— Я тебя не люблю Макс. Пойми же, что все это я делаю только ради нашей малышки. Больше никогда не будет так как прежде. Знай, что с твоего согласия или без него, я выполню задуманное. А теперь уйди с моей дороги, мне нужно на собеседование. — Я хотела обойти его, но он просто схватил меня за руку и впился в губы страстным поцелуем. Мне хватило духу ему не ответить, и даже оттолкнуть, и не задумываясь влепила ему пощечину. Он был очень растерян, держа руку на красной от удара щеке, просто стоял и смотрел на то, как я выхожу из дома. Я спиной ощущала его взгляд, который пронизывал все мое тело, словно электрическим разрядом.»

После этого Максимиллиан даже не смотрел в мою сторону, а мне было ужасно стыдно за свое поведение.

Проходили дни и недели. Я и Макс редко виделись друг с другом, все чаще он стал где-то пропадать днями, а иногда даже не приходил ночевать. В один из вечеров, когда Лиана ночевала у наших общих друзей Анны и Вениамина, Макса не было дома. Время приближалось уже к полуночи, а его все не было. Мне совершенно не спалось, поэтому решила прокатиться по ночному городу, посмотреть что изменилось с момента моего отъезда. Моя машина все также стояла в гараже, но ею не пользовалась, на работу и с работы нас подвозил Макс. Открыв гараж, я села на водительское место и завела мотор. Он отозвался тихим рычанием, и авто плавно двинулось с места. Мне нравиться тихий вечерний город, в котором нет такой суеты, как днем. Все дороги полностью свободны от пробок, лишь редко проезжали некоторые машины. Город практически не изменился за это время, лишь на бывшем пустыре теперь красовался зеркальными витринами новый торговый центр, кое где были отреставрированы памятники культуры. Вдоволь накатавшись я уже было собиралась ехать домой, как вдруг около одного из клубов не заметила хорошо знакомую мне машину. Чтобы убедиться в том, что это авто не Максимиллиана я подъехала поближе, но ото оказалась именно она. Выйдя из собственной машины, я подошла поближе к этому заведению, и прочитала вывеску, которая гласила: «Стриптиз-бар Zажигаlka». «Да уж, теперь понятно, где он проводит свои ночи». Войти в заведение мне не составило никакого труда, взятка в пять тысяч рублей охранникам сотворила чудеса.

Я вошла внутрь, и уши заложило от слишком громкой музыки. Когда слух пришел в норму, я направилась в зал. На сцене вокруг шеста танцевали полураздетые девицы, в помещении было настолько прокурено, что с трудом различались силуэты людей, и только около самой сцены было хорошо все видно. Макса я заметила сразу же, но радости мне это не принесло. На его коленях сидела девушка, на которой практически ничего не было, он держал ее за талию, и что-то шептал на ухо, отчего девица глупо хихикала. Но вот они встали, и направились к какой-то неприметной двери, что там находилось, было абсолютно понятно. Развернувшись, я быстро выбежала на улицу, плакать при людях совершенно не хотелось. Как добралась домой, не помню, все было словно в тумане. Дойдя до комнаты, упала на кровать не раздеваясь и зарыдала в голос. В мою голову полезли разные мысли: «А чего же я собственно хотела добиться своим поведением Что он все это будет терпеть и ждать меня как верный пес своего хозяина? Вот теперь получи, за что боролась на то и напоролась». — От такой мысли, что я сама именно спровоцировала его на такие действия, мне стало еще больнее. Теперь между мной и Максимиллианом огромная пропасть, через которую никогда не построить мост.

После увиденного, я долго не могла уснуть, лишь невидящим взглядом смотрела в потолок, и лишь под утро все таки мне удалось забыться сном. Макс приехал домой ближе к обеду, и по его лицу нельзя было что либо увидеть, лишь только холодная отрешенность была в его глазах. Я пыталась сделать вид будто бы ничего не произошло, но видимо мне этого не удалось, так как я услышала за свое спиной вопрос мужа.

— С тобой все в порядке? Что то ты не очень хорошо выглядишь. — Не оборачиваясь к нему, я лишь процедила сквозь зубы.

— Все просто отлично.

— Я же вижу, что что-то произошло. Почему ты даже не смотришь на меня? — Я резко повернулась к нему, окатив волной презрения.

