Оливия Уэдсли - Ты — любовь

— Послушайте-ка, Хайс!

Хайс высунулся в окно.

— У них что-то случилось с автомобилем, — сказал он и, быстро спустившись по лестнице, вышел на улицу.

Селия наблюдала за ним, спрятавшись за оконной шторой. Леди Виола стояла около маленького закрытого автомобиля и курила папиросу, вставленную в длинный мундштук из прозрачного янтаря.

Бар, нагнувшись, возился около мотора. Селия услышала его приятный, несколько хриплый голос:

— Проклятая рука. Я никак не могу пустить в ход эту штуку. При каждой перемене погоды моя рана дает себя знать. Попробуйте вы, Хайс!

Он поднялся, сокрушенно потирая правую руку. Хайс нагнулся к пусковой ручке. Селия видела его склоненную голову и широкие плечи; одна его рука лежала на радиаторе; смуглая кожа казалась еще смуглее, благодаря белизне манжеты. Эта узкая, сильная рука как-то особенно взволновала Селию, ей стало нестерпимо больно, что Хайс оставил ее одну. То, что он помогал сейчас своим друзьям, людям своего круга, смеялся и шутил с ними, казалось, ставило преграду между ним и ею.

Он смеялся, говорил что-то девушке, которую он назвал Пенси, и она, ласково улыбалась ему в ответ. Еще одно последнее усилие — и машина запыхтела.

Хайс выпрямился и сказал:

— Готово!

Он подошел к Пенси, закурил и, опершись об автомобиль, стал рядом с ней, продолжая начатый разговор.

Волна неизведанного до сих пор чувства, которое она не могла ни проанализировать, ни подавить, захлестнула Селию.

В этот момент она ненавидела и Хайса, и Пенси, и Бара, и даже автомобиль.

Совершенно бессознательно она крепко прижала руку к сердцу.

Бар уже занял место шофера. Пенси лениво вошла в автомобиль; ее тонкая, изящная нога как бы случайно задержалась на подножке. Хайс продолжал стоять, прислонившись к автомобилю. Охваченная внезапно нахлынувшей злобой, Селия страстно пожелала, чтобы он вернулся к ней сейчас же, сию же минуту — и как раз в этот момент Хайс поднял изящную ножку Пенси и водворил ее на место с каким-то веселым замечанием. Автомобиль тронулся.

— Увижу вас завтра, то есть сегодня, в половине второго в Беркли-сквере, — крикнул Хайс, и Пенси, подражая американскому акценту, ответила:

— Конечно, милый!

Когда Хайс вошел в комнату, Селия заметила в нем значительную перемену. Он вернулся в свой мир, где не признавали странных девушек, встреченных случайно на рассвете в комнате брата.

— Вы готовы? — спросил он любезно.

Он надел цилиндр и остановился в выжидательной позе.

Свет вливался в комнату длинными, бледно-розовыми полосами.

Селия увидела Хайса как бы впервые. Он был удивительно привлекателен; его волосы блеснули золотом, когда он выглянул из окна. Небрежно, через плечо, он бросил:

— Как ваше настоящее имя?

Селия горько усмехнулась.

— К чему вам знать?

Хайс обернулся и, улыбаясь, взглянул на нее.

— Правда, не к чему, — равнодушно согласился он. — Значит, отныне мы будем звать вас только Селией. Отлично. Итак, я больше ни о чем не спрашиваю.

С этими словами он направился к двери. Он хотел, чтобы она поскорее ушла. Он даже не постарался скрыть этого.

Селия обернулась, сжимая в руке деньги.

— Будьте добры, возьмите их, — почти неслышно шепнула она, — это деньги вашего брата. Вы не дали мне объяснить, в чем дело. Когда я хотела, наконец, сделать это, пришли ваши друзья. — Она бросила Хайсу деньги.

В это мгновение раздался стук.

— Я оставил дверь открытой, — сказал Хайс, — простите, я только пойду посмотрю, кто это.

Он не успел подойти к дверям — на пороге появился полицейский инспектор.

— Мисс Селия Лоринг?! — спросил он, обращаясь к Селии.

Хайс быстро и взволнованно повторил:

— Селия Лоринг! — и выпустил ее руку.

— Что такое, что случилось? — спросила она.

Она взглянула на Хайса, и ей показалось, что она читает на его лице гнев и отвращение.

В страхе и отчаянии, она схватила его руку, крича:

— Вы мне должны сказать, в чем дело, Ричард?!

Хайс резко отвернулся и отошел в сторону. Вынув из кармана портсигар и закурив, он обратился к инспектору:

— Расскажите, что случилось?

