…

И нас закружил этот светлый и шумный вечер.


― Минутку внимания! ― обратилась к присутствующим Анастасия Витальевна. ― Мы получили результаты конкурса стартапов, и я не могу не поделиться с вами этой радостью. Наша библиотека заняла первое место! ― после аплодисментов она продолжила: ― Лора, выйди ко мне, пожалуйста.

Я оглянулась на Валеру, отдала ему свой бокал, он улыбнулся.

– Анна Львовна, и ты выходи! Твоё объявление первое.

– Добрый вечер всем собравшимся! Как вы знаете, я десять лет занимаю должность заместителя Анастасии Витальевны. Это были прекрасные десять лет. В начале вечера я получила предложение, шанс, которого очень долго ждала. Я хотела бы сказать, как счастлива была работать с вами. Надеюсь, я не прощаюсь, и наши пути ещё пересекутся.

– Спасибо, Анна Львовна. Лора, я не буду подробно описывать всё то, что ты сделала для нас за эти несколько месяцев. Руководство ― вещь непростая, но ты смогла собрать и вдохновить всех нас. На данный момент я не вижу кандидатуры лучше на должность моего заместителя. Подробности мы успеем обсудить позднее, пока же ― давайте поднимем бокалы!

Хорошо, что бокала у меня не было, я непременно разбила бы его от неожиданности. Она вопросительно взглянула на меня, я кивнула. Она была права про «обсудим позже».

– Поздравляю? ― поймал меня Валера, когда я попятилась в толпу.

– Спасибо, наверное.

– Ты умничка. Вот увидишь, всё будет замечательно. Ты это заслужила!


Зоя нашла меня на лестнице на второй этаж. Валера уехал, ему предстояло продолжить работу из дома. Я крутила в руках ракушку, которую утром кинула в сумку. Талисман с моря. Куда же он ведет меня?