— Знаешь Максимиллиан, мне вчера ночью было достаточного того, что я увидела. — Он дернулся, словно от пощечины. Он наверняка понял, о чем я говорю. Увидев на его лице испуг, ехидно продолжила. — Ночка у тебя выдалась горячая, не так ли?. Хотя теперь мне нет до этого абсолютно никакого дела. А сейчас просто отстань от меня, мне нужно забрать Лиану от Анны и Вениамина. — И я обошла Макса, так как он стоял не шевелясь, словно окаменел. Делая огромное усилие над собой, чтобы не поддаться соблазну, и не посмотреть на него, вышла из дома. Достав из сумочки ключи, села в свой автомобиль, который даже не потрудилась вчера загнать в гараж, повернула ключ в замке зажигания, и рванула с места. Мельком бросив взгляд в зеркало заднего вида, увидела как Макс выбежал из дома, и что то прокричал мне в след. Горько усмехнувшись, я лишь сильнее вдавила педаль газа в пол. Мне ни к чему были его лживые оправдания, ведь все видела собственными глазами, и если бы мне кто-то рассказал об этом, то рассмеялась бы тому человеку в лицо. А так, факт был на лицо. Заиграла мелодия мобильного телефона, и не глядя на экран, взяла трубку. Лучше бы я этого не делала.

— Яна сбавь скорость, прошу тебя, ты же можешь разбиться! Нам надо поговорить, и очень серьезно.

— Я не хочу с тобой разговаривать, ты уж извини. — И сбросила вызов. Когда же телефон снова зазвонил, то проигнорировала его, включив музыку в машине на полную мощность. Я прислушалась к словам песни и невольно начала подпевать:

… Белой стала тень, тенью стало все белое.

Не думала, что сдамся, казалось, что смелая.

Капельки обид в ожиданьи прощения.

Один из нас убит, потерпев поражение.

Убей меня не можешь любить,

Люби меня, если не сможешь убить.

Убей меня не можешь любить,

Люби меня, если не сможешь убить…

Заметив справа от себя какое-то движение, я обернулась, и увидела, что Максимиллиан едет рядом со мной, машет рукой, при этом что-то крича. Я не слышала его слов из-за громкой музыки, и решив не обращать на него внимания, только прибавила газу. Вновь бросив взгляд в зеркало заднего вида, я увидела как Макс прибавляет скорость и вылетает на встречную полосу, при этом ловко объезжает встречные машины. Я на миг испугалась за него, но он снова вернулся на нужную полосу, вздох облегчения сорвался с моих губ. Он снова поравнялся со мной, продолжая что-то кричать, при этом сильно жестикулируя одной рукой. Боже, ну как он не понимает, что я хочу побыть одна, и лучше подумать обо всем случившимся, но он не давал мне этого сделать. Он плохо следил за дорогой, все время пытаясь докричаться до меня, плохое предчувствие завладело мной, и не напрасно. Неожиданно его машина вильнула чуть в сторону, он пытался выровнять ее, но ничего не происходило, машина не меняя направления, ехала прямо на бетонный столб. Я вскрикнула от ужаса, и остановила свою машину в тот самый момент, когда машина Макса на всей не малой скорости врезалась в бетонный столб. Выбежав из своего авто, сразу же бросилась к нему, а голове была только одна единственная мысль: «Я убила его! Нет, только не это! Я его убила!!!» Когда я подбежала к покореженной машине, вокруг уже столпились люди, кто-то вызывал скорую и МЧС. Но я не обращала на толпу никакого внимания, и не могла отвести взгляда от тела Макса, залитого кровью. Никто не решался вынуть его из груды железа, боясь повредить что-нибудь. Словно сквозь туман, я услышала вой сирен, спасатели взялись резать металл, затем они извлекли Макса, аккуратно уложили на носилки и внесли его внутрь машины скорой помощи, я села к нему. Мне задали вопрос, кем я ему прихожусь, мне хватило сил сказать только слово «жена», сквозь рыдания. Не обращая более на меня внимания, тут же врачи подключили его к аппарату жизнеобеспечения, и надели кислородную маску. Он был жив, больше для меня ничего не имело значения.