Инспектор Твайн вынул записную книжку. Он колебался, не решаясь начать, потому что ему было жаль девушку.

Сегодня ночью при облаве в одном игорном доме произошел несчастный случай, а, может быть, просто убийство (как склонен был думать инспектор Твайн), что побудило его разыскать Селию. Он нашел ее совершенно случайно: молодой констебль того района, где жила Селия, который уже давно был ее тайным поклонником и поэтому следил за ней, сообщил ему, что она вечером вошла в дом, где жил Брекенридж. Инспектор Твайн отправился по указанному адресу, увидел дверь открытой, поднялся по лестнице и на первом же этаже увидел Селию. — «У нее черные, стриженые волосы и темные глаза, и, вообще, ее нельзя не заметить, вы ее сразу узнаете», — сказал ему констебль.

Рассматривая теперь Селию, инспектор Твайн должен был признать, что новый констебль совершенно прав. Ему предстояла очень неприятная миссия. Твайн быстро взглянул на Хайса; он знал его очень хорошо.

«Какое он может иметь отношение ко всей этой истории?» — подумал он и спросил:

— Не можете ли вы дать мне кое-какие сведения о том, как вы и молодая леди провели вечер, милорд? Где вы обедали и т. д.?

Подавив охватившую его злобу, Хайс ответил с деланной веселостью:

— Конечно, инспектор. Я обедал с моим братом, потом мы танцевали в доме у одного приятеля, где и расстались на время. Потом я пришел сюда, чтобы подождать его, это ведь его квартира, как вам известно, и встретил здесь мисс Лоринг, которая также ждала его. Вот полный отчет о событиях сегодняшнего вечера.

— Спасибо, милорд. А вы, мисс?

Хайс снова отвернулся от Селии, когда она инстинктивно обернулась к нему за поддержкой. Его поступок яснее слов говорил: «Выпутывайся сама из этого положения, как знаешь!»

Она начала тихим, прерывающимся голосом:

— Я была в Грин-парке. Я была очень несчастна. Мне нужно было собраться с мыслями. Я хотела повидать мистера Брекенриджа, потому что я знала кое-что, что могло бы ему помочь. Я пришла сюда, но не застала его дома и решила подождать. Я ждала очень долго… и заснула. Потом пришел лорд Хайс, а после еще другие.

— Вы об этом не упомянули, милорд, — вежливо заметил Твайн.

— Я не вижу надобности называть моих друзей, тем более, что они пробыли здесь очень недолго. Я сомневаюсь, чтобы вы имели право спрашивать их имена, инспектор! — высокомерно сказал Хайс.

— Это не помешает мне спросить их, милорд, — очень вежливо, но очень твердо возразил Твайн.

— Продолжайте, пожалуйста, — обратился он к Селии, в ожидании ответа играя карандашом.

Селия молчала, но глазами, полными слез, молила Хайса о помощи. Пожав плечами, он повернулся к ней спиной и сердито уставился в окно.

— Одна была леди Виола Трент, а имени ее спутника я не знаю, — прошептала Селия.

Инспектор Твайн мягко сказал:

— Барышня не помнит имени вашего друга, милорд. Не поможете ли вы мне?

— Мистер Мальс Баррингтон, — отрезал Хайс.

— Благодарю вас. Теперь продолжайте, пожалуйста, мисс Лоринг. Значит, они пробыли здесь несколько минут и ушли. Когда это было?

— О, совсем недавно, — ответила Селия, ломая руки. Она так дрожала, что с трудом произносила слова.

— Что случилось? — спросила она, — пожалуйста, скажите! Как вы нашли меня? Почему вы задаете мне все эти вопросы? Я ведь ничего дурного не сделала? Кто сделал? И какое это имеет отношение ко мне.

— Успокойтесь, мисс Лоринг, — серьезно и ласково сказал Твайн. — Посидите несколько минут спокойно, я вам все расскажу.

Он усадил Селию на диван и, жестом подозвав к себе Хайса, протянул ему блокнот, на листке которого было написано: «Лоринга нашли мертвым».

Твайн наблюдал за Хайсом, пока тот читал написанное. «Тверд, как железо, нет, еще тверже, пожалуй, — как сталь, и, несмотря на всю красоту, ужасный эгоист», — решил он.

— Скажите лучше вы, — пробормотал Хайс. Очевидно, от него нечего было ждать помощи.

С легким вздохом Твайн спрятал блокнот, разбавил немного виски с водой и протянул Селии. У него было ласковое выражение лица, и даже форма, символ официальной власти, не могла скрыть отцовской нежности, с которой он наклонился к Селии.

