— Там твой муж поднимается. Где мне спрятаться, чтобы он нас не застукал? — услышав за спиной спокойный голос, я дернулась.

«Опять он вломился в мою комнату без стука!» — подумала я, разворачиваясь к мужчине. — «Что он сказал?» — непонимающе уставилась на него, а потом запаниковала. Степа меня точно убьет, застукав с мужчиной в спальне. Да и губы у меня до сих пор, наверное, опухшие от поцелуя.

Стоит главное, спокойно осматривается! Емельянов не видит, что тут нет мебели под его габариты?

— Выпрыгивай в окно! — я подскочила к окну и отодвинула занавеску. Мне было не до условностей, я перестала выкать.

— Без проблем, но там внизу гости ходят. — Емельянов подошел и равнодушно осмотрел сад. Его спокойствие меня просто убивало. Я уже задыхалась от накатывающей паники. — Поделиться кислородом? — ухмыльнулся этот непробиваемый тип. Он просто не понимает, что со мной сделает муж!

Я выскочила из комнаты, чтобы перехватить Степана, готова была на что угодно, лишь бы он не входил в нашу спальню.

— Степа, там какой-то мужик в саду, мочится на твои розы! — сказала первое, что пришло мне в голову. Мой испуг легко можно было спутать с возмущением. Если что-то и могло заставить мужа изменить свои планы, так это его бзики. Одним из них были розы в нашем саду. К ним он относился с большим трепетом и заботой, чем к членам семьи. Наверное, потому, что за них пришлось выложить кругленькую сумму денег, а все мы достались ему бесплатно.

— Кто?! — в глазах мужа появился знакомый яростный блеск, лицо исказила злоба.

— Не знаю. Здоровый такой, в сером пиджаке, бородатый, волосатый. — Степа развернулся и зашагал по лестнице вниз.

Я облегченно вздохнула и только тут поняла, что описала наглеца, который меня лапал. Раскаяния не почувствовала. Пусть хоть поубивают друг друга!

— Давайте, быстро уходите отсюда! — открыла дверь и негромко прошипела. Со Степой я не могла демонстрировать свой характер, а с этим мужиком не церемонилась. На подсознательном уровне я чувствовала, его не стоит бояться. Инстинктивно понимала, не ударит, что бы я ему не сказала. Емельянов был раза в три шире моего мужа. Я прошлась взглядом по его фигуре. Широкая грудная клетка, талия без признаков жировой прослойки, я почему-то была уверена, что там можно увидеть кубики пресса. Брюки плотно облегали спортивные бедра, в области паха обозначился внушительный бугор…

— Продолжай на него смотреть, и он выпрыгнет из штанов, — хрипло произнес самоуверенный гад, а я покраснела, как майская роза. Такой позор! Как мой взгляд мог упереться туда? Я же не девочка-припевочка, нашла куда смотреть!

— Если не уйдете вы, уйду я. — старалась говорить строго и спокойно.

— Увидимся, красавица. — бросил Емельянов и вышел наконец-то из комнаты. Руки дрожали, а голова ужасно разболелась. Я сбросила обувь, хотела прилечь ненадолго, пока гости празднуют, но что-то меня дернуло подойти к окну.

Степа подлетел к Емельянову. Хотелось услышать о чем они говорят, но окно я открыть не могла. Оно хоть немного приглушало шум. Звуки музыки и голос пьяного тамады мог разбудить Марка. Я и так удивлялась, как он смог уснуть.

Разговор между мужчинами явно велся на повышенных тонах. Муж замахнулся, но не попал по лицу Максима. Емельянов схватил Степу за галстук и подтянул к себе. Муж хватал ртом воздух, руками пытался ослабить узел на шее, а носочки туфлей стирали кожу о грубую поверхность тротуарной плитки. Он его сейчас задушит! Это ужасно, но сожаления по этому поводу я не испытывала.

Емельянов оттолкнул Степана и тот приземлился пятой точкой на землю. Сейчас муж не думал о том, как он выглядит, Степа ползал по траве и кашлял. Я была рада, что его хоть кто-то наказал. Хоть кто-то заставил его пройти через унижение и боль.

Я засмотрелась на унижение мужа, пропустила момент, когда Емельянов поднял взгляд на окно. Он что-то проговорил одними губами, но я не разобрала ни слова, зато отчетливо поняла, мужчина недоволен. Ему не понравилась ложь, с помощью которой я остановила Степу…

Максим Емельянов решительно направился в дом.