Три часа спустя…


Я сидела в больнице рядом с операционной, и не отводила взгляда от часов. Прошло уже два с половиной часа, как Макса отвезли туда. Из дверей то и дело выходили и заходили врачи, медсестры, но никто не говорил мне ничего. И теперь спустя еще час, операция была закончена. Ко мне вышел главный хирург, сняв маску он заговорил:

— Состояние вашего мужа крайне тяжелое. Из наружных увечий у него на лице глубокий порез осколками лобового стекла, сломана рука и обе ноги, но важно не это. У Масимиллиана Алексеевича сломан позвоночник в двух местах. Боюсь, что он вряд ли сможет ходить, но возможно что-то будет можно поставить его на ноги. Но чудес увы не бывает, поэтому крепитесь, ваш муж останется инвалидом, если конечно выживет. Я знаю, что вы чувствуете, но все же не стоит особо надеяться на его выздоровление. А сейчас извините, меня ждет еще одна операция. — И он ушел, оставив меня беззвучно рыдать. Это я во всем виновата, это моя гордость привела к столь тяжелым последствиям. Я убийца, убила собственного мужа, убила свою любовь. Я хотела бы быть на его месте, но лишь наша дочка держала меня на этом свете.

Спустя полчаса, его положили в реанимацию, а я стояла и смотрела на него не отрываясь, вспоминая все молитвы и шепча пересохшими губами лишь одно мое самое сокровенное желание: «Живи любимый, пожалуйста живи!» Я сидела под дверью реанимационной, потеряв счет времени, пока медсестра не предложила мне поехать домой, ведь я ничем пока не смогу помочь ему. Неохотно поднявшись с кушетки, на негнущихся ногах пошла на выход из больницы. В приемной я вызвала такси, так как самой добираться не было сил. Достав из кармана джинсов мобильный, я набрала номер Анны. Ответили мне сразу же:

— Яна, что случилось? Ты должна была забрать Лиану еще в обед, а сейчас уже почти десять вечера. Мы очень волнуемся.

— Макс… он попал в аварию… это я во всем виновата… я его чуть не убила. — По щекам текли слезы и я не могла остановиться. В трубке повисло молчание, а через несколько секунд, Анна ошарашено проговорила:

— Что с ним он жив? Ты где сейчас?

— Он… он жив… но надежды совсем мало. Это я во всем виновата, только я одна. Я еду домой… в такси. Это я во всем виновата.

— Прекрати мучить себя, и повторять одно и тоже. Как приедешь, никуда не уходи, я скоро буду у тебя. — Кивнув, я оборвала связь. Говорить сил совершенно не было сил, а слезы все так же лились из моих глаз, не желая прекращаться. Уставившись не видящим взглядом в окно, я не сразу заметила, что такси вот уже несколько минут стоит на месте. Расплатившись с водителем, вылезла из такси, и чуть пошатываясь вошла в дом.

Через сорок минут приехала Анна, и я сбивчиво начала рассказывать события прошлого дня. Рассказ пару раз останавливался из-за моих рыданий, но все же сумела его закончить. Я была благодарна Анне за то, что она слушала и не перебивала меня. По окончании моего сбивчивого рассказа, она пару минут молчала, я затем ласково заговорила:

— Ты ни в чем не виновата, ему не следовало мчаться за тобой на такой скорости, тем более он сам не особо следил за дорогой. Ну а по поводу того, что ты увидела в клубе, я еще как следует все разузнаю.

— Ты не понимаешь! Мне следовало остановиться и поговорить с ним, но вместо этого лишь прибавляла газу! В том, что случилось виновата лишь я одна. Я не переживу, если он умрет, я просто не смогу этого вынести!

— Не смей так говорить! — Анна тоже не смогла сдержаться и повысила голос. — У тебя есть дочь, Яна! Она нуждается в тебе. И не смей так больше говорить. Он выживет, и тогда вы сможете жить полноценной семьей. — Я закусила губу, но даже не почувствовала боли. Боль душевная перекрыла полностью боль физическую. И в то же время я понимала, что она права целиком и полностью. Всю ночь она была со мной, и лишь под утро уехала забрать мою машину, которую я бросила на дороге.

Глава 14. Святая Матрена Московская

Дни проходили за днями, день сменялся ночью, пролетали недели. Макс все это время не выходил из комы, но врачи уже не опасались за его жизнь. Целыми сутками я проводила время около его палаты, и уходила лишь тогда, когда медсестры уговаривали меня пойти домой и поспать. Аня сдержала свое обещание и сегодня же направилась в тот клуб, узнать подробности пребывания Макса в нем. Я вся извелась в ожидании ее прихода, словно зверь в клетке я металась из одного угла в другой, садилась на диван, и снова вскакивала. Наконец-то за окном просигналили, и я бросилась открывать дверь. Анна была не одна, за ее спиной, переминаясь с ноги на ногу, стояла та же девица, которую я видела с Максом. Пропустив гостей в дом, я устроилась на диване.