— Вы пейте это, мисс Лоринг, — сказал он мягко. — У меня плохие новости для вас: с вашим братом случилось несчастье.

В одно мгновение Селия вскочила, бокал со звоном упал на пол. У нее был вид испуганного и обиженного ребенка.

— Он умер! — глухо прошептала она и упала без сознания на руки инспектора.

Голос Хайса нарушил внезапно наступившую тишину:

— Послушайте, инспектор, так как я уверен, что ничем не могу вам помочь, я ухожу. Вы можете найти меня, когда я вам понадоблюсь, у меня дома: Сент-Джемс-сквер. Спокойной ночи!

— Бессердечный эгоист, — сердито проворчал Твайн, стараясь разжать стиснутые зубы Селии и влить ей в рот немного коньяка.

Быстро шагая по залитой солнцем улице, Хайс выругался: он злился на судьбу, на себя и на Селию.

Сестра Лоринга, этого бессовестного мошенника, этого мерзавца, который разорил Робина… Хайс резко остановился. «Кстати, где же Робин может быть теперь?» — Мысль об отсутствии Робина начала его беспокоить по-настоящему. Тысячи различных предположений роились в его голове. Он повернулся и быстрым шагом направился на Брутон-стрит.

Улица была совершенно пустынной, тихой, залитой солнцем, как все остальные улицы Мейфера в этот ранний час. Изумрудная листва деревьев в Беркли-сквере отливала золотом, все вокруг было таким радостным и сияющим.

Хайс почувствовал раздражение, которое время от времени вызывается сознанием, что вы причастны к несчастью, происшедшему не по вашей вине.

Когда он поднимался по лестнице в квартиру Лоринга, к дому подъехало такси, и из него вышли инспектор Твайн и Селия; таким образом, Селия и Хайс вошли в дом одновременно.

В комнатах повсюду были расставлены полисмены: в передней и в большой сумрачной столовой.

Селия молчала, ломая руки. У нее все еще был вид глубоко обиженного ребенка, который слишком устал от слез и поэтому больше не может плакать.

Хайс остановил человека, который показался ему сыщиком:

— Что здесь случилось? Облава?

Он пришел сюда с целью узнать что-нибудь о Роберте, и, как бы тяжело все это ни было для девушки, его больше беспокоила судьба брата.

— Вы угадали, лорд Хайс, — ответил сыщик, — и гости, задержанные здесь, находятся сейчас на Вайн-стрит.

— Спасибо, — бросил Хайс, поворачиваясь, чтобы уйти. — «Значит, и Роберт там, вот глупая история!» — подумал он.

В вестибюле его остановил инспектор Твайн.

— Я вас немного задержу, милорд. Один из моих подчиненных говорил, что перед тем, как перерезали провода, вы что-то говорили Лорингу.

Страшно побледнев, сверкая потемневшими от гнева глазами, Хайс свирепо уставился на приветливое лицо инспектора.

— Послушайте, — сказал он очень тихо, — если вы хотите впутать меня в это дело, то я предупреждаю вас, что это бесполезно. Все вы, блюстители закона, думаете, что вы всесильны и поэтому позволяете себе слишком много. Запомните, что я вам скажу: если вы посмеете задержать меня сейчас, вы заплатите за это неудачное доказательство вашей предполагаемой власти потерей чина и смещением с должности. Я надеюсь, вы хорошо поняли меня?

— Отлично понял, милорд, — вежливо возразил Твайн. — Я выслушал все, что вы мне сказали. Однако, я все же позволю себе задать вам один вопрос: почему вы пришли сюда именно теперь, если все случившееся вас совершенно не касается?

— Я не считаю себя обязанным отвечать на ваши вопросы, — с этими словами Хайс резко повернулся и направился к выходу.

Спускаясь с лестницы, он увидел Селию с охапкой белых цветов в руках, стебли которых были еще влажными, она только что вынула цветы из воды.

Их взгляды встретились. Краска медленно залила бледное личико Селии, ее губы дрогнули. С едва заметной улыбкой она поднялась мимо него по лестнице.

Выйдя на улицу, Хайс закурил. Забыв на мгновение беспокойство и злобу, он думал только о Селии. Он раньше даже не заметил, насколько она привлекательна — в действительности, она была очень хороша собой. Он ясно представил себе ее маленькую головку с густыми темными локонами, большие синие глаза и прелестный маленький ротик.

— Мне кажется, она самое очаровательное создание, какое я когда-либо видел, — сказал Хайс громко.