Артур тоже заволновался, выглянул в окно, но успел только проводить взглядом задницу ее удаляющегося мерседеса.

— В каком положении? — переспросил на автомате, шаря в карманах в поисках телефона.

— Она беременная, дурья ты башка! Носится с тобой, пылинки сдувает, боится рассказать, чтобы, не дай бог, Артурчик не распереживался! А ты, кроме себя ничего не видишь! Тьфу!

Ноги Артура подкосились. И полученная травма здесь была совершенно не причем.

— Что ты сказала? — переспросил он у матери, силой выталкивая царапающие горло слова.

— Малыш у вас скоро родится! А ты… — пожилая женщина взмахнула рукой и расплакалась.

О том, что дошла до ручки, Стелла поняла только в офисе.

— Стелла Владимировна…

— Да?

— У вас разные туфли… Это так задумано или…

Стелла метнулась взглядом к собственным ногам и истерично рассмеялась. Теперь ей стало понятно, почему на нее так странно смотрели и в офисе Георгия Васильевича. На левой ноге у нее красовалась фиолетовая лодочка от Джимми Чу, а на правой — красная босоножка от Ив Сен Лорана.

— В спешке выбегала из дома, — улыбаясь из последних сил, пояснила Стелла. Опустошенная, вошла в кабинет, стащила туфлю, наклонилась, чтобы расстегнуть босоножку, да так и замерла.

— Как ты сюда попал? — нашлась, наконец, шлепая босыми ногами по идеально натертому паркету.

— Ник подкинул. Ты была права… он неплохой парень, — Копестиренский взволнованно растер ладонью лицо и решительно добавил: — Я должен тебе что-то сказать…

— И это не могло подождать до вечера?

— Нет. Не могло. Иначе ты бы надела глупостей. Например, и правда, купила бы самолет.

— Я уже почти решила этот вопрос! — вздернула подбородок Стелла.

— Я знаю, мне звонил Георгий Васильевич, с которым, как я понимаю, ты консультировалась на предмет покупки, — неверяще качая головой, пробормотал Артур.

— Доложил, значит, — хмыкнула женщина. — И что же он тебе сказал?

— Ничего нового, на самом деле. Несколькими часами ранее мне это всё уже озвучили родная мать и дочка. Я — идиот, Золото… Полнейший придурок!

— Даже как-то не хочется спорить!

Подбородок Стеллы взмыл еще выше. Но в ее позе не было ни капли надменности. Просто таким образом она не давала слезам пролиться. Сильная женщина. Его… С губ Артура слетел испуганный смешок. Руки дрожали — так сильно ему хотелось прижать Стеллу к себе. Потеряться в ней, выпустить свою кровь, наполнив любовью вены.

— Я дурак, — повторил как попугай. А взгляд, между тем, как приклеенный, скользил по ее совершенному телу, по ее животу, скрытому от посторонних хитроумным кроем летнего платья.

— Дурак, — в очередной раз согласилась Стелла.

— Ага… Ну, так и ты недалеко ушла! — неожиданно резко сменил тон Артур.

— Что?!

— Как ты могла подумать, что, говоря о крыльях, я имел в виду чертову железяку?! Как тебе такое в голову взбрело, после всего, что у нас было?

— А что я должна была подумать?!

— Что угодно, но только не это! — Артур орал. А Стелла, которая никогда раньше не слышала, чтобы он повышал голос, напротив, притихла, как мышка, с неким недоверием даже наблюдая за любимым мужчиной. — Я ведь о тебе говорил, Золото! О тебе! О том, что сдохну, если ты меня бросишь! Не выживу! Потому что, мать твою, ты… ты — мои крылья! Я же без тебя… Я как жил — не помню…

— Артур…

Стелла сделала шаг, другой, стремительно преодолела комнату, влетев в его крепкие объятья, вытирая слезы его рубашкой, осыпая голодными поцелуями.

— Я без тебя не могу. Я люблю тебя, Золото! Люблю… Только не плачь, ладно? Только не плачь… — бормотал бессвязно, не замечая даже, что и самого уже прорвало, — ну, чего ты плачешь, моя хорошая? А? Ты что-то говоришь?

— Говорю, — шмыгнула носом Стелла, — говорю, что ты мастер аллегории, Копестиренский. Недооценила я тебя как-то…

Артур рассмеялся сквозь слезы, зарылся носом в одуряюще пахнущие локоны, уверенно накрыл ладонью округлый животик Стеллы, и в этот невозможный, самый трогательный и душещипательный момент своей жизни ощутил самый прозаичный стояк.


Эпилог


2 года спустя


Франция весной прекрасна! Особенно ее глубинка, затерянная в потрясающе красивой долине реки Луары. Именно туда чета Копестиренских отправилась в их первый семейный отпуск, которым они планировали насладиться по полной программе. Замки, парки, долины… Вина, кухня, сыры… Музыкальный джазовый фестиваль… И любовь-любовь-любовь…

— Ну, как наше сонное царство? Не проснулось еще? — поинтересовалась Каркуша, выходя на открытую веранду, на которой в большом плетеном кресле умиротворенно раскачивалась Стелла.

— Не-а, — женщина лениво приоткрыла один глаз и снова оттолкнулась ногой от пола. Ротанговое кресло-качалка продолжило свое размеренное движение.

— Хорошо, что отец все же успел!

— Хорошо, — согласилась Стелла, с удовольствием потягиваясь.

В отпуск Артура отпускали нехотя, а в последний день и вовсе заслали куда-то в Азию, и он не успел к их рейсу, а потому был вынужден лететь другим. Конечно, это создало некоторые неудобства для Стеллы, но ничего критичного не произошло, и теперь она просто радовалась, что он рядом, пусть и с опозданием. Глядишь, отоспится, как следует, и оживет.