Глава 5

Гризли

Я вообще сначала не понял претензий Левина. Подумал, что он все-таки увидел, как я покидаю их спальню.

— Не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю! Как ты посмел обоссать мои розы! — на его крик обернулось несколько гостей. Я даже не знаю, что меня больше удивило «мои розы» или то, что я на них справил нужду. Конечно, я парень не святой, будучи на природе не раз приходилось отливать за деревом, не ехать же из-за этого в город. Да и мочиться наш русский мужик в зип-пакет не будет, когда кругом полно кустов. Обвинение задело. Мне с детства привили правила приличия, я бы никогда не сделал того, в чем меня этот мороженый окунь обвинил.

— Послушай ты, любитель розочек, еще раз произнесешь подобную хрень, обмочишься в штаны!

— Моя жена видела в окно, как ты!.. — договорить он не успел, я схватил его за полосатый галстук и притянул к себе. Потянул удавку немного наверх.

— Я на тебя еще за похищение Белочки зол, а ты продолжаешь выкапывать себе могилу, — негромко, но угрожающе произнес я. Охрана поспешила на помощь задыхающемуся работодателю, но от стены дома на шаг отошел Чех и преградил им дорогу.

— Я советовал бы вам не вмешиваться. Возвращайтесь на свой пост. — его расслабленная поза и руки в карманах могли обмануть кого угодно, но только не тех, кто видел его в деле.

— Отойдите или мы применим оружие? — парни обратились ко мне.

— Я бы посоветовал вам не доставать оружие, — заговорил брат Алмаза, который стоял у стены вместе с Самиром. — А то сейчас Чех отберет у вас пушки и засунет… Вы сами знаете, куда он их спрячет. — ребята растерялись, с восторгом и страхом посмотрели на моего друга. Наслышаны наверняка были о нем. Степан пытался отодрать от шеи галстук, который стал ему удавкой.

— Гризли отпусти его. Не будем портить такой праздник Алмазу. Он, конечно, не обидится, но его супруга может расстроиться, — произнес Чех. Оттолкнул от себя этого говнюка. Скорее бы уже мероприятие закончилось. Ощутив на себе взгляд, я задрал голову и посмотрел на окно второго этажа. Не подвела интуиция, красивая злюка стояла у створки и смотрела вниз, наши взгляды встретились. Что я хотел с ней сделать за то, что Мила меня оболгала? Наказать. Пойду еще раз поцелую. Мне нравилось с ней воевать. Кровь бурлила в венах от предвкушения нашей очередной схватки.

— Гризли тормози, — перекрыл мне дорогу Чех. — Не забывай, что девушка замужем, — негромко произнес друг. — Тем более теперь она родственница Алмаза. Не получится без последствий залезть к ней в трусы. — Самир был прав.

— Как нормальные бабы умудряются вляпаться в такое дерьмо? — смерил я ползающего и кашляющего слизня пренебрежительным взглядом. К нему неслась бывшая домработница Рената со стаканом воды. Очень правдоподобно изображала на лице переживания. Такие женщины никогда не думают о других, любое их действие продиктовано какой-то выгодой.

Понаблюдав за ними совсем недолго, я пришел к выводу, что Левин крутит роман с домработницей. Охренеть! Прелюбодействует под носом у молодой красивой жены. А мне Мила не позволила себя поцеловать. Я ее обязательно приручу, станет шелковой и ласковой кошечкой, но Чех прав, не сейчас.

Невеста решила покинуть свадьбу эффектно. Содрала с ушей домработницы серьги, которые, как выяснилось, достались той незаконно. Хорошо, что все происходило в кабинете и только самые близкие присутствовали при этой сцене. На бешеный крик прибежали не только друзья, но и Мила.

— Ты уйдешь с нами? — спросила Белла родственницу. В глазах Люды я увидел надежду.

— Моя жена и сын никуда не пойдут! — рявкнул яростно Степан. Женщина тут же сникла, взгляд потух. Белка тоже расстроилась. Захотелось Милу прямо сейчас забрать из этого дома, но этот ублюдок не отдаст ей сына. Я уже догадался, что Левин только с помощью ребенка удерживает рядом жену.

Нет между ними любви, а это значит, что руки у меня развязаны. Я без зазрения совести уведу у него женщину. Осталось только ее уговорить…

Девушки прощались, обнимались, плакали. Домработница громко завывала.

Молодоженов проводили до машины, я специально немного отстал, чтобы сказать пару слов Миле.