— А мне Ник сделал предложение… — выпалила Карина.

— Когда? — Стелла, наконец, открыла глаза и сосредоточила свое внимание на падчерице.

— Сегодня… В том замке, про который я тебе рассказывала. Зря ты не поехала!

— У Лизуши болел живот… — отмахнулась Стелла. — Ну, так и что ты ответила?

— Как, что? Ну, ты даешь! Согласилась, конечно. Кольцо, романтика, все дела… Теперь, вот, думаю, что папка скажет.

— ЗарЭжу! — прокомментировал «папка», выходя на веранду. На его бедре сидел Сеня. Стелла забрала сына и подставила губы для поцелуя.

— Лизка еще дрыхнет, — пояснил Артур жене, прежде чем устроиться рядом.

Каркуша презрительно сморщила нос и фыркнула:

— Посадят!

— Этого нельзя допустить, — улыбнулась Стелла, искоса поглядывая на мужа.

— Да? — ухмыльнулся тот, вытягивая ноги. — Ну, тогда ладно…

— Что ладно? — настороженно уточнила Каркуша.

— Женитесь, — философски пожал плечами Артур.

— Точно? И ты не будешь против?

— Точно… Только расписку напишешь.

— Какую еще расписку? — набычилась Карина.

— О том, что не собираешься меня делать дедом. Еще… пожалуй, лет двадцать.

Стелла рассмеялась куда-то в шею Артуру, ребенок отчаянно запротестовал:

— Пить! Пить! Пить!

Копестиренский послушно встал и, налив из графина воды, протянул стакан малышу. Улыбнулся, наблюдая, как тот старательно пьет. Стелла подарила ему настоящее чудо. Она подарила Артуру сына. Похожего на него, как две капли воды, в противовес всем законам природы. Даже мать ни разу не усомнилась в том, что Арсений ему родной. Впрочем, ее легко было ввести в заблуждение, ведь их сын и дочь родились в один день. Его крошечная сладкая птичка появилась на свет недоношенной. Артур старался не думать о том, что этому во многом способствовало нервное напряжение, в котором Стелла жила, в том числе и по его вине! Он старался об этом не думать…

По полу прошлепали крохотные пяточки. Стелла и Артур синхронно оглянулись — в дверях, потирая глазки кулачками, стояла Лизуша. Она и сейчас была крохотной, как Дюймовочка, хотя по всем другим показателям давным-давно догнала и перегнала сверстников.

— Сеня, пойдем! — скомандовала она своему брату и засеменила в направлении разбросанных чуть в стороне игрушек, нисколько не сомневаясь, что тот, как миленький, подастся за ней.

— Атаманша! — восхитился Артур, посмеиваясь.

— Есть в кого, — улыбнулась в ответ Стелла.

— Это точно! — с намеком покосился на жену Копестиренский.

— Отдохнул?

— Как новенький! — подтвердил Артур. — Слушай, Каркуш, возвращаясь к вашей во всех смыслах потрясающей новости… Разве жених не должен был просить твоей руки?

— Он и попросит! Кто ж виноват, что ты раньше времени все узнал?

— Я подумал, что так специально задумано. Ты прощупываешь почву, пока Ник прячется в каком-нибудь укромном месте, опасаясь за свои причиндалы.

— Вот еще! Он тебя ни капельки не боится! — Карина показала отцу язык и со смехом добавила. — Его твоя жена заслала за винишком. Кто-то сегодня пойдет в разнос!

— Вот и пойду! А ты меня поймешь, когда сама родишь! У меня два года был сухой закон! То беременная, то кормящая… Нет, это все хорошо, конечно! И я нисколько не жалуюсь, но, признаться, амнистии я ждала как чуда, и вот этот миг настал! — Стелла вскочила на ноги и помахала входящему в калитку Нику.

— Она не родит еще двадцать лет. Ты, что, забыла о расписке? — пробубнил Артур.

— О какой расписке? — заинтересовался Ник.

— Да так! Это папа шутит! Пойдем лучше прогуляемся! — Каркуша подхватила жениха под руку и потащила к выходу.

— Эй, мы же хотели отдохнуть…

— Вот и отдохнем! Выпьем где-нибудь… Скучно со стариками…

Карина еще что-то тарахтела, но родители ее уже не слышали.

— Стариками! — передразнил Артур, откупоривая бутылку Совиньона-блан.

— Да, ну их… — отмахнулась Стелла, принимая из рук мужа запотевший бокал. — Ты уже ощутил этот невозможный аромат? Ммм… Сюда бы окуня в корке из соли… ммм!

— Если ты не перестанешь издавать эти провокационные звуки, я тебя оттр*хаю прямо сейчас, — как бы между делом заметил Артур. Стелла замерла с поднесенным к губам бокалом.

— Артур… — выдохнула она, поглядывая на копошащихся в сторонке детей.

— И даже они мне не помешают. Из манежа наши отпрыски далеко не уползут, а нам-то и надо каких-то пару минут, правда, Золото?

— Копестиренская… вообще-то, — вконец охрипнув, поправила мужа Стелла.

— Что никак тебе не мешает оставаться моим Золотом…

— Твоим…

— Ты пей-пей, получай удовольствие… Запасайся на будущее.

— Это еще почему? — Стелла не сдержалась, поцеловала мужа жарко.

— Ну… Ты такая кругленькая опять становишься… А когда мы в последний раз навещали Сашку, тебя рвало…

— Что?! — Стелла отстранилась и далее хлопнула глазами, растерянно сопоставляя в уме календарные даты. — Думаешь, я снова беременная? — сглотнула она.

— Ну… Я старался, во всяком случае! Так что… да! Думаю, да!


_________