— Красавица, не скучай, мы скоро увидимся, — негромко произнес я. Злюка смерила меня раздраженным взглядом и захотела сбежать. — Ты опорочила мое честное благородие имя и за это я просто обязан получить поцелуй. Выбирай, тебя здесь поцеловать или мы завтра встретимся в укромном местечке?

Глава 6

Мила

— Поцелуй лучше гадюку. Может ее укус тебе угомонит! — прошептала я зло. — Но не исключаю возможности, что змея сдохнет.

— Ты же жива осталась. Можешь отрицать, но тебе понравилось. — какой же он самоуверенный!

— У меня противоядие выработалось. — бросила я, и отошла в сторону. Не хватало, чтобы Степа увидел, как мы общаемся.

Мои нервы были натянуты до предела. Я знала, что эта ночь долго не закончится. Муж выместит на мне свою злость. Слабому мужчине нужно самоутвердиться за счет женщины. А Степан был морально и духовно слаб.

Когда мы встретились, я этого не замечала. Наивная девочка была счастлива, что такой красавец ею увлекся. Конфеты, цветы, прогулки под луной… Анализируя сейчас то время, я отмечала какие-то вещи, которые тогда остались без внимания. Сухое безэмоциональное признание в любви и деловое предложение пожениться. Появившиеся сомнения я тут же отмела в сторону, а увидев, как рада за меня мама, внушила себе, что буду счастлива.

Родители с детства мне вдалбливали, что глава семьи — муж, а моя участь во всем его слушаться и подчиняться. В моей семье царил патриархат и меня к этому готовили. Но разница была в том, что мой отец был жестким мужчиной, но руку на маму не поднимал. Родительница обладала мягким покладистым характером и во всем уступала супругу, выполняла любые его прихоти. Мой характер достался мне от бабушки и мягкостью не отличался.

Стоило мне пожаловаться родителям, что Степа поднимает на меня руку, меня обвинили в неуважении к мужу. Это я плохая, веду себя так, что он вынужден меня воспитывать. Я должна быть ему благодарна, во всем слушаться и подчиняться. У доброй и смиреной жены и муж ласковый. Они обещали отказаться от меня, если я разведусь. Конечно, Степа умел накинуть на себя пух и притвориться белым и пушистым. Я неблагодарная почти не навещала родителей, а он каждую неделю в гости заезжал, продукты и подарки привозил.

Можно было с пеной у рта отстаивать правду, только не хотели ее видеть мать и отец. Им Степан стал дороже родной дочери. Мы и раньше не были близки, а теперь и вовсе отдалились. Почти не созванивались. Раньше я звонила раз в день, чтобы справиться об их здоровье, но когда в семье начались ссоры, а родители встали на сторону Степана, я закрылась. Звонить, чтобы выслушивать дифирамбы в адрес мужа не хотелось. Степа был тираном. А каждому тирану нужно кому-то демонстрировать свою власть и силу, за счет кого-то самоутверждаться. Чем дольше муж издевался надо мной, тем выше становилась его корона.

Белка и Ренат уехали. Их друзья тоже. Последние гости рассаживались по машинам. Я решила тихонько вернуться в спальню. Самое безопасное место было рядом с Марком. Конечно, Степу часто заносило, он переставал контролировать себя возле сына, но стоило Марку разрыдаться, муж оставлял меня и уходил.

Вернувшись в дом, я услышала плач Алены, но идти жалеть ее не собираюсь. Пусть любовник утешает. Сгинули бы они оба.

— Ты куда собралась? — окликнул меня сзади злой голос мужа. Спрятав за показной покорностью свои истинные чувства, я обернулась к Степану.

— Хотела посмотреть, как там Марк.

— Что с ним случится? Он спит, а ты давай порядок наводи. Я всю обслугу отпустил, у них была почасовая оплата. — можно подумать он им платил. — Твоя подружка нашу домработницу на больничный отправила, теперь будешь одна убирать. — моя подружка твоя сестра, хотелось кинуть ему в лицо, но не стоило злить супруга еще больше. Степа и так ищет повод меня ударить. Нужно изображать смирение.

Он прошел мимом меня в кабинет, закрыл за собой дверь. Интересно, кто кого там буде утешать? Я давно не испытывала к мужу теплых чувств, внутри меня образовалась бездонная черная дыра, все светлое он убил, но мне было неприятно, что прямо у меня под носом Степа крутит ромам с домработницей.

Разрываясь между уборкой в саду и доме, я еще занималась сыном. Заметила, что все это время практически не думала о муже и домработнице, меня занимали другие мысли и чувства. Я про себя ругала одного наглого мужчину, который сегодня посмел меня облапать и поцеловать.